Деловые отношения: ЛИИ - ЭИИ

Логико-интуитивный интроверт (ЛИИ, Робеспьер) — этико-интуитивный интроверт (ЭИИ, Достоевский).
                                                                                  

I.  ЛИИ, Робеспьер – ЭИИ, Достоевский. Программы социальной успешности. 

I-1. Программы социальной успешности ЛИИ, Робеспьера как интроверта-корректора альфа-квадры[1]. 

ЛИИ, Робеспьер. Стремление к тотальной «уравниловке», – к созданию идеальной социальной системы, устанавливающей незыблемое равенство прав и возможностей.  

ЭГО-программная логика соотношений ЛИИ, Робеспьера (-БЛ1лии) – демократичная,  квестимная, инволюционная, стратегическая логика равно справедливых системных нормативов в соответствии с дифференцирующими (разделительными) свойствами его квестимной модели (образующей психологический признак квестимности) нацелена на минимизацию несправедливости, включающую в себя минимизацию излишеств при равно  справедливом распределении материальных и социальных благ, прав и обязанностей между всеми членами социальной системы, привносящими в неё свой труд  по мере сил и возможностей.  

По своим инволюционным, корректирующим свойствам «равновесная», «справедливо разделительная»  логика соотношений (логика системных нормативов) ЛИИ, Робеспьера ориентирована:

• на восстановление справедливого равенства в общественной системе во всех её направлениях и аспектах,
• на исправление и  коррекцию всевозможных, нарушающих логическое равновесие, несоответствий. 

К таковым исправлениям  относится:

• изъятие самовольно присвоенных прав, привилегий и излишков материальных средств и благ и
• поддержание незыблемого равновесия в образованных им равно справедливых  социальных отношениях.

Идеальной для ЛИИ, Робеспьера является демократичная социальная система тотального уравнивания прав и возможностей между всеми её членами, независимо от их индивидуальных различий, способностей и эффективности вложенного труда. 

Согласно этим условиям и слабый, и сильный вне зависимости от количества и качества произведённой работы получает за одинаковый труд равную плату, вне зависимости от индивидуальных способностей каждый имеет право на равно успешную профессиональную карьеру, на ограниченную социальными нормами жилплощадь и т.д. В этом обществе каждый имеет право на свою нормированную удачу и успешность, на свободную творческую самореализацию в равно справедливых условиях, созданных для него обществом, что в конечном счёте оборачивается мнимой удачей и мнимой успешностью, при которой человек счастлив уже тем, что живёт в таком идеально-справедливом обществе и изначально лишён возможности кому-либо завидовать, что уже само по себе (с позиций ЭГО-программной логики справедливых системных нормативов ЛИИ, Робеспьера) делает его счастливым. Он имеет не больше, но и (что самое главное!) не меньше других. Он имеет право на крышу над головой – точнее, кусок крыши, прикрывающий его ограниченную нормативным метражом жилплощадь, на которой он имеет право спокойно и благополучно существовать при условии, что он не нарушает существующий общественный порядок, – не присваивает себе больше того, что ему положено, не желает больше того, что ему выделено в соответствии  с социальными нормативами. 

Для расширения кругозора, для интеллектуального и творческого развития, для  реализации творческих возможностей в идеально уравновешенном обществе, (по мнению ЛИИ, Робеспьера) тоже предоставляются равные для всех, ограниченные социальными нормативами (социальной цензурой) возможности. Каждый человек может приобретать социально и нормативно обусловленную систему знаний, может учиться и развивать свои творческие и интеллектуальные способности в самодеятельных творческих коллективах без отрыва от производства. Но вот беда: выход на профессиональный уровень опять же обусловлен социальными нормативами, предполагающими строгий конкурсный отбор, что опять же воспринимается ЛИИ, Робеспьером как нарушение справедливого равенства прав и возможностей: получается, что безголосый певец при равных социальных правах получает меньше возможностей реализовать себя на профессиональной сцене по сравнению с тем, кого природа наделила голосом от рождения.

В условиях всеобщего социального равенства, в соответствии со своей распределительной, логически «справедливой» ЭГО-программой (-БЛ1лии), ЛИИ, Робеспьер принимает на себя функции контролёра, отслеживая факты  самовольного присвоения правовых полномочий и излишков материальных средств и благ, направляя общественное мнение на борьбу с нарушителями справедливости.

I-2. Программы социальной успешности ЭИИ, Достоевского как интроверта-координатора дельта-квадры.

 

I-1-1. ЭГО-программа ЭИИ, Достоевского как накопление этических преимуществ и создание высоконравственных форм тотального умиротворения.

 

ЭГО-программа ЭИИ, Достоевского – эволюционная,  дельта-квадровая,  позитивная, стратегическая, рассудительная, деклатимная, уступчивая, этика отношений (+БЭ1) – аристократически-возвышенная этика нравственного превосходства сводится к максимализации преимуществ в этических отношениях.

 

Эволюционность – стремление сохранить, улучшить и приумножить всё лучшее в этических отношениях (+БЭ) делает Достоевского конформными по отношению к существующему (или навязанному ему) порядку и другим реалиям окружающей его действительности, побуждая находить в них достоинства и преимущества, ссылаться и указывать на них, отстаивать их, охранять, ограждать от распада и деградации, принимать за основу и развивать традиционно и творчески.

 

ЭГО-программная эволюционная этика нравственных преимуществ (+БЭ1) побуждает ЭИИ этически преобразовывать мир позитивным примером личного самопожертвования и самоотречения в пользу всех обойдённых и угнетённых, нуждающихся в этической защите, в нравственном оправдании, в моральной поддержке и покровительстве. («Иди к униженным, иди к обиженным – там нужен ты!»)

 

Деклатимность с её интегрирующими свойствами, среди которых и объединение с окружающей средой, и сокращение пространственно-временных отношений, в сочетании с рассудительностью, позитивизмом и стратегией способствует совмещению несовместимых этических приоритетов  путём размывания границ понятий добра и зла  и (вследствие этого) поверхностного сглаживания их антагонистических противоречий для установления благоприятных этических отношений, которые впоследствии можно будет эволюционно развивать и совершенствовать, устремляя их к идеалу, который ЭИИ, Достоевский видит в тотальном умиротворении и примирении всех со всеми посредством сглаживания конфликтов и  ценой взаимных уступок, следуя принципу:  «Худой мир лучше доброй ссоры»,  призывая обиженных к терпению и смирению и показывая личный  пример самоотверженной кротости, подавляя и «проглатывая» нанесённую ему  обиду. 

 

Этот  «абсорбционный» способ избавления от обиды (сначала проглотить обиду, а потом «забыть» о ней – вывести из памяти, как отработанный материал) удобен для деклатимов и их деклатимной модели  с её интегрирующими и абсорбирующими свойствами, в силу «всеядности» которых обиду можно и нужно принять в себя – «проглотить», как горькое лекарство, или  «съесть», как лимон, а потом выразить совершенно противоположную эмоциональную оценку, сменив её с отрицательной на положительную: «проглотить гадость не поморщившись», – «съесть лимон  с улыбкой», демонстрируя  обидчикам своё моральное превосходство, как того требует деклатимная, иерархическая этика высоконравственных отношений – ЭГО-программный аспект ЭИИ, Достоевского (+БЭ1), – амбициозная и субъективно-идеалистическая этика нравственных преимуществ, позволяющая ЭИИ, Достоевскому завоёвывать моральное превосходство  и из последних становиться первым  в своём собственным воображении и в созданной в нём мнимой, воображаемой реальности, которой Достоевский творчески (по творческому своему аспекту альтернативной интуиции потенциальных возможностей (-ЧИ2) подменяет реальную действительность, защищаясь и отгораживаясь от неё  воображаемой – мнимо-реальной – действительностью, выдавая желаемое за действительное всякий раз, когда ему это удобно и выгодно,  используя для этого свойственную деклатимам самоуверенность, самовнушение и глубочайшую убеждённость в своей правоте.

 

Ввиду присущей ему нерешительности, замещаемой рассудительностью, и в силу  вытесненного на слабый уровень СУПЕРЭГО, на позицию ТНС (точки наименьшего сопротивления) проблематичного (для ЭИИ, Достоевского) аспекта деклатимной  волевой сенсорики (-ЧС4), противоборствующей своим волевым подавлением с его ЭГО-программой, –  идеалистически возвышенной этикой  отношений (+БЭ1эии), ЭИИ, Достоевский является принципиальным противником всякого рода насилия и насильственного произвола. Поэтому лучшее, что он может предложить обиженному человеку (в том числе и себе), – это смириться с обидой и с пережитым  унижением,  отказаться от мести, предоставив её Высшим Силам; поверить в неизбежность наказания обидчика Провидением, а поверив в это, отпустить обиду от себя, – отбросить, сказать: «Улетай, обида!», послать её куда подальше в своём воображении (можно вместе с обидчиком), и она улетит. После чего, в соответствии с миротворческим заповедями  идеалистически-возвышенной ЭГО-программной этики отношений ЭИИ, Достоевского (+БЭ1),  обидчика следует простить, как бы тяжела его вина ни была, убеждая себя, что наказание свыше его не минует. После того, как все эти ритуалы примирения с обидой и обидчиком завершены, можно облегчённо вздохнуть и почувствовать себя успокоенным и освобождённым от тяжёлого «инородного» груза в виде угрызений совести за несовершённую месть, которая до этого не давала покоя ни днём, ни ночью, заставляя терзаться обидой и болью за перенесённые страдания и унижения.

 

После того, как инцидент с обидой, благодаря способности  к самовнушению (свойственной всем деклатимам, в том числе и ЭИИ, Достоевскому),  будет считаться исчерпанным, можно будет вернуть себе спокойствие, состояние умиротворения и хорошее настроение: тучи над головой рассеются, всё вокруг заиграет яркими красками  (благодаря присущему ЭИИ, Достоевскому позитивизму), жизнь снова станет приятной, и волноваться уже будет не о чем. По крайней мере, до следующей обиды, от которой миролюбивый и уступчивый перестраховщик (предусмотрительный - рационал - объективист)-ЭИИ, Достоевский  постарается себя оградить. А для этого он попытается примириться с реальным (или потенциальным) обидчиком, будет с ним приветлив и дружелюбен, всем своим видом показывая, что обиду ему он уже давно простил, подавая своё прощение как аванс будущих доброжелательных отношений,  рассматривая её как гарантию ответного миролюбия, считая, (в ослеплении собственным – деклатимно-этическим – идеализмом), что за его уступку ему будут платить встречной уступкой, а за добро – добром.

 

Если обидчик снова начнёт унижать ЭИИ, Достоевского и высмеивать его готовность выслуживаться перед  ним, указывая на его беспринципное отношение к обиде и на отсутствие самоуважения и чувства собственного достоинства, Достоевский посмеётся вместе с ним, превращая его издевательства в шутку. Со свойственной деклатимам способностью менять оценку происходящему с отрицательной на положительную и наоборот, что позволяет им оценивать зло, как добро и менять добро и зло местами, Достоевский проигнорирует негативную точку зрения обидчика, поскольку объективное своё унижение, в своей собственной субъективной оценке он представит возвышением: «Я выше его насмешек и горжусь этим!» – скажет себе ЭИИ, Достоевский, усматривая своё моральное превосходство в том, что он не усугубляет свою вражду с обидчиком, а наоборот, – подчиняясь его террору, беспрекословно признаёт его власть над собой, а, значит, и выбирает самый бесконфликтный способ поведения, тем самым склоняя его к миру. А поскольку мир всегда лучше вражды, соответственно, и миротворец-ЭИИ, Достоевский нравственно выше и достойнее своего обидчика. Из чего следует, что и все унижения со стороны обидчика, унижают теперь самого обидчика и возвышают миротворца-ЭИИ, Достоевского, прибавляя ему бонусы за переносимые страдания, – его и так пинают, и этак, а он ползает перед своим обидчиком и целует ему руки, умоляя его не бить. Но при этом убеждённо считает себя нравственно выше и достойнее его, потому что таким образом склоняет его к миру. Если разозлённый его угодничеством обидчик снова проявит агрессивность, ЭИИ, Достоевский, признавая за противником силовое превосходство и пасуя перед ним,  склоняется к ещё большим уступкам, готовясь  подставить и другую щёку для удара. «Худой мир лучше доброй ссоры» – убеждает он себя и других, навязывая всем вокруг своё мнимое примиренчество и не замечая за ним реального попустительства злу.  Игнорируя объективные противоречия и антагонизмы,  миротворец-ЭИИ, Достоевский  с фанатичной убеждённостью в своей правоте проявляет исключительное упрямство в стремлении примирить непримиримое, пытаясь личным примером и личными уступками доказать то, что испокон веков было и в теории, и на практике многократно опровергнуто другими. 

 

I-1-2. ЭТИК-МОРАЛИСТ (УСТУПЧИВЫЙ-РАЦИОНАЛ-ОБЪЕКТИВИСТ) ЭИИ, Достоевский в борьбе за мнимые нравственные преимущества любой ценой. Программа мнимого тотального умиротворения и кодекс «высоконравственного  человека» СУБЪЕКТИВНОГО ИДЕАЛИСТА, ЭИИ, Достоевского.

 
Субъективный идеализм ЭИИ, Достоевского представляет собой сочетание субъективной деклатимной самоуверенности, – самовнушения по признаку деклатимности – и алогичного, интуитивного инфантилизма, который по совокупности признаков этики, интуиции, деклатимности и рассудительности, часто проявляется в наивной и восторженной – инфантилизирующей – субъективно-деклатимной идеалистической позиции, ставящей качество объекта (или объективной реальности) в зависимость от личной установки: «Подумай о реальности хорошо, и она станет такой, какой ты хочешь её видеть!» («Если я тебя придумала, стань таким, как я хочу».)

По мнению субъективного идеалиста ЭИИ, Достоевского принимать желаемое за действительное можно и нужно: «Надо верить в мечту, приближая (пусть даже только в желаниях) реальный мир к воображаемому, тогда мечта станет реальностью». Если действительность разочарует, если произойдёт «осечка», и желаемое не совпадёт с действительным, – тоже не беда: в другой раз получится. Главное – знать, что этот мир можно изменить к лучшему (личной волей, личным желанием, личным мнением). Если ты способен думать о нём, лучше, чем он есть, ты сможет открыть в нём скрытые резервы – открыть в себе или в других скрытые потенциальные возможности, способные привести к реальным улучшениям.

 

В свете таких идеалистических убеждений становится возможной программа подавления конфликтов, основанная на этических преимуществах деклатимной этики отношений – этики «высоких отношений» ЭИИ, Достоевского и связанным с ней кодексом «высоконравственного человека» – набором защитных мер, продиктованных необходимостью выживания и инстинктом самосохранения:

1.      Высоконравственный человек незлобив, умён и легко прощает мелкие обиды, а потому легко уживается с другими, подлаживаясь под общее настроение и мнение.

2.      Высоконравственный человек не раздражается по пустякам, не скандалит почём зря (аспект этики эмоций здесь выступает как антипод и антагонист этики отношений), а потому и не наживает себе врагов.

3.      Высоконравственный человек  не помнит обид, не держит зла, не скрывает своих добрых намерений – он открыт для добра и платит за зло добром, что особенно привлекает к нему окружающих.

4.      Высоконравственный человек открыто доброжелателен, демонстративно дружелюбен, предупредительно услужлив и любезен, легко и быстро располагает к себе людей и заводит новых друзей.

5.      Высоконравственный человек из любой сложной этической ситуации старается выйти с максимальным моральным преимуществом, подавив раздражение, победив собственную агрессию, одержав моральную победу над собой и своими негативными эмоциями, загладив конфликт, примирив себя со своим противником, погасив очаг напряжения.

6.      Высоконравственный человек ищет (и находит) альтернативные пути к примирению в любой сложной этической ситуации, избавляя себя от необходимости наживать врагов, мстить им за обиду и преумножать зло в этом мире.

7.      Высоконравственный человек должен при всех условиях придерживаться позиции «мир любой ценой», чтобы при необходимости

·         свести повод для конфликта к минимуму,

·         большую обиду – к мелкой, 

·         а мелкую обиду простить и забыть – аннулировать.

 

Главное – не доводить отношения до конфликта, конфликт – до драки, драку – для повода к мести.

 

А для этого требуется:

·         не наживать врагов;

·         не раздражать потенциальных мстителей;

·         быть кротким, скромным, смирным;

·         почаще говорить о своей скромности и смирении,

·         демонстрировать уступчивость и покорность;

· при необходимости можно прикинуться больным, слабым беспомощным. (Кто знает, какой ты на самом деле? Главное, — за кого ты себя выдаёшь, кем представляешь.)

 

Вследствие этого, позиция высоконравственного человека в ракурсе аспекта этики нравственных преимуществ ЭИИ, Достоевского (+БЭ1) сводится к лозунгам: «Я – безобидный!», «Я не представляю опасности ни для кого!»,  «Меня не нужно бояться, преследовать, терроризировать, притеснять: я никому не причиняю вреда!», «Я – добрый и незлобивый!», «У меня много друзей. И никогда не бывает врагов. Я не умею их наживать!». «Со мной невозможно конфликтовать, потому что я этого не хочу! Я – за мир во всём мире!», посредством которых и реализуется  идея всемерного умиротворения ситуации всевозможными средствами с целью предотвращения конфликта любым способом.

Конфликт интересов при этом демонстративно нивелируется (сводится к нулю), границы этических и логических различий и противоречий, демонстративно стираются, понятия добра и зла становятся размытыми, обтекаемыми, плавно перетекают одно в другое и даже меняются местами, названиями и смыслами, препятствия к пониманию становятся мнимыми (или мнимо-реальными), разногласия  исчезают, уступая место осознанию общности целей и приоритетов, о которых почаще рекомендуется напоминать: «Вот видите: мы с вами и думаем, и говорим одинаково. Между нами так много общего! Зачем нам ссориться, если мы можем дружить и жить в мире.».

 

Реальный конфликт при этом представляется «мнимым» и «вымышленным» – становится «плодом воображения» для одной из сторон («потенциального зачинщика конфликта»). Другая сторона (миротворец-ЭИИ,  Достоевский) – ясно видит и убедительно «доказывает» (всевозможными средствами; преимущественно, – демонстративно доброжелательным и беспредельно уступчивым отношением), что причины для ссоры с таким дружелюбным человеком, как он, нет и быть не может никакой.

 

Интеллектуальная «игра-позиция» такого высоконравственного человека: «Ты не заставишь меня с тобой поссориться, если я этого не захочу!».

 

Ролевая, коммуникативная модель-маска – роль шутника –«джокера», готового любую резкость обращать  в шутку, а любую шутку – смягчить или обострить до колкости (при необходимости стереть грань между «игрой» и серьёзным отношением), так что становится непонятно: способен ли «шутник» всерьёз обижаться и обижать, или ему это ни в коей мере не свойственно, и он только разыгрывает роль обиженного, когда хочет привлечь внимание к своим проблемам. В конечном итоге «шутник» двусмысленно намекает (многозначно даёт понять), что его не следует воспринимать всерьёз, обижаться на него и мстить за обиду (равно как и давать повод для обиды и мести).

 

Двусмысленность и многозначность свойственны  ЭИИ, Достоевскому  как инфантильному дельта-интуиту-деклатиму-аристократу и необходимы для возможного самоутверждения в системе, (в иерархии) на доминирующих позициях после того, как он утвердится в ней в качестве «безобидного шутника» и перестаёт казаться опасным для окружающих (потому что его никто уже не воспринимает всерьёз). Тогда и настанет время подумать о повышении правового и социального статуса, чтобы до конца жизни не ходить в «безобидных» и «беспомощных», чтобы его «мелкого» и «уступчивого»  такого не затоптали, как мышь, и не вытеснили насильно в нижние слои иерархии, где отношения могут быть далеко не такими этичными, как ему хотелось бы, и он со своим стремлением  к нравственному превосходству может быть реально уязвим. 

 

Как бы ни был агрессивен ЭИИ, Достоевский на деле, защищая миротворческие программы своей деклатимной («возвышенной», аристократической) этики  отношений он на словах будет утверждать, что в отношениях с ним нет повода для обид и нет повода для мести, поскольку его высоконравственная этическая ЭГО-программа, включающая в себя:

·         минимум агрессии и раздражения,

·         минимум угрозы и опасности,

·         минимум противоречий, недопонимания и конфликта,

 по его (инфантильно-идеалистическому) мнению ограждает его от агрессии со стороны окружающих, ввиду того что:

1.      минимальный конфликтёр безобиден;

2.      минимального конфликтёра никто не обижает, никто не задевает – он слишком мелок для этого;

3.  минимальному конфликтёру никто не мстит – на его «незавидную долю» никто не зарится, на его скромную экологическую нишу никто не претендует.

 

Задача ЭИИ, Достоевского – не наживать врагов и никому не мешать следовать своим стратегическим курсом для достижении для своих целей. А по возможности, – «из добрых побуждений» и «во имя добра» и оказывать посильную помощь этим целеустремлённым людям, даже если намерения у них недобрые, что необходимо и  для того  чтобы сгладить конфликт  и свести к минимуму агрессию и возможное число жертв.

Его позиция:

·     надо быть добрым и безобидным для всех – добрый не наживает врагов;

·         надо быть уступчивым и покорным – покорному человеку не мстят.

 

«Высоконравственный человек», по глубокому убеждению ЭИИ, Достоевского,  не может (и не должен!) отвечать силой на силу, поэтому волевое сопротивление ЭИИ изначально пытается исключить из средств и методов самообороны, поспешно и безоговорочно уступая всем, кто превосходит его силой и агрессивностью. Таких  же уступок он требует и от других (преимущественно, от тех, кто зависит от него или находится под его защитой), проявляя при этом крайнюю, доходящую до деспотизма, настойчивость: может даже побить их, вымогая уступку. 

 

Если уступки агрессорам обходятся ценой многих потерь, ЭИИ, Достоевский (как  недавний вымогатель  этих уступок) устраивает сцены ложного раскаяния, демонстративно сокрушаясь о принесённых жертвах: «Ах, это из-за меня они безвинно пострадали!». И хотя он прекрасно понимает, что без умиротворения ситуации жертв возможно было бы больше, сцену раскаяния он, тем не менее, устраивает

·         и для самооправдания,

·         и для демонстративного признания своей вины,

·         и для умиротворения пострадавших,

·         и для примирения с ними,

·      и для  восстановления своего достойного (а затем и превосходящего) морального и социального статуса в их глазах.

 

Прикрывая и защищая свои страхи (преимущественно,  по своей проблематичной «болевой» волевой сенсорике (-ЧС4) – по точке наименьшего сопротивления (ТНС), своим мнимым, деклатимным, ЭГО-программным этическим идеализмом (+БЭ1), ЭИИ, Достоевский сохраняет не только целостность своего идеалистического мировоззрения, что необходимо ему, как носителю этой ЭГО-программы, но и целостность своей деклатимной модели, а значит, и целостность своей психики, сохраняя при этом все её природные свойства и все психологический свойства своего психотипа и своей деклатимной модели. Именно эта борьба за непоколебимость и целостность своих   ЭГО-программных этических мировоззрений и заставляет ЭИИ, Достоевского так отчаянно и яростно защищаться от разочарований, используя все реальные и мнимые возможности и напрягая до предела все свои силы, не исключая и  жестокие, насильственные меры по отношению к тем, кто его «разочаровывает» своей неуступчивостью или ставит «в неловкое положение» – опасное или унизительное для его нравственного превосходства. ЭГО-программная предусмотрительность и  рассудительность высоконравственной этики отношений ЭИИ, Достоевского (+БЭ1) работают на эту его идеологическую гиперзащиту. Ради этой самозащиты ЭИИ, Достоевский  и изводит других упрёками, заставляет их мучиться угрызениями совести, донимает надуманными претензиями и ложными обвинениями, возводит на них напраслину и  (любыми средствами!) отводит вину от себя (чтобы не расщеплять этими угрызениями свою целостную деклатимную модель и не доводить себя до разрушительных (расщепляющих психику) внутренних противоборств и противоречий. Ради этой идеалистической целостности ЭИИ, Достоевский, в силу  свойственного деклатимам самовнушения, заставляет и себя, и других, принимать желаемое за действительное. Глубокие и очевидные разочарования оказываются для ЭИИ, Достоевского (как для ЭГО-программного этика-позитивиста-стратега и деклатима) наиболее травматичными.

Крушение иллюзорного мира и его идеалистических надежд ЭИИ, Достоевскому пережить трудно. Без разрушительных для его психики последствий это никогда не проходит. В лучшем случае он станет истериком, скептиком, пессимистом, циником с садистскими наклонностями, для чего и начнёт выпускать порождённых его воображением монстров в окружающую его реальность, постепенно превращаясь в гонимого неотступными страхами истязателя, уничтожающего всё то, что, как ему кажется, может ему навредить, – становится тотальным и непримиримым перестраховщиком, неумолимо сковывающим всех вокруг своими деспотичными запретами и абсурдно-жестокими ограничениями в стремлении создать самые благоприятные условиях для всех ущербных – обиженных природой и обделённых возможностями в силу своей физической, умственной  социальной ограниченности или  неполноценности. В создании максимально комфортных социальных и психологических условий для неполноценных – в создании мира доминирующей ущербности – ЭИИ, Достоевский чаще всего и видит свою ЭГО-программную, эволюционную этическую миссию (+БЭ1), придумывая   по своей изобретательной и манипулятивной ЭГО-творческой интуиции альтернативных потенциальных возможностей (-ЧИ2) хитроумные социальные и политические приёмы, вынуждающие мировое сообщество предоставлять больше прав и полномочий для людей с ограниченными интеллектуальными и физическими возможностями, навязывая всевозможные запреты и ограничения для интеллектуально и физически полноценного большинства людей с позиций своего ролевой, нормативной, деспотичной и автократической логики систем (+БЛ3эии). 

