27 декабря 2008

Конфликтные отношения: ИЭИ — ЛСЭ (Часть 2)

Интуитивно-этический интроверт (ИЭИ, Есенин) — логико-сенсорный экстраверт (ЛСЭ, Штирлиц).


III-18. ИЭИ, Есенин. Экониша партнёра как «инкубационная система» в период «творческого вызревания» и социального становления

На правах «равенства партнёрских отношений», исходя из того, что успешный партнёр должен делиться своими преимуществами и накоплениями с менее успешным (то есть, создавать для него максимально благоприятные условия с тем, чтобы тот (менее успешный) мог соответствовать занимаемому месту в системе и выступать с ним в партнёрстве на равных, ИЭИ, Есенин использует экологическую нишу своего партнёра как некую ИНКУБАЦИОННУЮ СИСТЕМУ, необходимую ему в период его творческого созревания и социального становления. Который, кстати сказать, может длиться у него бесконечно долго – поди, знай, когда он там дозреет до выхода в свою самостоятельную жизнь, предпочитая до тех пор экономить свои силы и ресурсы, существуя за счёт своего более успешного партнёра, пользуясь его правами, заслугами и привилегиями, претендуя на равенство прав и одновременно завоёвывая доминирующие место в системе своей неустанной борьбой за власть, навязывая партнёру отношения соподчинения. 

Пользуясь всеми преимуществами своего положения, ИЭИ, Есенин «вызревает» в эконише партнёра, как мотылёк в куколке (или в коконе) для «полёта» в будущую свою счастливую, самостоятельную жизнь – яркую и успешную, полную великих свершений и побед. (А на меньшее он как амбициозный бета-квадровый аристократ не рассчитывает: "плох тот солдат, который не мечтает стать генералом". Поэтому и к «генеральскому чину» ИЭИ, Есенин готовит себя заранее: в процессе своего «вызревания в коконе» накапливает силовой и возможностный потенциал, командным голосом заявляет о своих моральных и социальных преимуществах, с появившимся у него гонором и апломбом требует для себя всё больших прав и привилегий, готовясь к штурму будущих высот. А до тех пор он предусмотрительно, по максимуму – по своей  суггестивной эволюционной волевой сенсорике (+ЧС5иэи) – квестимной сенсорике волевых и силовых преимуществ, накапливает силы и ресурсы, существуя за счёт своего партнёра, и предельно экономно расходует собственные резервы. (Ему же «подрасти» надо, чтобы соответствовать принятым в системе стандартам и с полным правом взаимодействовать с более сильным и успешным партнёром на равных!)

Партнёр-опекун при этом используется им как «партнёр-донор» – его силами и ресурсами, его временем, энергией и терпением ИЭИ, Есенин пользуется (а во многих случаях и злоупотребляет) в период своего творческого «вызревания» и становления.

"Поднять", поставить на ноги и "запустить в полёт" изнеженного и требовательного ИЭИ, Есенина (запросы и амбиции которого по мере становления растут не по дням, а по часам, как в геометрической прогрессии) – это нелёгкий труд. Привыкший к лёгкой и беззаботной жизни, ИЭИ, Есенин никогда не бывает удовлетворён размерами накоплений и ресурсов, вынесенных им из среды предыдущего его обитания (из "инкубационной зоны"). 

Как капризная невеста, недовольная количеством и качеством своего "приданого", обижается на своих родителей, так и он, ИЭИ, Есенин, опасаясь трудностей на своём будущем самостоятельном пути, обижается на недостаточную щедрость и расточительность вырастившего и выкормившего его бывшего "партнёра-донора". Собираясь, как "большой корабль", в "большое плавание", он снова и снова возвращается к нему за дополнительным "снаряжением": ещё не успев далеко "отплыть", он уже возвращается и сообщает, что в очередной раз "сел на мель" и срочно нуждается в пополнении прежних ресурсов. Требуя от бывшего партнёра новых услуг и одолжений, он снова и снова заставляет его "работать на отдачу", предельно истощая его оставшиеся «про запас» ресурсы. А затем уже предусмотрительно и отбирает последнее: «не оставлять же в чужом доме такие крохи!» – поступает как предусмотрительный накопитель: чтобы не наживать в лице бывшего "партнёра- донора" мстительного врага, обирает его почти полностью, – так, чтобы тот уже точно не встал на ноги, не собрался с силами и возможностями и не отомстил бы ему за нанесённый ущерб, разорение и связанные с ним будущие неприятности. 

Чтобы развеять свои сомнения на этот счёт, ИЭИ, Есенин (как ЭГО-программный инволютор, реконструктивно  (с позиции своей инволюционной ЭГО-программы) воздействующий на окружающую его реальность и действуя в этом инволюционном по разрушительному, реконструктивному  принципу: "Чем хуже, тем лучше", сам поможет бывшему «донору» устроить (или ускорить) это крушение. (Чтобы потом ( в соответствии с инволюционным бета-квадровым принципом «падающего толкни») иметь возможность сказать о нём: "Он уже был обречён, он так и так погибал, спасти его было уже невозможно!" – развести руками, пожать плечами и оправдать этими словами свою вину, – убедить всех (и себя в первую очередь) в том, что никакой его вины в этом нет. Чтобы ускорить разрушение "инкубационной системы" и в кратчайший срок привести бывшего "партнёра-донора" к краху, –  чтобы не терять времени на ожидание этого крушения и не сомневаться на его счёт, чтобы не сожалеть о своём уходе и не бояться того, что партнёр поднимется на ноги и отомстит, ИЭИ, Есенин, будучи предусмотрительным (по своей ЭГО-программной интуиции времени), посчитает необходимым довести положение бывшего «партнёра-донора» до некоторой необратимой критической точки и произвести в его семье и в его социальной системе, в жизни партнёра и его друзей некоторую "деструктивную работу", имеющую необратимые, негативные последствия. Одновременно (в порядке самооправдания) распускаются (нередко им же самим) слухи о том, что партнёр уже выработался, истощил свои ресурсы и свой потенциал. Но бывает и наоборот: основанием для разрушения карьеры (или экониши) «партнёра-донора» может являться мнение, полученное ИЭИ, Есениным от его конкурентов. И тогда он переходит на сторону конкурентов, мотивируя свои действия тем, что "так надо". 

Причин для таких жестоких и решительных мер может быть много (или, как минимум, несколько): это может быть и

·                     Жестокая, не признающая компромиссов борьба за выживание, ставшая естественной формой существования в бета-квадре и заставляющая рисковать и играть ва-банк, – позиция: "либо пан, либо пропал"  и  "пусть неудачник плачет";

·                     и позиция "хочешь жить, умей бороться", – принятая в бета-квадре и, в частности,  дуальной диаде ИЭИ, Есенин –– СЛЭ, Жуков;

·                     и боязнь оказаться жертвой обстоятельств, – принятая в бета-квадре позиция: «слабый  – неустроенный неудачник, ставший жертвой обстоятельств – сам виноват в своих несчастьях»;

·                     и принятая в бета-квадровой дуальной диаде предусмотрительных иррационалов (фаталистов) ИЭИ, Есенин –– СЛЭ, Жуков позиция "не хочешь зла, не делай добра", побуждающая каждого из них оставлять все ресурсы себе, чтобы чувствовать себя самодостаточным, защищённым собственной предусмотрительностью, и всегда быть в числе успешных и преуспевающих.

·                     это и уважение к более сильному и успешному противнику, с которым хочется дружить, хочется сделать его своим партнёром.

·                     это и характерная для иррационалов-субъективистов (и в наибольшей степени для ИЭИ, Есенина) позиция: "Забери меня под своё крыло, будь мне матерью и сестрой…1" – желание обрести защиту более сильного и успешного «партнёра-донора» и перебраться под его покровительство – его «крыло», под его «крышу» и заполнить собой  его эконишу.

1 Строчка из восхитительного стихотворения Х.Н. Бялика (ИЭИ, Есенина) "Забери меня под своё крыло". 

·                     это и внушение по суггестивному аспекту ИЭИ, Есенина – аспекту эволюционной  волевой сенсорики (+ЧС5иэи), – квестимной сенсорике волевых и силовых преимуществ – ощущение того, что предыдущий его партнёр проиграл свою партию, свою игру – своё сражение за право быть сильнейшим из сильных, – допустил массу ошибок, был слишком уступчив, слишком щедр и непредусмотрителен, а потому и проиграл свою битву за счастье, перестал быть надёжным и перспективным партнёром-донором, и, следовательно, ИЭИ, Есенин, для которого аспект волевой сенсорики является приоритетной ценностью в его дуальной диаде, теперь, ощущая себя человеком, пережившим (из-за своего потерпевшего неудачу партнёра-донора) самую настоящую катастрофу в своей жизни, после такого почти полного крушения своих надежд, считает, что  имеет полное моральное и социальное право, искать для себя другого покровителя, другую более надёжную эконишу, для чего и прихватывая с собой из  предыдущей (как с «тонущего корабля»), всё самое ценное и необходимое ему в его будущей успешной и благополучной жизни. 

Недостаток запаса прочности его бывшего партнёра-донора, который ИЭИ, Есенин сам же и истощает (чего предпочитает не делать  в партнёрстве с нарабатывающим беспредельную прочность дуалом-СЛЭ, Жуковым). Отсутствие «должной целеустремлённости» и должной воли к победе, в оценке которой ИЭИ, Есенин так же ориентируется на волевой потенциал своего дуала, ЭГО-программного стратега и волевого сенсорика СЛЭ, Жукова (-ЧС1слэ), истощение ресурсов, энергии, сил и терпения его бывшего "партнёра-донора", его болезни, усталость и увядание, приближающаяся старость, творческий или возрастной кризис – все эти и многие другие причины могут побудить его (ИЭИ, Есенина) к бегству и заставить его поменять этого партнёра на другого – более стойкого, перспективного, успешного и выносливого… 

– Как если бы речь шла о лошади, которую он поменял во время скачек, или о машине, на которую он пересел, чтобы продолжить гонку…– замечает Читатель.

– Как если бы речь шла о боевом коне, с помощью которого он собирается выиграть сражение с судьбой, которая (как ему – решительному-аристократу-субъективисту – кажется), особыми дарами пока ещё его не одаривала, – как если бы он собрался выиграть главную битву в борьбе за жизнь, следуя всё тому же принципу: "Хочешь жить, умей бороться!" – вот он и борется, как умеет, выбирая из всех, имеющихся в его арсенале средств (выбирая из числа предлагаемых моделью его психотипа средств) для этой цели самые эффективные.

– А как же партнёрская этика, мораль, нравственность, этика отношений?..

– В число доминирующих ценностей (в его бета-квадре, в его дуальной диаде, и в модели его психотипа) этот аспект – аспект этики отношений (-БЭ) – квестимной, инволюционной  этики нравственных нормативов  не входит, но является вытесненным аспектом  и располагается на уровне вытесненных ценностей, –  на уровне ИД, на позициях демонстративной функции (-БЭ8иэи) и  работает демонстративной "приманкой", "наживкой", которую заглатывает будущий партнёр, которому ещё только предстоит стать и «жертвой», и «донором», «потерпеть крушение», пережить распад и разорение своей экониши,  быть самому «виноватым во всех своих несчастьях» и самому расплатиться за них сполна. 

В расчёте на будущие свои запросы и потребности (уж если стартовать, так с размахом!), ИЭИ, Есенин и "партнёров-доноров" подбирает себе перспективных: со связями, с состоянием, "с потенциалом". Или, как минимум, с хорошей (и даже очень хорошей) материальной и экологической базой, которая и позволяет ему (ИЭИ, Есенину) создать для себя удобную эконишу («инкубационную зону», богатую экоресурсами) и очень долго в ней вызревать, исходя из своей ЭГО-программной интуиции времени (-БИ1иэи) – квестимной интуиции долгих отношений во времени, – интуиции долгих проволочек и отсрочек,  подготавливая себя для будущей самостоятельной жизни, собираясь с возможностями и силами для будущего "полёта" (в ещё неизведанное, неосвоенное и необжитое им жизненное пространство (-БС3иэи), которое пока ещё пугает его своими непредсказуемыми трудностями и возможными опасностями, освоения новых территорий и сред). "Инкубационная капсула-среда", в которой он так долго и успешно вызревает (как мотылёк в "куколке", как птенец в скорлупе) будет предельно истощена, после того, как он её покинет (вылетит весь из себя такой успешный). И конечно же будет неминуемо разрушена: а как же иначе? –  нельзя же "птенчику" вылупиться из яйца и не разрушить при этом скорлупы!). 

III-19. Если разрушения не избежать…

Инкубационная среда будет разрушена ещё и для того, чтобы ею не воспользовался кто-нибудь другой. Будущему "герою" не нужна конкуренция! Хотя бы уже для этого экониша его бывшего партнёра-донора должна быть предельно разрушена, силы и ресурсы – предельно истощены, потенциал выработан (а во многих случаях и разрушен) до основания. (ИЭИ, Есенин – мастер разрушать карьеру бывшему успешному партнёру, чтоб тот уже точно не поднялся против него, не приобрёл влияния, не отомстил). Все ресурсы и все запасы прежней среды ИЭИ, Есенин унесёт с собой во вновь образованную им (или присмотренную им для себя) экосистему. И всякий раз ему будет казаться, что этого мало – укрытие недостаточно прочное, материальное обеспечение его и его «партнёра-донора» – недостаточно надёжное, и он (ИЭИ, Есенин) такой маленький, слабенький, хрупкий должен теперь сам бороться за существование.

Со свойственным ему субъективизмом ИЭИ, Есенин будет обижаться на своего партнёра-донора за "преждевременное" вытеснение его (ИЭИ, Есенина) из удобной ему, «инкубационной системы» – из удобных для него тепличных условий. И будет жестоко мстить на том основании, что он чего-то «недополучил»! – всего, что он хотел получить, ему «недодали! Но и упускать из виду бывшего опекуна он тоже не собирается: хоть что-нибудь из распадающейся его (некогда прочной) экологической зоны бывший питомец всё-таки ещё сможет взять. Для этого никакими особенными способностями обладать не нужно. Нужно быть тактичным человеком (тактиком) и уметь дружить даже с тем, кому причинил много бед и вреда, – нужно уметь оставаться друзьями-товарищами, нужно уметь дорожить хорошими отношениями и сложившимися полезными связями, нужно уметь их восстанавливать и поддерживать, нужно уметь ладить с людьми и извлекать из этого пользу. 

Как тактик-эмотивист, ЭГО-программный предусмотрительный интуит (-БИ1иэи) и ЭГО-творческий стратег-эмоциональный манипулятор, ИЭИ, Есенин умеет извлекать пользу из всех своих нынешних, прошлых и будущих знакомств. 

По мере того, как его бывший "партнёр-донор" будет восстанавливать свои силы (если ещё сможет!), его, теперь уже более успешный, бывший подопечный ИЭИ, Есенин, будет время от времени наведываться к нему, настраивать его на лирический лад, воспоминания о том «счастливом времени», которое он провёл в этой среде (будет заводить разговоры на тему: "А помнишь, как нам хорошо было вместе?"), а заодно и подпитываться какими-то новыми ресурсами, перехватывая какие-то неучтённые крохи: переночует, проведёт выходные, деньжат займёт, кое-что из своих вещей с собой заберёт ("Ой, моя любимая футболочка, а я её искал! А вот и мой любимый плед, –  как же это я его забыл! Так, а что у нас тут?.. Мои тапочки, мой купальный халат, мои пляжные туфли… а это я в следующий раз заберу…"). Может попросить бывшего «партнёра-донора» что-нибудь купить ему с собой в дорогу. Отработает по обычной схеме: останется (ненавязчиво напросится) на ужин, а перед этим предложит сходить с ним в магазин (или сам навяжется в сопровождающие), а там у него уже и аппетит разыграется: "Ой, я ещё этого не пробовал! Вот эти маслинки и этот паштетик ещё надо взять! И две… нет, лучше три бутылки пива… И ещё сигареты… И батарейки для моего плеера…". У кассы он "вдруг" вспоминает, что кошелёк забыл дома (хлопает себя по карманам и растеряно смотрит на партнёршу-донора…). Но всё, что он выбирает для себя – всё, что оплачивается для него, он забирает с собой, – «это ведь для него покупалось!».

Вот так потихонечку, вытягивать из партнёра одну "мелкую" уступку за другой умеет только предусмотрительный-тактик-этический манипулятор-ИЭИ, Есенин, умеющий тактично, безболезненно и ненавязчиво истощать ресурсы партнёра, –  рассредоточивает процесс во времени, чтобы расходы не казались такими огромными, чтобы в глаза не бросались, и чтобы можно было упрекнуть партнёра в мелочности, если он отказывается их оплачивать. 

Сталкиваясь с раздражением конфликтёра-ЛСЭ, Штирлица, отмечающим все эти уловки, – тоже эмотивиста-тактика, у которого аспект инволюционной интуиции времени – квестимной интуиции  далёких отношений во времени, далёких перемен, интуиции долгих проволочек и отсрочек – расположен в инертном блоке на слабых позициях ТНС и «зоны страха» (-БИ4лсэ), а аспект этики эмоций (+ЧЭ3лсэ) – квестимной этики эмоциональных преимуществ – на позициях нормативно-ролевой функции в манипулятивном блоке), ИЭИ, Есенин, осуждает конфликтёра за скупость, за мелочность и очень эмоционально реагирует на любую его попытку приостановить этот беспредел. Обдавая партнёра презрением и перенося на него свою вину («с больной головы на здоровую»), ИЭИ, Есенин смело идёт в атаку по своему ЭГО-творческому аспекту этики эмоций (+ЧЭ2иэи) – квестимной  этики эмоциональных преимуществ, называя вещи своими именами: "Пожалел для меня, да?!.. Пожалел! Такой мелочи для меня пожалел! Банки консервов, куска колбасы… На, подавись ты своей колбасой!!!.." 

Сам ИЭИ, Есенин как истинный тактик радуется и незначительной (мизерной) экономии за чужой счёт, и незначительным преимуществам, успехам и накоплениям, сделанным за счёт партнёра: из мелких накоплений складываются крупные: «копейка рубль бережёт», – как подсказывает ему его суггестивная волевая сенсорика (+ЧС5иэи), вселяющая ИЭИ, Есенину уверенность в его завтрашнем дне  и его благополучии, поэтому и мелочами пренебрегать не следует. 

При этом ИЭИ, Есенин манипулятивно и творчески работает и по стратегическому своему (ЭГО-творческому) аспекту этики эмоций (+ЧЭ2иэи) и по демонстративной своей тактической этике отношений (-БЭ8иэи) – квестимной этике нравственных нормативов: учтиво интересуется новостями бывшего "партнёра-донора", узнав, что тот снова восстановил какие-то свои бывшие связи, попросит свести его с нужными людьми. Может попросить партнёра восстановить какие-то старые, разрушенные им (ИЭИ, Есениным), связи, попросит за него снова замолвить словечко тем, кого он когда-то в прошлом, "под настроение", разочаровал или обидел. Любая попытка партнёра отказать ему в этой или в какой-то другой «незначительной», по мнению, ИЭИ, Есенина, просьбе, будет воспринята ИЭИ, Есениным как личная обида. Последует новая вспышка ярости, новая изнурительная эмоциональная атака, новые язвительные упрёки, несправедливые обвинения и оскорбления: "Такой мелочи тебе для меня трудно сделать! А помнишь, как я для тебя…" (дальше следуют перечисления незначительных прошлых услуг)". Посчитав (в силу всего перечисленного) бывшего партнёра-донора неоплатным своим должником, субъективист-ИЭИ,  Есенин убеждает его (и себя) в том, что запрашивает  с него слишком малую компенсацию. Он поднимает планку требований и предъявляет партнёру список новых претензий и требований: "А вот давай ты за это теперь для меня сделаешь…". Дальше следуют новые перечисления, выставляются новые условия, с ИЭИ, Есенина списываются старые долги и теперь уже с чистого листа выдаются новые "ссуды", делаются новые одолжения, оказываются новые услуги. По его просьбе для его друзей партнёром-донором бесплатно выполняется какая-то сложная, дорогостоящая работа, устраиваются важные и нужные консультации и т.д. (Не успев ещё толком списать свои старые долги, ИЭИ, Есенин уже запускает «партнёра-донора» на новый круг, заставляет его работать для других (но непременно близких, важных и нужным ему) людей, пускает его потенциал "в оборот" (а его самого пускает по рукам), устраивая для себя стартовую базу "благодеяний" из оплаченных и отработанных бывшим партнёром услуг. 