Крайней и извращённой формой такой автократии  становятся призывы ЭИИ, Достоевского к ограничению прав и возможностей  всех тех, кто стремится к совершенствованию своего интеллектуального и  физического потенциала путём его интенсивного развития. Для преуспевающих социумов ЭИИ, Достоевский, приобретая всё большее влияние и силу в политических кругах, ставит ограничения  в политическом доминировании, а также в социальном, экономическом, культурном и техническом  развитии, замедляя их продвижение по пути  прогресса и призывая их остановиться в своём развитии и регрессировать в интересах экономически и социально отсталых, во всех отношениях слабо развитых стран. В призывах и требованиях ЭИИ, Достоевского всё чаще намечается опасная тенденция запрета на стремление к совершенству всех умственно  и физически полноценных людей, продиктованного якобы благими намерениями, для сокращения увеличивающегося разрыва  между полноценными и неполноценными людьми путём насильственной приостановки развития полноценных (чтобы неполноценным не было обидно и завидно),  что само по себе противоречит  всем нравственным нормам, поскольку стремление к совершенству заложено в эволюционной природе человека – во всех её эволюционных аспектах (со знаком «+»), составляющих половину информационных аспектов его модели, и заставить человека подавить в себе стремление к совершенству, подчиняя его общему для всех людей призыву к самоограничению в развитии, – значит остановить в обязательном и массовом порядке не только все эволюционные процессы, но и направить всё человечество на путь регресса, привести его к деградации и упадку – к тотальному убожеству и вырождению. Абсолютно справедливым ЭИИ, Достоевский считает только мир равноправного убожества, где никто никому не завидует, потому что завидовать нечему – все достойны жалости и сострадания (хотя может быть их и не заслуживают) из-за того, что сами воспротивились своей эволюционной природе и  подавили её в себе и в других, а теперь рассчитывают на щедрую помощь социума, обязанного заботиться об их благополучном существовании, при том, что ждать её при таких справедливых условиях возможностных самоограничений, будет не от кого, потому что полноценных в интеллектуально и физическом плане людей в социуме уже не останется, он перестанет быть избыточным и прогрессивным, пособие сведётся к нулю, наступит хаос, при котором возьмёт верх  тот, кто сильнее других – соберёт банду сообщников, и миром снова будет править сила и накопление материального и физического потенциала – то есть, произойдёт то, чего так боится ЭИИ, Достоевский: доминирование захватят наиболее агрессивные, сильные, богатые и могущественные, они построят свою (бета-квадровую) пирамиду власти, в которой слабые и убогие будут оттеснены в парии, в «расходный материал». Но все эти мрачные перспективы своих, как ему кажется, высокоморальных социальных преобразований ЭИИ, Достоевский ни предвидеть, ни додумывать не желает. Ему как ЭГО-программному эволютору не свойственно додумывать и разрабатывать идею до конца;  главное, – запустить проект, вывести его на орбиту широкомасштабной, мировой популярности, а там пусть каждый в меру своей обидчивости решает, кого и в чём ограничивать: обиженные будут высказывать свои претензии, а зарвавшиеся в накоплении возможностного потенциала, будут себя ограничивать из сострадания к ним; в мире наступит этическое равновесие, управлять миром будет стремление к взаимным уступкам и сострадание к  ближнему – оно и будет общепринятым мерилом нравственности. Свойственное всем деклатимам  стремление принимать желаемое за действительное у ЭИИ, Достоевского многократно усиливается запредельным инфантилизмом информационных программ ЭГО-блока в структуре его психотипа – эволюционной, инфантильной (рассудительной), амбициозной (аристократической), предусмотрительной, стратегической (широко и с предопределёнными целями распространяющей свою активность) ЭГО-программной этики отношений (+БЭ1) – этики нравственного превосходства (достигаемого за счёт выгодного отличия от других) и инволюционной, инфантильной (рассудительной), амбициозной (аристократической), упрямой, изобретательной, гибкой, манипулятивной, беспечной, тактической (локально нацеленной на конкретные свойства) ЭГО-творческой интуиции альтернативных потенциальных возможностей (-ЧИ2), которая как раз и изобретает подобные комбинации насильственного уравнивания возможностей  в целях осчастливливания всего человечества созданием предельно справедливого общества абсолютного равенства возможностей на радость всем обидчивым завистникам, которые всегда и при любых условиях найдут повод для личных обид и зависти. Зависть (как обратная сторона алчности – одного из семи смертных грехов) ненасытна, но ЭИИ, Достоевский об этом не задумывается, проводя в пользу обиженных завистников подобные, мотивированные добрыми намерениями деспотично-насильственные правозащитные проекты из желания выгодно отличиться по своей инфантильной и амбициозной ЭГО-программной этике отношений (+БЭ1эии) – деклатимной этики морального превосходства, в соответствии со своим дельта-квадровым комплексом «подрезанных крыльев», заставляющим его любой ценой навязывать своё моральное доминирование  окружающим, что, соответственно, завышает его самооценку по ЭГО-программному аспекту (этики отношений (+БЭ1), этики нравственного превосходства) и позволяет ЭИИ, Достоевскому в его амбициозном (инфантильно-деклатимном, аристократическом) самоослеплении до такой степени оторваться от действительности и воспарить в мечтах над всеми вокруг, что участие в этом псевдо-эволюционном  проекте он рассматривает как свою наивысшую миссию – как помощь Всевышнему в восстановлении равенства и справедливости на Земле (а заодно и в исправлении всех Его предыдущих ошибок), искренне веря, что этой самоуправной инициативой он совершает благое дело, которое ему когда-нибудь (в этой или в будущей жизни) зачтётся.  

I-1-3. Дельта-интуитивный террор ЭИИ, Достоевского мистическими страхами. 

Основное положение: материальный объект – это то, что мы о нём думаем и знаем, исходя из чего любой объект и всё, что с ним связано, можно представить  источником возможной (в том числе и смертельной)  опасности, следуя беспредельному расширению в негативном направлении ЭГО-приоритетной для ЭИИ, Достоевского ЭГО-творческой инволюционной, дельта-квадровой интуиции потенциальных возможностей (-ЧИ2эии) – деклатимной, негативистской, интуиции мнимо-реальных потенциальных возможностей и альтернатив, что уже само по себе позволяет приписать любому объекту как реальные, материальные, так и мнимые, ирреальные, нематериальные, мистические свойства, что в сочетании с ЭГО-программным аспектом эволюционной, дельта-квадровой этики отношений ЭИИ, Достоевского (+БЭ1эии) –  деклатимной этики мнимых нравственных преимуществ и мнимого морального превосходства выглядит тем более обоснованным и эффективным, чем больше мотивируется «благими намерениями» и представляются «благими делами» в виде «своевременных предостережений», сделанных из «благих побуждений». 

За «своевременность» этих предостережений «отвечает» работающая на опережение демонстративная интуиция времени дельта-интуита-ЭИИ, Достоевского  (+БИ8эии) – деклатимная, негативистская, демократичная интуиция близких отношений во времени и близких перемен к худшему, демократичность которой проявляется в том, что в своих предостережениях амбициозный (аристократ) дельта-интуит-ЭИИ, Достоевский «нисходит» до «дружеского совета» к своим новоявленным «подопечным» (которыми могут оказаться даже первые встречные, случайные, не знакомые ему люди), облагодетельствовать которых «мудрым советом» ему в данный момент захотелось под видом «благодеяния», а по сути – с дальним и весьма прагматичным прицелом, свойственным дельта-интуиту-ЭИИ, Достоевскому как объективисту, привечающему «чужих» для расширения поля возможностей и сферы влияния его ЭГО-творческого аспекта дельта-квадровой инволюционной интуиции потенциальных возможностей (-ЧИ2эии) – деклатимной, негативистской, интуиции мнимо-реальных потенциальных возможностей и альтернатив и ЭГО-программной эволюционной, дельта-квадровой этики отношений (+БЭ1эии) – деклатимной этики мнимых нравственных преимуществ и мнимого морального превосходства, а также для самоутверждения и повышения самооценки по вытесненным в анти-ценности, антагонистичным его ЭГО-приоритетам аспектам уровня СУПЕРЭГО – проблематичной (ТНС) инволюционной волевой сенсорики (-ЧС4эии) – деспотичной, негативистской  деклатимной сенсорике волевых нормативов и альтернатив (-ЧС4эии) и нормативно-ролевой эволюционной логики соотношений (+БЛ3эии) – автократичной деклатимной логике мнимых системных преимуществ и мнимого рангового превосходства, которое и позволяет ЭИИ, Достоевскому с деклатимной убеждённостью в своей правоте предостерегать кого угодно против чего угодно, исходя из собственных «благих побуждений» и «в интересах безопасности» своих новых (но потенциально близких) знакомых – их будущих «подопечных», в консультанты к которым по всем нетрадиционным способам разрешения всевозможных проблем и необъяснимых причинно-следственных связей они и набиваются, расспрашивая человека, не происходило ли с ним что-нибудь странное в последнее время, и выстраивая в соответствии с этим свою гипотезу, быстро перерастающую в глубочайшее убеждение  и сопровождаемую тут же сочинённой назидательной историей, где пустяковое на вид явление послужило началом нескончаемых неприятностей, разрешить которые оказалось возможным только иррациональными, мистическими средствами. (История может быть, к примеру такой: «Человек пнул ногой кошку, разлёгшуюся по дороге, и к вечеру у него эта нога покрылась язвами, которые врач лечить отказался, заявив, что медицина бессильна, но посоветовал обратиться к «шептунье» и даже адресок дал; старушка же справилась с этой напастью легко и быстро: пришла, пошептала, и уже наутро человек был здоров.».  Нравственная польза от этой истории представляется дельта-интуиту (ЭИИ, Достоевскому) такой: человек узнал, откуда пришла к нему эта беда, и никогда больше не будет пинать ногой ни кошек, ни любое другое существо, что из опасений ещё худших последствий заставит его быть деликатным и добрым со всеми).

По ЭГО-творческому аспекту интуиции потенциальных возможностей ЭИИ, Достоевского (-ЧИ2эии) – деклатимному, негативистскому аспекту интуиции мнимо-реальных потенциальных возможностей и альтернатив, круг предостережений постоянно увеличивается, беспредельно расширяя ЭГО-творческое поле альтернативных возможностей ЭИИ, Достоевского, делающего его запрет универсальным,  перенося его на любое действие, с любым предметом, по любому поводу, а в результате выходит, что не только живое существо, но даже маленький камушек нельзя пинать. И тогда уже сходу сочиняется другая история: «Один прохожий пнул камушек, и на него неприятности посыпались нескончаемой чередой, а потом на том же месте подошла к нему с этим камнем старушка и сказала, что камень этот не простой, а ритуальный – знающие люди им дорожат и часто используют его в качестве оберега; ронять и пинать этот камень никак нельзя: «дух камня» на пинок может обидеться и напустить на человека кучу несчастий. Сказав это, старушка обвязала камень ниточкой, пошептала над ним и отдала бедолаге-прохожему, который стал пользоваться им как оберегом,  после чего все неприятности прекратились.». 

Дальше – больше: благодарный за этот «урок» новоявленный «подопечный», проникаясь всё большим доверием и уважением к знаниям своего новоиспечённого «гуру», начинает советоваться с ним по любому, попутно рекомендуя его всем знакомым как человека, вооружённого самыми уникальными знаниями. Клиентура у дельта-интуита-ЭИИ, Достоевского при этом растёт, хотя «торгует» он только «мрачными пророчествами», придуманными им по его демонстративному (+БИ8эии) аспекту интуиции времени – деклатимной негативистской, интуиции близких отношений во времени и близких перемен к худшему, подкрепляя их всевозможными, на ходу придуманными ужасами, беспредельно расширяя поле возможностей по своему ЭГО-творческому аспекту деклатимной, негативистской интуиции мнимо-реальных потенциальных возможностей и альтернатив  (-ЧИ2эии), внушаясь своими деловыми успехами и их перспективами по своему суггестивному аспекту деклатимной, позитивистской логики деловых нормативов и альтернатив (-ЧЛ5эии), охотно сокращая дистанцию с потенциальным «подопечным», активизируясь  своими успехами по активационному аспекту сенсорики ощущений (+БС5эии) – деклатимной негативистской сенсорики близких пространственных отношений – стяжательной сенсорики притяжения, внедрения и поглощения, убеждая себя и других в необходимости этого сближения, продиктованной  мнимыми (для дельта-интуита) благими намерениями его ЭГО-приоритетного аспекта этики отношений (+БЭ1эии) – деклатимной, позитивистской этики мнимых нравственных преимуществ и мнимого морального превосходства, с позиций которого любое, сделанное  дельта-интуитом-ЭИИ, Достоевским предостережение, рассматривается им как «благодеяние», даже если оно переходит в запрет, всемерно ограничивающий инициативу его «подопечного», связывая его бесконечным множеством новых запретов и химерических страхов, делая его всё более зависимым от возрастающего автократичного и деспотичного  влияния дельта-интуита-ЭИИ, Достоевского и его всё более ужесточающегося диктата, переходящего в травлю «неподдающегося («непокорённого») ученика» из страха быть разоблачённым им во всех, навязанных ему дельта-интуитом-ЭИИ, Достоевским мнимых ЭГО-приоритетных преимуществах – и по ЭГО-приоритетному аспекту деклатимной, негативистской интуиции мнимо-реальных потенциальных возможностей и альтернатив  (-ЧИ2эии), и, по связанной с ней ЭГО-блоком,  эволюционной, дельта-квадровой этики отношений (+БЭ1эии) – деклатимной этики мнимых нравственных преимуществ и мнимого морального превосходства, необходимого дельта-интуиту-ЭИИ, Достоевскому для расширения своего влияния и укрепления его власти, с трудом удерживаемой им по проблематичным для него, антагонистичным его ЭГО-приоритетам аспектам и инволюционной волевой сенсорики (-ЧС4эии) – деспотичной, негативистской  деклатимной сенсорике волевых нормативов и альтернатив дельта-интуита-ЭИИ, Достоевского (-ЧС4эии) и, поддающейся влиянию его ЭГО-приоритетных мнимых этических и мнимых возможностных преимуществ, его эволюционной логики соотношений (+БЛ3эии) – автократичной деклатимной логике мнимых системных преимуществ и мнимого рангового превосходства, с позиций которой дельта-интуит-ЭИИ, Достоевский позволяют себе  с деклатимной убеждённостью в своей правоте убеждать кого угодно в чём угодно, исходя из собственных мнимых «благих побуждений», возвышающих дельта-интуита-ЭИИ, Достоевского над остальными (в соответствии с его дельта-квадровым комплексом «подрезанных крыльев» – стремлением  возвыситься над окружающими любой ценой), а по сути  – преследуя амбициозные и прагматичные цели, беспредельного расширения личного влияния и личного обогащения, разумеется, с мнимыми (!) «самыми благими намерениями», – для того, чтобы нести (мнимый) «мир» и (мнимое) «добро» человечеству. Построенный на этом иллюзорном фундаменте мир навязываемых дельта-интуитом-ЭИИ, Достоевским химерических страхов и беспредельно расширяющееся поле теперь уже вполне реальных запретов, получивших из мнимых «благих побуждений» широчайшее политическое распространение, принявшее  в настоящее время характер широчайшего массового психоза на почве всё более шокирующего абсурда, стало тяжелейшим испытанием для всех, кто ещё способен не только адекватно оценивать это пугающее своими апокалипсическими последствиями явление, но и решается всемерно ему противостоять.

I-1-4. Человек в плену чужих представлений или ДЕКЛАТИМНЫЙ террор дельта-инуита-ЭИИ, Достоевского.

Исходные ДЕКЛАТИМНЫЕ тезисы ЭИИ, Достоевского как дельта-интуита:

·         внешний мир – это только то, что мы воспринимаем, – то что нам кажется, а по сути является только иллюзией и результатом нашего восприятия;

·         об объективной реальности мы судить не можем, равно, как и о факте её существования, но мы можем и имеем право судить о ней по нашему восприятию.

·         мир – это только то, что мы в нём видим и то, что мы о нём думаем. 

Если внешний мир – это только то, что мы воспринимаем, значит, и человек в этом мире – только объект восприятия. Мнение о нём складывается по тому впечатлению, которое он производит, и окончательный вывод, влияющий на дальнейшее взаимодействие с ним, зависит от этого мнения и впечатления.

Становясь подконтрольным объектом такой – деклатимной – точки зрения, человек оказывается заложником чужого восприятия и чужого, но категоричного и безапелляционного – деклатимного – мнения о нём, – поверхностного, субъективного, но такого, от которого может зависеть и его дальнейшая судьба, и многие другие обстоятельства его дальнейшей жизни.

Что значит, человек – человеку «кажется»?

Это значит, что больной человек может показаться врачу (деклатиму) здоровым: «Я не нахожу у него никаких болезней!» – скажет такой «медработник», или, наоборот, здоровый человек может показаться любому другому, некомпетентному, но самоуверенному, убеждённому в своём мнении и своей правоте  деклатиму, «больным»: «Он – параноик!» – скажет о ком-либо с деклатимной самоуверенностью этот мнимый «диагност» и будет придерживаться этого мнения и убеждать в нём других, основываясь на своих поверхностных впечатлениях, считая, что имеет право об этом судить; припишет  человеку этот «диагноз» или приклеит «ярлык», «ограждая» от него окружающих, а то и побежит к психиатру «советоваться» на его счёт, чтобы направить его на обследование и лечение в спец. учреждение и тем самым освободить от его присутствия себя и своё окружение (а главным образом, – освободить от него их общую жилплощадь).

Если человек – человеку кажется, то

• Это значит, что любой ученик может показаться своему преподавателю-деклатиму бездарным, и его способности не будут раскрыты.
• Это значит, что молодой специалист может показаться потенциальному работодателю-деклатиму бесперспективным, и его профессиональные навыки и деловые качества окажутся невостребованными.

Получается,  что от чужого восприятия зависит судьба человека и возможности его самореализации, получается, что важно не то, какой он есть, а то, каким он покажется кому-то другому, и, значит, самым важным и самым ценным свойством человека, желающего стать востребованным и успешным, оказывается способность «втирать очки» – втираться в доверие, производить приятное (или нужное) впечатление, – то есть обладать всеми теми мнимо-реальными  качествами, относящимися к доминирующему в дельта-квадре деклатимному информационному аспекту интуиции мнимо-реальных потенциальных возможностей и альтернатив, реализуемого дельта-квадровой эволюционной этикой отношений (-ЧИ1↑/+БЭ2↑) – деклатимной этикой мнимого, надуманного морального превосходства, в ракурсе которого важно не то, кем человек является на самом, а то, каким он кажется другим с мнимых, «высокоморальных» позиций самоуправно и автократично контролирующего и «перевоспитывающего» его («на благо общества») дельта-интуита (+БЭ1эии↑).

Из чего следует вывод: если внешний мир – это  то, что мы в нём видим и то, что мы о нём думаем, то и в человеке важно не то, что он собой представляет и кем является на самом деле, а только то, что в нём видят и думают о нём другие ориентируясь на откровенно заявленные дельта-интуитом-ЭИИ, Достоевским позиции ЭГО-приоритетного нравственного превосходства (+БЭ1эии↑) и активно навязываемые им, мотивируемые мнимыми «благими намерениями», всевозможные интуитивно-этические манипуляции  (+БЭ1эии↑/-ЧИ2эии↑) с реальными и мнимыми объектами (включая их реальные и мнимые свойства), благодаря чему ЭИИ, Достоевский может влиять на убеждения бесконечно большого количества людей, навязывая им новую, мнимую «нравственно-преимущественную», иллюзорную идеологию, представляя её как «реальную» и «высокоморальную», подменяя в ней желаемое действительным и меняя местами понятия добра и зла в зависимости от того, какие реальные выгоды и мнимо-реальные возможности она открывает. Если человек признаёт логическую правомерность и нравственные преимущества самой абсурдной идеи, какую только можно придумать и навязать человечеству, значит, он стоит на (мнимых) «высокоморальных», «правильных» и «справедливых» позициях, как это видится с точки зрения деклатимной логики соотношений (+БЛ3эии) – автократичной логики мнимого рангового превосходства, поддерживающей ЭГО-программную, мнимо-высокоморальную этику отношений дельта-интуита-ЭИИ, Достоевского и связанным с ней общим статическим блоком деклатимной модели с присутствующим в этом блоке (и в этой модели) ЭГО-творческим аспектом интуиции мнимо-реальных потенциальных возможностей и альтернатив, оказывающим влияние не только на статический блок деклатимной модели, но и на все остальные её информационные аспекты.

Кроме того, что такая точка зрения, навязывающая мнимые этические преимущества (+БЭ1эии↑) и допускающая мнимые и мнимо-реальные интуитивно-возможностные манипуляции с объектами (-ЧИ2эии↑), открывает неограниченный простор для всевозможных афер и мошеннических манипуляций, при которых можно выдать что угодно за всё, что угодно, вплоть до отрицания существующего и утверждения напрочь отсутствующего (например, платья на голом короля), эта позиция открывает неограниченные возможности для всякого рода инсинуаций и безграничного контроля дельта-интуита-ЭИИ, Достоевского над всем миром – общего и частного, глобального и локального, поскольку в поступке каждого человека он может усмотреть нечто такое, из-за чего о нём (об этом человеке) могут плохо подумать окружающие. Могут не подумать, но могут и подумать, что обязывает ЭИИ, Достоевского как дельта-интуита,

• исходя из его ЭГО-приоритетных мнимых «добрых побуждений»,
• в соответствии с его мнимой «высокоморальной» этической направленностью на мнимые нравственные преимущества любой из выбранных им позиций,
• во избежание неприятностей (а аспект -ЧИ – негативистский)

контролировать и своевременно предостерегать окружающих от возможных ошибок, а заодно и ограждать от них на будущее, всевозможными упрёками и запретами взывая к совести и устраивая травлю на каждого «неподдающегося исправлению» человека, который ещё ничего не сказал и не сделал, но дал дельта-интуиту-ЭИИ, Достоевскому мнимый (надуманный) повод о нём плохо подумать. Тот факт, что этот приём  является самой распространённой, но, увы, самой безнаказанной формой психологического насилия и террора, дельта-интуита- ЭИИ, Достоевского заботит меньше всего – как деклатим он уверен в своей правоте, как дельта-аристократ он самоутверждается такой формой террора и, возомнив себя учителем, воспитателем, строгим судьёй и прокурором одновременно, возносится по факту своего контроля и своих наставлений над окружающими (в соответствии с его дельта-квадровым комплексом «подрезанных крыльев» – стремлением  возвыситься над всеми любой ценой) с позиций мнимого нравственного (+БЭ1эии↑) и мнимого рангового (+БЛ3эии↑) превосходства.

Как самоуверенный  деклатим, дельта-интуит-ЭИИ, Достоевский считает, что своими предостерегающими мерами он предотвращает чью-то обиду, которую может кому-то нанести своими (ещё не совершёнными!) действиями пока ещё «не поддающийся его исправлениям» человек, контроль над которым дельта-интуит-ЭИИ, Достоевский берёт самоуправно, из деклатимной уверенности в своём ранговом превосходстве, как к тому призывает его нормативно-ролевая  деклатимная логика соотношений (+БЛ3эии) – деклатимная, автократичная логика рангового превосходства, подчиняющаяся в модели дельта-интуита ЭИИ, Достоевского его ЭГО-приоритетной деклатимной этике мнимого морального превосходства (+БЭ1эии↑).

Окрылённый общепринятым представлением о неоспоримом нравственном превосходстве его ЭГО-программной деклатимной этики мнимых нравственных преимуществ, открывающей неограниченное количество альтернативных возможностей для мрачных прогнозов и предостережений его ЭГО-творческой деклатимной интуиции мнимо-реальных потенциальных возможностей и альтернатив, дельта-интуит-ЭИИ, Достоевский самоуправно закрепляет свои ранговые преимущества во всех социальных системах,  превращая их в огромную политическую силу.

При развитии средств массовой информации управление чьими-то действиями с позиций «возможной обиды» и возможных домыслов – реального или возможного чужого мнения – предоставляет дельта-интуитам неограниченные возможности

·         для навязывания в массовом порядке самых абсурдных точек зрения и представлений;

·         для управления общественным мнением и возбуждения массовой ненависти по любому, самому абсурдному поводу;

·         для глобального контроля поступков и мнений  широчайший  общественных масс – для политических манипуляций и управления сильными мира сего с самоуправным их низложением;

·         для организации политических движений и инициатив самого абсурдного свойства с целью возглавить их как прогрессивный  почин, возвыситься, прославиться и войти в историю.

·         и, разумеется, –  для политической травли и навешивания самых абсурдных ярлыков каких угодно и кому угодно: не присоединился к участникам гей-парада, – значит ты – «гомофоб», не поддерживаешь программы миграции беженцев из стран третьего мира, значит, ты – «ксенофоб,  осуждаешь политические акты участников Антифы, значит, ты – «фашист», не стоишь перед ними на коленях, не целуешь им сапоги, значит, ты – «расист» и «расистом» останешься до конца жизни, потому что во всех соц.сетях и других средствах массовой информации о тебе будут говорить только так, потому что «ты – не такой, какой ты есть, а такой, каким кажешься по своим поступкам или по отсутствию оных», а значит, для того, чтобы не стать изгоем, тебе нужно стать «таким, как все» – стать конформистом, прибиться к общему стаду.  

Право быть «не таким, как все», а возвыситься  над другими (любым, пусть даже самым экстравагантным, путём), дельта-интуит-ЭИИ, Достоевский (как амбициозный дельта-аристократ) оставляет только для себя: ему можно быть «не таким, как все» – исключительным по своим возможностям (-ЧИ2эии↑), делам (-ЧЛ3эии↑) и высокоморальным починам (+БЭ1эии↑), в чём он убеждается и убеждает других ежедневно. Ему можно  приближать к себе таких же, как он, избранных (не «таких, как все»), судя об этих «избранниках» по собственным впечатлениям, а остальные – «такие как все» – пусть сбиваются в «стадо», и каждый в этом «стаде» обязан быть «таким, как все». А он – «не такой, как все, а особенный» – (дельта-интуитивный) «избранник судьбы» будет над этим «стадом» пастырем, – будет их водить туда, куда захочет – хоть на сытные пастбища, хоть на зловонные болота – это его дело. Он, завышая значимость своих ЭГО-приоритетных интуитивно-этических ценностей (+БЭ1эии↑, -ЧИ2эии↑) и  перекрывая ими страхи по антагонистичным для него аспектам волевой сенсорики (-ЧС4эии↓) – деклатимной сенсорики волевых нормативов и альтернатив и логики соотношений (+БЛ3эии↓) – деклатимной логики ранговых преимуществ, завышает свой статус и свои возможности по этим проблематичным для него аспектам, самоуправно компенсируя с ЭГО-приоритетных позиций все допущенные по ним ошибки и упущения (+БЭ1эии↑→+БЛ3эии↓↑) и (-ЧИ2эии ↑→ -ЧС4эии↓↑), самоутверждаясь в своей власти над всеми и всем – над общественным мнением, общественным сознанием, общественными движениями – он управляет миром: весь мир – его держава, а он – наместник Б-га на Земле, – только он один, оценивая всех и каждого с позиций своих ЭГО-приоритетных аспектов деклатимной этики мнимых моральных преимуществ (+БЭ1эии↑) и деклатимной интуиции мнимо-реальных потенциальных возможностей и альтернатив (-ЧИ2эии↑),  меняя местами добро и зло и подменяя желаемым действительное,  знает, кто, что, о ком подумает, кто, что почувствует – он «знает» мысли и чувства людей по тому, какими они ему кажутся, – по тому, какими кажутся ему (деклатиму-дельта-интуиту) их поступки или отсутствие оных. 