Для ИЭИ, Есенина открываются новые горизонты, а в отношениях с прежним партнёром и новые кредиты. С лёгкостью, достойной лучшего применения, такой неутомимый "мотылёк" периодически наведывается в предыдущую среду обитания, к предшествующим связям и отношениям, к прежнему партнёру-донору, обнадёживая его и создавая у него иллюзию востребованности.

Тамара Владимировна, 49 лет, ЛСЭ, Штирлиц.

“... Я своего мужа жду уже 17 лет. Семнадцать лет назад он ушёл из дома в другую семью и всё никак не вернётся. Но иногда заходит ко мне, обнадёживает, говорит: “Подожди ещё, я к тебе вернусь”. Когда я его спрашиваю: “Почему ты сейчас не можешь ко мне вернуться?” – он ничего не объясняет, отвечает только: “Подожди и ни о чём меня не спрашивай,  так надо.”.  Почему это “так надо” – я не понимаю. Но ему всегда удаётся меня уговорить. Он и на коленях передо мной стоит, и ноги мои обнимает, и слёзы у него по щекам текут –  не верить ему невозможно! Но я не могу понять, почему он не может ко мне вернуться, а сам он мне ничего не объясняет. Я уже измучилась его ждать, я устала! Годы идут, силы, надежды убывают, а я всё одна и одна... А он уговаривает: “Подожди!”. Сам он за это время уже дважды был женат! Кроме моего сына у него ещё трое сыновей от других жён. Есть у него ещё две любовницы. С одной из них он собирается уехать на юг. Перед отпуском зашёл ко мне денег занять. И когда я сказала, что тоже хотела бы поехать на юг, он ответил: “А что же ты раньше мне не сказала? Теперь поздно, я уже другой обещал. А ты ЗАНИМАЙ ОЧЕРЕДЬ (!) МОЖЕТ КОГДА-НИБУДЬ И ДО ТЕБЯ ВРЕМЯ ДОЙДЁТ. ”. Вот так! Когда я прошу его меня отпустить, предлагаю расстаться, он не соглашается – плачет, умоляет, просит ещё некоторое время подождать, говорит о своих чувствах, о своей любви. А я не знаю, верить ему или нет. Я и так уже долго ждала. И хочется надеяться на лучшее, но ни сил, ни здоровья уже ни на что нет. Сейчас вот хочу сказать ему, что ждать его больше не могу. Пусть он меня простит и отпустит...”.

III-20. ИЭИ, Есенин. Работа по ЭГО-программному аспекту. Трудный выбор между прошлым и будущим

Пока в предыдущей системе ещё остаются какие-то ресурсы, пока ещё туда поступают какие-то доходы, ИЭИ, Есенину будет жаль их упускать и оставлять другим. Но и терять шанс занять удобное место в будущей системе (эконише, экосреде), упускать открывающиеся перед ним будущие перспективы и возможности ему тоже не хочется. Поэтому какое-то время он может жить и на два дома: разрушая и истощая остатки прежней системы ("инкубационной капсулы"), он одновременно может выстраивать новые связи и отношения, создавать себе удобную эконишу в новой, более удобной и перспективной для него экосреде.). Если же возвращения к прежним связям и отношениям (к ещё неизрасходованным прежним запасам, оставшимся в "инкубационной камере"), становятся для него обременительными, у него возникает желание разрушить прежнее "гнездо" и  сделать его ещё менее привлекательным, чтобы не поддаваться искушению вернуться туда. Чтобы не возникало желание променять новое на старое, ИЭИ, Есенину хочется разрушить это жилище, довести чуть ли не до аварийного состояния, чтобы уже точно не хотелось приходить в этот дом – для него это всё равно, что сжечь мосты за собой: отступать уже будет некуда, можно будет двигаться только вперёд, в будущее, к новым рубежам и новым целям.  Но тогда уже и известие о восстанавливающем силы прежнем "партнёре-доноре" будет вызывать у него раздражение. Реально возвращаться к нему ИЭИ, Есенин уже не захочет (особенно, если уже решил выйти на самостоятельную дорогу), но упускать возможности снять новый урожай с прежнего поля он тоже не захочет – жаль будет, если эти средства и ресурсы достанутся кому-то другому. Поэтому ещё какое-то время он будет следить за личной жизнью своего бывшего партнёра. Время от времени будет ненадолго возвращаться к нему, чтобы забрать последнее или разрушить новые восстанавливающиеся связи. 

Стремление отделаться от бывшего партнёра, который, как "отработанный материал" должен быть вытеснен из системы, является для ИЭИ, Есенина ещё и удобным способом списания долгов: нет кредитора, нет и долгов перед ним. А тот, кто в силу ограниченности своих возможностей оказывается не способен взыскать долги, кредитором не является: он экономит силы, для того, чтобы хоть как-то в этом мире существовать, – ему не до мести и не до реванша. Востребовать долги от постоянно ускользающего от него ИЭИ, Есенина он не сможет – "руки коротки!". ИЭИ, Есенин со своей стороны будет следить за тем, чтобы бывший партнёр не обзавёлся новыми, влиятельными друзьями, не получил поддержку сильных мира сего. Будет следить за тем, чтобы его карьера не была слишком успешной (а то как бы самому не пришлось приходить к нему на суд, на поклон и держать ответ за прошлые свои проступки.)

Узнав о новых перспективных, выгодных знакомствах или отношениях, ИЭИ, Есенин может устраивать сцены ревности, разыгрывать роль человека, которому небезразлична нынешняя личная жизнь его прошлого партнёра: начинает критиковать его друзей, его окружение, его новый образ жизни, новое место работы. Может разрушить его новые деловые связи (например, может отправиться с ним на собеседование и заставить его произвести неприятное впечатление), может нахамить его начальству, сорвать выгодный контракт, сорвать выход на работу в первый рабочий день. (Иногда он объясняет это тем, что не хочет, чтобы его имя связывалось с человеком, который, якобы, не дорожит своей репутацией, "ведёт беспорядочный образ жизни", "завязывает сомнительные знакомства", "окружает себя сомнительными людьми". Иногда в подтверждение своих слов он приводит некую сомнительную информацию, компрометирующую новых друзей (или друга) его бывшего партнёра. Иногда это бывают гнусные измышления, которые ИЭИ, Есенин тут же сам и придумывает, чтобы настроить своего партнёра против его нынешних друзей. Иногда это бывает честное и искреннее предостережение, к которому тоже имеет смысл прислушиваться. (Лучших соглядатаев и филёров, чем ИЭИ, Есенин, во всём мире не найти: тихие, скромные, неприметные, они могут сколь угодно долго преследовать кого угодно. Всю необходимую информацию об интересующем их "объекте наблюдения" умеют выведывать ненавязчиво и легко. В таких "разведывательных работах" они ещё ЛСЭ, Штирлицу сто очков вперёд дадут!)

Своей репутацией ИЭИ, Есенин дорожит. Честь, репутация для него как для квестима-аристократа-субъективиста – очень важные и значимые понятия. Честь и репутация – это его капитал, – это то, что он возьмёт с собой в будущее. Поэтому, какими бы перипетиями ни наполнялась его жизнь, какими бы крутыми виражами и поворотами ни "баловала" его судьба, за репутацией своей (и своего партнёра) он следит. При любых условиях и обстоятельствах ИЭИ, Есенин должен выглядеть безгрешным и безупречно успешным (ему как бета-квадралу не хочется становиться или выглядеть жертвой собственных несчастий). Поэтому в его (ИЭИ, Есенина) жизни всё должно быть устроено наилучшим образом, и репутация его должна быть (выглядеть) во всех отношениях безукоризненной (кто бы что про него ни говорил!). 

Но эти доводы ИЭИ, Есенин оставляет, как правило, для себя. Ими он себя оправдывает и утешает. Истинные же мотивы его поступков оказываются совершенно другими и вполне отчётливо проявляются всякий раз, когда он реально делает всё от него зависящее, чтобы помешать своему бывшему "партнёру-донору" успешно устроить (или хотя бы выправить!) будущую свою профессиональную карьеру и судьбу. 

"На войне, как на войне", и ИЭИ, Есенин – как решительный и предусмотрительный бета-квадровый интуит знает цену своим поступкам. Поэтому не может допустить, чтобы человек, ресурсы и средства которого он довольно долго истощал, не только не сошёл с дистанции, но ещё и продвинулся по службе, пошёл на повышение – снова оказался "на коне", обскакал его, да ещё и пошёл в гору; и именно после того, как перестал быть спонсором, компаньоном, партнёром-донором ИЭИ, Есенина. ИЭИ, Есенину, привыкшему соревноваться со своим бывшим "партнёром-опекуном", уравнивать с ним права и возможности (активизируясь по логике соотношений), не позволяя ни обойти, ни опередить себя ни в чём, ничего другого не остаётся, как снова нейтрализовать его активность. Что он и делает в меру сил и возможностей. И в этом бывает очень изобретателен. Для него это ни что иное, как обычный контроль, обычная работа по ЭГО-программному  аспекту интуиции времени (-БИ1иэи) – квестимной интуиции долгих отношений во времени, долгих отсрочек, проволочек, заминок, задержек, отставаний, в соответствии с чем ИЭИ, Есенин считает для себя необходимым следить за тем, чтобы никто из предполагаемых соперников не забегал вперёд, оставляя его в числе отстающих, или выставляя крайним. (Зачем ему выпадать из системы с того, или иного боку? переходить в "пересортицу", попадать в "неудачники" в "слабые звенья" и "лишние элементы" системы ему совсем ни к чему.).

Чтобы не плестись в хвосте и получить наибольший выигрыш по своему ЭГО-программному аспекту интуиции времени (-БИ1иэи), ему хочется в каждом "забеге" быть в числе победителей, прийти к цели кратчайшим путём, с наименьшей затратой времени, с минимальным расходом сил и ресурсов. А для этого нужно только выбрать подходящего партнёра (победителя видно у стартового столба), пройти с ним большую часть дистанции, использовать его силы и ресурсы, а затем, приближаясь к финишу, перепрыгнуть через его голову и за счёт сэкономленных сил и ресурсов вырваться вперёд, сорвать финишную ленточку и первым подняться на пьедестал. ("А кто не успел, тот опоздал"). Это обычная для него работа по ЭГО-программному аспекту интуиции времени (-БИ1иэи) ЭГО-творчески реализуется аспектом этики эмоций (+ЧЭ2иэи) – квестимной этики эмоциональных преимуществ, благодаря которому ИЭИ, Есенин не позволяет своему партнёру (очередному попечителю) ни подняться в гору, ни выйти из игры. Посредством ЭГО-творческого аспекта этики эмоций –устраивая партнёры скандалы и разыгрывая пафосные сцены,  ИЭИ, Есенин может разрушить его перспективные планы очень легко: может сыграть на его чувствах и его привязанности, на командной этике, на "чувстве локтя", на его привычке считаться с мнением партнёра-ИЭИ, Есенина, на привычке ставить интересы ИЭИ, Есенина выше своих, на привычке заботиться о нём (ИЭИ, Есенине), "болезненном и слабом", и эту привычку в своём партнёре ИЭИ, Есенин тщательно вырабатывает. 

– Получается прямо как в сказке про медведя и "больного" зайца, которому медведь лапку отдавил и потому вынужден о нём пожизненно заботиться…

– В недуальных (а тем более конфликтных) отношениях с Есениным всё происходит, как в сказке с плохим концом: "Золушка" из принцессы снова превращаются в бедную неудачницу, а прекрасный принц оказывается монстром. 

Пример:
Молодая супружеская чета музыкантов (гражданский брак) эмигрировала в одну из стран дальнего зарубежья. Муж-ИЭИ, Есенин (гитарист, выпускник музыкального училища) видя, что карьера у жены (вокалистки, бывшей солистки областной филармонии) не складывается, совсем уж было собрался с ней расстаться. Жили они в дешёвом пансионате, денег на жизнь не хватало, заработки (от её концертирования) были мизерные, выступления редкие, платили мало. А он в тот год как раз поступил в Музыкальную Академию, желая продолжить своё образование; на первый год ему выбили стипендию, но в дальнейшем за учёбу нужно было чем-то платить. Он был молод (26 лет), очень красив, невероятно обаятелен, умел производить приятное впечатление на состоятельных дам. Понимал, что возраст у него критический, надо срочно устраивать более успешно свою личную жизнь. И хотя с серьёзными предложениями к нему ещё никто не обращался, он очень боялся упустить те возможности, которые открывались перед ним с каждым новым выгодным знакомством. Партнёрство с женой стало для него обременительным. И он уже совсем было собрался сказать ей, что им надо порознь строить свою жизнь, как вдруг узнал, что она прошла прослушивание и поступила на работу солисткой в местную, муниципальную оперную труппу. Более того, ей уже предложили принять участие в ближайшем праздничном гала-концерте, репетиции которого уже начались. Заработки у неё там должны были быть небольшими (всего 75 долларов за каждое выступление), но и они спутывали ему все его карты: ведь неизвестно теперь, что лучше – остаться с ней, или расстаться. Всё это было так для него неожиданно, что он не сразу собрался с мыслями и действиями. Ему было нелегко смириться с этой удачей своей жены, не хотелось чувствовать себя на подчинённых позициях в этом партнёрстве, не хотел быть вытесненным из системы: ещё чего доброго она возомнит себя примадонной, возгордится и завтра с ним здороваться перестанет, променяет его на какого-нибудь артиста из их труппы, и останется он в этой истории в дураках. Он решил присмотреться к ситуации, подождать и пока не принимать никаких смелых решений: он ещё не готов был начать новую самостоятельную жизнь и не хотел раньше времени выходить из системы. Несмотря на то, что в быту он был очень тяжёлым, капризным и требовательным человеком, он вдруг резко притих, стал покладист и кроток. Он не оспаривал её решения, не устраивал ей сцены ревности – он был выше этого. Он придумал кое-что поинтересней. Поначалу он усыпил её бдительность: сделал вид, что от души радуется её успеху, ходил вместе с ней на репетиции, знакомился с её коллегами, завязывал с ними собственные знакомства, производил на всех приятное впечатление… Основной сюрприз он преподнёс ей в тот вечер, когда ей нужно было отправиться на генеральную репетицию (генеральный прогон всей концертной программы). Вот тогда-то с ним и стало происходить нечто странное: он ей просто не дал выйти из дома. С ним вдруг случился припадок. Он повалился на кровать, забился в истерике, стал перекатываться с боку на бок, запрокинул голову и закатил глаза так, что зрачков совсем видно не было; дрожал, как в лихорадке, стонал, мычал, охал, ахал, кряхтел, хватал её за руку всякий раз, когда она пыталась отойти от него, бился в истерике, умолял: "Подожди, не уходи, подожди… это сейчас пройдёт…". Никогда прежде она не видела, чтобы с ним происходило нечто подобное (а они жили вместе у же не один год). Она хотела померить ему температуру, чтобы понять, что вообще с ним происходит, но он не позволял ей подойти даже к аптечке. Он не позволял ей отойти от него ни на шаг: держал за руку и не отпускал. Приступ его возобновлялся всякий раз, когда она пыталась подойти к телефону. Городской телефон был только в холле пансионата, а из комнаты она могла позвонить либо на вахту, либо кому-нибудь из соседей. Но он и этого не позволял ей сделать: тут же закатывал глаза и шептал: "Подожди, подожди, этой сейчас пройдёт…" Что с ним происходит и что "пройдёт" – она так и не поняла. Сообразила только когда "приступ" закончился, так же внезапно, как и начался. Посмотрела на часы и ужаснулась: прошло более трёх часов с момента начала репетиции. Она побежала к городскому телефону, чтобы позвонить в театр, звонила по одному номеру, по другом, ни один телефон не отвечал. Ей стало страшно. Она поняла, что потеряла такую возможность, о которой мечтала всю свою жизнь. И как в воду смотрела. На следующий день ей сообщили, что от выступления и от работы в театре она отстранена. Контракт с ней так и не заключили (а собирались подписать сразу после выступления). И ещё два года после этого ни в один коллектив, ни в одну музыкальную труппу города её на работу не принимали. Поступила она в тот же театр (в ту же труппу) в уже более позднем возрасте (и уже не на первые роли) и то только через полтора года после того, как окончательно рассталась со своим мужем-ИЭИ Есениным.

А до этого ей ещё пришлось с ним помучиться: он её и от себя не отпускал, и к серьёзной работе не допускал. Крушил ей карьеру всеми возможными средствами: срывал ей и звукозапись, и вступление на телевидении в субботней развлекательной передаче. Сорвал несколько ответственных выступлений и прослушиваний. Делал всё, чтобы она как певица не состоялась. Но при этом продолжал жить за её счёт, одной с ней семьёй. Приступы его "болезни" возобновлялись в той, или иной форме всякий раз, когда она просила его прорепетировать с ней программу, подготовиться к выступлению. Потом ему надоело разыгрывать из себя роль припадочного, и он просто отказывался с ней репетировать, ссылаясь на то, что ему лень, его "ломает". Уверял её, что всё помнит, на выступлении всё сделает, как надо, а когда доходило до дела, забывал текст, играл наобум, выдавал фальшь и полнейшую чепуху-отсебятину, которую она терпеть не могла. Она была очень требовательный к качеству работы. Когда дело касалось работы, она ни себя, ни его не щадила. Во всём остальном она могла ему уступить. (Своими руками делала ремонт в квартире, в то время как он сидел на диване и играл на гитаре, делая вид, что занимается, разучивает новое произведение. Видя, что она его контролирует, он срывался и устрааивал истерику, а потом ещё долго изводил её бойкотами и упрёками.) Её фанатичная требовательность и самоотдача в работе раздражали его всё больше: "Несчастный трудоголик! Работает, как одержимая, а удача словно бегает от неё. Сама мучается и другим житья не даёт!" – жаловался он на неё их общим знакомым. (Кто-то из них, присутствуя на её домашней репетиции, однажды подсчитал, что она сто тридцать восемь раз подряд спела одну и ту же каденцию, прежде чем сочла результат удовлетворительным.). Её партнёр-ИЭИ, Есенин такой большой нагрузки и такой низкой оплаты труда вытерпеть не мог. Понимая, что при таких стеснённых обстоятельствах он на достойную материальную компенсацию рассчитывать не может, он стал решать эту проблему с другого конца: сводил к минимуму время своих профессиональных занятий, всё чаще отказывался с ней репетировать, бойкотировал все её просьбы и требования. 

Не чувствуя опоры в нём как в партнёре-аккомпаниаторе, она стала бояться выступлений, стала бояться сцены и даже сорвалась на нескольких конкурсах из-за того страха, который теперь появлялся у неё всякий раз, когда она начинала петь под его аккомпанемент. Для неё как для человека одержимого музыкой, это было настоящей трагедией, – катастрофой! Когда она выходила на сцену и слышала, как он коверкает текст, у неё свет в глазах мерк, ей становилось дурно. Ноги подкашивались от ужаса и стыда за качество выступления. Она едва сдерживалась, чтобы довести работу до конца и не сорваться. Но и заменить его кем-то другим (пригласить другого аккомпаниатора) она тоже не могла: на это уже не было денег. А кроме того, пока он был рядом с ней, он не позволял ей этого сделать: устраивал сцены, скандалы, изводил истериками и упрёками, говорил, что никто её так не понимает, как он. Сам он, благодаря некоторым её знакомствам и связям, уже получил несколько выгодных предложений. Получил постоянную работу в музыкальном салоне одной фешенебельной гостиницы, где в ансамбле с другими музыкантами каждый вечер исполнял старинную музыку. (Она в своё время тоже прослушивалась для этой программы, но он сорвал её выступление, в очередной раз запоров аккомпанемент. И ещё заранее испортил ей настроение мрачными пророчествами: "Зря стараешься! Ничего у тебя сегодня не выйдет…". И как в воду глядел: выступление сорвалось на первых же тактах, как только он начал сбиваться с ритма и коверкать темп. Она была в шоке от такой подлости, поняла, что с ним в паре уже работать не сможет, надо искать другие варианты. А он между тем пошёл в гору: на том же прослушивании с другим музыкантом выступил великолепно и прошёл в эту программу, а со временем и стал выполнять в их группе обязанности импресарио.) Её он в эту программу приглашал редко, никогда не платил ей за её выступления и при этом никаких заработков он по-прежнему в дом не приносил: объяснял, что эти деньги необходимы ему для оплаты учёбы, для выплаты кредитов за машину и прочего. Её материальное положение продолжало оставаться тяжёлым, выступлений становилось всё меньше, доходов не было уже почти никаких. А нужно было ещё выплачивать ссуду за квартиру, в которой они вместе жили и которую она купила и оформила на своё имя. 