В своём мнении дельта-интуит-ЭИИ, Достоевский не сомневается (деклатим), своё мнение жёстко навязывает  (-ЧИ – упрямый  аспект) и делает это из «лучших побуждений» для установления мира во всём мире (+БЭ – аспект стратегический). И события последних двух-трёх десятилетий убеждают нас в том, что политическое влияние дельта-интуитов достигло поистине впечатляющего размаха, сделав  их чуть ли не тотальными властителями мира. Некоторые скептики их ещё называют «полезными идиотами», но разве идиоты (пусть даже «полезные») могли бы так широко управлять общественными массами? Значит, ошибается тот, кто инволюционных, реконструктивных возможностей дельта-интуитов и разрушительного потенциала их ЭГО-приоритетного аспекта интуиции мнимо-реальных потенциальных возможностей и альтернатив (-ЧИ) недооценивает. 

В стремлении ЭИИ, Достоевского к утверждению собственного морального превосходства становится понятным и такое явление как стокгольмский синдром, при котором мнимое самоуничижение ЭИИ, Достоевский представляет собственным «великим» и «непревзойдённым» нравственным подвигом, призывая окружающих  следовать его примеру, что по сути является глупым и безнравственным позёрством по  его ЭГО-программному аспекту этики отношений – ЭГО-программным позёрством по его деклатимной, стратегической, эволюционной (координирующей), позитивистской, иерархической этики мнимых нравственных преимуществ и мнимого морального превосходства. 

II. ЛИИ, Робеспьер – ЭИИ, Достоевский. Защита интересов ЭГО-программ в структуре психотипов.

II-1. ЛИИ, Робеспьер. Защита интересов ЭГО-программы в структуре ТИМа.

ПФ-1.

По психологическим признакам ЭГО-программного аспекта логики соотношений (-БЛ1лии) – квестимной, инволюционной логики системных нормативов и альтернатив, ЛИИ, Робеспьер:

1. интроверт; 2. логик; 3. интуит (по фрактальной связи с реализующей её интуицией потенциальных возможностей); 4. рационал; 5. негативист; 6. квестим; 7. статик; 8. стратег; 9. эмотивист;  10. упрямый; 11. предусмотрительный; 12. инволютор; 13. демократ; 14. субъективист; 15. рассуждающий.

По сочетанию  признаков:

ПЕДАНТ (рационал-субъективист).

ПЕРЕСТРАХОВЩИК (рассуждающий рационал).

****************

*ЛИИ, Робеспьер как ЭГО-программный поборник справедливости и борец с неравенством.

* ЭГО-программный аспект логики соотношений (-БЛ1лии) – квестимной, инволюционной (корректирующей), демократичной, стратегической, негативистской логики системных нормативов и альтернатив как квестимный структурологичекий беспредел – (-БЛ)-беспредел – беспредельное стремление к справедливости демократической логической системы как к безупречным её логическим нормативам. 

Основные усилия ЭГО-программной логики соотношений ЛИИ, Робеспьера (-БЛ1лии) – демократичной, квестимной, инволюционной (корректирующей, стратегической логики справедливых системных нормативов и ранговых альтернатив («Кто был никем, тот станет всем» и наоборот) – квестимной логике ниспровержения несправедливых иерархический основ в соответствии с дифференцирующими (разделительными) свойствами его квестимной модели) направлены на минимизацию несправедливости, посредством минимизации излишеств при равно  справедливом распределении материальных и социальных благ, прав и обязанностей между всеми членами социальной системы, привносящими в неё свой труд  по мере сил и возможностей, что включает в себя и основные принципы демократизма, которым строго и неотступно следует ЛИИ, Робеспьер, настаивая на неукоснительном соблюдении справедливости во всех аспектах на всех уровнях жизнедеятельности человека в социальной системе.

По своим инволюционным, корректирующим свойствам «равновесная», «справедливо-разделительная»  логика соотношений (логика системных нормативов) ЛИИ, Робеспьера ориентирована:

• на борьбу с неравенством во всех сферах социальных отношений;
• на восстановление справедливого равенства в общественной системе во всех её направлениях и аспектах,
• на исправление и коррекцию всевозможных, нарушающих логическое равновесие, несоответствий.

К таковым исправлениям  относится:

• изъятие самовольно присвоенных прав, привилегий и излишков материальных средств и благ и
• поддержание незыблемого равновесия в образованных им «равно справедливых»  социальных отношениях.

Как ЭГО-программный перестраховщик-негативист (рассуждающий- рационал-негативист по своему ЭГО-программному аспекту логики соотношений (-БЛ1лии) – квестимной, негативистской логики системных нормативов и альтернатив, ЛИИ, Робеспьер боится стихийной конкуренции в лидерстве и свободного соперничества в системе, видя в нём угрозу не только себе, но и своему стремлению уравнять в правах и возможностях всех её членов, из-за чего старается не допускать роста чужой популярности и предпочитает заблаговременно устранять тех, в ком усматривает покушающихся на его права соперников и конкурентов, применяя в качестве наказания самые жестокие меры притеснения и вытеснения из системы. В понимании ЛИИ, Робеспьера правильно только то, что справедливо. А то, что несправедливо (и, следовательно, неправильно), вызывает вопросы («Ты зачем себе чужое присвоил?», «Ты зачем у него мячик отобрал?», «Ты зачем его кашу съел?»), требующие разъяснения как для самого ЛИИ, Робеспьера, так и для «нарушителя справедливости», что крайне важно ЛИИ, Робеспьеру для более полного понимания его поступков, их будущего предвидения  и успешного предотвращения.

А как ЭГО-программный педант-негативист (рационал-субъективист-негативист по своему ЭГО-программному аспекту логики соотношений (-БЛ1лии) – квестимной негативистской логики системных нормативов), ЛИИ, Робеспьер, в рамках борьбы с неравенством (побудительным мотивом которой чаще всего является самая обыкновенная зависть) закрепляет свои требования по восстановлению равенства и справедливости огромным количеством самоуправно узаконенных им запретов и ограничений, с жесточайшей педантичностью требуя их неукоснительного исполнения и жестоко наказывая за нарушения. Первое, что делает ЛИИ, Робеспьер, взаимодействуя с кем-либо,  – это устанавливает свои порядки, считая их безупречно справедливыми. Тот, кто не подчиняется им, изгоняется прочь. Иногда ЛИИ, Робеспьер  указывает человеку, куда он должен пойти («Вот идите на стадион и там смотрите свой футбол, а дома этого делать нельзя, вы мешаете соседям!»; «Вот идите в спортзал и там занимайтесь аэробикой, а дома нельзя, вы мешаете соседям!»; «Вот идите в музыкальную студию и там играйте на флейте, а дома нельзя…»; «Вот идите в буфет и там ешьте свой апельсин, а здесь вы всех раздражаете его запахом, либо поделитесь им со всеми поровну, а так его есть нельзя!»; «Ну вот, английский язык вы знаете, теперь можете уезжать в Англию! Нечего вам делать в России!»).  Основным мотивом такого изгнания часто служит зависть либо служебное соперничество, и, как следствие, возникает желание отдалиться от источника раздражения либо отдалить его от себя (как это свойственно всем квестимам с их далёкими пространственными отношениями).

Ратуя за правовую справедливость, в деловых отношениях ЛИИ, Робеспьер может быть вопиюще несправедлив, когда ему это выгодно. Пользуясь правовой некомпетентностью или отчаянным положением нанимающегося к нему работника, ЛИИ, Робеспьер навязывает ему вопиюще несправедливые условия контракта с почасовой оплатой ниже всех допустимых тарифов, с неуклонно  возрастающими рабочими нагрузками при неоплачиваемых сверхурочных, беря с него обязательство проработать в таких условиях не менее трёх лет.  

ПФ-2.

По психологическим признакам ЭГО-творческого аспекта интуиции потенциальных возможностей (+ЧИ2лии) – квестимной, эволюционной интуиции реальных потенциальных возможностей и их преимуществ, ЛИИ, Робеспьер:

1. экстраверт; 2. интуит; 3. логик (по фрактальной связи с реализующей её логикой соотношений); 4. иррационал; 5. позитивист; 6. квестим; 7. статик; 8. тактик; 9. конструктивист; 10. уступчивый; 11. беспечный; 12. эволютор; 13. демократ; 14. субъективист; 15. рассуждающий.

По сочетанию  признаков:

ВОЛОКИТА (иррационал-субъективист).

ПРОЖЕКТЁР (рассуждающий иррационал).

******************

*ЛИИ, Робеспьер как ЭГО-творческий бунтарь и ЭГО-творческий справедливый благодетель – справедливый распределитель своих и чужих возможностей.

В этом же направлении работает и изобретательная, гибкая и манипулятивная

ЭГО-творческая интуиция потенциальных возможностей ЛИИ, Робеспьера (+ЧИ2лии)– квестимная, демократичная, позитивистская, тактическая эволюционная, интуиция реальных потенциальных возможностей и их преимуществ, позволяющая ЛИИ, Робеспьеру в рамках борьбы с неравенством предельно минимизировать преимущества возможного правонарушения, нивелировать их до абсолютного минимума, пресекать и оспаривать любое незаконное присвоение справедливо распределённых прав, беспредельно расширяя собственное, ЭГО-творческое, поле возможностей (+ЧИ2лии↑) как «борца за равенство и справедливость» и всемерно сужая круг возможностей для (насаждающего неравенство) «правонарушителя». В результате, из-за страха (ЭГО-программного перестраховщика-негативиста) ЛИИ, Робеспьера перед «опасными тенденциями» неравного и несправедливого распределения прав и возможностей, а также из стремления пресечь «возможные злоупотребления», при «равном» (с его субъективной точки зрения) распределении прав и возможностей, все члены системы оказываются равно бесправными, а неоспоримое право устанавливать норму справедливого распределения возможностей и строжайше следить за её соблюдением ЭГО-творческий «справедливый благодетель»-ЛИИ, Робеспьер, как самый неутомимый «борец с неравенством и несправедливостью» присваивает себе[2], вытесняя из системы всех тех, кто оспаривает правомочность его действий[3]. Как ЭГО-творческий волокита-позитивист (иррационал-субъективист-позитивист  по своему гибкому и манипулятивному ЭГО-творческому аспекту квестимной, позитивистской интуиции реальных потенциальных возможностей), ЛИИ, Робеспьер с лёгкостью внедряется в любую, удобную ему,  перспективную и выгодную социальную систему, стараясь поближе сойтись с её доминантом, способным оказать ему существенную помощь в решении его (ЛИИ, Робеспьера) насущных проблем и в реализации его перспективных планов. Как ЭГО-творческий прожектёр-позитивист (рассуждающий-иррационал по своему ЭГО-творческому аспекту квестимной, позитивистской интуиции реальных потенциальных возможностей) ЛИИ, Робеспьер проявляет склонность к изобретению всякого рода утопий – «всесторонне позитивных» (на его взгляд) и «безупречно-справедливых» (как ему кажется) форм организации общества, действуя (в интересах справедливости) по схеме поиска логических альтернатив с переменой знака на противоположный, по принципу «если не получается прибавить, значит надо отнять»:

– если для восстановления справедливости не получается сделать всех равно богатыми, значит нужно сделать всех равно бедными, тогда, по крайней мере, никто никому не будет завидовать;

– если для восстановления справедливости не получается сделать всех равно правомочными, значит нужно сделать всех равно бесправными, тогда, по крайней мере, никто никому не будет завидовать;

– если для восстановления справедливости не получается оспорить бесспорное, значит нужно его проигнорировать или запретить – вывести из системы логических доказательств, представив бесспорное как «бессмысленное»  и потому «вредное» для системы доказательств, тогда никто не будет доказывать, что бесконечное «вычитание» сделает человека нежизнеспособным, а социальную систему – нежизнестойкой.

– если для борьбы с «неравенством» придётся в корне изменить систему социальных отношений, ЛИИ, Робеспьер как ЭГО-творческий бунтарь (+ЧИ2лии) не остановится и перед этим.  Установление равенства абсолютно во всём – основополагающая цель его ЭГО-программной логики системных  нормативов.

ПФ-3.

По психологическим признакам нормативно-ролевого аспекта этики отношений (-БЭ3лии) – квестимной, инволюционной этики нравственных нормативов и альтернатив, ЛИИ, Робеспьер:

1. интроверт; 2. этик; 3. сенсорик (по фрактальной связи с реализующей её волевой сенсорикой); 4. рационал; 5. негативист; 6. квестим; 7. статик; 8. тактик; 9. конструктивист; 10. уступчивый; 11. беспечный; 12. инволютор; 13. демократ; 14. объективист; 15. решительный.

По сочетанию  признаков:

МОРАЛИСТ (рационал-объективист),

ЭНТУЗИАСТ (решительный рационал).

************

*ЛИИ, Робеспьер как нормативно-ролевой поборник нравственности.

В интересах ЭГО-программной логики справедливых системных соотношений ЛИИ, Робеспьера (-БЛ1лии), нацеливаясь на борьбу «с неравенством» для  защиты демократических принципов справедливого распределения социальных прав, возможностей и материальных благ, работает и гибкая, манипулятивная, контактная, нормативно-ролевая этика отношений ЛИИ, Робеспьера (-БЭ3лии) – квестимная, демократичная, инволюционная (корректирующая) этика нравственных нормативов, основанная на разделительно-запретительных заповедях квестимной модели, происходящих от фундаментальной, инволюционно-исходной заповеди «Не делай другому того, чего не желаешь себе!», устанавливающей в квестимной модели границы разделения понятий добра и зла.  В модели ЛИИ, Робеспьера нравственные нормы его нормативно-ролевой этики отношений (являющейся также «связующим звеном» («перекрёстком») между двумя уровнями ЭГО и СУПЕРЭГО – «функцией-разведчиком» и «функцией-дипломатом», примиряющей антагонизмы этих двух уровней и координирующей меру индивидуальных преимуществ уровня ЭГО и меру их  зависимости  от социальных нормативов уровня СУПЕРЭГО), ограничиваются стремлением минимизировать обиду за несправедливое распределение социальных прав, возможностей и материальных благ. Именно в этом и видит ЛИИ, Робеспьер как нормативно-ролевой поборник нравственности и обличитель пороков по своему нормативно-ролевому аспекту квестимной, инволюционной, негативистской этики отношений (-БЭ3лии) свою миссию по защите нравственных законов и основ, становясь на сторону «обойдённого благами большинства», следуя логическим приоритетам его ЭГО-программной (-БЛ1лии) целевой  «борьбы с неравенством». Так, например, в рамках «борьбы с пороком», «необходимой» ему для «борьбы с неравенством» кампучийский диктатор Пол Пот (ЛИИ, Робеспьер) упразднил города, насильственно переселив всё их население в сельскую местность на принудительные сельхоз работы, необходимые, по его словам, для нравственного «перевоспитания» «несознательных горожан». «Существование городов создаёт неравенство между жителями. – утверждал он, – Город – обитель порока; можно изменить людей, но не города. Работая в поте лица по корчеванию джунглей и выращиванию риса, человек поймёт, наконец, подлинный смысл жизни... Все кампучийцы должны стать крестьянами. В случае выселения их в сельскую местность они попадут под наш контроль, и инициатива окажется в наших руках.» – таким образом нормативно-ролевая «борьба с пороком» (-БЭ3лии) ЛИИ, Робеспьера, в рамках «борьбы с неравенством» защищающей  интересы его уравнительной ЭГО-программной логики соотношений (-БЛ1лии) – квестимной логики системных нормативов (-БЭ3лии↑→+ЧИ2лии↑→-БЛ1лии↑) становится этическим подспорьем для создания «системы социального равенства» посредством всеобщей трудовой повинности, превращающей государство в «трудовой лагерь» – в «исправительное учреждение» для всех его граждан, где каторжный труд является «непременным условием» их нравственного перевоспитания.

Как нормативно-ролевой моралист-негативист (рационал-объективист-негативист по его нормативно-ролевому аспекту этики отношений (-БЭ3лии) – квестимной, негативистской этики нравственных нормативов и альтернатив), ЛИИ, Робеспьер систему нравственных нормативов выстраивает на основе логических системных ограничений. В его  представлении этично только то, что справедливо, а что несправедливо, то обидно и потому – неэтично: кому приятно чувствовать себя обманутым и обделённым социальными правами, видя, что у соседа и дом, и огород, и скотный двор, и посевной участок больше, чем у него? – Никому! И, значит, в целях восстановления справедливости, все эти излишки у соседа надо беспощадно изымать, действуя по всё той же схеме: если не получается прибавить (обнищавшему большинству), значит надо отнять (у преуспевающего меньшинства), чтобы у всех всего было поровну. В результате в обществе создаются самые щадящие условия для зависти и завистников, которые особенно сильно страдают от «благоденствия тайных правонарушителей», пишут на них доносы (этого права у них никто не отнимает) и помогают выслеживать всех, живущих богаче, чем они, с целью лишить их возможности накапливать  материальные блага, для чего и требуют конфискации их имущества с последующим лишением их социальных прав. И в этой, социально значимой для восстановления справедливости «охоте на злоумышленников» ЛИИ, Робеспьер проявляет себя как нормативно-ролевой энтузиаст-негативист (решительный-рационал-негативист по его нормативно-ролевому аспекту этики отношений (- БЭ3лии) – квестимной, негативистской этики нравственных нормативов), неутомимо преследуя «врагов системы», мешающих ей развиваться путём уравнения социальных прав посредством «справедливого» (строго нормированного) распределения материальных благ и возможностей.

Что приводит:

• ко всё большей минимизированию социальных норм – ко всё большему урезанию пайков и, как следствие,
• – ко всё более ожесточённой борьбе за существование, в которой сильные выживают за счёт слабых, что в конечном итоге приводит
• ко всё большему доминированию сильных над слабыми. 

Стремление к тотальной справедливости обостряет (не поддающуюся даже самому жесточайшему контролю) борьбу за существование между всех членами системы на всех её уровнях и помешать этому путём введения каких-либо этических нормативов (и даже ужесточения нравственного контроля) невозможно  – в системе, где все голодают и большая часть насущных потребностей остаётся неудовлетворённой, позиция «человек человеку – волк» – сразу же войдёт в свои права.

ПФ-4.

По психологическим признакам проблематичного аспекта волевой сенсорики (+ЧС4лии) – квестимной, эволюционной сенсорики волевых преимуществ, ЛИИ, Робеспьер:

1. экстраверт; 2. сенсорик; 3. этик (по фрактальной связи с реализующей её этикой отношений); 4. иррационал; 5. позитивист; 6. квестим; 7. статик; 8. стратег; 9. эмотивист; 10. упрямый; 11. предусмотрительный; 12. эволютор; 13. демократ; 14. объективист; 15. решительный.

По сочетанию  признаков:

СЕРДЦЕЕД (иррационал-объективист).

ФАТАЛИСТ (решительный иррационал).

************

*ЛИИ, Робеспьер как проблематичный победитель. 

Не диктатуру устанавливают, чтобы защищать революцию, а революцию делают для того, чтобы установить диктатуру. Цель насилия — насилие.»  (Джордж Оруэлл – «1984»)

На защиту интересов ЭГО-программной логики соотношений ЛИИ, Робеспьера (-БЛ1лии) – инволюционной, квестимной, стратегической, предусмотрительной и упрямой логики справедливых социальных нормативов работает и расположенный в «зоне страха» ЛИИ, Робеспьера – проблематичный аспект волевой сенсорики (+ЧС4лии) – квестимной, демократической, эволюционной, предусмотрительной, упрямой, стратегической сенсорики волевых преимуществ, антагонистичный его ЭГО-программной логике соотношений, но подчинённый ей (вместе со всеми своими волевыми преимуществами) в структуре его психотипа (-БЛ1лии↑→ +ЧС4лии↓). В квестимной модели, где отношения базируются на системных (-БЛ) и нравственных (-БЭ) нормативах, волевой произвол (+ЧС) и законные основания (-БЛ) – понятия антагонистичные, примирить которые можно только узаконив волевой диктат и все его карательные органы, осуществляющие «справедливое восстановление справедливости», поставив их на службу системе и направив на защиту её демократических завоеваний – проводя на законных основаниях «справедливую» экспроприацию излишков материальных благ ввод и устанавливая ограничения социальных прав, «справедливые» для всех (что в обществе равно бесправных и доведённых до нищеты граждан сделать нетрудно – лишённого сил человека легко победить даже при небольшом силовом преимуществе, не говоря уже о вооружённых силах системы).

В системе приоритетов ЭГО-программной логики соотношений ЛИИ, Робеспьера (-БЛ1лии) – логики системных нормативов – логики справедливого распределения социальных прав, потенциальных возможностей и материальных благ, ратующей за повышение уровня социальной сознательности всех членов общества, аспект волевой сенсорики является вытесненной, наименее приоритетной ценностью, что и представляется неразрешимой проблемой всякий раз, когда ЛИИ, Робеспьеру приходится отстаивать интересы своей ЭГО-программы с позиции силы. Следуя своим ЭГО-программным убеждениям, проблематичный победитель (+ЧС4лии)  ЛИИ, Робеспьер считает, что силу и волевой напор в справедливом, демократическом обществе равноправных  (а точнее, – равно бесправных) людей следует применять только в самом крайнем случае, когда уже нет других средств и возможностей переубедить «правонарушителя», чтобы восстановить справедливость. Но когда мирным путём не удаётся переубедить  тех «врагов системы», которые изо всех сил держатся за свои материальные блага – за свой дом, огород, скотный двор и по три раза в день на зависть соседям мясо едят (силу накапливают!), то и разговаривать с ними приходится с позиции силы, чего, конечно, ЭГО-программная логика соотношений ЛИИ, Робеспьера не одобряет, поскольку это мешает развивать личную социальную сознательность граждан, но вынуждена с этим мириться  в интересах защиты её справедливых социальных (логических, демократических) завоеваний. Поэтому и основные страхи ЛИИ, Робеспьера здесь связаны с ощущением двухстандартного отношения к необходимому для его ЭГО-программной логики системных нормативов восстановлению справедливости с позиций антагонистичного ей аспекта квестимной сенсорики силовых преимуществ (-БЛ1лии↑→+ЧС4лии↓↑→-БЛ1лии↓↑ →+ЧС4лии↓↑...) – то есть силовыми методами с одной стороны, и страхом быть разоблачённым в этой логически непоследовательной двухстандартности – с другой: получается, ему можно с позиции силы (опираясь на правоохранительные органы) отбирать излишки материальных благ, прав и возможностей у тех, кто их  самовольно себе присвоил, а им их отстаивать силой нельзя? ЛИИ, Робеспьер боится быть уличённым в самовольном захвате прав на распределение социальных нормативов – боится вопроса: «А кто тебе дал право устанавливать эти социальные нормативы и распоряжаться нашим имуществом, нашими правами и возможностями, уравнивая их с другими? Значит, сам ты можешь применять силу, а мы нет?». Опасаясь, что за этим обсуждением его прав и возможностей может последовать его (ЛИИ, Робеспьера) вытеснение из системы, и он сам первый отправится туда, где скопилось много им «справедливо» обобранных и поставленных в крайне  бесправное положение людей, ЛИИ, Робеспьер старается ситуацию до этих разборок не доводить и использует  любые методы (и прежде всего, – волевые, им самим узаконенные), чтобы пресечь подобные расспросы на корню. Лучшим из таких методов оказывается узаконенное физическое уничтожение противника-оппонента, но, разумеется, для принятия её законности, эта крайняя мера должна быть согласована с мнением подавляющего большинства его сторонников. И тогда уже выразителем их мнения и решения, защищающего интересы ЭГО-программной логики соотношений ЛИИ, Робеспьера, становится его волевая сенсорика (+ЧС4лии) – квестимная сенсорика волевых преимуществ, которая, опираясь на поддержку закона и силовых структур, и поможет восстановить справедливость с позиций его (теперь уже неоспоримого) силового превосходства (-БЛ1лии↑→ +ЧС4лии↓↑→-БЛ1лии↑→ +ЧС4лии↓↑→...). Это положение примиряет ЛИИ, Робеспьера с его нормативно-ролевым правоведением и с нормативно-ролевым морализаторством по его нормативно-ролевому аспекту этики отношений (-БЭ3лии) – квестимной этики нравственных нормативов, установленных с доминирующих позиций его ЭГО-программной логики системных нормативов (-БЛ1лии), в соответствии с которой этично только то, что справедливо, из чего (по мнению проблематичного победителя-ЛИИ, Робеспьера) следует, что в насилии, если оно осуществляется в целях «восстановления  справедливости», ничего неэтичного нет, даже если это насилие беспредельно жестоко. Силовое преимуществе ЛИИ, Робеспьера  заключается в узаконенных им или самовольно присвоенных им правах беспредельного физического насилия, производимого в интересах «борьбы за справедливость» (БЛ1лии↑→ +ЧС4лии↑). И одно только осознание наличия этих прав (даже  воображаемое) придаёт ему сил, делая беспощадным, деспотичным тираном.  

Как проблематичный фаталист-позитивист (решительный-иррационал-позитивист по своему проблематичному аспекту волевой сенсорики) ЛИИ, Робеспьер, становясь у руля исторически знаменательных событий справедливого преобразования общества, может ощущать себя счастливым избранником судьбы и вершителем судеб человеческих, но  может с покорностью принимать и удары судьбы, когда борьба с «врагами системы» оборачивается для него поражением, хотя последнее слово он постарается оставить за собой). 

Как проблематичный сердцеед (иррационал-объективист по ТНС-аспекту квестимной волевой сенсорики), ЛИИ, Робеспьер выступает ещё и «проблематичным обольстителем», пытаясь использовать  собственное волевое  давление «для обольщения» нужных ему людей, применяя угрозу и силу для того, чтобы поставить «объект своего внимания» в безвыходное положение и таким образом добиться его согласия на навязанные ему ЛИИ, Робеспьером крайне унизительные условия.

Как проблематичный победитель, ЛИИ, Робеспьер может завоёвывать популярность и алогичными, альтернативными логическими методами – видеть свою победу в том, чтобы быть «первым с другого конца» – стать анти-кумиром миллионов, если не получается стать кумиром из-за отсутствия профессиональных навыков и способностей – самым одиозным, шокирующим, ненавистным, отталкивающим победителем на конкурсе под лозунгом «Бездарность может всё!», полагая, что бездарность тоже имеет право на победу, на завоевание наград пусть даже в одиозных видах соревнований, – альтернативные ниши в социуме тоже ведь надо кому-то заполнять! И если кто-нибудь проводит такие конкурсы и развивает массовую культуру в этом направлении, значит это кому-нибудь надо? Кто-то это спонсирует, кто-то этому покровительствует, так почему бы и не воспользоваться покровительством этого управителя общественных вкусов и не стать  первым среди самых отталкивающих? Пример: «королева безвкусицы, пошлости и бездарности» – Ольга Бузова (ЛИИ, Робеспьер), отстаивающая приоритеты своей логической ЭГО-программы через альтернативную логику системных нормативов с позиций своей проблематичной (антагонистичной её ЭГО-программе) волевой сенсорики по принципу: «не важно, в чём и как побеждать, лишь бы из последних стать первой!», как к тому побуждает её свойственная представителям психотипа ЛИИ, Робеспьер зависть к чужому успеху  и твёрдая убеждённость в том, что каждый человек имеет право на успех, вне зависимости от того, где, в чём и как он будет достигнут, а иначе «несправедливо получается:  одним всё, а другим – ничего». Шокирующие победы в одиозных видах соревнований, по мнению предусмотрительного-ЛИИ, Робеспьера, тоже могут оказаться почётными, если то, что считается одиозным сегодня, завтра станет нормой социальных отношений, что опять же может произойти при активной, социальной поддержке представителей психотипа-ЛИИ, Робеспьер в ходе «борьбы с неравенством», исходя из логически утверждённых ими  системных нормативов, при которых «последние» обязаны становиться «первыми», получая все преимущества, которыми их только может обеспечить социальная система. И если на то, чтобы сделать кумиром миллионов вопиющую бездарность, придётся потратить миллионные денежные средства, окупить усилия лучших стилистов  и даже перевернуть классическую систему  культурных и эстетических приоритетов, вводя худшую из актрис на самую яркую роль в премьерном спектакле лучшего театра страны, то, следуя альтернативной логике социальных нормативов ЛИИ, Робеспьера, это крайне необходимо  сделать для «восстановления справедливости» и уравнивания шансов «последних» на успех, делая «первых» (высокопрофессиональных и талантливых) бесправными в этом вопросе даже при наличии тех же гражданских прав и свобод. Потому что «справедливость», с позиций своей проблематичной волевой сенсорики (+ЧС4лии) – квестимной сенсорик силовых и волевых преимуществ,  проблематичный победитель-ЛИИ, Робеспьер  понимает  как осознание собственной возможности (+ЧИ2лии) переломить ситуацию с целью смещения правовых и моральных норм (-БЭ3лии) для достижения личного волевого превосходства над остальными. И если сегодня такое смещение правовых и моральных норм кому-то покажется «несправедливым», оно станет «справедливом» по упрямому, педантичному, субъективистскому утверждению ЭГО-программного педанта, системного логика-ЛИИ, Робеспьера, если с позиций его ЭГО-творческого бунтарства (+ЧИ2лии) и нормативно-ролевого правоведения (-БЭ3лии) будет узаконено им  как социальная норма и представлено как «справедливая революционная ломкая  изживших себя стереотипов» (и тогда не всё ли равно, кем и какие стереотипы будут навязаны?), даже если кто-то посчитает это явление новым пугающим «окном Овертона», которое не сегодня-завтра станет общепризнанной нормой, а кто-то – новой ступенькой общественной деградации, всё дальше уводящей общество от естественного для человека стремления к совершенству. 

ПФ-5.

По психологическим признакам суггестивного аспекта этики эмоций (+ЧЭ5лии) – квестимной, эволюционной этики эмоциональных преимуществ, ЛИИ, Робеспьер:

1. экстраверт; 2. этик; 3. интуит (по фрактальной связи с реализующей её ПФ-2); 4. рационал; 5. негативист; 6. квестим; 7. динамик; 8 стратег; 9. конструктивист; 10. упрямый; 11. беспечный; 12. эволютор; 13. аристократ; 14. субъективист; 15. решительный.

По сочетанию  признаков:

ПЕДАНТ (рационал-субъективист).

ЭНТУЗИАСТ (решительный рационал).

********************

*ЛИИ, Робеспьер как суггестивный мститель.

По слабому и инфантильному суггестивному аспекту этики эмоций (+ЧЭ5лии) – квестимной негативистской этики эмоциональных преимуществ, который  у мнительного и крайне обидчивого ЛИИ, Робеспьера является ещё и точкой абсолютной слабости, – даже незначительной эмоциональной неловкостью или небрежностью можно вызвать к себе неприязненное и предубеждённое его отношение (хотя бы тем, что не замечать его самого – тихого, скромного, неприметного в общей массе  людей). Выручает привычка ЛИИ, Робеспьера прояснять непонятные поступки «обидчика» с точки зрения их «справедливости», расспрашивая об их мотивации, преимущественно, в тех случаях, когда от него утаивают какую-то интересующую его информацию («Почему ты не сообщила мне о своей свадьбе?», «Почему  ты не стал при мне рассказывать о своей поездке на рыбалку?»). Если выясняется, что ничего злонамеренного в этом поступке нет, тогда и повода для обиды не будет. Таить и накапливать обиду суггестивному мстителю-ЛИИ, Робеспьеру бывает довольно трудно, – как и у всех квестимов, она прорывается тем яростней и ожесточённей, чем дольше ему пришлось её терпеть.  Но и брать на себя инициативу по обсуждению эмоционального плана отношений ЭГО-программному логику-субъективисту-ЛИИ, Робеспьер тоже бывает трудно, поскольку, будучи ориентирован на дуализацию с ЭГО-программным этиком-субъективистом-ЭСЭ, Гюго, он (как и все логики-субъективисты) глубоко убеждён в том, что такое предложение должно исходить именно от партнёра, и чем дольше партнёр избегает разговоров на эту тему, тем с большим страхом ЛИИ, Робеспьер ждёт несправедливых обвинений и упрёков в свой адрес, теряясь в догадках и накапливая обиду.

Но наиболее ярко суггестивная мстительность (+ЧЭ5лии) ЛИИ, Робеспьера проявляется в период кардинальной демократической «ломки» возглавляемой им социальной системы, при которой в процессе справедливого распределения прав и возможностей между всеми законопослушными членами общества, под обвинение и репрессии может попасть огромное количество «врагов системы», восстанавливающих толпу против самого рьяного «борца за справедливость» – ЛИИ, Робеспьера. И этому, восстающему против него, общественному мнению, ЛИИ, Робеспьер, в целях защиты справедливых устоев системы (и его справедливых ЭГО-программных интересов) противопоставляет собственную беспощадную ненависть к «злоумышленникам» («нарушителям справедливости») с позиций своего гибкого, манипулятивного, суггестивного аспекта этики эмоций (+ЧЭ5лии↑) – квестимной, аристократической, эволюционной, стратегической, упрямой, решительной, негативистской этики эмоциональных преимуществ, распаляя себя не только страхом ответственности за массовые репрессивные меры (проводимые ЛИИ, Робеспьером по проблематичному для него аспекту волевой сенсорики и допускающему (якобы «в силу исторической необходимости») противоправные волевые перегибы в процессе защиты его ЭГО-программных интересов), но и страхом быть брошенным на растерзание озверевшей от голода и бесправия толпе, для которой «общество справедливого распределения» (почему-то!) не является пределом социального благополучия и гарантией защиты достигнутого равенства прав и свобод. Убеждённый в том, что в этическом плане он уже всех членов общества осчастливил хотя бы тем, что избавил их от мук зависти, ЛИИ, Робеспьер не принимает каких-либо проявлений массового недовольства и всеми силами им противостоит, считая, что люди просто не понимают своего счастья: в бесправном, бесклассовом обществе никто никому не завидует и поэтому все (как считает ЛИИ, Робеспьер) должны быть довольны тем, что остальные живут ничуть не лучше других, а, значит, эмоционально народ нужно ориентировать на радость по этому поводу  – по поводу абсолютно уравненных прав, возможностей и предельно минимизированных материальных благ. А тех, кто ещё не осознал своего счастья жить в условиях, исключающих всякий повод для зависти, нужно настраивать на классовую ненависть к тем, кто мешает им строить счастливое бесклассовое общество, стремясь вернуть его к несправедливому разделению на богатых и бедных: «Разве приятно видеть, как богач по три раза в день зернистую икру ест, шампанским запивает, трюфелями и рябчиками заедает, тогда как ты только чёрствую корку хлеба сосёшь? Так вот, чтобы этого не было, гордись равноправием нашего исключительно прогрессивного общества и защищай его справедливые завоевания!». Как суггестивный педант-негативист (рационал-субъективист-негативист по своему гибкому, маневренному суггестивному аспекту этики эмоций (+ЧЭ5лии) – квестимной, негативистской, стратегической этики эмоциональных преимуществ), защищает интересы системы (и своей справедливой, логической ЭГО-программы), исходя из её краеугольного (субъективистского) положения: «интересы системы превыше интересов и прав личности», а как суггестивный энтузиаст-негативист (решительный-рационал-негативист по суггестивному аспекту квестимной этики эмоций), он пылко и пламенно проводит в жизнь принципы социальной справедливости, обрушивая град обвинений на «врагов системы» и беспощадно карая их – подвергая репрессиям тайных и явных «злоумышленников».

ПФ-6.

По психологическим признакам активационного аспекта сенсорики ощущений (-БС6лии) – квестимной, инволюционной сенсорики далёких пространственных отношений (сенсорики отдаления, отчуждения, отторжения, неприятия), ЛИИ, Робеспьер:

1. интроверт; 2. сенсорик; 3. логик (по фрактальной связи с реализующей её деловой логикой); 4. иррационал; 5. позитивист; 6. квестим; 7. динамик; 8. стратег; 9. конструктивист; 10. упрямый, 11. беспечный; 12. инволютор; 13. аристократ; 14. объективист; 15. рассуждающий.

По сочетанию  признаков:

СЕРДЦЕЕД (иррационал-объективист),

ПРОЖЕКТЁР (рассуждающий иррационал).

**************

*ЛИИ, Робеспьер как активационный созерцатель.

В интересах защиты его логической ЭГО-программы (-БЛ1лии) – квестимной, инволюционной, демократической логики справедливых системных нормативов и справедливого распределения прав, возможностей и материальных благ, всё, что настраивает членов общества на избыточное их присвоение и потребление, во избежание всевозможных искушений должно быть предельно отстранено, удалено и выведено из обихода. Борьбой с искушениями в системе ценностей ЛИИ, Робеспьера довольно успешно занимается инертная активационная сенсорика ощущений (-БС6лии) – квестимная. аристократичная, инволюционная (корректирующая), стратегическая сенсорика далёких пространственных отношений – сенсорика отдаления, отторжения, неприятия, посредством которой ЛИИ, Робеспьер устанавливает всё более строгие нормы потребления материальных благ для себя и окружающих (членов его системы), минимизируя нормы потребления до предела, ратуя за воздержание  от излишеств и навязывая себе и окружающим (и даже гостям, посещающим его дом) аскетический образ жизни, в котором предельно минимизированные материальные блага максимально вытесняются удовлетворением интеллектуальных и духовных потребностей, доставляющих созерцательное, эстетическое удовольствие, а недостаток физической компенсации замещается дыхательными гимнастиками и практиками закаливания организма, понижающими порог чувствительности, приглушающими ощущение голода и позволяющими минимизировать рацион питания и существенно занизить все остальные нормы распределения материальных благ, что позволяет распределить их на ещё большее количество людей, существенно сэкономив средства на их производство. Еда вприглядку для активационного созерцателя-ЛИИ, Робеспьера  (-БС6лии) – наилучший способ справедливого решения материальных проблем: если нет еды на столе, её можно увидеть на картинах в музее, главное, – чтобы у всех всего было поровну. 

В искусстве ЛИИ, Робеспьер служит своей ЭГО-программной логике соотношений, выражая себя через её логическую альтернативу – через протест против раздражающих и возмущающих его негативных общественных явлений, поэтому в позитивных, мягких формах борьбы с негативом его творчество изобилует язвительным юмором и жестокой сатирой (сатирические рассказы А.П. Чехова), а в жёстких формах – призывами к беспощадной борьбе с несправедливостью («Восставший раб» и «Умирающий раб» Микеланджело); лучшие творения представителей этого психотипа призывают к борьбе с тиранией (симфонии Л. Бетховена), прославляют борцов со злом («Давид» Микеланджело) или выражают скорбь по поводу их гибели («Пьета» Микеланждело). 

В быту ЛИИ, Робеспьер чрезвычайно чувствителен к сенсорному дискомфорту (капризен, мнителен, раздражителен) и по инертному и инфантильному (в его модели) активационному аспекту сенсорики ощущений (-БС6лии) – квестимной сенсорики далёких пространственных отношений, – сенсорики отдаления, отторжения, устранения, неприятия – активизируется возможностью предельно отдалить от себя (а лучшее, вообще устранить) источник сенсорного раздражения, мотивируя свои требования борьбой за равноправие и отстаивая своё право не воспринимать сенсорные раздражители – не слышать, не видеть, не ощущать, не вкушать и не нюхать всё то, что ему неприятно, если это мешает его естественным процессам или отвлекает от учёбы, работы или каких-то других серьёзных домашних занятий. В этом случае он просто приходит (даже в дневное время) к виновникам этого дискомфорта (к своим соседям) и требует прекратить действие, вызывающее у него неприязнь, – прекратить петь, плясать, делать ремонт, слушать не соответствующую его вкусам музыку – или отсылает их куда-нибудь подальше делать то, что ему не нравится, настаивая на своём праве не терпеть то, что его раздражает («Идите в филармонию и там слушайте свои симфонии, а здесь люди живут!», «Идите на стадион и там болейте за свою команду, а здесь ваши крики мешают отдыхать!»).

Как активационный сердцеед-позитивист (иррационал-объективист-позитивист по своему аспекту активационной сенсорики ощущений – квестимной позитивистской сенсорики отдаления, отторжения, неприятия), ЛИИ, Робеспьер, ограждая себя от опасных искушений и последующих зависимостей, избегает сближения с людьми, желающим физически сблизиться с ним вопреки его воле, – ускользает от них, стараясь быть ещё более недоступным для их домогательств, невольно распаляя их желание ещё больше. Как активационный прожектёр-позитивист (рассудительный иррационал по своему активационному аспекту сенсорики ощущений) активизируется причастностью к грандиозным социальным проектам, обеспечивающим равно благоприятное существование для всех членов общества.

ПФ-7.

По психологическим признакам наблюдательного аспекта деловой логики (+ЧЛ7лии) – квестимной, эволюционной логики деловых и технологических преимуществ, ЛИИ, Робеспьер:

1. экстраверт; 2. логик; 3. сенсорик (по фрактальной связи с реализующей её сенсорикой ощущений); 4. рационал; 5. негативист; 6. квестим; 7. динамик; 8. тактик; 9. эмотивист; 10. уступчивый; 11. предусмотрительный; 12. эволютор; 13. аристократ; 14. объективист; 15. рассуждающий.

По сочетанию  признаков:

МОРАЛИСТ (рационал-объективист),

ПЕРЕСТРАХОВЩИК (рассуждающий рационал).

****************************

*ЛИИ, Робеспьер как наблюдательный технократ.

В защиту интересов справедливой логической ЭГО-программы работает и наблюдательная деловая логика  ЛИИ, Робеспьера (+ЧЛ7лии) – квестимная, аристократическая, эволюционная, тактическая, негативистская логика деловых и технических преимуществ, в буквальном смысле выполняющая утверждение «экономика должна быть экономной» и стараясь любое производство материальных благ сделать максимально экономичным за счёт экономии средств производства, на что и будут направлены её деловые и технические преимущества. Как наблюдательный технократ (+ЧЛ7лии) ЛИИ, Робеспьер, с позиций своей наблюдательной деловой логики, будет контролировать расход материальных средств на производстве и следить за максимальным улучшением технологий при наиболее эффективном использованием сырья и технических отходов, полагая, что и при минимальном количестве средств можно достичь наилучшего решения технических задач (и тогда из сэкономленных средств можно выдавать призы и награды «передовикам производства», внедрившим наиболее экономичное «рационализаторское предложение», а ещё лучше – обойтись грамотой и фотографией «передовика-рационализатора», разместив её на «доске почёта». Как наблюдательный прагматик-моралист-негативист (рационал-объективист-негативист по своему наблюдательному аспекту деловой логики – квестимной логики деловых и технических преимуществ) следит за равным (чтоб никому не было обидно) распределением материальных благ, предоставленных выгодным использованием сэкономленных средств делового предприятия (для победителей в этом виде соревнования в их выходной день можно устроить познавательную экскурсию за счёт предприятия). А как наблюдательный перестраховщик-негативист (рассудительный рационал по своему наблюдательному аспекту деловой логики) старается заранее пресекать всевозможные должностные злоупотребления, разрабатывая всё более строгие меры контроля и учёта технических средств и вводя жестокие санкции за их нарушение.

ПФ-8.

По психологическим признакам демонстративного аспекта интуиции времени (-БИ8лии) – квестимной, инволюционной интуиции долгих (далёких) отношений во времени (интуиции далёких перемен, долговременных планов, долгих отсрочек и проволочек), ЛИИ, Робеспьер:

1. интроверт; 2. интуит; 3. этик (по фрактальной связи с реализующей её этикой эмоций); 4. иррационал; 5. позитивист; 6. квестим; 7. динамик; 8. тактик; 9. эмотивист; 10. уступчивый; 11. предусмотрительный; 12. инволютор; 13. аристократ; 14. субъективист; 15. решительный.

По сочетанию  признаков:

ВОЛОКИТА (иррационал-субъективист),

ФАТАЛИСТ (решительный иррационал).

*******************

*ЛИИ, Робеспьер как демонстративный мечтатель.

Стремление к экономии средств производства при максимальной его эффективности и загруженности (в целях  создания наибольшего количества минимальных норм материальных благ для более широкого и справедливого их распределения) создаёт некоторые проблемы по вопросам распределения времени в процессе работы: при сокращении рабочих единиц в целях экономии на оплате труда и одновременном повышении производственных норм выработки материальных благ, количество времени на выработку нормы даже при самых эффективных технологических нововведениях увеличивается, поскольку на освоение новых прогрессивных технологий тоже требуется время. И эту сложную и противоречивую задачу гибко и манипулятивно приходится решать демонстративному аспекту ЛИИ, Робеспьера – интуиции времени (-БИ8лии) – квестимной, позитивистской, аристократичной, тактической интуиции длительных отношений во времени, интуиции далёких перемен к лучшему, приблизить которые можно либо посредством фрактальной ЭГО-творческой эмотивности этого аспекта (-БИ8лии+ЧЭ2’↑→-БЛ1лии↑), либо за счёт эмоционального подъёма по суггестивному аспекту этики эмоций (+ЧЭ5лии) – склоняющей к беспредельному самопожертвованию квестимной, стратегической  этики эмоциональных преимуществ, приближающих наступление «светлого будущего» с помощью ободряющего и стимулирующего эффективность труда лозунга «Даёшь!» – «Даёшь пятилетку в три года!», что в переводе на общепонятный язык означает: «Даёшь пятилетний план выработки продукции в трёхлетний срок!», а это значит: «Поторапливайтесь, дорогие труженики, работайте быстро, качественно и эффективно! Обществу нужна ваша продукция для построения самого прогрессивного общества справедливого распределения материальных благ!». Конечно, тут вводятся некоторые меры морального поощрения в виде почётных вымпелов и знамён,  переходящих к выполняющим завышенную рабочую норму «передовикам производства» – тех, кто с «ударной» (удвоенной, утроенной, удесятерённой) энергией обрушивается на выполнение трудового задания. При этом возникает необходимость снизить до минимума нормы материального поощрения «передовиков», предусмотренные в виде незначительных дополнительных пайков, льгот и привилегий, чтобы не возбуждать зависть у тех, кто тоже усердно трудился, но наградами и льготами обойдён – им предлагают порадоваться за «ударников труда» – поздравить их и пожелать им удачи в их самоотверженном труде во имя скорейшего приближения «светлого будущего», о котором, как и любой квестим, мечтает ЛИИ, Робеспьер по аспекту квестимной интуиции времени (-БИ8лии) – демонстративной интуиции далёких перемен к лучшему, и которое представляется демонстративному мечтателю-ЛИИ, Робеспьеру идеальным обществом справедливого распределения материальных благ. Культ социальной справедливости, повсеместно насаждаемый демонстративным мечтателем-ЛИИ, Робеспьером в защиту интересов его ЭГО-программной логики соотношений (-БЛ1лии) – демократичной, стратегической (широкомасштабной, всеобъемлющей) инволюционной (бесконечно корректирующей «несправедливую реальность») логики «справедливых» системных нормативов, требует огромного количества жертв от членов осчастливленной им «социальной системы тотальной справедливости», которые, в результате такого «равно справедливого» уравнивания сводимых к минимуму материальных благ, предельно заниженных прав и псевдореальных возможностей, становятся равно бесправными и  неимущими.

Как демонстративный волокита-позитивист (иррационал-субъективист-позитивист по своему демонстративному аспекту интуиции времени – квестимной, позитивистской, аристократическй интуиции далёких отношений во времени и длительного ожидания счастливых перемен), ЛИИ, Робеспьер будет добиваться расположения влиятельных людей, способных поверить в близость ожидаемых им позитивных перемен и оказать посильную помощь для их скорейшего осуществления.

Как демонстративный фаталист (решительный иррационал по своему демонстративному аспекту интуиции времени – квестимной интуиции далёких перемен  к лучшему)  ЛИИ, Робеспьер, активно вливаясь в соответствующее его убеждениям политическое движение, поспешит выбиться в лидеры и будет считать себя счастливым избранником судьбы, позволившей ему стать участником справедливых, социально значимых преобразований.

II-2. ЭИИ, Достоевский. Защита интересов ЭГО-программы в структуре ТИМа.

ПФ-1.

По психологическим признакам ЭГО-программного аспекта этики отношений (+БЭ1эии) – деклатимной, эволюционной этики моральных преимуществ и нравственного превосходства, ЭИИ, Достоевский:

1. интроверт; 2. этик; 3. интуит (по фрактальной связи с реализующей её интуицией потенциальных возможностей); 4. рационал; 5. позитивист; 6. деклатим; 7. статик; 8. стратег; 9. конструктивист; 10. уступчивый; 11. предусмотрительный; 12. эволютор; 13. аристократ; 14. объективист; 15. рассуждающий.

По сочетанию  признаков:

МОРАЛИСТ (рационал-объективист),

ПЕРЕСТРАХОВЩИК (рассуждающий, рационал).

****************************

*ЭИИ, Достоевский как ЭГО-программный нравоучитель.

*ЭГО-программный аспект этики отношений (+БЭ1эии) – деклатимной, стратегической, эволюционной (координирующей), позитивистской, иерархической этики мнимых нравственных преимуществ и мнимого морального превосходства как деклатимный нравственно-этический беспредел – (+БЭ)-беспредел – беспредельное стремление к совершенству этических отношений как к безупречным их нравственным  преимуществам.

ЭГО-программная этика отношений ЭИИ, Достоевского (+БЭ1эии) – деклатимная, эволюционная, позитивистская, стратегическая этика мнимых нравственных преимуществ и мнимого морального превосходства направлена на стремление сохранить, улучшить и приумножить всё лучшее (с его точки зрения) в этических отношениях (+БЭ), что делает ЭИИ, Достоевского конформными по отношению к существующему порядку и другим реалиям окружающей его действительности, побуждая находить даже в самых неприглядных её сторонах достоинства и преимущества, ссылаться и указывать на них, отстаивать их, охранять, принимать за основу и развивать традиционно и творчески. ЭГО-программная эволюционная этика мнимых нравственных преимуществ и мнимого нравственного превосходства (+БЭ1эии) побуждает ЭИИ этически преобразовывать мир личным  примером высокоморальных поступков и действий, навязывая их поучениями и нравоучениями, в которых (как он считает) его ЭГО-программное нравственное превосходство предстаёт в самом выгодном, позитивном и конструктивном свете. Следуя принципу «Лишних нравоучений не бывает», ЭИИ, Достоевский как ЭГО-программный нравоучитель (+БЭ1эии) видит свою задачу в том, чтобы контролировать процесс нравственного совершенствования окружающих, призывая их стремиться к высшим пределам нравственности и побуждать к этому остальных. ЭИИ, Достоевский изыскивает любую  возможность  – и реальную, и мнимую и даже отсутствие таковой, чтобы прочитать нотацию и этим утвердить своё (мнимое!) нравственное превосходство в назидание другим, при любых обстоятельствах, на любой дистанции, всем и каждому, устно или письменно, в индивидуальном порядке или с назидательным призывом к общественным массам («Поэтом можешь ты не быть, но гражданином быть обязан. А что такое гражданин? Отечества достойный сын...»[4]). Стремление к утверждению собственного нравственного превосходства заставляет ЭИИ, Достоевского контролировать всех и вся, изыскивая недостатки, для получения реальных поводов для наставлений и нравоучений, что необходимо ему как ЭГО-программному рационалу-объективисту. За отсутствием реальных фактов беспочвенные придирки тоже проходят, но лучше, когда они опираются на факты, что позволяет ЭИИ, Достоевскому более широко развернуть свою критику  (из-за чего его ещё называют и «контролёром всего социона») или бесконечно долго поучать «впрок», на «будущее» (из желания «сделать, как лучше» или «научить добру») кого-либо из тех, кого он (с позиций своей аристократичной, ЭГО-программной этики отношений) намеревается подчинить своей воле и своему влиянию.