Для неё наступили трудные времена нищеты, неустроенности, долгих и безуспешных поисков работы. Она уже подумывала о том, чтобы сменить профессию, хотя и не представляла себе жизни без музыки. Положение становилось катастрофическим: долги накапливались, кредиторы подавали на неё в суд. Надо было срочно что-то предпринимать. Она решила параллельно работать на фабрике по производству сувениров. Но он отговорил её от этого в самых резких выражениях: "Если ты это сделаешь, я с тобой здороваться перестану." Материально он ничем ей не помогал. Но однажды потребовал, чтобы она подписала ему гарантию на ссуду для покупки квартиры. Она отказалась. Он обиделся и сказал ей: "Ты неудачница! За тобой несчастье по пятам ходит. С тобой рядом находится опасно: ты приносишь несчастье!". 

Вскоре после этого они расстались. (Он сам поверил в то, что она ему приносит несчастье и решил жить отдельно от неё: снял комнату в квартире своих друзей-музыкантов и очень неплохо устроился в их весёлом, музыкальном сообществе.) Ещё какое-то время он приходил к ней (к бывшей своей партнёрше-донору), контролировал её связи и отношения, на протяжении нескольких месяцев забирал свои вещи (каждый раз уносил понемногу), занимал у неё деньги, одалживался по мелочам, иногда брал продуктами…

После того, как они наконец разъехались, она чувствовала себя как погорелец на пепелище. Но быстро взяла ситуацию под контроль, стала работать на фабрике,  получала стабильную зарплату, смогла оплатить часть долгов, но и от прежних своих планов не отказалась: теперь она могла позволить себе получать и оплачивать уроки у лучшего преподавателя вокала в городе. Через какое-то время ей снова удалось поступить в ту же муниципальную оперу (теперь уже предложение исходило от них). По возрасту её ещё успели взять на роли субреток (роли молоденьких девушек второго плана), а потом уже стали переводить и на главные партии. Она работала как одержимая, навёрстывала упущенное. О времени вспоминала только когда соседи начинали стучать в стенку, требуя тишины. Её карьера снова пошла в гору, и бывший муж-ИЭИ, Есенин снова стал проявлять к ней интерес, предлагая выступать в одной с ним программе (теперь он работал ещё и администратором в одном из муниципальных концертных залов: сам принимал участие в программах и сам приглашал исполнителей). Когда требовалась вокалистка, он приглашал её. Пару раз она согласилась, но потом пожалела об этом. Денег он опять же ей не заплатил (хотя в ведомостях значилось, что гонорар ей выплачивается), а во время одного очень престижного концерта снова чуть не сорвал ей выступление: это был праздничный концерт по случаю Дня Города. Присутствовал мэр города и мэры городов-побратимов. У неё была подготовлена очень интересная программа, состоящая из самых популярных и любимых в этом городе песен. Видя, что её очень хорошо принимают (работа в опере пошла ей на пользу), он разозлился и стал говорить ей гадости в спину именно в тот момент, когда её стали вызывать петь на бис. Она только о собралась объявить сверх программы ещё одну песню, но услышав, что он ей говорит: "Ты что собираешься до утра тут стоять? А ну, пошла вон!", – задохнулась от возмущения и ушла со сцены. Такого шока она ещё никогда не переживала, – этот удар был посильнее всех предшествующих. Понимая, что снова рискует потерять всё, что с таким трудом ей доставалось, она впредь стала отказываться от его предложений, какими бы перспективными они ей ни казались, а затем решила вообще разорвать с ним все отношения, чтобы уже никогда в будущем их пути ни в жизни, ни в музыке не пересекались.

– Ей больше не хотелось выбирать между работой и партнёрскими отношениями?..

– Выбирать между работой и партнёрскими отношениями в квадрах объективистов (при доминировании аспектов этики отношений и деловой логики) вообще не приходится. Здесь это неотделимо одно от другого. Семья воспринимается как единая, рабочая команда, в которой вне этической и деловой взаимовыручки отношений вообще быть не может. 

Выбор между интересами дела и партнёрскими отношениями возможен только  в квадрах субъективистов (альфа- и бета- квадрах), где под партнёрскими отношениями подразумевается соотношения партнёров в системе (то есть, аспект этики отношений подменяется аспектом логики соотношений). В квадрах субъективистов интересы системы (а тем более иерархии) ставятся выше интересов дела (логика систем в квадрах субъективистов доминирует над деловой логикой – оперативной логикой, логикой деловых инициатив, логикой фактов и логикой действий). Партнёрские отношения (в ракурсе корпоративной этик, этики отношений) в квадрах субъективистов так же приносятся в жертву системе: ставятся в зависимость от чувств и настроений доминирующего в системе партнёра (что и позволяет ИЭИ, Есенину как аристократу-этику-субъективисту терроризировать своё ближайшее окружение, изображая из себя домашнего деспота и, в борьбе за место в системе, требовать для себя всё более дорогих жертв). 

Поломать карьеру, перекрыть доступ к хорошей, интересной, творчески перспективной, престижной и выгодной работе в квадрах субъективистов считается наказанием, возмездием, террором. В квадрах объективистов это считается самым страшным преступлением, которое никогда и никому не прощается. В этой истории партнёр-субъективист (ИЭИ, Есенин) поставил отношения на грань разрыва, заставив жену (делового логика -сенсорика - объективиста) выбирать между работой и партнёрскими отношениями, партнёрской солидарностью, чувствами и состраданием к партнёру. Это был запрещённый приём, но он удался. Чувства к партнёру победили, этика победила логику. Причём, именно этика эмоций – нормативно-ролевой у ЛСЭ, Штирлица аспект (+ЧЭ3лсэ). Уйти на работу и оставить без помощи бьющегося в судорогах партнёра – такое невозможно даже представить! Он поставил её перед очень тяжёлым выбором, а кроме того, а он переиграл её по интуиции времени – ЭГО-программному для него (-БИ1иэи) и проблематичному для неё аспекту (-БИ4лсэ), соответствующему её "зоне страха". (А страхов у неё в этой ситуации и без того было предостаточно!). Он навязал ей "игру на чужом поле", навязал ей ценности своей диады и квадры, как приоритетные, навязал ей конфликт интересов, приоритетов и целей, которые создали определённый перелом в их отношениях (она поняла, что в его лице обретает врага) и ещё больше обострили их. Демонстративный террор по этике отношений – по его демонстративной (-БЭ8иэи) и её суггестивной функции (-БЭ5лсэ) – обострил их конфликт и вывел отношения на заключительную фазу – на фазу разрушения той эко ниши, в которой он (ИЭИ, Есенин) так долго и успешно "вызревал". 

Выбор между работой, интересами дела и состраданием к партнёру, который, пренебрегая обязанностями, отказывается эту работу выполнять и "заболевает" всякий раз, когда его заставляют ею заниматься – один из самых конфликтогенных моментов в диаде ИЭИ, Есенин –– ЛСЭ, Штирлиц. И обусловлен он и тем, что аспект деловой логики является ЭГО-программным в модели ЛСЭ, Штирлица (+ЧЛ1лсэ), и тем, что сводится к антагонизмам квадровых признаков субъективизма и объективизма, при которых аспект деловой логики (ЭГО-программа ЛСЭ, Штирлица) выступает против логики систем (активационного аспекта ИЭИ, Есенина (-БЛ6иэи), расхолаживая его деловую активность и возбуждая активность системную и социальную. Активационный аспект логики соотношений (-БЛ6иэи) – квестимной инволюционной логики системных нормативов – активизирует ИЭИ, Есенина на борьбу за равенство прав и привилегий, которое, по сути, является поводом для завоевания новых преимуществ в этих отношениях, побуждая ИЭИ, Есенина бороться за доминирующее место в системе: ИЭИ, Есенин завидует ЛСЭ, Штирлицу и перетягивает привилегии на себя, убеждая себя и других в том, что восстанавливает равенство и справедливость. Беспредельно пользуясь этим приёмом, он почти полностью подчиняет себя работящего ЛСЭ, Штирлиц, эксплуатирует его труд, злоупотребляет его доверием и доминирует, господствует над ним, великодушно позволяя ему заботиться о себе (таком маленьком, хрупком и беззащитном), бьёт на жалость (когда у ЛСЭ, Штирлица истощаются силы и терпение), работает по программе "не обижай маленьких", нейтрализуя ею агрессию возмущённого его паразитированием ЛСЭ, Штирлица, ориентированного на заботу о его дуале – "маленьком, хрупком, беспомощном" ЭИИ, Достоевском. 

III-21. Конфликт ИЭИ, Есенин –– ЛСЭ, Штирлиц. Ложная суггестия по этике отношений (канал 8 - 5). Тактическое подчинение, взаимная ревизия равновесных отношений

Постоянно упрекая ЛСЭ, Штирлица, обвиняя его в каких-то реальных и мнимых злоумышлениях, навязывая ему эти обвинения как факт, изматывая его скандалами и истериками, ЭГО-творчески воздействуя манипулятивным своим аспектом этики эмоций (+ЧЭ2иэи), на его нормативно-ролевой (+ЧЭ3лсэ), ИЭИ, Есенин 

·                     заставляет ЛСЭ, Штирлица признать все эти вздорные обвинения (просто не успокоится, пока не заставит его это сделать);

·                     заставляет ЛСЭ, Штирлица идти на всё большие уступки;

·                     втягивает ЛСЭ, Штирлица в свою игру, подчиняет своей воле, своему контролю, устанавливает и укрепляет свою власть над ним;

·                     упрёками и обвинениями воздействует на его суггестию и занижает его (ЛСЭ, Штирлица) самооценку по аспекту этики отношений (-БЭ5лсэ).

·                     подменяя аспект этики отношений логикой соотношений (как это принято в квадрах субъективистов), ИЭИ, Есенин угнетает ЛСЭ, Штирлица по аспекту этики отношений и логики соотношений одновременно и вытесняет его "такого плохого" на подчинённые позиции, удерживает его там, притесняя и терроризируя его по поводу и без повода, обращается с ним как с провинившимся рабом: то обижаясь, то гневаясь за какие-то новые "проступки".