Как ЭГО-программный моралист (рационал-объективист по своему ЭГО-программному аспекту этики отношений – деклатимной этики мнимого нравственного превосходства) ЭИИ, Достоевский основывает свою этическую ЭГО-программу на двух заповедях:  «Возлюби ближнего, как самого себя...» и

 «Делай другому то, что хочешь, чтобы он сделал для тебя», в связи с чем считает нормой этических отношений навязывание добрых услуг в качестве доказательства любви к ближнему, из-за чего и сама «добрая услуга» становится прагматичным «подкупом», навязываемым  в расчёте на более щедрую ответную услугу или своего рода «банковским вкладом», который можно возвратить себе с процентами. И так же, как в банк можно вносить много вкладов в расчёте на их возврат с процентами, так и благодеяния порой навязываются, как «демьянова уха» с целью заставить человека их принять, чтобы потом он чувствовал себя  в неоплатном долгу перед ЭИИ, Достоевским, считал бы себя ему по гроб жизни обязанным и ещё долго бы расплачивался за оказанные «добрые услуги» сторицей, соревнуясь с ЭИИ, Достоевским в качестве и количестве «добрых услуг», попадая на своего рода «аукцион добрых услуг», устроенный ЭИИ, Достоевским в его стремлении всех превзойти своим радушием и щедростью и тем утвердить своё нравственное превосходство, или на «лохотрон», в который втягивает своего морального должника ЭИИ, Достоевский, ожидая, что тот во много раз перекроет его услугу ответным благодеянием. «Сорвавшись с крючка» (соскочив с лохотрона), «должник» крайне разочаровывает ЭИИ, Достоевского, которому остаётся утешаться только сознанием собственного нравственного  превосходства – он оказался радушней, щедрее своего должника, но тот всё же не отплатил ему сторицей добром за добро и даже в равной мере не отплатил, а воспользовался его услугой и был таков, возвращать моральный (или материальный) долг не захотел. В таких случаях ЭИИ, Достоевский чувствует себя обманутым – он старался, угождал, предупреждал желания человека, а тот принял всё это как должное и ничем его благодеяние не перекрыл и даже в равной мере на него не ответил «Ну и как после этого делать людям добро?» – сокрушается ЭИИ, Достоевский в очередной раз рассказывая эту историю (или подобную ей), жалуясь, что каждый раз сталкивается с потребительским отношением неблагодарных людей, которые принимают от него добрые услуги (попробовали бы они от него их не принять!), но ничем не компенсируют его труды и затраты и даже не пытаются это сделать (а как иначе соскочить с лохотрона?). Как и любому деклатиму, а тем более этику, ЭИИ, Достоевскому трудно разочаровываться в людях[5] и отказывать им в своей  щедрости тоже трудно, поскольку это занижает их самооценку по их ЭГО-программной этике отношений (+БЭ1эии↓) – деклатимной этике  нравственных преимуществ и морального превосходства. С неблагодарными людьми ЭИИ, Достоевский попадает в неловкое положение: с одной стороны он не может отказать им в добрых услугах (как того требует от него его этически превосходная ЭГО-программа и дельта-квадровый комплекс «подрезанных крыльев», обязывающий ЭИИ, Достоевского «быть выше» обид (а иначе, как он сможет вознестись над другими в нравственном превосходстве?), с другой стороны он не может поощрять неблагодарность своих «должников» – их же надо как воспитывать, чтобы вернуть обществу морально благонадёжных людей.  Как ЭГО-программный перестраховщик (рассуждающий рационал по своему ЭГО-программному аспекту этики отношений – деклатимной этики мнимого нравственного превосходства), ЭИИ, Достоевский предпочитает не связываться с неблагодарными людьми, – кроме того, что этого требует от него его предусмотрительная, накопительная этическая ЭГО-программа (+БЭ1эии), он не может растрачивать себя (своё время, силы, ресурсы) на тех, кто ничем не компенсирует его труды и затраты, поскольку ему запрещает это делать его деклатимная модель, с её интегрирующими свойствами, стремящаяся к целостности и материальному приросту, а потому не допускающая какой-либо убыточности и ущербности. Эта двойственность требований его деклатимной этической ЭГО-программы часто приводит к тому, что ЭИИ, Достоевский оставляет долги невостребованными либо, как это свойственно ему как ЭГО-программному стратегу, взимает их с должников через третьих лиц (своих «защитников»), чтобы самому морально не унижаться меркантильными  просьбами и требованиями (он же добрый, радушный и щедрый, любит ближнего, как самого себя, ему свои услуги навязывает, как он может выбивать из него долги своими руками?). Расчёт на то, что человек должен сам дозреть до понимания своих моральных обязательств и всем платить добром за добро, срабатывает (имеет хождение) только в дуальной диаде ЭИИ, Достоевский – ЛСЭ, Штирлиц, поскольку этическая основа этого расчёта заложена в этической ЭГО-программе ЭИИ, Достоевского  – в её заповеди: «Поступай так, как хочешь, чтобы поступали с тобой». Но даже в этой диаде она не  всегда исполняется (ЭГО-программный прагматик-ЛСЭ, Штирлиц может и «кинуть» ЭИИ, Достоевского, – соскочить с лохотрона, прикинув, какие платежи ЭИИ, Достоевский рассчитывает  получить с него в будущем). А в других диадах, находясь от этой заповеди ещё дальше, платить добром за добро по разным причинам стараются  и того меньше – мало находится желающих участвовать в нескончаемом конкурсе растущих в геометрической прогрессии добрых услуг (это всё равно, что дойти до финала в танцевальном марафоне), а поскольку никто так не стремиться к нравственному превосходству, как ЭИИ, Достоевский, ему и приходится расплачиваться за последствия этой затеи – чаще слезами, – либо от того, что не окупил своих затрат, либо от досады на то, что сам не в состоянии продолжать лохотрон из-за нехватки сил и возможностей и потому вынужден уступить кому-то в нравственном превосходстве, а с этим ЭИИ, Достоевский примириться не может – этого ему не позволяет его ЭГО-программа).   

ПФ-2.

По психологическим признакам ЭГО-творческого аспекта интуиции потенциальных возможностей (-ЧИ2эии) – деклатимной, инволюционной интуиции мнимо-реальных потенциальных возможностей и альтернатив, ЭИИ, Достоевский:

1. экстраверт; 2 интуит. 3. этик (по фрактальной связи с реализующей её этикой отношений); 4. иррационал; 5. негативист; 6. деклатим; 7. статик; 8. тактик; 9. эмотивист; 10. упрямый, 11. беспечный; 12. инволютор; 13. аристократ; 14. объективист; 15. рассуждающий.

По сочетанию  признаков:

СЕРДЦЕЕД (иррационал-объективист),

ПРОЖЕКТЁР (рассуждающий иррационал).

**************

*ЭИИ, Достоевский как ЭГО-творческий мнимый благодетель.

Как ЭГО-творческий мнимый благодетель и мнимый «душевед», повод для ЭГО-программных нравоучений ЭИИ, Достоевский всегда найдёт, и повод этот будет надуманным,  мнимым, поскольку в этом направлении  работает его ЭГО-творческая интуиция потенциальных возможностей (-ЧИ2) – деклатимная, инволюционная, негативистская, упрямая интуиция мнимо-реальных потенциальных  возможностей и альтернатив – интуиция домыслов и искажённых оценок явлений объективной реальности, изобретающая всевозможные мнимые и мнимо-реальное, но недоказуемые причины для придирок, лежащие в русле надуманных и специально подобранных для этической критики утверждений («он мог на тебя обидеться», «он мог себя неловко почувствовать», «он мог о тебе плохо подумать»), указывающих на мнимые возможностные этические недочёты (мог или не мог плохо подумать – поди разбери!) тем, кто мог бы в этическом плане конкурировать с ЭИИ, Достоевским и оспаривать его нравственное превосходство. Именно у этих конкурентов в вопросах этики ЭИИ, Достоевский находит этические несовершенства на каждом шагу, о чём тут же заявляет, изображая из себя в одном лице  и контролёра, и строгого судью и прокурора, и защитника все униженных и обиженных, пострадавших от этих этических недочётов. При этом критикуемый им человек,  не вкладывавший в своих слова, мысли и действия никакого дурного смысла и злого умысла, удивляется извращённой фантазии ЭИИ, Достоевского, усматривающего абсолютно во всех его поступках самые гнусные намерения и поползновения, о чём ЭИИ, Достоевский тут же и заявляет, сопровождая (или завершая) своё заявление нравоучением, высказанным с лютой ненавистью в глазах, в самом  суровом и жёстким, не терпящим возражений тоне. Для повышения собственной этической значимости в своих и чужих глазах, ЭИИ, Достоевский часто создаёт мнимые (ложные, надуманные) проблемы, чтобы показать, как он с ними борется и  вызвать к себе уважение или сочувствие и поддержку окружающих. Действуя с позиций своей ЭГО-творческой интуиции мнимо-реальных потенциальных  возможностей и альтернатив, размывающей и меняющей местами мнимо-реальные (что характерно для него, как для деклатима), понятия «добра» и «зла», ЭИИ, Достоевский, в стремлении морально превзойти потенциальных соперников в вопросах нравственного превосходства, настойчиво игнорирует и намеренно обесценивает их этические преимущества, выказывая особое расположение нравственно деградировавшим людям с заниженной социальной ответственностью (что само по себе увеличивает разрыв между их заниженным представлением о морали и его завышенным представлением о собственном нравственном превосходстве), отстаивая их право на исправление и выступая в этом плане «единственно справедливым (по его мнению) судьёй», завышая самооценку по своей ЭГО-программной этике мнимых нравственных преимуществ и утверждаясь в мнимом моральном превосходстве над ними. И с той же настойчивостью, с какой он будет подозревать злой умысел в словах и поступках человека с высоким нравственным потенциалом, ЭИИ, Достоевский как ЭГО-творческий мнимый благодетель (-ЧИ2эии), отвечающий (перед Богом и людьми) за распределение успешных (удачных, счастливых) потенциальных возможностей, подменяя действительное желаемым, будет выискивать положительные стороны в словах и поступках морально опустившихся людей, требуя предоставить им шанс исправиться: «А может этот шанс станет толчком к его исправлению! А может он осознает свою вину, почувствует угрызения совести, ощутит тягу к добру, станет делать добрые дела, обретёт в этом смысл жизни и будет сеять разумное доброе вечное! Познает истинное счастье в том, чтобы делать добро! Научится добру сам и будет учить других!» – заявляет ЭИИ, Достоевский, пользуясь возможностью утвердить своё моральное превосходство над теми, кто не верит в исправление «неисправимых», а заодно и вытеснить их из поля возможностей, чтобы не заражали окружающих своим скептицизмом. Как ЭГО-творческий мнимый благодетель в распределении своих и чужих возможностей, ЭИИ, Достоевский часто берёт на себя роль организатора или посредника  мнимой благотворительности, настойчиво навязывая кому-либо из окружающих услуги, которые он назойливо вымогает от других людей своего окружения, получая от своего посредничества некоторые мнимые моральные или реальные материальные бонусы. Как ЭГО-творческий мнимый «душевед» по своему ЭГО-творческому аспекту интуиции потенциальных  возможностей (-ЧИ2эии) – деклатимной негативистской интуиции мнимо-реальных потенциальных  возможностей и альтернатив – интуиции домыслов и искажённых оценок явлений объективной реальности, ЭИИ, Достоевский считает, что он лучше знает чувства и мысли другого человека, что позволяет ему под видом чуткого и сочувствующего доброжелателя втереться к нему в доверие и контролировать его мысли и действия, навязывая своё мнение и решения, манипулируя его представлениями и опутывая своими мнимыми подозрениями и страхами, исходя из собственных мнимых приоритетов, для утверждения мнимых этических преимуществ и мнимого морального превосходства.

Как ЭГО-творческий эксцентрик (-ЧИ2эии) ЭИИ, Достоевский часто использует глумливые и эксцентричные формы поведения, оспаривая чужое нравственное превосходство, а также пользуется ими для доказательства своей правоты и невиновности, сталкиваясь с  критикой или осуждением его (ЭИИ, Достоевского) поступков,  – смеётся, кривляется, злобно и нагло передёргивает слова оппонента, стараясь унизить его в глазах окружающих. Как ЭГО-творческий сердцеед (иррационал-объективист по своему ЭГО-творческому аспекту интуиции потенциальных  возможностей (-ЧИ2эии) – деклатимной интуиции мнимо-реальных потенциальных  возможностей и альтернатив) ЭИИ, Достоевский предпринимает довольно наглые и беззастенчивые попытки добиться расположения интересующего его человека, для чего ведёт откровенно безнравственную игру, маскируя её под наивную и по-детски бесхитростную привязчивость, назойливо предупреждая желания объекта своего внимания и захватывая его такой мощной хваткой, расцепить которую  впоследствии мало кому удаётся, возмущённо оспаривая и глумливо (как ЭГО-творческий эксцентрик) высмеивая возражения или осуждение тех, кто пытается помешать его действиям.  Зависть к чужим успехам и сравнение их не в свою пользу делает ЭИИ, Достоевского чрезвычайно ревнивым, заставляя его терроризировать ближайшее окружение (главным образом – ближайшего партнёра) бесконечными упрёками, вздорными подозрениями и незаслуженными обвинениями, сопровождаемыми длинными и нудными нравоучениями и жалобами на дурное (обидное, несправедливое, недостаточно почтительное, недостаточно внимательное и откровенно недоброжелательное) обращение с ним (ЭИИ, Достоевским) со стороны окружающих. Как ЭГО-творческий прожектёр (рассудительный иррационал по его ЭГО-творческому аспекту интуиции потенциальных  возможностей (-ЧИ2эии) – деклатимной негативистской интуиции мнимо-реальных потенциальных  возможностей и альтернатив), ЭИИ, Достоевский в любой этической инициативе, навязывающей конфликтующим сторонам примирение,  напрочь исключает опыт прошлых ошибок, выступая убеждённым врагом злопамятности – и потому, что, как и все деклатимы, он наделён «короткопамятливой», рассчитанной на близкие отношения во времени, негативистской интуицией времени (+БИ8эии), пугающей его своими мрачными прогнозами и пробуждающей всевозможные мистические страхи, которые он (несмотря на то, что этот аспект, как и все иррациональные аспекты в деклатимной модели, находится в области заниженных ожиданий),  суеверно «отгоняя» от себя ложным их отрицанием, тем не менее «из благих побуждений» навязывает окружающим, и потому, что его призывы, принуждающие обиженного человека к беспредельной терпимости и всепрощению: «Прости, забудь, отпусти обиду, дай человеку ещё один шанс измениться к лучшему!» – открывают для ЭИИ, Достоевского новые возможности для этических манипуляций и принудительного умиротворением обиженного человека, при которых он заставляет его возобновлять отношения с его обидчиком на прежних условиях и предоставлять ему (обидчику) новые и безграничные «кредиты доверия», наивно полагая, что обидчик, убедившись в беспредельной терпимости к нему пострадавшего, будет использовать предоставленный ему шанс  не со злым умыслом, а с добрыми намерениями. И сколько бы злоумышленник ни разочаровывал жертву своего произвола злонамеренными действиями, ЭИИ, Достоевский будет упорно настаивать на его прощении и убеждать жертву снова и снова ему поверить, довериться его воле, подчиниться его насилию, невзирая на причинённый насильником ущерб его здоровью, имуществу, материальному и социальному положению. Делая такие уступки насильнику, ЭИИ, Достоевский и сам становится на его  сторону, начинает ему  (злоумышленнику, насильнику) симпатизировать, сочувствовать, разделять его взгляды и  убеждения и отстаивать его интересы, выискивая недостатки в поведении «недостаточно уступчивой» жертвы, склоняя её к ещё более полному подчинению воли насильника. В социально-политическом плане ЭГО-творческий прожектёр ЭИИ, Достоевский упорно и повсеместно навязывает самые абсурдные проекты удушающей политкорректности в пользу тех социальных «меньшинств», которых он лично и по собственному убеждению считает «несправедливо униженными изгоями общества». Даже если численностью это «меньшинство» многократно превосходит «унижающее» его «большинство», с него, за нанесённые им (этим «большинством») или его предками «обиды», ЭИИ, Достоевским строжайше взыскивается с таким расчётом, чтобы в результате беспредельного множества акций «восстановления справедливости» именно это, ненавистное  и многократно обвиняемое ЭИИ, Достоевским «большинство» стало всесторонне притесняемым, лишённым общественной поддержки (и в частности, поддержки ЭИИ, Достоевского) «меньшинством» и в процессе тотальной травли естественным путём самоустранилось – прекратило своё существование. Об уничтожении такого «меньшинства» последовательный и верный своим прежним убеждениям ЭИИ, Достоевский  (вопреки своему принципу: «Иди к обиженным, иди к униженным») сожалеть не будет, а твёрдо перейдёт на сторону тех, кто сильней и опасней, призывая общественность примиряться с ними, смиряться с их опасностью, терпеть их бесчинства и произвол, умиротворять, оказывать им моральную поддержку и (в крайнем случае) перевоспитывать самыми мирными и щадящими средствами – «учить их добру» в иллюзорной (а чаще лживой, притворной) надежде на то, что жажда добра и справедливости когда-нибудь пробудит в преступниках голос совести и заставит их измениться в лучшую сторону.

ПФ-3.

По психологическим признакам нормативно-ролевого аспекта логики соотношений (+БЛ1лси) – деклатимной, эволюционной логики системных преимуществ и рангового превосходства, ЭИИ, Достоевский:

1. интроверт; 2. логик; 3. сенсорик (по фрактальной связи с реализующей её волевой сенсорикой); 4. рационал; 5. позитивист; 6. деклатим; 7. статик; 8. тактик; 9. эмотивист; 10. упрямый; 11. беспечный; 12. эволютор; 13. аристократ; 14. субъективист; 15. решительный.

По сочетанию  признаков:

ПЕДАНТ (рационал-субъективист),

ЭНТУЗИАСТ (решительный рационал).

******************************

*ЭИИ,  Достоевский как нормативно-ролевой автократ.

К изменениям в лучшую сторону призывает и нормативно-ролевая логика соотношений ЭИИ, Достоевского (+БЛ3эии) – эволюционная, деклатимная, упрямая, иерархическая, автократичная логика мнимых системных и ранговых преимуществ, позволяющая ЭИИ, Достоевскому осознавать своё ранговое превосходство по мере морального и нравственного возвышения в борьбе за позитивное преобразование общества. Сознание этого превосходства возвеличивает ЭИИ, Достоевского в собственных глазах и позволяет ему чувствовать себя революционером в этой борьбе, – командиром и пророком одновременно – мессией, призванным освободить мир от пороков и скверны путём личного примера крайнего самопожертвования в проявлении беззаветной любви и беспредельного доверия к изгоям общества. «Кто не с нами, тот против нас!» – бросает ЭИИ, Достоевский вызов обществу, отказывающемуся принимать в свои ряды отягощённых преступлениями отщепенцев, оказывать им уважение и наделять преимущественными социальными правами и привилегиями. Как нормативно-ролевой автократ (+БЛ3эии), ЭИИ, Достоевский применяет самые жестокие и деспотичные дисциплинарные меры ко всем противникам его идеологических позиций, считая своим долгом позаботится о том, чтобы все (с его точки зрения) «не толерантные» (недостаточно терпимые к изгоям общества) в кратчайший срок стали объектами общественной травли, потеряли работу, уважение и доверие коллег, чтобы лишены были элементарных гражданских прав, дарованных им конституцией. Ужесточать эти деспотичные меры ЭИИ, Достоевский как нормативно-ролевой педант (рационал-субъективист по своему нормативно-ролевому аспекту логики соотношений (+БЛ3эии) – деклатимной упрямой, автократичной логики мнимых системных и ранговых преимуществ) может до бесконечности, проявляя при этом навязчивую настырность, непреклонную требовательность, назойливую мелочность, неимоверное упрямство и жестокость. А как нормативно-ролевой энтузиаст (решительный рационал по своему нормативно-ролевому аспекту логики соотношений (+БЛ3эии) – деклатимной упрямой, автократичной логики мнимых системных и ранговых преимуществ), ЭИИ, Достоевский разовьёт невероятную активность, распространяя свои убеждения и охватывая ими широчайшие круги общественности. И горе им, «не толерантным», если они посмеют не разделить мнения (или идеологии)   ЭИИ, Достоевского и уклониться от навязываемой им «общественной миссии», которая может начаться с данного ЭИИ, Достоевским незначительного общественного поручения, выполняемого бесконечно часто и  многократно, разрастись до «широкого жизненного пути» и стать «делом всей жизни» новоявленного «миссионера» с подачи всё того же нормативно-ролевого энтузиаста, ЭИИ, Достоевского. Как нормативно-ролевой автократ (+БЛ3эии), ЭИИ, Достоевский применяет самые жестокие и деспотичные дисциплинарные меры ко всем противникам его идеологических позиций, считая своим долгом позаботится о том, чтобы все (с его точки зрения) «не толерантные» (недостаточно терпимые к изгоям общества) в кратчайший срок стали объектами общественной травли, потеряли работу, уважение и доверие коллег, чтобы лишены были элементарных гражданских прав, дарованных им конституцией. Ужесточать эти деспотичные меры ЭИИ, Достоевский как нормативно-ролевой педант (рационал-субъективист по своему нормативно-ролевому аспекту логики соотношений (+БЛ3эии) – деклатимной упрямой, автократичной логики мнимых системных и ранговых преимуществ) может до бесконечности, проявляя при этом навязчивую настырность, непреклонную требовательность, назойливую мелочность, неимоверное упрямство и жестокость. Ложь во спасение репутации (собственного морального и рангового превосходства)  с последующим переносом своей вины на чужую голову – распространённый коммуникативный приём ЭИИ, Достоевского, не желающего признаваться в своих неблаговидных поступках.

ПФ-4.

По психологическим признакам проблематичного аспекта волевой сенсорики (-ЧС4эии) – деклатимной, инволюционной сенсорики волевых нормативов и альтернатив:

1. экстраверт; 2. сенсорик; 3. логик (по фрактальной связи с реализующей её логикой соотношений); 4. иррационал; 5. негативист; 6. деклатим;  7. статик; 8. стратег; 9. конструктивист; 10. уступчивый; 11. предусмотрительный; 12. инволютор; 13. аристократ; 14. субъективист; 15. решительный.

По сочетанию  признаков: 

ВОЛОКИТА (иррационал-субъективист), 

ФАТАЛИСТ (решительный иррационал).

**********************

*ЭИИ, Достоевский как проблематичный завоеватель.

Отвечающий за материальные  ценности аспект волевой сенсорики (-ЧС4эии) – деклатимной, инволюционной, аристократической, стратегической сенсорики волевых нормативов и альтернатив является антагонистом ЭГО-программной этики нравственных преимуществ ЭИИ, Достоевского, а потому оказывается наименее приоритетным аспектом в системе его представлений и ценностей  – его «зоной страха» и «точкой наименьшего сопротивления». Всё в этом аспекте осуждается ЭИИ, Достоевским с позиций его ЭГО-программной этики нравственного превосходства:

• и беспощадная, агрессивность деспотичной, злой воли,
• и беспредельная жестокость по отношению к непокорным и слабым
• и  тотальное подавление воли  к сопротивлению
• и  насильственное ущемление их прав и возможностей,
• стремление всех сделать бесправными, подчинить и поставить на колени, сея разрушение и причиняя зло.

Единственную возможность примирить этот проблематичный в структуре его психотипа аспект волевой сенсорики с собственной высокоморальной ЭГО-программой ЭИИ, Достоевский видит в том, чтобы все эти насильственные средства направить на борьбу за «благое дело» – на позитивное и высокогуманное преобразование общества, радея о предоставлении приоритетных социальных прав всем «обиженным и униженным» изгоям общества, преимущественно, –  отягощённым социальными и политическими преступлениями отщепенцам, – о них ведь тоже должен кто-нибудь позаботиться, – и эту миссию ЭИИ, Достоевский берёт на себя.  ЭИИ, Достоевскому крайне важно именно силой навязать своё мнимое моральное и этическое превосходство – утвердиться не только в (мнимой) высокой нравственности, но и в силе, подавляющей любое сопротивление «в борьбе за совершение благодеяния».

Осуждая приземлённость материальных предпочтений с позиций своих дельта-квадровых этико-интуитивных приоритетов, ЭИИ, Достоевский лицемерно юродствует, предельно нивелируя материальные ценности в целях  возвышения духовных предпочтений под лозунгом «Материя – ничто, духовность – всё!», насильственно исключая из системы отношений подчинённых ему людей всё материальное и заставляя их отрекаться от всего «приземлённого», «земного» с целью их «высвобождённого стремления к возвышенному» для их наиболее интенсивного «духовного роста» – по принципу: «оторвался от Земли, взлетел на Небеса ещё при жизни», в связи с чем и лозунг «спешите делать добро», как идеологическую составляющую его ЭГО-приоритетной программы интенсивного духовного роста, спекулятивно представляемую гарантией благоденствия добродетельного человека в загробной жизни, ЭИИ, Достоевский навязывает именно с боем и непременно насильственно, чрезвычайно ревностно, но и крайне ревниво: если человек по собственному побуждению совершает высокоморальный поступок, делает уступку или доброе дело, ЭИИ, Достоевского это мало устраивает – такой поступок он может вообще проигнорировать или  обесценить, а то и осудить, объявив чужую этическую инициативу «вредной», «несправедливой», «обидной» для какого-то  другого человека, а то и для целой группы людей. Тщеславному дельта-аристократу-ЭИИ, Достоевскому непременно нужно руководить чьей-то этической инициативой, преодолевая нежелание и сопротивление человека, которого он (ЭИИ, Достоевский)  считает своим нравственным долгом именно  заставить совершить добрый поступок. К чужим нравственным успехам, к чужой этической инициативе честолюбивый и тщеславный дельта-аристократ ЭИИ, Достоевский относится крайне негативно. Воспринимая её как личную обиду и принимая её себе в упрёк, он постарается её либо вообще не заметить, либо осудить – и именно потому, что она прошла мимо него, без него и не имеет к нему отношения. Именно поэтому,  завистливый к чужим нравственным успехам (в силу дельта-квадрового «комплекса подрезанных крыльев») ЭИИ, Достоевский, соперников по этической инициативе недолюбливает, а иногда и открыто соперничает и конфликтует с ними, отдавая предпочтение людям с глубоко заниженным нравственным статусом (или с полным отсутствием такового), пуская в ход сплетни, дрязги, кляузы, интриги и многие другие омерзительные средства.  «Для борьбы за благое дело любые средства хороши!» – считает проблематичный завоеватель-ЭИИ, Достоевский, и пользуется всеми вышеперечисленными средствами проблематичного для него аспекта волевой сенсорики (-ЧС4эии), представляя свою этическую (социальную и политическую) миссию исключительно благими делом – подвигом, совершаемым  во имя высоких нравственных целей.