Чем ЛСЭ, Штирлиц так восстанавливает против себя ИЭИ, Есенина?

Да прежде всего тем, что работает день-деньской без отдыха и срока, пашет, как раб на плантациях, хватается за любую работу и на работе, и дома. А в бета-квадре, где аспект деловой логики является подчинённой и наименее приоритетной  ценность, это не престижно: работа там "дураков любит". Ну, а коль скоро человек сам хватается за любую работу – сам производит себя в рабы, с ним и обращаются, как с рабом, как с рабочей силой. Кроме того, большого и сильного ЛСЭ,  Штирлица ИЭИ, Есенин побаивается. И чем больше боится, тем больше угнетает, боясь его выпустить из подчинения (срабатывает биологическая закономерность: где страх, там и агрессия). Опять же, и встречных обвинений ЛСЭ, Штирлица ИЭИ, Есенин боится – понимает, что поступает несправедливо, но и отступать уже некуда. В борьбе за место в системе нельзя отступать, нельзя уступать доминирующие позиции другим – это опасно: ещё чего доброго воспользуются его  уступкой, чтобы свести счёты. И опять же, следуя всё той же закономерности, ИЭИ, Есенин тем больше боится и притесняет ЛСЭ, Штирлица, чем больше несправедливости себе позволяет.

Удерживая ЛСЭ, Штирлица на подчинённых позициях и активизируясь по аспекту логики соотношений (-БЛ6иэи), донимая постоянной завистью к деловым и физическим преимуществам ЛСЭ, Штирлица, изводя его вечными упрёками и  нытьём ("Да-а-а, тебе хорошо-о… у тебя и это, и то … есть, а у меня ничего этого нет…"), ИЭИ, Есенин заставляет ЛСЭ, Штирлица работать на себя, переигрывая его по всему инертному блоку. (А аспекты инертного и мобильного блока в моделях  конфликтёров всегда совпадают). Поэтому благодаря ЭГО-программной тактической уступчивости ЛСЭ, Штирлица, стремящемуся к доминированию и неудовлетворённому завоёванными преимуществами ИЭИ, Есенину удаётся в течение длительного периода времени (опять же) тактически удерживать ЛСЭ, Штирлица на подчинённых позициях (переигрывая его по аспекту интуиции времени). Вытягивая одну уступку за другой (сначала по мелочам, потом по-крупному) ИЭИ, Есенин шаг за шагом переигрывает его по аспекту деловой логики (+ЧЛ4иэи), заставляя ЛСЭ, Штирлица делать ту или иную работу, выполнять различные поручения, оказывать то одну, то другую услугу. 

Оговаривая для себя особые привилегии, накапливая новые системные (иерархические) преимущества, всё более ужесточая диктат, ИЭИ, Есенин ставит ЛСЭ, Штирлица в ещё более унизительное и бесправное положение, контролирует его действия и решения на каждом шагу заставляет ЛСЭ, Штирлица считаться с его (ИЭИ, Есенина) мнением и решением. Не позволяет ЛСЭ, Штирлицу принимать решения, не посоветовавшись с ним (с ИЭИ, Есениным), устраивает скандал по самому незначительному поводу: "Почему ты меня не спросил?! Почему со мной не посоветовался?!", и ЛСЭ, Штирлицу (с его ЭГО-программным аспектом деловой логики, логики поступка и логики действий, с его приоритетом деловой инициативы) от зарвавшегося бестолкового неумейки всё это особенно трудно терпеть. Взяв под контроль решения действия ЛСЭ, Штирлица, наращивая свой правовой и возможностный потенциал (завидуя тем преимуществам и  ресурсам, которые у ЛСЭ, Штирлица ещё остались), ИЭИ, Есенин переигрывает ЛСЭ, Штирлица по аспекту интуиции потенциальных возможностей, перехватывая какие-то шансы, или заставляя их ему (ИЭИ, Есенину) уступить.

Если ЛСЭ, Штирлиц не идёт на эти уступки (ЛСЭ, Штирлиц активизируется по аспекту интуиции потенциальных возможностей (+ЧИ6) – квестимной интуиции реальных возможностных преимуществ, дорожит теми шансами, которые ему выпадают и не может их упускать), ИЭИ, Есенин опять начинает ныть: "Да-а-а, тебе хорошо-о, у тебя и то, и это есть…", а дальше начинаются упрёки: "Да-а-а, всё тебе, да тебе… Опять тебе… Ты только о себе думаешь!..". 

На протяжении долгого времени, день за днём, шаг за шагом ИЭИ, Есенин (тактически) проводит трудоёмкую и кропотливую работу, стараясь подчинить себе ЛСЭ, Штирлица. Требуя всё новых и новых уступок, он опутывает ЛСЭ, Штирлица множеством новых претензий и обязательств, изводит скандалами, обнадёживает обещаниями и словно ниточками паутины парализует его волю и сковывает инициативу. 

III-22. ИЭИ, Есенин. Обременительные поручения и договорённости

Для ИЭИ, Есенина как для субъективиста-иррационала любая договорённость довольно быстро становится обременительной. В рамках такой неудобной для него системы отношений он чувствует себя обречённым, подавленным – "заболевает" от этих отношений, чувствует себя так, словно подрядился каждый день воду на себе возить, испытывает ломоту во всём теле при одной мысли об этом и от этой ломоты страдает). Изображает страдания, которые испытывает при одной мысли о том, что его сейчас заставят работать, и требует от партнёра сочувствия к своему страданию. Для того, чтобы сделать партнёра более чутким и сострадательным, он (ИЭИ, Есенин) старается часть неприятных сенсорных ощущений внушить или передать партнёру. (В расчёте на наблюдательную сенсорику ощущений его дуала СЛЭ, Жукова). В партнёрстве с ЛСЭ, Штирлицем ИЭИ, Есенин тоже добивается некоторых результатов. ЛСЭ, Штирлицу бывает невыносимо трудно смотреть, как ИЭИ, Есенин отлынивает от работы, притворяясь нетрудоспособным: извивается «от боли», лёжа на диване, вытягивается в судорогах, подёргивает руками, подрыгивает ногами, вытягивает шею, мотает головой, ноет, хнычет, придумывает какие-то отговорки и оправдания всякий раз, когда его пытаются привлечь к какой-то важной и нужной, необходимой для дома и семьи работе. При всех его жесточайших принципах, ЛСЭ, Штирлицу (и не ему одному) проще самому сделать всё необходимое, чем каждый раз упрашивать или заставлять  работать ИЭИ, Есенина. Зато потом и конфликт переходит в односторонний террор и ревизию: накапливается огромное количество претензий, с которыми ЛСЭ, Штирлиц уже не желает мириться, у него возникает вопрос: зачем ему нужен такой партнёр?

Ольга Витальевна, 45 лет, Штирлиц.

"…Вот скажите, зачем он мне нужен, такой муж? Заработков он в дом не приносит. Под любыми предлогами их утаивает. Живёт на всём готовом, и хоть бы совесть в нём пробудилась! Считает, что так и надо… По дому сделать что-нибудь… ну, там… мебель передвинуть, лампочку ввинтить – не допросишься! Гвоздя вбить и то не может. Даёшь ему ровный гвоздь, через минуту он тебе приносит кривой, на пальцы дует, руками разводит…молоток роняет мне прямо на ноги. Лучше и не просить. Пыталась договориться с ним, чтобы хоть какую-то работу он взял на себя. Ответ один: "Ты жена, ты и делай". Как собеседник он мне тоже не интересен… Глупый он. Его лицо принимает осмысленное выражение, только когда он занимается сексом, но и эти времена уже прошли. Что мне с ним делать? Песни его соловьиные слушать?.. Про то, как он любит, как умеет любить?.. Так я лучше телевизор посмотрю. Там в сериалах больше правды, чем в его словах... Перлами своей души он кичится! Какую-то студентку в ресторан пригласил, угостил чашкой кофе с мороженным и мне рассказывает, какой он добрый и чистый человек, как ему приятно делать добрые дела. А по мне, все эти слова – фальшивка! Хотя бы меня постыдился! В дом ни копейки не приносит, а кого-то угощает за мой счёт! В общем, я с ним разобралась после этого. Собрала его чемоданы и выставила за дверь. Он мне говорит: "Знаешь, в чём твоя проблема? Ты не умеешь любить…". Ну и хорошо! Пусть идёт к той, которая его умеет любить. Это я-то не умею любить?!.. Да если бы я его не любила, я бы не терпела его столько лет! Любовь надо делом доказывать, а не словами! Не знаю я, кому он нужен такой … И не хочу думать об этом. Уже полгода мы живём врозь. Он мне иногда звонит, спрашивает: "Помнишь, как хорошо нам с тобой было?..". А я говорю: "Не помню и вспоминать не хочу!..". Не хватало ещё, чтобы эти времена вернулись!.. Счастье, что у нас с ним нет общих детей!.. ". 

III-23. ИЭИ, Есенин –– ЛСЭ, Штирлиц. Конфликт приоритетов.

Как уверенный в своём мнении и в своей системе оценок субъективист, ИЭИ, Есенин считает, что оказывает неоценимую услугу партнёру, привнося свои духовные ценности в их супружеский альянс. То, что партнёр их недооценивает это уже его (партнёра) проблема, вина и беда: имеющий очи, увидит и небо в алмазах в пасмурный день, имеющий уши услышит и соловьиные трели в зимнюю ночь, а слепому и глухому – что дать? Ничего другого и не остаётся, как корить за собственную "слепоту", "глухоту" и "бесчувственность", осуждая за неспособность воспринимать прекрасное.