Всякого,

• кто сопротивляется благим намерениям ЭИИ, Достоевского, 
• кто не одобряет его мер по насильственной  гуманизации общества,
• кто не разделяет его взглядов по «причинению добра» всем, в нём нуждающимся,
• кто осуждает его действия в борьбе за предоставление привилегированных социальных прав изгоям общества,

«безобидный» деспот – агрессивный доброхот-ЭИИ, Достоевский, агрессивно защищая свои иллюзии, готов сурово наказать самыми жестокими и унизительными деспотичными мерами, заставляя широкие общественные массы

• чуть ли не в ногах валяться перед совершившими чудовищные злодеяния преступниками,
• принимать на себя их вину за их преступления,
• просить у них прощения за их (этих преступников) низкий моральный уровень, толкнувший их на эти злодеяния,
• добиваться для них исключительно привилегированных социальных, гражданских и политических прав,
• всячески им потворствовать в совершении новых преступлений, выговаривая для них особо привилегированные права и заставляя общественность закрывать глаза на их новые преступления,
• представлять их уголовные преступления как «акт справедливой борьбы» за их (этих преступников) социальные и политические права,
• непримиримо бороться с теми,

·         кто оспаривает права преступников совершать эти «акты справедливой борьбы», придавая им «злой умысел»,

·         осуждает их за эту их (якобы мнимую) злонамеренность

·         и видит в их действиях уголовное преступление и терроризм, а не борьбу за свои социальные и политические  права.

И всё это ЭИИ, Достоевский будет делать для достижения ещё более высокого морального превосходства над окружающими, исходя из интересов своей мнимой высоконравственной и высокогуманной ЭГО-программы, одновременно подстраивая под её цели все функции ментального уровня своего психотипа: 

ПФ-3 – нормативно-ролевая авторитарная логика соотношений ЭИИ, Достоевского (+БЛ3эии) – его деклатимная логика системных и ранговых  преимуществ будет с автократичной жёсткостью навязывать своё ранговое превосходство, требуя беспрекословного подчинения от всех оспаривающих его мнение и сопротивляющихся его воле, одновременно с этим она будет искажать логические соотношения, размывая и меняя местами правовые понятия «социальности» и «асоциальности» (законности и незаконности) в действиях «высокогуманных правозащитников», позволяя им представлять террористические действия и акты вандализма их подопечных «актами справедливой политической борьбы». ПФ-2 – ЭГО-творческая, деклатимная, аристократическая и упрямая  интуиция мнимо-ральных потенциальных возможностей и альтернатив ЭИИ, Достоевского будет изыскивать альтернативные возможности переводить общественное обвинение «с больной головы на здоровую» – отводить обвинение от преступников и их правозащитников и переносить его на законопослушных членов общества, обвиняя каждого из них 

• в «эгоизме» и в «индивидуализме»,
• в нежелании заступиться за отягощённых социальными и политическими преступлениями изгоев общества,
• в нежелании принять на себя их  вину (частично или полностью),
• в нежелании оказать им правовую, моральную и материальную поддержку,
• в нежелании преклонить перед ними колено и поклониться им до земли, прося прощения за все, причинённые им законом и обществом, страдания и неприятности.

При этом сам ЭИИ, Достоевский как проблематичный волокита (иррационал-субъективист по своему проблематичному аспекту волевой сенсорики  (-ЧС4эии) – деклатимной, инволюционной, аристократической, стратегической сенсорики волевых нормативов и альтернатив), ЭИИ, Достоевский будет искать защиты и покровительства у каждого, кто готов будет лично за него заступиться, предложить ему свою помощь в его благом деле, взять его «под своё крыло» и оградить от житейских бурь и политических катаклизмов надёжной «крышей», под которой ЭИИ, Достоевский будет чувствовать себя легко и раскованно, постепенно становясь этическим наставником своего  покровителя, которого он будет рассматривать как очередного  партнёра-донора, воздавая ему «полезными нравоучениями» (постепенно переходящими в упрёки) в благодарность за его заботу. Как проблематичный фаталист (решительный иррационал по его проблематичному аспекту волевой сенсорики (-ЧС4эии) – деклатимной, инволюционной, аристократической, стратегической сенсорики волевых нормативов и альтернатив), ЭИИ, Достоевский будет работать на свою высокоморальную ЭГО-программу и её защиту (и перестраховку) всевозможными методами фатального запугивания, выстраивая в своих нравоучениях причинно-следственные связи таким образом, чтобы провинившийся понимал причину возможного (или уже обрушившегося на него) удара судьбы как наказание за его недостаточно высокоморальное поведение. Методикой фатальных запугиваний как наиболее агрессивной формой психологического террора ЭИИ, Достоевский добивается более эффективных результатов воздействия на «провинившихся», чем если бы действовал прямым волевым давлением, что опять же позволяет ему говорить о возможностях этического перевоспитания человека «без физического воздействия на него».

ПФ-5.

По психологическим признакам суггестивного аспекта деловой логики (-ЧЛ5эии) – деклатимной, инволюционной логики деловых нормативов и альтернатив, ЭИИ, Достоевский:

1. экстраверт; 2. логик; 3. интуит (по фрактальной связи с реализующей её интуицией времени); 4. рационал; 5. позитивист; 6. деклатим; 7. динамик; 8. стратег; 9. эмотивист; 10. уступчивый; 11. беспечный; 12. инволютор; 13. демократ; 14. объективист; 15. решительный.

По сочетанию  признаков:

МОРАЛИСТ (рационал-объективист),

ЭНТУЗИАСТ (решительный рационал).

**************************

*ЭИИ, Достоевский как суггестивный инноватор.

По своей суггестивной деловой логике (-ЧЛ5эии) – деклатимной, инволюционной, позитивистской, демократической, стратегической логике деловых нормативов и альтернатив ЭИИ, Достоевский набирает все те навыки, изучает все те методики, осваивает все те, самые гуманные и востребованные профессии, которые бы не только приносили пользу обществу, но и несли в него  мир добро. И не только несли, но ещё и создавали своего рода «круговорот добра в природе», – чтобы им за их добрые побуждения и гуманные профессиональные услуги платили добром – признательностью, уважением и всевозможными материальными благами, подтверждающими и выражающими эти чувства. А поскольку путь освоения гуманных профессий – врача и учителя – бывает многотруден и долог, а вознаграждение за самоотверженный труд редко соответствует затратам времени и сил, ЭИИ, Достоевский, как это свойственно деклатимам с их короткими пространственно-временными отношениями, идёт к своей цели напрямую – напрямую учит и учится добру, создавая соответствующие методики гуманных отношений в группах и перенося их (со ссылкой на разработавшие их авторитетные научные источники) на широкие общественные массы, заставляя в добровольно-принудительном порядке их принимать, вводить в качестве психологических тренингов и нормативно-ролевых отношений и практик для оздоровления психологического климата в обществе и в коллективе, делая основной упор на исключительно доверительных и предупредительно добрых отношениях и навязывая эту форму отношений как норму общественного поведения, при которой суровому общественному порицанию подвергается всякий, скрывающий свои чувства и мысли, человек, избегающий назойливых доброхотов, отбивающийся от их «добрых услуг». Считая себя «проводником и организатором добрых услуг», ЭИИ, Достоевский делает на посредничестве неплохой бизнес, при этом качество «добрых услуг» может быть каким угодно, вплоть до самого безнравственного, но если человека «ломает» и ему необходимо безотлагательно получить желаемое, разве может человеколюбивый ЭИИ, Достоевский проигнорировать его запрос? Нет, конечно, – доставит в лучшем виде всё, что требуется, в пределах допустимого законом, разумеется. А вот законы ради наиболее полного удовлетворения потребностей людей не мешало бы и смягчить, и этим тоже занимается ЭИИ, Достоевский, оказываясь в первых рядах тех общественных сил, которые выступают инициаторами таких послаблений, проводя их через «Окна Овертона» и постепенно заставляя общество смириться с их легализацией.

Как суггестивный инновационный технолог (по его суггестивному и наивно-инфантильному аспекту деловой логики  (-ЧЛ5эии) – инволюционной, позитивистской, демократической, стратегической логике деловых нормативов и альтернатив), ЭИИ Достоевский верит в позитивное действие технологических новшеств и деловых рекомендаций собственного изобретения, подаваемых им с «благими намерениями». При этом он действие этих рекомендаций на себе не испытывает, результата совокупности средств, которые он рекомендует, ЭИИ, Достоевский не знает и не собирается узнавать, поскольку он может почти сразу же забыть, что на себе он порекомендовал, но будет помнить, что рекомендовал это «новшество» из благих намерений, а, значит, ничего, кроме добра и пользы его рекомендация не принесёт. Тот, кто решит воспользоваться его сиюминутным  «изобретением», может, испытав его на себе или своих близких, вообще потерять веру в добро и в добрых людей, не понимая, как так можно – с сияющей, доброй улыбкой, с восторженным блеском в глазах, в самообольщение созиданием «доброго дела» – рекомендовать такое, после чего объект рекомендованных им «технологических инноваций» можно либо сразу на помойку  выбрасывать (если это неодушевлённый предмет), либо сразу же «911» вызывать, чтоб его ещё успеть спасти можно было. Но прежде всего – не нужно забывать, что аспект деловой логики у ЭИИ, Достоевского – слабый (точка абсолютной слабости), «слепой» и инфантильный, – необычайно доверчивый и неразборчивый в средствах, а главное –  суггестивный, – он сам в свою рекомендацию слепо верит, поэтому ему с лёгкостью удаётся убеждать и других. Он – как ребёнок, который угощая пирожками, слепленными из сырого песка, глубочайше уверен в том, что то, что он рекомендует – это полезно и вкусно, поскольку предлагается с благими намерениями, а, значит, и принести зло не может, хотя реальные свойства его «инновационного средства» находятся далеко за пределами  его слепой иллюзорности, а именно – в области завышенных ожиданий, расположенной у деклатимов в информационном поле этических и логических аспектов, к которым относится и аспект деловой логики. Этим объясняется и восторженный блеск в глазах, и сияющая радостью и добром улыбка ЭИИ, Достоевского, на ходу придумывающего самые абсурдные рекомендации и щедро раздаривающего их максимальному количеству людей в слепой уверенности, что ничего, кроме добра, они людям не принесут. логики  (-ЧЛ5эии) –  инволюционной, позитивистской, демократической, стратегической логике деловых нормативов и альтернатив).

 Как суггестивный моралист  (рационал-объективист по его суггестивному (мобильному и наивно-инфантильному) аспекту деловой логики  (-ЧЛ5эии) – инволюционной, позитивистской, демократической, стратегической логике деловых нормативов и альтернатив), ЭИИ, Достоевский  будет ратовать за  взаимный альтруизм, за бескорыстную деловую помощь, поучая: «Ты сделаешь для людей доброе дело, они тебе за добро добром ответят», активно навязывая (как суггестивный энтузиаст – решительный рационал по своему суггестивному (мобильному и наивно-инфантильному) аспекту деловой логики (-ЧЛ5эии)   – инволюционной, позитивистской, демократической, стратегической логике деловых нормативов и альтернатив) альтруистическую взаимопомощь с глубокой верой в свою правоту и предполагая таким образом осчастливить общество, создав бесконфликтные условия взаимного сотрудничества для всех (не исключая и того, что за каждую добрую услугу будет ответно заплачено сторицей, что приведёт к «конкурсу» (и аукциону, и к «лохотрону») взаимных добрых  услуг,  который расширит поле возможностей для добрых дел и сделает более интенсивным «круговорот добра в природе», в результате чего все будут счастливы).   

ПФ-6.

По психологическим признакам активационного аспекта сенсорики  ощущений (+БС6эии) – деклатимной, эволюционной сенсорики близких пространственных отношений (сенсорики притяжения, присоединения, внедрения, поглощения), ЭИИ, Достоевский:

1. интроверт; 2. сенсорик; 3. этик (по фрактальной связи с реализующей её этикой эмоций); 4. иррационал; 5. негативист; 6. деклатим;  7. динамик; 8. стратег; 9. эмотивист; 10. уступчивый; 11. беспечный; 12. эволютор; 13. демократ; 14. субъективист;  15. рассуждающий.

По сочетанию  признаков: 

ВОЛОКИТА (иррационал-субъективист),

ПРОЖЕКТЁР (рассуждающий иррационал).

**********************

*СЭЭ, Достоевский как активационный гедонист.

Наивно-инфантильный, инертный (в силу своего расположения в модели в инертном блоке на инфантильном уровне СУПЕРИД) активационный аспект сенсорики ощущений (+БС6эии) – деклатимной, эволюционной, негативистской сенсорики близких пространственных отношений позволяет ЭИИ, Достоевскому пожинать плоды своих добрых услуг или, как минимум, претендовать на них, ожидая ответной благодарности (и материального вознаграждения) за сделанное им доброе дело. ЭГО-программный аспект этики отношений ЭИИ, Достоевского (+БЭ1эии) – деклатимной аристократической и стратегической этики мнимого нравственного превосходства – довольно  прагматичен, как и все аспекты, доминирующие в 3-й и 4-й квадрах – квадрах объективистов.  А поскольку разыгрывать роль альтруиста с позиций своей прагматичной ЭГО-программы ЭИИ, Достоевскому морально неудобно, как неудобно и напоминать об ответной благодарности эквивалентным материальным  вознаграждением, ЭИИ, Достоевскому, со свойственными ему близкими пространственными отношениями,  удобнее организовать круговой обмен добром и добрыми услугами в близком кругу, постепенно расширяя его за счёт новых участников и их поступлений – щедрых  благотворительных вкладов, посредством которых они поддерживают наивно-инфантильный (в силу инфантильности активационного аспекта сенсорики ощущений), утопический по самой своей сути «круговорот добра в природе и в обществе» – в постепенно расширяющихся кругах новообращённых доброхотов, где каждый, благодаря разработанному активационным гедонистом (+БС6эии) ЭИИ, Достоевским взаимовыгодному и высокоморальному кодексу отношений, будучи обеспечен всем необходимым в бытовом отношении, безраздельно пользуется предупредительной заботой, любовью, дружбой и лаской окружающих. Как активационный прожектёр (рассуждающий иррационал по своему активационному аспекту сенсорики ощущений (+БС6эии) – деклатимной, эволюционной, демократичной, стратегической, негативистской сенсорики близких пространственных отношений) ЭИИ, Достоевский активизируется возможностью внедрения и распространения различных благотворительных проектов по удовлетворению насущных потребностей широчайших кругов населения, добровольно-принудительно проводя их на всех уровнях социальной системы

• и методом (добровольно-принудительно) обмена (нужными и ненужными) вещами среди малоимущих слоёв населения,
• и посредством учреждения благотворительных обществ и широчайшего их распространения среди состоятельных (по их мнению) людей,
• учреждая их и на правительственном уровне в законодательном порядке, по принципу «богатые должны делиться с бедными».

Как активационный  волокита (иррационал-субъективист по его активационному аспекту сенсорики ощущений (+БС6эии) – деклатимной, эволюционной, демократичной, стратегической, негативистской сенсорики близких пространственных отношений), ЭИИ, Достоевский пребывает постоянном поиске «новой крыши» – щедрых попечителей-благодетелей, финансирующих новые благотворительные проекты.

ПФ-7.

По психологическим признакам наблюдательного аспекта этики эмоций (-ЧЭ7эии) – деклатимной, инволюционной этики эмоциональных нормативов и альтернатив, ЭИИ, Достоевский:

1. экстраверт; 2. этик; 3. сенсорик (по фрактальной связи с реализующей её сенсорикой ощущений); 4. рационал; 5. позитивист; 6. деклатим; 7. динамик; 8. тактик; 9. конструктивист; 10. упрямый; 11. предусмотрительный; 12. инволютор; 13. демократ; 14. субъективист; 15. рассуждающий.

По сочетанию  признаков: 

ПЕДАНТ (рационал-субъективист),

ПЕРЕСТРАХОВЩИК (рассуждающий рационал).

**************************

*ЭИИ, Достоевский как наблюдательный балагур.

И первое условие, которое поставит своим сподвижникам ЭИИ, Достоевский – это готовность к жертвенной эмоциональной самоотдаче во имя идеалов добра, во имя мира во всём мире, торжества высшей гуманности и справедливости.  За соблюдением этого требования следит наблюдательный аспект этики эмоций ЭИИ, Достоевского (-ЧЭ7эии) – деклатимной, инволюционной, демократичной, субъективистской, позитивистской этики эмоциональных нормативов и альтернатив, который нередко выражается у ЭИИ, Достоевского в частой и противоречивой смене этических приоритетов –  то, что должно было бы вызывать сострадание, сегодня будет полностью проигнорировано, то что вчера у него вызывало восторг и восхищение, сегодня им как наблюдательным балагуром-насмешником (-ЧЭ7эии) на фоне смены доминирующих в обществе настроений  может быть цинично и грубо осмеяно. На фоне такой смены эмоциональных приоритетов, посредством которой ЭИИ, Достоевский утверждает своё социальное  превосходство, его призывы сострадать  «униженным и оскорблённым» звучат не всегда убедительно, но объясняются его стремлением отстаивать своё нравственное превосходство, игнорируя его существенные отклонения от нравственных нормативов, следствием которых и оказывается поддержка аморальных и противозаконных действий, совершаемых «униженными и оскорблёнными» «бойцами за социальную справедливость», и принимающая (в силу этой противоречивости) самые абсурдные формы безрассудного самопожертвования, которые ЭИИ, Достоевский как наблюдательный педант (рационал-субъективист по своему наблюдательному аспекту этики эмоций     (-ЧЭ7эии) – упрямой, деклатимной, инволюционной, демократичной, позитивистской этики эмоциональных нормативов и альтернатив) упрямо отстаивает, требуя безоговорочного подчинения его воле, проявляя себя наблюдательным перестраховщиком (рассуждающим рационалом по его наблюдательному аспекту этики эмоций     (-ЧЭ7эии) – упрямой, деклатимной,  демократичной, позитивистской этики эмоциональных нормативов и альтернатив) в каждом конкретном случае отступления от заданного им направления общественной поддержки, что представляется ему крайне опасным. 

ПФ-8.

По психологическим признакам демонстративного аспекта интуиции времени (+БИ8эии) – деклатимной, эволюционной интуиции близких отношений во времени (интуиции ближайших перемен к худшему, интуиции накопления всесторонних преимуществ во времени, предотвращающих изменения к худшему), ЭИИ, Достоевский:

1. интроверт; 2. интуит; 3. логик (по фрактальной связи с реализующей её деловой логикой); 4. иррационал; 5. негативист; 6. деклатим; 7. динамик; 8. тактик; 9. конструктивист; 10. упрямый; 11. предусмотрительный; 12. эволютор; 13. демократ; 14. объективист; 15. решительный.

По сочетанию  признаков:  

СЕРДЦЕЕД ( иррационал-объективист),

ФАТАЛИСТ (решительный иррационал).

*******************************

*ЭИИ, Достоевский как демонстративный скептик-агностик.

Аспект демонстративной интуиции времени (+БИ8эии) – предусмотрительной, прагматичной, деклатимной,  негативистской, интуиции близких отношений во времени – интуиции близких перемен (к худшему) заставляет ЭИИ, Достоевского жить по принципу: «время – деньги», а деньги – это возможность обеспечить достатком огромное количество людей и изменить мир к лучшему. ЭИИ, Достоевский торопится изменять мир к лучшему и торопится пополнять благосостояние своих друзей, единомышленников и подопечных новыми материальными вкладами из организованных им благотворительных фондов, проявляя при этом исключительную расторопность и активность, заваливая множеством ненужных вещей своих подопечных, одаривая их профессиональными услугами знакомых специалистов и пополняя за счёт их щедрых пожертвований фондовые накопления, призванные обеспечить бесперебойный «круговорот добра в природе и в социуме», охватив им в максимально короткие сроки максимально широкие массы  новых участников.

Как демонстративный агностик (+БИ8эии), ЭИИ, Достоевский будет упрямо отрицать любую, даже самую распространённую и очевидную информацию, если  она не соответствует его планам и убеждениям. Как демонстративный сердцеед  (иррационал-объективист по своему демонстративному аспекту интуиции времени (+БИ8эии) –  упрямой деклатимной,  негативистской, интуиции близких отношений во времени – интуиции близких перемен к худшему),  ЭИИ, Достоевский резко и навязчиво сокращает дистанцию с интересующим его  человеком, постепенно повышая свои требования и ужесточая диктат. Для проверки прочности привязанности к нему партнёра может периодически менять отношение к нему в худшую сторону, после чего опять становится благожелательным и навязчивым.  В основном, старается быть милым и обходительным со всеми, кого пытается привлечь к себе или к своим благотворительным проектам, заинтересовывая их  своей демонстративной благообразностью («ангел во плоти» – не иначе) и «влюбляя» в себя «загадочной интересностью». Если потенциальные благодетели не спешат последовать его советам, если его советами пренебрегают или их оспаривают, ЭИИ, Достоевский с демонстративным презрением отталкивает их от себя и на их отказ участвовать в благотворительном проекте отвечает откровенной враждебностью. Как демонстративный фаталист (решительный иррационал по его демонстративному аспекту интуиции времени (+БИ8эии) –  деклатимной,  негативистской, интуиции близких отношений во времени – интуиции близких перемен к худшему), ЭИИ, Достоевский не упускает случая продемонстрировать мнимую причинно-следственную связь между его «добрыми делами» и сопутствующими им успехами, представляя её как  поощрение Свыше. Тому, кто не внушается этими доказательствами его «избранности»,  может предрекать всё самое худшее, ссылаясь на вымышленные примеры, свидетелем которым он будто бы сам был.

III. ЛИИ, Робеспьер – ЭИИ, Достоевский. Взаимодействие в диаде.

III-1. ЛИИ, Робеспьер – ЭИИ, Достоевский. Взаимодействие на уровне ЭГО.

III-1-1. ЛИИ, Робеспьер – ЭИИ, Достоевский. Взаимодействие по аспектам ЭГО-программной логики соотношений ЛИИ, Робеспьера (-БЛ1лии) – квестимной, инволюционной логики системных нормативов и ранговых альтернатив (квестимной логике ниспровержения несправедливых иерархический основ) и ЭГО-программной этике отношений ЭИИ, Достоевского (+БЭ1эии) – деклатимной, эволюционной, позитивистской, стратегической этики мнимых нравственных преимуществ и мнимого морального превосходства.

В процессе взаимодействия по ЭГО-программным аспектам (которые самым кардинальным образом влияют на взаимодействие по всем остальным аспектам и функциям обоих партнёров), у ЛИИ, Робеспьера накапливается раздражение и возмущение против этической заносчивости ЭИИ, Достоевского, которое у ЛИИ, Робеспьера возрастает по мере всё  большей инфантилизации ЭГО-программной этики отношений ЭИИ, Достоевского (+БЭ1эии) –  деклатимной, эволюционной, позитивистской, стратегической этики мнимых нравственных преимуществ и мнимого морального превосходства – по мере присвоения ею мнимых этических преимуществ, на основании которых ЭГО-программный нравоучитель-ЭИИ, Достоевский считает себя вправе поучать ЛИИ, Робеспьера и читать ему наставления по любому надуманному  поводу, вне зависимости от того, насколько они соотносятся с действительностью, а чаще всего вопреки ей и реальным фактам – поучает впрок, по принципу: «нравоучения лишними не бывают» – когда-нибудь какое-нибудь из них пригодится и вспомнится, за что ЛИИ, Робеспьер (по мнению ЭИИ, Достоевского) будет ему ещё благодарен.  Считая эти поучения своей «доброй услугой» (полагая, что он учит ЛИИ, Робеспьера добру),  ЭИИ, Достоевский как ЭГО-программный эволютор, накапливающий преимущества по своей ЭГО-программе,  записывает эту «добрую услугу» себе в актив,  как своего рода «банковское накопление» по аспекту своей ЭГО-программной этики отношений (+БЭ1эии) – эволюционной деклатимной этики мнимых нравственных преимуществ, которые, он, как это свойственно деклатимам, принимающим желаемое за действительное, конечно же представляет себе реальными (а не мнимыми), чем существенно повышает самооценку по ЭГО-программной этики отношений, самоутверждаясь приобретёнными этическим капиталом и возросшим этическим преимуществом над партнёром, как того требует от него, наряду с его ЭГО-программой, его дельта-квадровый комплекс «подрезанных крыльев» – стремление возноситься над окружающими реальными и мнимыми средствами, убеждённо представляя мнимое реальным и наращивая посредством таких перевёрнутых представлений реальные (по его мнению) этические преимущества, что и позволяет ему воображать себя человеком исключительно высоких нравственных правил, самовольно приписывать себе права кого-либо осуждать, возводя на осужденного мнимую вину,  и перевоспитывать посредством нравоучений, которые, по мнению ЭИИ, Достоевского,  «лишними не бывают». ЛИИ, Робеспьер, рассматривая ситуацию с позиций своей ЭГО-программной логики соотношений (-БЛ1лии) – квестимной, инволюционной логики системных нормативов и альтернатив, считает придирки ЭИИ, Достоевский вздорными и надуманными, обвинения – несправедливыми, а нравоучения – глупыми и неуместными. Как ЭГО-программный демократ (по психологическому признаку), убеждённый поборник справедливости и неутомимый борец с неравенством, ЛИИ, Робеспьер осуждает этическую заносчивость  дельта-аристократа-ЭИИ, Достоевского, которую тот ещё и подпитывает вздорными обвинениями, приписывая партнёру мнимую вину и радуясь возможности его унизить ею и этически возвыситься над ним самому. Протестуя против такого неравенства, построенного на мнимых обвинениях и мнимом самовозвеличивании ЭИИ, Достоевского, ЛИИ, Робеспьер начинает сбивать с ЭИИ, Достоевского гонор. Жёстко, с присущим ЛИИ, Робеспьеру ЭГО-программным педантизмом, и свойственным ему как квестиму и ЭГО-программному инволютору сарказмом, он начинает иронично, насмешливо и чрезвычайно точно по сути обрисовывать ЭИИ, Достоевскому его сущность  «истинном свете» – с логических позиций. Основываясь на реальных фактах, он начинает свой монолог словам: «Ты посмотри на себя, кто ты такой!..». А далее он  начинает доказывать ЭИИ, Достоевскому, что тот всего лишь «пустышка с раздутым самомнением», «берёт на себя роль нравоучителя и воспитателя, а сам – неприспособленное к жизни ничтожество, раздувшийся паразит, который, самоутверждается  за счёт других  мнимым этическим превосходством для того, чтобы их поработить и эксплуатировать, потому что у него самого «руки-крюки не к тому месту пришиты», да к тому же сам он – безответственный лентяй, который только и думает, как бы повыгодней проехаться на чужом горбу...» – и т.д., и  т.п. Устраивать разнос ЭГО-программному эволютору (с которым можно мирно взаимодействовать, только если сопровождать общение с ним похвалами, добавляющими преимуществ его эволюционной ЭГО-программе) не только себе дороже, но и крайне опасно (взрывоопасно!).  С ЭГО-программным эволютором можно общаться только «поглаживая его по шёрстке», но никак не «против шерсти», иначе будет взрыв. И именно взрыв негодования ЭГО-программного эволютора и происходит, когда ЭГО-программный инволютор, да ещё такой критикан-острослов, как квестим-интроверт, начинает сбивать гонор с самоуверенного, упивающегося своим мнимым превосходством, деклатима-ЭГО-программного-эволютора-аристократа, даже если он ЭГО-программный интроверт, мнимо-высокоморальный этик.  От его «высокоморальной этики» при этом «взрыве» даже  следа не остаётся – из мнимо-превосходной она становится реально-унизительной как для самого мнимо-превосходного этика, так и для окружающих, когда они слышат, какими словами поносит их этот ЭГО-программный моралист-ЭИИ, Достоевский, какой бранью осыпает, какие вздорные обвинения им приписывает, пытаясь навязать им  чувство вины и на этой жестокой мере отвоевать и утвердить своё нравственное превосходство. И уже с  этим ЭГО-программный поборник справедливости-ЛИИ, Робеспьер никак не может смириться, он всё более жёстко, с присущим ему ЭГО-программным педантизмом, оспаривает возводимую на него (с логической точки зрения) напраслину, жёсткими требованиями и строгими  предупреждениями загоняя ЭИИ, Достоевского в рамки нормативно-допустимого взаимодействия в системе их отношений, на основании разумных и справедливых (по его мнению) условий, предложенных его ЭГО-программной логикой соотношений (-БЛ1лии) – квестимной, инволюционной (корректирующей), демократичной, стратегической логикой системных нормативов и альтернатив, при которых альтернативой является только бескомпромиссное изгнание из системы: «Не можешь жить по общепринятым, нормативным правилам – убирайся отсюда!». Нормативные правила взаимодействия в системе, естественно, устанавливает ЛИИ, Робеспьер, стремясь демократично уравнять всех членов системы в правах и обязанностях с позиций своей ЭГО-программной логики соотношений. ЭГО-программный аристократ-эволютор-ЭИИ, Достоевский с этим категорически не соглашается – с этой уравниловкой ему не позволяет смиряться его дельта-квадровый комплекс «подрезанных крыльев», обязывающий ЭГО-программного эволютора-ЭИИ, Достоевского стремиться к превосходству над окружающими и накапливать преимущества для своей этической ЭГО-программы. Понимая, что условия, предложенные ему ЭГО-программным педантом-ЛИИ, Робеспьером, ограничат его в приросте этических преимуществ и создадут огромное количество затруднений в остальных сферах взаимодействия,  ЭГО-программный перестраховщик-ЭИИ, Достоевский начинает эти условия оспаривать, чем вызывает ответное возмущение и сопротивление ЭГО-программного перестраховщика-ЛИИ, Робеспьера, который, во избежание новых проблем, усугубляющих неравенство и несправедливость в их отношениях, начинает ещё более жёстко настаивать на своих требованиях,  обрушивая  на с ЭИИ, Достоевского ещё более суровую критику.  

III-1-2. ЛИИ, Робеспьер – ЭИИ, Достоевский. Взаимодействие по ЭГО-творческим аспектам интуиции потенциальных возможностей (+ЧИ2лии; -ЧИ2эии) – квестимной, эволюционной интуиции реальных потенциальных возможностей и их преимуществ ЛИИ, Робеспьера и деклатимной, инволюционной (корректирующей) интуиции мнимо-реальных потенциальных возможностей и альтернатив ЭИИ, Достоевского.

Проблематичным в этой диаде оказывается и взаимодействие партнёров по их ЭГО-творческим аспектам интуиции потенциальных возможностей (+ЧИ2лии; -ЧИ2эии), реализующим их ЭГО-программные цели.  Так, например, когда ЭГО-программный поборник справедливости-ЛИИ, Робеспьер, в рамках борьбы с неравенством с позиций своего ЭГО-творческого аспекта квестимной, эволюционной интуиции реальных потенциальных возможностей и их преимуществ выступает ЭГО-творческим «реально справедливым благодетелем», пресекая чьи либо злоупотребления в распределении реальных возможностей и прав и реально защищает чьи-либо права и возможности, жёстко и бескомпромиссно отстаивая свою точку зрения (как к тому его обязывает его альфа-квадровый комплекс «зажатого рта» – страх невозможности отстоять своё мнение), ЭИИ, Достоевский, становясь свидетелем такой перепалки, обвиняет   ЛИИ, Робеспьера в том, что тот обидел своего оппонента, настойчиво отстаивая свою точку зрения: «Каким тоном ты с ним разговаривал! – выговаривает ЭИИ, Достоевский ЛИИ, Робеспьеру, – Мне было стыдно за твоё поведение! Он мог обидеться на тебя за твой хамский тон и твою несдержанность! Зачем ты ему сказал, что он неправ!..». Беря под свой контроль отношения ЛИИ, Робеспьера с окружающими и оценивая их с позиций своей ЭГО-программной этики нравственных преимуществ, ЭИИ, Достоевский придумывает бесконечное множество предлогов для этических придирок по своему ЭГО-творческому аспекту  деклатимной, инволюционной (корректирующей) интуиции мнимо-реальных потенциальных возможностей и альтернатив (-ЧИ2эии), выступая «мнимым благодетелем» и «мнимым защитником прав и возможностей» для тех, кого  (по его надуманному мнению) «обидел» или «мог обидеть»  ЛИИ, Робеспьер, что позволяет ЭИИ, Достоевскому реально ущемлять в правах и возможностях ЛИИ, Робеспьера, возводя на него эти надуманные обвинения, что опять же даёт ЭИИ, Достоевскому повод привязаться к ЛИИ, Робеспьеру с очередным нравоучением и «учить его добру», чтобы он не нанёс вреда окружающим, которые (по этим надуманным поводам) представляются ЭИИ, Достоевским сплошь мнительными и патологически обидчивыми людьми с больным воображением – как с ними себя ни поведёшь, они непременно обидятся, и «обидчиком» будет именно тот, кого изберёт объектом своих нравоучений  ЭИИ, Достоевский, желая вознестись над ним нравственно и утвердить своё моральное превосходство, как этого требует от него его дельта-квадровый комплекс «подрезанных крыльев» – страх невозможности утвердить над кем-либо своё превосходство. Не желая терпеть вымышленные и вздорные обвинения партнёра, ЛИИ, Робеспьер начинает бунтовать против нападок и притеснений ЭИИ, Достоевского, выступая против его попыток реально ограничить  самоуправными и несправедливыми запретами поле возможностей и лишить его законных возможностных преимуществ и прав, для чего  и нападает с позиций своего ЭГО-творческого аспекта квестимной, эволюционной интуиции реальных потенциальных возможностей и их преимуществ на ЭГО-творческую деклатимную интуицию мнимо-реальных потенциальных возможностей и альтернатив ЭИИ, Достоевского, проявляя себя ЭГО-творческим бунтарём (+ЧИ2лии↑→-ЧИ2эии↓) – налетает на запреты ЭИИ, Достоевского, как Дон-Кихот на ветряные мельницы, и становится грозен и страшен. На ЭГО-творческое бунтарство ЛИИ, Робеспьера ЭИИ, Достоевский отвечает ЭГО-творческой эксцентрикой, переводя  протест ЛИИ, Робеспьера в шутку по своему ЭГО-творческому аспекту деклатимной интуиции мнимо-реальных потенциальных возможностей и альтернатив, устраивая свойственный деклатимам инволюционный экстравертный перевёртыш оценки свойств и качеств объекта, связанный с тем, что у деклатимов экстравертные аспекты – инволюционные, допускающие, альтернативные видоизменения свойств и качеств объектов в соответствии с заданной установкой, позволяющей деклатимам по своему усмотрению принимать желаемое за действительное («представь страшное смешным, посмейся и страх пройдёт, а страшный объект, будучи озадачен такой противоестественной твоей реакцией, на какое-то время  станет неопасен, вот тут ты, превратившись из «шутника» в «грозного воина», став для него опасным, сможешь сразить его наповал»[6]). На квестимов подобное шутовство деклатимов действует, как масло, подлитое в огонь,  – усиливает возмущение, обиду и ярость,  квестимы стоят напротив деклатимов, сжав кулаки, и прожигают их ненавидящим взглядом, готовые испепелить их вместе с их шутовством.  И ЛИИ, Робеспьер – не исключение: он тоже готов обрушить свой гнев на ЭИИ, Достоевского, не желающего принимать его ЭГО-программные убеждения всерьёз. Понимая, что такого рода эксцентрика – не лучший способ умиротворения разгневанного ЛИИ, Робеспьера, ЭИИ, Достоевский использует привычную для него тактику обвинений, вываливая их (как это свойственно деклатимам) беспрерывным, бурным монологом, не слушая возражений оппонента, сокрушая его  непрестанным и бессодержательным потоком слов вопиюще абсурдного смысла, подаваемых нескончаемой скороговоркой в таком быстром темпе, что оппонент даже слова в своё оправдание не успевает вставить, не говоря о том уже, чтобы опровергнуть весь этот вздор. Устав от бесконечных нравоучений ЭИИ, Достоевского и от его надуманных, беспочвенных обвинений, ЛИИ, Робеспьер подумывает о смене места жительства и смене партнёра. Желая создать для себя наиболее благоприятные отношения, он, проявляя себя ЭГО-творческим волокитой по своему по ЭГО-творческому аспекту квестимной, эволюционной интуиции реальных потенциальных возможностей и их преимуществ, ищет радушного и  заботливого партнёра-донора, достаточно состоятельного для того, чтобы стать спонсором для воплощения амбициозных замыслов ЭГО-творческого прожектёра и неустанного генератора идей-ЛИИ, Робеспьера в их долговременном совместном проживании и сотрудничестве. ЭГО-творческим прожектёром по своему ЭГО-творческому аспекту деклатимной интуиции мнимо-реальных потенциальных возможностей и альтернатив выступает и ЭИИ, Достоевский, нацеливаясь на реализацию своих амбициозных проектов и  планов, чаще связанных с организацией благотворительных фондов и обществ, в которых ЭИИ, Достоевский в массовом порядке обучает своих адептов добру. ЭГО-творческим сердцеедом (по своему ЭГО-творческому аспекту интуиции мнимо-реальных потенциальных возможностей) ЭИИ, Достоевский себя проявляет, приступая к поиску состоятельных партнёров-спонсоров, идеально отвечающих его запросам и этическим требованиям, отступая (в интересах заданной цели) от высоконравственных заповедей его этической ЭГО-программы, ограничивающей его в средствах и возможностях выбора, и одаривая своим вниманием соответствующих его планам кандидатов, открытых для новых знакомств и не обременённых обязательствами перед другой семьёй.  

III-2. ЛИИ, Робеспьер – ЭИИ, Достоевский. Взаимодействие на уровне СУПЕРЭГО.

III-2-1. ЛИИ, Робеспьер – ЭИИ, Достоевский. Взаимодействие по нормативно-ролевому аспекту этики отношений ЭИИ, Робеспьера (-БЭ3лии) – квестимной, инволюционной этики нравственных нормативов и альтернатив и нормативно-ролевой логики соотношений (+БЛ3эии) – деклатимной, автократичной логики системных преимуществ и рангового превосходства, ЭИИ, Достоевский.

Осложнения в этой диаде возникают и на уровне СУПЕРЭГО, когда ЛИИ, Робеспьер с позиций своей нормативно-ролевой, СУПЕРЭГО-аналитической этики отношений (-БЭ3лии) – квестимной, демократичной, инволюционной (корректирующей) тактической этики нравственных нормативов и альтернатив осуждает ЭГО-программную этику отношений ЭИИ, Достоевского (+БЭ1эии) –деклатимную этику мнимых нравственных преимуществ и мнимого морального превосходства за её мнимые навороты, позволяющие ей принимать желаемое за действительное, что, размывая границы добра и зла, приводит к искажению истины и несправедливым, оторванным от реальности, этически оценкам, делая  этику отношений ЭИИ, Достоевского беспринципной, лицемерной и лживой. Особое внимание ЛИИ, Робеспьер обращает на доходящую до абсурда  и опасную для общества несправедливость этических оценок ЭИИ, Достоевского, при которых ЭИИ, Достоевский с позиций своей ЭГО-программной этики мнимого нравственного превосходства присваивает себе исконное  «королевского право» карать и миловать по своему усмотрению, оправдывая и оказывая моральную поддержку преступникам и осуждая, карая общественной травлей  их обвинителей. Зачем ЭИИ, Достоевский это делает, ЛИИ, Робеспьер в толк взять не может, хотя повнимательней присмотревшись к его этическим оценкам и решениям, систематизировав свои наблюдения и проанализировав их, начинает догадываться, что причиной таких противоречивых суждений является страх перед потенциальными злодеяниями преступников, который ЭИИ, Достоевский подавляет с помощью свойственных ему как деклатиму инволюционных экстравертных перевёртышей оценок свойств и качеств объекта, с помощью которых он подавляет страх (по своему ЭГО-творческому аспекту интуиции мнимо-реальных потенциальных возможностей и альтернатив), представляя опасное смешным и, как следствие, неопасным, убеждая в неопасности преступников окружающих и для большей убедительности всячески оправдывая их и оказывая им моральную и социальную поддержку – вот чем по сути оказывается приписываемое им, дельта-интуитам, явление, получившее в психологии название  «Стокгольмский синдром». И это свойство двуличной и лицемерной этики отношений ЭИИ, Достоевского ЛИИ, Робеспьер осуждает,  оспаривая её абсурдные, путающие добро со злом, беспринципные этические позиции, проявляя себя нормативно-ролевым поборником нравственности с позиций своей нормативно-ролевой  этики отношений (-БЭ3лии) – квестимной, демократичной, инволюционной (корректирующей) тактической этики нравственных нормативов и альтернатив и вызывая ответные нападки  ЭИИ, Достоевского, защищающего свою ЭГО-программу, как последний рубеж, из-за чего и происходят бурные перекрёстные перепалки между партнёрами в этой диаде по аспектам этики отношений, переходя по аналитическим функциям  с уровня ЭГО на уровень СУПЕРЭГО (-БЭ3лии↑→+БЭ1эии↓↑→-БЭ3лии↓↑→...).

Отдельной темой осуждения ЭИИ, Достоевского ЛИИ, Робеспьером становится и мнимая благотворительность ЭИИ, Достоевского как следствие его фальшивой (с точки зрения квестима-ЛИИ, Робеспьера) ЭГО-прогрммной этики мнимых нравственных преимуществ. Припоминает он ЭИИ, Достоевскому и мнимое распределение возможностей в организованных им (мнимо) благотворительных фондах  и обществах, которые по  сути являются ещё одним «почти  честным способом отъёма денег» и эффективной формой «промывания мозгов» шарлатанскими, псевдо-философскими учениями, разбираться в которых ЛИИ, Робеспьер, следуя логической принципиальности свой ЭГО-программной логики соотношений (-БЛ1лии) – квестимной, инволюционной (корректирующей),  демократичной логики системных нормативов и альтернатив, тоже пытается, хотя рискует и сам при этом попасть под «промывание мозгов» и потерять способность мыслить логически. С ЭГО-программных позиций своей демократичной   логики системных нормативов ЛИИ, Робеспьер, выступая ЭГО-программным поборником справедливости и борцом с неравенством обрушивает критику и на автократичную нормативно-ролевую логику соотношений ЭИИ, Достоевского (+БЛ3эии) – деклатимную, эволюционную логику системных преимуществ и рангового превосходства, оспаривая мнимые ранговые преимущества, присвоенные нормативно-ролевым автократом-ЭИИ, Достоевским на основании его (ЭИИ, Достоевского) мнимого этического превосходства, позволяющего ему (ЭИИ, Достоевскому) претендовать и на ранговое превосходство в системе, как того требует от него его дельта-квадровый комплекс «подрезанных крыльев», побуждаемый  страхом невозможности возвыситься над другими, подавляя который ЭИИ, Достоевский и пытается самовольно захватить доминирующее место в системе. Как нормативно-ролевой автократ он пытается утвердить своё мнимое ранговое превосходство, навязывая  своему партнёру (и не только ему) унизительные условия взаимодействия, проявляя себя  нормативно-ролевым педантом, применяющим для устрашения всевозможные строгие маски и навязывающим для  большей их убедительности всё более строгие запреты. Все эти унизительные для окружающих притязания ЭИИ,  Достоевского ЛИИ, Робеспьер оспаривает с позиций нормативно-ролевой этики отношений, выступая как нормативно-ролевой моралист, чем и добавляет огня в их с ЭИИ, Достоевским перекрёстную перепалку по этическим аспектам ментального уровня, переводя её по аналитическим функциям с уровня ЭГО на уровень СУПЕРЭГО (-БЭ3лии↑→+БЭ1эии↓↑→-БЭ3лии↓↑→...).

К таким же перекрёстным перепалкам, но теперь уже по логическим аналитическим аспектам ментального уровня приводит и осуждение ЭГО-программным поборником справедливости-ЛИИ, Робеспьером нормативно-ролевого деспотизма ЭИИ, Достоевского, подаваемого с позиций ЭГО-программной логики соотношений ЛИИ, Робеспьера (-БЛ1лии) – квестимной логики системных нормативов и альтернатив  на позиции  нормативно-ролевой логики соотношений ЭИИ, Достоевского (+БЛ3эии) – автократичной деклатимной логики мнимых системных преимуществ и мнимого рангового превосходства, по которой, заигравшись в мнимого нормативно-ролевого автократа, ЭИИ, Достоевский претендует на реальное господство в системе, в чём и пытается ему воспрепятствовать ЭГО-программный борец с неравенством-ЛИИ, Робеспьер (-БЛ1лии↑→+БЛ3эии↓↑→-БЛ1лии↓↑→...).

Проявляя себя нормативно-ролевыми энтузиастами по аналитическим аспектам уровня СУПЕРЭГО, оба партнёра ведут свои перекрёстные бои с неослабеваемым рвением, готовясь в любую минуту перейти к решительным мерам, чтобы со значительным перевесом  победить в этой схватке и отстоять неоспоримую (на их взгляд) правоту их точек зрения.

III-2-2. ЛИИ, Робеспьер – ЭИИ, Достоевский. Взаимодействие по проблематичным аспектам волевой сенсорики (+ЧС4лии; -ЧС4эии) – квестимной, эволюционной сенсорики волевых преимуществ ЛИИ, Робеспьера и деклатимной, инволюционной сенсорики волевых нормативов и альтернатив ЭИИ, Достоевского. 

Но наиболее болезненные столкновения происходят в зонах страха обоих партнёров – на позициях СУПЕРЭГО-творческих функций по проблематичным  для каждого их них аспектам волевой сенсорики (+ЧС4лии; -ЧС4эии). Накапливающая свой силовой потенциал квестимная эволюционная волевая сенсорика ЛИИ, Робеспьера (+ЧС4лии) усиливает страхи ЭИИ, Достоевского по его проблематичному аспекту волевой сенсорики (-ЧС4эии) – деклатимной, инволюционной сенсорики волевых нормативов и альтернатив, из-за чего и не всегда оказываются успешными его попытки заглушить эти страхи, превратив  страшное в смешное посредством деклатимно-экстравертных инволюционных перевёртышей, искажающих в представлении деклатимов  реальные свойства и качества объектов (иногда с точностью до наоборот) и свойственные деклатимам, благодаря существующих в их модели деклатимной инволюционной (корректирующей) интуиции мнимо-реальных потенциальных возможностей и альтернатив, позволяющей деклатимам недооценивать (или переоценивать) опасность, принимая желаемое за действительное. Более того, попытки ЭИИ, Достоевского представить страшное смешным, а опасно – неопасным ещё больше раздражают ЛИИ, Робеспьера, если повод для обвинений с его стороны оказывается серьёзным, а угроза обрушить свой гнев на ЭИИ, Достоевского и жестоко расправиться с ним – вполне реальной.  Попытка ЭИИ, Достоевской перевести эту реальную угрозу в область мнимо-реальных представлений, может привести к агрессивным нападкам ЛИИ, Робеспьера, сопровождаемым противоправными физическими действиями. Например, – увесистой пощёчиной, которую отпустил своей жене-ЭИИ, Достоевскому её супруг-ЛИИ, Робеспьер –  герой фильма Динары Асановой «Жена ушла» (СССР, 1979), заподозривший свою жену в супружеской измене, доказательством которой явился их общий сын, как две капли воды, похожий на друга их семьи, сослуживца мужа и бывшего жениха его жены.  В дополнение ко всему «друг семьи» открыто  заигрывал с женой в присутствии мужа, а жена это активно поощряла. На замечание мужа, раздражённого её непристойным поведением и измученного многолетними подозрениями её в измене, она, пытаясь обратить ссору в шутку, ответила наигранным смехом, за что и получила пощёчину.

«Худой мир лучше доброй ссоры» – считает убеждённый пацифист-ЭИИ, Достоевский, исходя из реального страха перед насилием по своему проблематичному аспекту волевой сенсорики (-ЧС4эии) и из заглушающих эти страхи (деклатимно-«перевёрнутых») представлений о мнимой пользе поверхностного умиротворения конфликтов, обманчиво прикрывающей их реальную опасность.  ЛИИ, Робеспьер, осуждающий (как и все квестимы) любое искажённое представление об истине, выступая ЭГО-программным поборником справедливости, усиливает с позиций ЭГО-программной логики соотношений удар, который  наносит с позиций своей волевой сенсорики (+ЧС4лии) – квестимной сенсорики силовых преимуществ  по волевой сенсорике ЭИИ,  Достоевского (-ЧС4эии)  – деклатимной инволюционной (корректирующей) сенсорики волевых нормативов и альтернатив, пресекая все её попытки откорректировать его квестимную волевую сенсорику деклатимным мнимым умиротворением. Стремясь проявить себя победителем по проблематичному для него аспекту волевой сенсорики, ЛИИ, Робеспьер наращивает по нему свой силовой потенциал и обрушивает его на ускользающего от него в свою мнимую реальность ЭИИ, Достоевского, навязывающего ЛИИ, Робеспьеру условия мнимого умиротворения, пытаясь превратить конфликт в шутку (или разрядить его шуткой) для того, чтобы в удобное для себя время самому напасть на ЛИИ, Робеспьера, проявив себя проблематичным завоевателем по проблематичному для него аспекту волевой сенсорики, сменив свои прежние (обманчиво умиротворяющие) уступки по этому (уступчивому по психологическому признаку) аспекту реальным реваншем, позволяющим ему отвоевать огромные для себя мнимо-реальные преимущества, ссылаясь на свои прежние (обманчиво умиротворяющие) уступки и представляясь в этой связи проблематичным, мнимо-реальным миротворцем, громко заявляющем о своём миролюбии (согласно требованиям его высоконравственной этической ЭГО-программы) и  в то же время проявляя себя скрытым (да и то не всегда), но реально опасным агрессором (+ЧС4лии↑→ -ЧС4эии↓↑→+ЧС4лии↓... ). 

Показное миролюбие ЭИИ, Достоевский выгодно использует для привлечения внимания и поддержки  новых (и старых) друзей, проявляя себя проблематичным сердцеедом, чередуя робость и чувственность, стеснительность и бесцеремонность  при сокращении дистанции с наиболее предпочтительным новым другом. Не остаётся в долгу и ЛИИ, Робеспьер, проявляя себя проблематичным волокитой, отправляясь на поиски новых партнёров-доноров, готовых поддержать его морально и восполнить материально понесённые им в столкновениях с ЭИИ, Достоевским потери. Проблематичными  фаталистами по своим зонам страха – проблематичным аспектам волевой сенсорики (+ЧС4лии; -ЧС4эии) ЛИИ, Робеспьер и ЭИИ, Достоевский проявляют себя, подводя итоги своих столкновений,  списывая свои победы и поражения на (удачное или неудачное) стечение обстоятельств, усматривая в этих столкновениях «руку судьбы», которая, проведя их через все эти испытания, позволила им приобрести ценный жизненный опыт.  

III-3. ЛИИ, Робеспьер – ЭИИ, Достоевский. Взаимодействие на уровне СУПЕРИД.

III-3-1. ЛИИ, Робеспьер – ЭИИ, Достоевский. Взаимодействие по суггестивному аспекту этики эмоций ЛИИ, Робеспьера (+ЧЭ5лии) – квестимной негативистской этики эмоциональных преимуществ и по суггестивной деловой логике ЭИИ, Достоевского (-ЧЛ5эии) – деклатимной, инволюционной логики деловых нормативов и альтернатив.

Задача СУПЕРИД-аналитической (слабой, инфантильной, «слепой», «всеядной», легко внушаемой,  но гибкой, манипулятивной) суггестивной функции (которую ещё называют точкой абсолютной слабости) заключается в том, чтобы благодарно (а то и капризно, и требовательно) принимать информационную и деловую – реальную! – помощь с позиций ЭГО-программной функции дуала. В благополучных дуальных диадах такую помощь партнёры получают в избытке, в недуальных интертипных отношениях партнёры в избытке получают то, что им (абсолютно или на данный момент) не нужно, а то, что им нужно, они в избытке не получают, а иногда и не получают совсем. И тогда суггестивная функция каждого из них становится функцией  вымогательства желаемого и необходимого,  дефицит помощи по которой обостряется по мере того, как партнёры со всё большей назойливостью одаривают друг друга раздражающе неуместной (а то и неприемлемой) информацией, что каждым из них воспринимается как намеренное издевательство.