В партнёрстве с ЛСЭ, Штирлицем, следуя этой позиции, ИЭИ, Есенин попадает в неловкое положение, практически нападает на ревизию со стороны конфликтёра: у ЛСЭ, Штирлица с сенсорикой ощущений всё обстоит прекрасно! Лучше некуда! – это его ЭГО-творческая функция (-БС2лсэ). И этика эмоций в нормативе (+ЧЭ3лсэ). Соловья  баснями не кормят! И эту мысль ЛСЭ, Штирлиц пытается конфликтёру (ИЭИ, Есенину) внушить. А ИЭИ, Есенин со своей стороны пытается удерживать игру на своём поле: завышает цену своим духовным ценностям, претендуя на доминирующее  место в системе. А для этого, ему, как минимум, необходимо отбиться от тех поручений, которые пытается навязать ему ЛСЭ, Штирлиц, рассматривающий семью, как команду, рабочую группу, где каждый выполняет свою работу и отвечает за порученное ему дело. ИЭИ, Есенин  из этой системы отношений выпадает сразу же. От обременительных поручений и договорённостей он отстраняется: достаточно двух-трёх скандалов на тему "Ах, так я тебе только для этого нужен!", чтобы ЛСЭ, Штирлиц уже не пытался с ним заранее договариваться и возлагать на него какую-либо ответственность и обязательства. 

Во всём, что касается спонтанного распределения обязанностей, ИЭИ, Есенин себя врасплох застать никому не позволит. Как иррационал и предусмотрительный ЭГО-программный интуит, он заранее предвидит и предчувствует эти поручения, поэтому в нужный момент (например, когда после обеда нужно пойти и помыть посуду) оказывается в нужном месте: в гостиной на диване, с гитарой в руках. Поднять его с этих подушек и направить на кухню – задача не из лёгких даже для ЛСЭ, Штирлица. ИЭИ, Есенин останавливает его в дверях, вытягивая вперёд ладошку: 

– Вот погоди, я тебе сейчас сыграю, послушай!.. – говорит он и, закатывая глаза и изображая на лице восторг, начинает наигрывать что-то романтическое (прочувствовано, с сильной вибрацией, символизирующей волнение и трепет его души), а потом спрашивает:

– Нравится?
– Иди, мой посуду! – настаивает партнёрша. – Поел? Убери за собой!..
– Погоди, а как тебе вот такая мелодия?.. – и начинает заводить что-нибудь подлиннее. – Правда, красиво?..
– Иди, мой посуду!.. – настаивает партнёрша 
– Подожди, а если вот так сыграть?.. – тянет время ИЭИ, Есенин. – А?.. Как ты думаешь?.. Так лучше?.. Или вот так, а?.. Ну, скажи! 
– Иди, мой посуду!.. 
– Фу, какая же ты бесчувственная! – презрительно упрекает её ИЭИ, Есенин. – Я с тобой советуюсь, обращаюсь к тебе, как к человеку, а ты…
– И я обращаюсь к тебе, как к человеку: иди, мой посуду!.. 

Видя, что партнёршу не удаётся втянуть в игру по своему ЭГО-программному аспекту интуиции времени (-БИ1иэи) – квестимной, инволюционной интуиции длительных отношений во времени – интуиции далёких перемен к лучшему, интуиции долгих отсрочек, задержек и проволочек,  ИЭИ, Есенин пробует другой метод воздействия: устраивает маленький скандальчик по своему ЭГО-творческому аспекту этики эмоций (+ЧЭ2иэи). Встаёт нахохлившись (чтобы казаться выше), раздражённо откидывает гитару (выражая своё настроение), весь подаётся вперёд, изображая из себя "драчливого петушка", и начинает: 

– Ах, вот, зачем я тебе нужен! Посуду мыть, да?! Так вот, зачем ты меня позвала! Сказала: "Приходи, живи у меня…". Тебе нужно было, чтобы я на тебя ишачил?! – нагнетает он напряжение по манипулятивной своей ЭГО-творческой этике эмоций, – Тебе нужно, чтобы я на тебя пахал, да?.. Говори, я тебе для этого нужен был?!.. Да?! – заводится ИЭИ, Есенин.

– Мне нужно, чтобы ты сейчас пошёл на кухню, убрал за собой и помыл посуду. – говорит принципиальный и планомерно-последовательный рационал-ЛСЭ, Штирлиц.

Мстительно поглядывая на конфликтёра, ИЭИ, Есенин идёт на кухню. Он вдруг становится кротким: "Ладно, отдыхай, я всё сделаю…".

А дальше начинается "игра в неожиданности": предметы домашнего обихода начинают "воевать" с ИЭИ, Есениным, "протестуя" против его пребывания на кухне. Тарелки сами собой выскальзывают из его рук, стаканы "выпрыгивают", падают на пол и разбиваются. С кастрюль и банок слетают крышки, когда он их переносит, а содержимое расплёскивается на пол, когда он пытается эти крышки поднять. По разлитому борщу, маслу и киселю ИЭИ, Есенин поскальзывается и падает, пытаясь на лету удержаться за скатерть, за занавеску, за прибитую к стене полочку, и увлекая за собой ещё многие другие предметы (горшки с цветами, банки с крупами которые тут же и рассыпаются…). Сидя в соседней комнате, ЛСЭ, Штирлиц то и дело слышит шум, грохот и возгласы: "Ой, упало!.. Ой, разбилось!.. Ой, рассыпалось!..". 
 
ЛСЭ, Штирлиц миллион раз пожалеет о том, что поручил ИЭИ, Есенину какую-то работу на кухне (уж лучше бы не снимал его с дивана, не отбирал гитару, – всё бы меньше убытку было).

Способностью выполнять работу так, чтобы ему её никогда больше не поручали, ИЭИ, Есенин владеет в совершенстве. Умения и изобретательности ему с избытком хватает на то, чтобы отбить охоту ко всякого рода обременительным поручениям даже у самого строгого руководителя: сделает что-нибудь пару раз с точностью до наоборот, и охота поручать что-либо у него на веки вечные пропадёт. На ЛСЭ, Штирлица, с его ЭГО-программной деловой логикой, логикой действий (+ЧЛ1лсэ) – квестимной логикой технических преимуществ, при принципиальном убеждении ЛСЭ, Штирлица в том, что любую работу надо выполнять не просто хорошо, а великолепно – намного лучше, чем это можно себе вообразить (лучше, чем это сделал бы кто-нибудь другой), – позиция ИЭИ, Есенина: "сделай работу так плохо, что хуже этого себе и представить нельзя!", производит шокирующее впечатление. 

Почему ИЭИ, Есенин боится обременительных поручений?

Прежде всего, как эмоциональный интуит-иррационал он боится обременительных договорённостей, которые станут для него обременительной системой отношений, после чего и сами отношения для него утратят своё очарование, привлекательность и романтическую лёгкость – станут трудными, обременительными, тяжёлыми; в них уже не будет места для поэзии, иллюзии, мечты. Для ИЭИ, Есенина они потеряют смысл, потеряют свои краски, не будут будоражить его воображение, не будут пробуждать фантазию, надежду на будущее счастье, в них не будет места ярким впечатлениям, которые вдохновили бы его на творчество, и которые хотелось бы запомнить и пронести с собой через всю жизнь, из настоящего в будущее.

А кроме того, ИЭИ, Есенин как авторитарный субъективист любое трудовое соглашение рассматривает в ракурсе отношений соподчинения: кто поручает работу, тот её и контролирует. А где контроль, там и власть. А где власть, там и террор, и угрозы, и наказания, и эксплуатация.

И наоборот: кто выполняет работу (расходуя своё время, ресурсы, силу, энергию), тот подчиняется и отчитывается. А при необходимости, и переделывает работу заново, подчиняясь требованиям злоупотребляющего его уступчивостью работодателя. 

В арсенале ИЭИ, Есенина находится множество способов избежать нежелательного для него развития событий и уклониться от задаваемых поручений, сбивая с рабочего настроения самого работодателя – не в меру активного и деятельного партнёра (дуала или конфликтёра – в данном случае значения не имеет).

Если партнёра (партнёршу) ИЭИ, Есенину не удаётся сразу отвлечь ("заморочить" по аспектам интуиции времени и этики эмоций), если не удаётся настроить на лирический лад, увлечь романтическими планами, переключить на романтическое настроение, он  найдёт другой способ сбить партнёра с делового настроя и поумерить его энергию. Он просто заставит его забыть о времени. В домашних условиях это делается очень просто (особенно, после того, как партнёрша рассталась с мыслью задействовать ИЭИ, Есенина для работы на кухне) – ИЭИ, Есенин играет на гитаре, партнёрша слушает, груда грязной посуды на кухне растёт. Видя, что контроль над ситуацией переходит в его руки, ИЭИ, Есенин начинает спонтанно перестраивать режим дня, который, по его мнению и желанию может быть целиком и полностью посвящён приятно расслабляющему времяпрепровождению. Делается это тоже всё очень просто: поиграв и помузицировав какое-то время, он (например) спохватывается: вспоминает, что пришло время досматривать сериал и убеждает партнёршу составить ему компанию. Потом, во время рекламы, ему приходит охота скушать что-нибудь вкусненькое, он идёт на кухню, открывает дверцу холодильника, зависает над ней вопросительным знаком, вытягивает из судков двумя пальчиками разную снедь и поглощает её на ходу. Или сам отсылает партнёршу на кухню и заставляет её приготовить ему что-нибудь вкусненькое. Не дождавшись, когда ему приготовят, снова прибегает на кухню. Принюхиваясь к запахам, заглядывает под крышки кастрюлек и спрашивает: "Это мы сейчас будем есть?". Просит принести ему еду к телевизору (он всё равно её туда принесёт), а потом будет ещё несколько раз прибегать на кухню за добавкой. Другим он так поступать не разрешает. Особенно, если живёт в неполной, чужой семье (например, в семье матери-одиночки с ребёнком). Здесь он ещё более ожесточённо борется за доминирующее место в системе: все привилегии "хозяина-барина" он оставляет себе. Если партнёрша позволяет себе кого-то другого так опекать и обхаживать (детей или родителей, например), ИЭИ, Есенин тут же начинает её ревновать, а против них (или против кого-то одного, самого слабого и уязвимого) начинает интриговать: подглядывает за ним, подслушивает, придирается, приходит к ней жаловаться на него, а в её отсутствие запугивает его и терроризирует. Существует закономерность: самые жестокие споры (и самый жестокий террор) разворачиваются вокруг борьбы за истощающиеся ресурсы. В семье – это борьба за материальные ресурсы и продукты питания (которые в любой закрытой системе всегда дефицитны). ИЭИ, Есенин этот нарастающий дефицит материальных средств ощущает тем острее, чем меньше материальных ценностей привносит в семью. Начинает ратовать за экономию дефицитных ресурсов, «борется» с перерасходом материальных средств в семье, начинает преследовать других, состоящих на иждивении, членов семьи, стараясь лишить их доверия и расположения "главы семьи", предполагая и в дальнейшем оставаться единственным любимчиком в доме. Например, подмечает (и тут же жалуется партнёрше), что кто-то из её родственником забыл выключить за собой свет, или слишком громко включал музыку в её отсутствие, мешая ему отдыхать. Жалуется, что кто-то из них часто хлопает дверцей холодильника: то и дело что-нибудь ест, а потом смотришь, – продукты прямо исчезают на глазах: было три яблока, осталось одно! Ребёнок и бабушка съели по одному, а ему с партнёршей досталось одно напополам, – это несправедливо: она целый день работает, на всю семью пашет, а ей даже яблока целого не оставили! 