Недуальные партнёры в этой диаде попадают в ту же ситуацию – чем они могут в избытке одарить друг друга? ЭГО-программный нравоучитель-ЭИИ, Достоевский бесконечно «одаривает» ЛИИ, Робеспьера нравоучениями и упрёками, «обучая его добру», ЭГО-программный  поборник справедливости-ЛИИ, Робеспьер учит ЭИИ Достоевского «бороться с неравенством», что самому же ЛИИ, Робеспьеру выходит боком, потому что учить ЭГО-программного аристократа «бороться с неравенством», значит поощрять его заносчивость и предлагать ему настаивать на личном превосходстве ещё больше. По аспекту  своей деловой логики ЛИИ, Робеспьер «в рамках борьбы с неравенством» может скрупулёзно-дотошно предложить только справедливое (по его субъективному мнению) разделение домашних обязанностей и, как это свойственно ему как суггестивному педанту, будет жёстко и требовательно на этом настаивать, опасаясь перегрузок по своему проблематичному аспекту волевой сенсорики, пытаясь взвалить всю самую тяжёлую и трудоёмкую работу по дому на ЭИИ, Достоевского. С чем уже не согласится ЭИИ, Достоевский, исходя из страхов по своему проблематичному аспекту волевой сенсорики. Во избежание скандалов и споров, ЭИИ, Достоевский как суггестивный моралист будет искать благовидные предлоги для того, чтобы увильнуть от домашней работы, ссылаясь на необходимость оказать неотложную помощь кому-то вне дома. Такой помощью, как правило служит «визит неотложной помощи больному», который на самом деле оказывается обычным гостевым визитом, при котором ЭИИ, Достоевский просто приходит и «развлекает» больного человека нескончаемыми монологами на отвлечённые темы. Состояния больного он в это время не замечает, больной может страдать от болей, изнывать от физического дискомфорта, хотеть пить, есть,   заснуть, проснуться, ЭИИ,  Достоевский будет всё так же сидеть возле его кровати и разговаривать ни о чём – такой вот он «наперсник духа». Если больной «наберётся наглости» и прямо обратится к  ЭИИ,  Достоевскому с конкретной деловой просьбой, ЭИИ, Достоевский будет крайне сконфужен, обижен и разочарован.  Разочарование, конфуз и обида будут выражены на его лице: за домашнюю работу в чужом доме он берётся крайне неохотно и будет её либо бойкотировать, либо саботировать, поскольку такую просьбу посчитает эксплуатацией его труда – он сюда не прислугой пришёл, а именно «наперсником духа». То же самое произойдёт, если больной попросит его сходит  в магазин или в аптеку. ЭИИ, Достоевский, выслушав поручение, выйдет с обиженным видом и вернётся через некоторое время, бросив больному одну какую-то мелкую и самую дешёвую покупку, после чего уйдёт с тем же обиженным видом и с «визитами помощи» приходить к нему больше не будет. Постоянные отлучки ЭИИ, Достоевского  «для оказания неотложной помощи на стороне» довольно скоро заставят ЛИИ, Робеспьера взять на себя всю работу по дому и (по факту таких обстоятельств, ввиду их неизбежности) отказаться от справедливого распределения домашних обязанностей, как бы он на нём ни настаивал. 

Как суггестивный инноватор (по своему суггестивному аспекту деловой логики (-ЧЛ5эии) – деклатимной, инволюционной логики деловых нормативов и альтернатив, ЭИИ, Достоевский может стать фанатом приобретений модных и широко разрекламированных новинок, особенно если предлагаемый товар может оказывать множество разнообразных услуг. А уж если его приносит на дом агент по продажам, тут и вовсе устоять нельзя: «Такой симпатичный мальчик принёс этот агрегат, так его рекламировал, так расхваливал, как его было не купить!». Склад вышедших из строя агрегатов часто  пополняется модными новинками в доме ЭИИ, Достоевского, которые почему-то отказываются ему долго и по назначению служить. Можно, конечно, использовать крышечку от одного кухонного комбайна для мисочки от другого, но ЛИИ, Робеспьер с таким неэффективным использованием дорогостоящих агрегатов не соглашается, а  ходить по магазинам и менять испорченные вещи на новые отказывается ЭИИ, Достоевский под тем предлогом, что не любит скандалить в людном месте и ставить в неловкое положение себя и продавцов, сбывших ему некачественную вещь. Другой проблемой становится податливость ЭИИ, Достоевского на всевозможные деловые авантюры, из-за чего он часто становится жертвой банковских мошенников и прочих вымогателей денег, что опять же грозит неприятностями ЛИИ, Робеспьеру, особенно, если он является единственным добытчиком в семье и на его заработке держится всё её благополучие. Как он может воспрепятствовать желанию ЭИИ, Достоевского пополнить кладбище ненужных вещей в их доме новыми приобретениями? ЛИИ, Робеспьер воздействует на ЭИИ, Достоевского с позиций своей суггестивной этики эмоций (+ЧЭ5лии) – квестимной, эволюционной, негативистской этики эмоциональных преимуществ –  устраивает скандал, атакуя ЭИИ, Достоевского вопросами: «Ты что себе позволяешь?! Ты посмотри на что ты деньги выбрасываешь?! Ты как ими распоряжаешься?!». ЭИИ, Достоевский, ориентированный на дуализацию с ЭГО-программным деловым логиком-ЛСЭ, Штирлицем,  рассчитывая на избыточную деловую и денежную помощь партнёра, на эти атаки обижается, считая их хамски грубыми, мелочными, пошлыми, непристойными, бестактными: «Чем орать, лучше бы пошёл ещё денег заработал, а то держит в голодном теле, приходится каждую копейку считать!»  – отвечает он и тем доводит возмущённого его глупой расточительностью ЛИИ, Робеспьера до белого каления. Ориентированный на дуализацию с ЭГО-программным позитивным эмоциональным этиком-ЭСЭ, Гюго, ЛИИ, Робеспьер в деловых ИТО чрезвычайно страдает от недостатка положительных эмоций со стороны ЭИИ, Достоевского, а нарываясь на злобное сопротивление ЭИИ, Достоевский, его совершенно справедливым  деловым замечаниям, ЛИИ, Робеспьер и вовсе приходит в ярость, поскольку приток негативных эмоций ещё больше увеличивает дефицит положительных эмоций, запрашиваемых  его суггестивной функцией.  Выступая суггестивным мстителем по своему суггестивному аспекту этики эмоций, обрушивает свою ярость на ЭИИ, Достоевского в самых жестоких формах, выдвигая жесточайшие требования и вводя жёсткие ограничения, чем приводит ЭИИ, Достоевского в отчаяние, которое тут же прорывается слезами (а то и истерикой), несколько отрезвляя ЛИИ, Робеспьера, после чего ЛИИ, Робеспьера, получив некоторую эмоциональную отдачу, пусть даже в такой нежелательной для него форме,  всё же может посчитать её достаточно убедительной для того, чтобы некоторое время  к этой болезненной теме не возвращаться. Недостаток сильных положительных эмоций субъективист-ЛИИ, Робеспьер ощущает постоянно в партнёрстве  с объективистом-ЭИИ, Достоевским, (как и все объективисты) считающим необходимой этической нормой умеренное выражение эмоций. Этот постоянно заниженный эмоциональный тон раздражает субъективиста-ЛИИ, Робеспьера настолько, что может негативно отразиться на его здоровье – понизить жизненный тонус, вогнать в депрессию, сделать апатичным, безынициативным,  что опять  же приведёт к раздражению и претензиям ЭИИ, Достоевского по аспекту деловой логики, но обострит и эмоциональные атаки со стороны ЛИИ, Робеспьера – он и так делает титанические усилия, чтобы при таком пониженном тонусе заставить себя включиться в работу, а ЭИИ, Достоевский всё им недоволен, всё больше выговаривает ему, требуя всё больше денег, помыкает им, подгоняет его: «Давай, давай! Трудись, зарабатывай! Обеспечивай семью! Ты должен, на то ты и мужчина!». Единственным сильным положительным эмоциональным откликом со стороны ЭИИ, Достоевского будет призыв к деловым подвигам. И с тем же суггестивным энтузиазмом, с каким ЭИИ, Достоевский будет вовлекать ЛИИ, Робеспьера в работу, опустошая их общий счёт в банке и заставляя его пополнять, ЛИИ, Робеспьер будет эмоционально парировать его нападки, добиваясь справедливого распределения обязанностей в их делах и отношениях.

III-2. ЛИИ, Робеспьер – ЭИИ, Достоевский. Взаимодействие по активационным аспектам сенсорики ощущений (-БС6лии; +БС6эии) – квестимной, инволюционной сенсорики далёких пространственных отношений (сенсорики отдаления, отчуждения, отторжения, неприятия) ЛИИ, Робеспьера и деклатимной, эволюционной сенсорики близких пространственных отношений (сенсорики притяжения, присоединения, внедрения, поглощения) ЭИИ, Достоевского.

Своё расшатанное здоровье ЛИИ, Робеспьер как активационный созерцатель (по своему активационному аспекту сенсорики ощущений (-БС6лии) – квестимной, инволюционной (корректирующей) сенсорики далёких пространственных отношений – сенсорики отдаления, отчуждения, отторжения, неприятия) предпочитает восстанавливать в приятной, расслабляющей обстановке, обеспечивающей ему комфорт и возможность удовлетворить свои эстетические потребности созерцанием красивых вещей – высокохудожественных  произведений искусства или красивых видов природы. Высказывать своё мнение на этот счёт ЛИИ, Робеспьер очень любит.  Сложнее ему объясняться по этому поводу с ЭИИ, Достоевским, который, выступая активационным гедонистом (по своему активационному аспекту сенсорики ощущений (+БС6эии) – деклатимной, эволюционной сенсорики близких пространственных отношений  – сенсорики притяжения, присоединения, внедрения, поглощения), красоту любит  потреблять – пробовать на вкус и на запах, насыщаться ею и насыщать других, получая удовольствие от их насыщения. Планы на отдых в этой связи у них тоже могут быть разными или дополняющими, но с таким расчётом, чтобы каждый из предложенного набора удовольствий получил наиболее предпочтительный пакет услуг, полностью отвечающий их эстетическим потребностям. Каждый из них, активизируясь возможностью получить максимум приятных ощущений, проявляет себя активационным прожектёром, предлагая свой маршрут для путешествий и отдыха с соответствующим  им видом транспорта и  уровнем комфорта. И тут уже активационный созерцатель-ЛИИ, Робеспьер пытается сдерживать неуёмные аппетиты активационного гедониста-ЭИИ, Достоевского, который, прельстившись предоставленными  возможностями («Гулять, так гулять! Один раз живём!»), может с детской непосредственностью разгуляться не на шутку, если только ЛИИ, Робеспьер не притормозит его активность, предложив ограничиться одним созерцанием красивых вещей и природы. Но с этим уже не согласится ЭИИ, Достоевский – красивыми картинками он может и в Интернете полюбоваться, а вот пожить в этих шикарных отелях,  поплавать на этой красивой яхте, полакомиться этими аппетитными блюдами наяву он может только в реальном, а не в виртуальном путешествии – одно другого не заменит.  Представляя, во сколько обойдётся им обоим это реальное путешествие, предвидя, как будет разочарован ЭИИ, Достоевский качеством услуг, если предложить ему обойтись их пониженной стоимостью, ЛИИ, Робеспьер может попытаться устроить для каждого из них раздельный отдых, придумав с этой целью для себя «служебную командировку», в которую (естественно!) не сможет взять ЭИИ, Достоевского (она же деловая!). ЭИИ, Достоевскому будет предложен билет эконом-класса для поездки к больным родственникам, нуждающимся в его помощи (к которым ЭИИ, Достоевский давно собирается съездить, но всё откладывает). А в совместный круиз в каютах элитного класса они отправятся когда-нибудь потом. Избавившись на какое-то время от жестокого контроля ревнивого моралиста-ЭИИ, Достоевского, ЛИИ, Робеспьер, активизировавшись предоставленной свободой действий, проявит себя активационным сердцеедом (по своему активационному аспекту сенсорики ощущений (-БС6лии – квестимной, инволюционной (корректирующей) сенсорики далёких пространственных отношений – сенсорики отдаления, отчуждения, отторжения, неприятия), пускаясь на поиски любовных приключений, которые приятно скрасят его одиночество. ЭИИ, Достоевский, проявляя себя активационным волокитой (по своему активационному аспекту сенсорики ощущений (+БС6эии) – деклатимной сенсорики близких пространственных отношений  – сенсорики притяжения, внедрения, поглощения), тоже не потратит времени даром, а постарается провести его в поисках альтернативного партнёра-донора, более подходящего его запросам и требованиям.

III-4. ЛИИ, Робеспьер – ЭИИ, Достоевский. Взаимодействие на уровне ИД.

III-4-1. ЛИИ, Робеспьер – ЭИИ, Достоевский. Взаимодействие по наблюдательному аспекту деловой логики  ЛИИ, Робеспьера (+ЧЛ7лии) – квестимной, эволюционной логики деловых и технологических преимуществ и наблюдательной этики эмоций ЭИИ, Достоевского (-ЧЭ7эии) – деклатимной, инволюционной этики эмоциональных нормативов и альтернатив.

Стараясь доводить любую работу до конца (как это свойственно инволюторам) и стремясь к безупречному её исполнению и бесконечному совершенствованию связанных с ней  технологий и методик (как это свойственно квестимам),  проявляя себя наблюдательным технократом по своему наблюдательному аспекту деловой логики (+ЧЛ7лии) – квестимной, эволюционной логики деловых и технологических преимуществ, ЛИИ, Робеспьер не может не обращать внимания на огрехи ЭИИ, Достоевского в работе – на то, что он (как это свойственно эволюторам) не доводит работу до конца, за то, что часто бывает рассеян, не собран во время работы, становится забывчив, отвлекается по пустякам, из-за чего часто допускает ошибки, может многое напутать и испортить в работе. Считая, что ЛИИ, Робеспьер к нему придирается, ЭИИ, Достоевский, желая преуменьшить свою вину и представить свои ошибки ничтожными, пытается обратить критику ЛИ, Робеспьера в шутку, проявляя себя наблюдательным балагуром по своему наблюдательному аспекту этики эмоций (-ЧЭ7эии) – деклатимной, инволюционной этики эмоциональных нормативов и альтернатив, для чего может посмеяться  над замечаниями ЛИИ, Робеспьера, притворяясь, что считает их несущественными, чем и приведёт в ярость возмущённого его насмешками ЛИИ, Робеспьера. Со свойственной ему как деклатиму самоуверенностью, ЭИИ, Достоевский, желая утвердить своё мнение и свою оценку происходящего, может продолжать действовать в том же духе: этика эмоций – упрямый аспект, и, взяв нужный ему (как считает ЭИИ, Достоевский) эмоциональный тон, он будет стараться его удерживать, полагая, что обращать критику в шутку легче, чем  выискивать свои ошибки в работе и анализировать их. Но столкнувшись напрямую с яростью ЛИИ, Робеспьера, – нарастающей в своей неистовости мстительной, квестимной экспансивностью, обрушиваемой с позиций нормативно-ролевого аспекта этики эмоций ЛИИ, Робеспьера на его (ЭИИ, Достоевского) наблюдательный аспект этики эмоций (+ЧЭ3лии↑→-ЧЭ7эии↓), ЭИИ, Достоевский сникает, смеётся не так весело, на его лице появляется выражение страха и ужаса. Опасность физической расправы за своё наглое и неуместное поведение кажется ему неминуемой, он начинает себя жалеть (меняет эмоциональный тон на альтернативный), плачет, взвинчивая себя до истерики (чтобы все его пожалели, чтобы за него заступились, чтобы «гроза», а с ней и опасность наказания, прошли стороной). Потом, заметив некоторую смену эмоциональной обстановки, несколько успокаивается: видит, что ему, ЭИИ, Достоевскому, уже все сочувствуют, а ЛИИ, Робеспьера осуждают за «неадекватную агрессивность», да и сам ЛИИ, Робеспьер притих, внушившись изрядной дозой эмоциональной отдачи ЭИИ, Достоевского, которая на какое-то время удовлетворила его потребности в эмоциональной подпитке, осев прочным информационным пластов на позициях его (ЛИИ, Робеспьера) суггестивной  функции. Теперь только ЛИИ, Робеспьер понимает, как глубоко он обидел ЭИИ, Достоевского, и чувствует себя крайне неловко. Как  наблюдательный моралист по своему (уступчивому) наблюдательному аспекту деловой логики он старается загладить свою вину, но теперь уже ЭИИ, Достоевский, проявляя себя наблюдательным педантом  по своему наблюдательному аспекту этики эмоций, предъявляет ЛИИ, Робеспьеру свои требования, обеспечивающие (как кажется ЭИИ, Достоевскому) им обоим мирное и благоприятное взаимодействие, в соответствие с которыми ЛИИ, Робеспьеру запрещается  повышать на ЭИИ, Достоевского голос, говорить с ним суровым тоном, критиковать работу ЭИИ, Достоевского... Но тут уже возмущается ЛИИ, Робеспьер. Выступая наблюдательным перестраховщиком по своему наблюдательному аспекту деловой логики (ЧЛ7лии) – квестимной, эволюционной логики деловых и технологических преимуществ, он не может игнорировать ошибки в работе ЭИИ, Достоевского, поскольку это может привести  к непоправимым последствиям – к сбою всей работы на производстве и бесконечному множеству забракованной продукции, которая для фирмы обернётся банкротством и крахом из-за огромного количества впустую израсходованных материальных и денежных средств, а для служащих фирмы, в том числе и для самого ЭИИ, Достоевского, – безработицей и нищетой. Но этика эмоций – упрямый аспект, и в соответствии  с ним, ЭИИ, Достоевский, проявляя себя по нему наблюдательным перестраховщиком, настаивает на своих требованиях, желая обеспечить себе (окружающим) максимально благоприятные условия взаимодействия на производстве как  в формальной, так и в неформальной обстановке. ЛИИ, Робеспьер, теперь уже с позиций своей ЭГО-программной логики соотношений (-БЛ1лии) – квестимной логики системных нормативов и альтернатив, проявляя себя ЭГО-программным поборником справедливости, оставляет за собой право критиковать ошибки в работе ЭИИ, Достоевского, что снова приводит к перекрёстным атакам партнёров по аналитическим функциям ментального и витального блоков, по ЭГО-программным, нормативно-ролевым, суггестивным и наблюдательным аспектам.

III-4-2. ЛИИ, Робеспьер – ЭИИ, Достоевский. Взаимодействие по демонстративным аспектам интуиции времени (-БИ8лии; +БИ8эии) – по квестимной, инволюционной интуиции долгих (далёких) отношений во времени (интуиции далёких перемен, долговременных планов, долгих отсрочек и проволочек) ЛИИ, Робеспьера и по деклатимной, эволюционной интуиции близких отношений во времени – интуиции ближайших перемен к худшему, интуиции мрачных прогнозов и интуиции накопления всесторонних преимуществ во времени, предотвращающих изменения к худшему, ЭИИ, Достоевского.

Разногласия в этой диаде возникают и по демонстративным аспекта интуиции времени. Так, например, вопреки расхожей фразе Ф.М. Достоевского «Красота спасёт мир[7]», с которой представители психотипа ЭИИ, Достоевский часто соглашаются, понимая под спасительной для мира красотой соответствующую их ЭГО-программе возвышенную этику  отношений, ЛИИ, Робеспьер,  проявляя себя демонстративным мечтателем и отстаивая интересы своей справедливой логической  ЭГО-программы по своему демонстративному аспекту интуиции  времени (-БИ8лии) – инволюционной интуиции долгих (далёких) отношений во времени – интуиции далёких перемен, долговременных планов, выгодных долгих отсрочек и проволочек, будет утверждать, что справедливость спасёт мир, полагая, что когда-нибудь человечество, достигнув высочайшего уровня развития цивилизации, изобретёт и введёт абсолютно справедливые законы во всех сферах своего взаимодействия, и эти законы спасут мир. Но с этим не согласится демонстративный скептик-агностик-ЭИИ, Достоевский. Будучи озабочен судьбами человечества по своему демонстративному аспекту интуиции  времени (+БИ8эии) – деклатимной, эволюционной интуиции близких отношений во времени, интуиции ближайших перемен к худшему, интуиции накопления всесторонних преимуществ во времени, предотвращающих изменения к худшему, он усомнится  в том, что законы, придуманные человеком и внедрённые человечеством, будут истинно справедливыми для всех. Законам логической справедливости ЭИИ, Достоевский противопоставит всеобъемлющие законы, установленные Всевышним – Высшими Творческими Силами, создавшими этот мир и установившими в нём Высший Порядок, определяющий  ход истории в каждой период времени. Проявляя себя демонстративным фаталистом, ЭИИ, Достоевский укажет на роль Провидения в судьбе каждого человека, приведёт для примера «закон бумеранга», согласно которому зло всегда возвращается  к тому, кто его совершил,  для того, чтобы наказать злоумышленника Высшей Волей.  На существовании «закона бумеранга» демонстративный агностик-ЭИИ, Достоевский (склонный, как и все деклатимы, принимать желаемое за действительное) будет упорно настаивать, доказывая бессмысленность всех видов возмездия как такового, включая и «кажущиеся справедливыми» законы о наказании  преступников, утверждая, что никто, кроме Всевышнего не может знать, что на самом деле справедливо, а истинную справедливость восстанавливает только бумеранг, запущенный «рукою судьбы», а если он кого-то ещё не покарал, то только потому, что ещё не долетел.  На что демонстративный фаталист-ЛИИ, Робеспьер, усматривающий  милость судьбы в том, что она  поставила его на путь служения справедливости, может указать на то, что полётов «бумеранга» никто не отслеживал, а потому быть уверенным в том, что все злодеи понесут заслуженное наказание, нельзя. Из чего следует, что законы о справедливом наказании отменять рано, а число  их защитников нужно увеличивать, чтобы победить их противников на всех уровнях их влияния. Придя к такому выводу, ЛИИ, Робеспьер ищет себе влиятельных друзей и состоятельных партнёров-доноров из числа единомышленников, проявляя  себя демонстративным волокитой по своему демонстративному аспекту интуиции  времени (-БИ8лии) – инволюционной интуиции долгих (далёких) отношений во времени – интуиции далёких перемен, долговременных планов, выгодных долгих отсрочек и проволочек и мечтая о том времени, когда справедливость спасёт мир. С ЭИИ, Достоевским,  утверждающим, что любовь спасёт мир и проявляющим себя раскованным в желаниях и действиях демонстративным сердцеедом по своему демонстративному аспекту интуиции  времени (+БИ8эии) – деклатимной, эволюционной интуиции близких отношений во времени, интуиции ближайших перемен к худшему, интуиции накопления всесторонних преимуществ во времени, предотвращающих изменения к худшему, демонстративный волокита-ЛИИ, Робеспьер может установить лёгкие, ни к чему не обязывающие отношения, скрашивая ими время ожидания счастливых перемен в далёком и светлом будущем.

© Вера Стратиевская, 13.06.2022.

---

[1] Соционная миссия психотипов в квадрах здесь и далее указана по терминам В.В. Гуленко.

[2] Распределение потенциальных возможностей среди ближайших партнёров и других членов своего окружения (включая и манипуляцию возможностями с целью вовлечения окружающих в зависимость от своих планов, своей воли, своих этических и деловых отношений) считают своей ЭГО-приоритетной прерогативой все рассуждающие (или как их ещё называют – инфантильные) интуиты, у которых аспект интуиции потенциальных возможностей расположен на уровне ЭГО, а именно –  интуиты  первой и четвёртой квадр – альфа- и дельта- интуиты: ИЛЭ, Дон-Кихот; ЛИИ, Робеспьер; ЭИИ, Достоевский и ИЭЭ, Гексли. При взаимодействии друг с другом (и с другими партнёрами) в межличностных и интертипных отношениях у инфантильных интуитов  возникают доходящие до серьёзных конфликтов споры за право распоряжаться своими и чужими возможностями, включая и жесточайшие запреты на право распоряжаться своими возможностями, выдвигаемые инфантильными интуитами их ближайшим партнёрам и другим членам их окружения, что является наиболее болезненной точкой в их отношениях с окружающими, поскольку распорядителем (и распределителем) своих и чужих возможностей может посчитать себя представитель любого психотипа, независимо от расположения в модели ТИМа аспекта интуиции потенциальных возможности, а только потому, что само наличие этого аспекта в структуре ТИМа, заставляет его работать на ЭГО-программу ТИМа, её цели и приоритеты, из чего следует, что равенство возможностей в природе и в социуме недостижимо. Каждый распределяет свои и чужие возможности, исходя из своих личных амбиций и целей, с той лишь разницей, что деклатим мотивирует это распределение «благими намерениями» (представляясь «другом», «помощником», «доброхотом», говоря: «Я твой друг, я хочу тебе помочь, я желаю тебе добра!»), поскольку в деклатимной модели аспект деклатимной интуиции мнимо-реальных  потенциальных возможностей и альтернатив реализуется аспектом этики отношений – деклатимной этики нравственных преимуществ и морального превосходства (-ЧИ/+БЭ), а квестим мотивирует распределение своих и чужих возможностей «борьбой с неравенством, борьбой за справедливость», поскольку в квестимной модели аспект квестимной интуиции реальных потенциальных возможностей и их преимуществ реализуется аспектом логики соотношений – квестимной логики системных нормативов и альтернатив (+ЧИ/-БЛ).  

[3] Вытеснение (конкурента, партнёра  или соконтактника)  из личного поля возможностей проводится в интересах ЭГО-программы ТИМа представителями всех ТИМов социона, всеми, входящими в структуру  ТИМа, информационными аспектами и программирующими их психологическими  признаками. Так, например, по аспекту волевой сенсорики происходит силовое (волевое) вытеснение конкурента из поля возможностей, по аспекту этики эмоций – эмоциональное вытеснение, по аспекту деловой логики – деловое вытеснение, по аспекту логики соотношений – административное вытеснение и т.д. 

[4] Стихотворение «Поэт и гражданин» Н.А. Некрасова (ЭИИ).

[5] У деклатимов рациональные – этические (и логические) – аспекты позитивистские. Взаимодействие по этим аспектам лежит  у них в области завышенных ожиданий, с ними связываются большие надежды наперекор всем ошибкам и разочарованиям, которые, тем не менее, переносятся очень болезненно.  

[6] Этот естественный деклатимный приём использовался в романе «Гарри Поттер и узник Азкабана», Джоан  Роулинг, на уроках, где школьники обучались обуздывать свой страх, выступая против страшных объектов: «Представь его смешным, произнеси заклинание и страшный объект будет побеждён» – говорил им учитель по «защите от тёмных сил». 

[7] «Красота спасёт мир» — фраза из романа Ф. М. Достоевского «Идиот», которую в третьей части пятой главы произносит 18-летний юноша, Ипполит Терентьев.