О том, как поделить три яблока на четверых человек, он размышлять не собирается, проще устроить скандал! Заодно найдёт и другие поводы для упрёков: припомнит, что кто-то пользовался в его отсутствие его вещами – играл на его гитаре и расстроил её, или катался на его велотренажёре, который он купил для себя (со скромной своей студенческой зарплаты) специально, чтобы похудеть. (Понятно, что не бабушка играла в его отсутствие на гитаре.) 

Детям в такой семье приходится тяжелее всего. Поначалу ИЭИ, Есенин внедряется в семью (как в систему) именно с их помощью. Заигрывает с ними, располагает к себе, едва успев познакомиться с их матерью. Удерживается в семье (как в системе) тоже с их помощью: чуть только партнёрша начинает подозревать его в нечестных намерениях и пытается выпроводить за дверь, как этот будущий "подопечный" (будущий "хозяин- барин"), ИЭИ, Есенин, начинает устраивать скандал на глазах у ребёнка. Доводит его до слёз, заставляя его (истосковавшегося по отцовской ласке) сначала просить: "Гриша, не уходи, не покидай нас!", а потом подступать к матери с обвинениями: "Ты отца выставила, хочешь и его выгнать?!". Видя, что мать колеблется, ребёнок начинает упрашивать будущего своего (злополучного) отчима: "Гриша не уходи, оставайся, живи с нами!". Потом опять обращается к матери: "Мама, зачем ты Гришу прогоняешь? Я уже его так полюбил!".

Будущий член семейства тут же и пользуется моментом – разыгрывает сентиментальную сцену, спекулируя на привязанности к нему ребёнка – приговаривает, поглаживая его: "Я тебя тоже полюбил, маленький. Я никуда от тебя не уйду, не бойся…". Об этой сцене и этой своей просьбе "маленький" ребёнок потом сто раз пожалеет, прежде чем подрастёт: будущий "хозяин-барин" будет держать его в строгости: каждое яблочко, пирожок и конфетку просчитает и ему припомнит. Всё проследит, всё запомнит и его матери в самых резких тонах перескажет. И это при том, что сам в дом ничего не принесёт: просто потому, что слишком привык потреблять. Сказывается инерция действия и состояния: тот, кто привык получать, сам неохотно переключается "на отдачу". А конкурентов в вопросах потребления ИЭИ, Есенин (как предусмотрительный накопитель и борец за доминирующее место в системе) в подвластной ему иерархии не потерпит – будет терроризировать тех, кто оспаривает у него его права, льготы и привилегии (каковы бы они ни были!).

Как субъективист, следуя своему субъективному мнению, он поднимет значимость своих прав до небес. Будет кричать: "Я тоже многое делаю для нас! Вспомни: ведь ты это … и это … от меня получила!" Когда же ему предлагают уйти по-хорошему, освободить помещение, забрав и "это", и "то", когда его уже никто не удерживает, никто не настаивает на том, чтобы он остался, ИЭИ, Есенин, ориентируясь в первую очередь на свой ЭГО-программный аспект интуиции времени (-БИ1иэи) – квестимной, инволюционной интуиции долгих отношений во времени – удобных ему долгих отсрочек и проволочек, долгих проводов, долгих прощаний,  долгого паразитирования, – будет действовать осмотрительно, осторожно, взвешивая каждый шаг и каждое своё слово. Если ему есть, куда уходить или если он чувствует (предчувствует, ощущает), что ресурсы системы-донора уже полностью истощились, и она уже не выдерживает такой перегрузки на своём бюджете (не выдерживает такого "крена" в его, ИЭИ, Есенина, сторону), он её оставляет, бежит, как с тонущего корабля, забирая всё самое ценное из того, что может с собой унести (или считает нужным претендовать). 

Как истинный волокита, в поисках нового тёплого крыла и новой удобной экониши, ИЭИ, Есенин не сразу позволяет себя отселить. Иногда ещё некоторое время живёт на два дома. Зато уж прежде, чем уйти окончательно, из предыдущей своей "инкубационной системы" выгребет всё под чистую: сделает ещё пару- тройку пробоин в семейном бюджете (уж если разрушать "инкубационную капсулу", так до основания, чтобы она уже никого больше не могла выпестовать). Произведёт пару-тройку разрушений в квартире (чтобы не так обидно было покидать это место и чтобы новый "хозяин-барин" ещё не скоро в ней поселился) и только потом уже, сориентировавшись с курсом, пересаживается на другой "корабль", плывущий к тем же (или к другим) берегам, к тому же (или к другому) причалу по всё той же реке времени. 

III-24. ИЭИ, Есенин. Предусмотрительность длиною в вечность. Аспект интуиции времени (-БИ) как культовая программа (в религии, античной мифологии, в квестимной модели).

– А ИЭИ,  Есенину обязательно нужно что-то прихватывать с собой? – спрашивает Читатель. – На всю жизнь ведь не запасёшься. Особенно, если не создавать материальные ценности, а только прибирать то, что перепадает со стороны…

– И это тоже проблема и тяжёлое испытание для предусмотрительного (ЭГО-программного накопителя) ИЭИ, Есенина, который может рассматривать своё земное существование как далёкое путешествие из прошлого в будущее. А для далёкого путешествия нужно припасать огромное количество материальных ценностей.  А поскольку самым далёким путешествием является путешествие длинною в вечность, то  и самые большие затраты в древние времена производились именно для этих путешествий, что представляло собой особо трудную задачу, продиктованную всё теми же приоритетами и ценностями, запасливого и предусмотрительного аспекта интуиции времени (-БИ).

– Ну, для правителей древних царств никакой в этом трудности не было: вся страна работала на то, чтобы наилучшим образом снарядить их в последний путь.

– И тем не менее, результаты этих усилий их не всегда удовлетворяли. А иногда и чужое снаряжение казалось им до такой степени привлекательным, что хотелось перенести его на свою ладью. 

– Такие случаи в истории были?

– Такой случай произошёл с фараоном Тутанхамоном, чей психотип (ИЭИ, Есенин) всем нам хорошо известен. Как показали последние исследования сокровищ, найденных в его гробнице, большая их часть (и в частности, великолепный золотой трон, на спинке которого он изображён со своей старшей сестрой – супругой и предшественницей – царицей Меритатон (три года правившей Египтом после смерти царицы Нефертити – первой и любимой жены их общего отца – фараона Эхнатона), изъяты из гробницы Меритатон и перенесены в его (Тутанхамона) гробницу вместе с другими сокровищами, которые тоже ему приглянулись3. Видимо, он решил, что для вечного странствия этот трон подходит ему больше, чем ей. Представил, как он будет представительно выглядеть на этом троне, подумал, что пожалуй без этого трона он не сможет отправиться в бесконечное странствование. Допустить, что этот трон навсегда останется в гробнице его сестры, а сам он будет находиться где-то в другом месте, он тоже не мог: ведь ещё неизвестно, что ему соорудят для его путешествия в вечность. Согласно верованию, он в этом ответственном путешествии должен будет встречаться с богами, будет стараться произвести на них приятное впечатление, будет убеждать их пропустить его в мир иной, а значит и антураж должен быть соответственный – а вдруг в том мире тоже по одёжке и по антуражу встречают? Надо же подготовиться, надо предстать перед богами в самом достойном виде. (А о своей душе, которую в том мире будут взвешивать на весах, он, судя по всему, не подумал, – всего-то ведь не упомнишь!). Таким образом, вопрос с троном и сокровищами решился не в пользу Меритатон. И только совсем недавно (спустя три с лишним тысячи лет) эти манипуляции, а также ювелирные и технические исправления, которые были сделаны для того, чтобы стереть её имя и написать его, стали общеизвестны. 

3 "Сокровища египетских цариц", ГТРК "Культура", 2008 

– Ну и куда бы он въехал, сидя на этом троне?.. Кого он хотел обмануть?

– В молодости все ошибаются, а он умер молодым, и это его извиняет…

III-25.  Аспект квестимной интуиции времени (-БИ) как культовая ПРОГРАММА СОЗРЕВАНИЯ ЖЕЛАНИЙ (для возрождения чувств, для пробуждения к жизни, для умиротворения души)

Собирая по мелочам ценности со всех тайничков и закутков всех своих экониш, ИЭИ, Есенин напоминает весёлого и беспечного "мотылька", собирающего нектар со всех цветов, облюбованных им на полянке (на его "поле возможностей): он "опыляет" их, привносит ощущение праздника в их жизнь, создаёт у них ощущение востребованности, пробуждает и возрождает их чувства для новых надежд и всемерно эти надежды подпитывает.

То есть, программа "Весна идёт, весне дорогу!" осуществляется им в любом (доступном для этой миссии) возрасте, в полной мере, в полном объёме…

– И это при том, что во второй квадре не уважают беспечных и безответственных "летунов", часто меняющих привязанности и партнёров…– замечает Читатель.

– Во второй квадре действительно не уважают "летунов" – тех, кто не удерживается подолгу ни на одном месте работы и переходит из одной системы в другую. Но не будем забывать, что из хорошей, удобной ему системы отношений ИЭИ, Есенин не уходит (или уходит, но ненадолго и не навсегда). Долгое пребывание на одном месте не удобно ему как интроверту-квестиму-динамику по многим причинам:

·                     Прежде всего, ему, как ЭГО-программному интуиту необходимо обновление жизненных планов (-БИ1иэи),

·                     Как ЭГО-творческому эмоциональному этику (творческой и артистической натуре с очень тонкой душевной организацией) необходимо обновление впечатлений и чувств (+ЧЭ2иэи), которые со временем застаиваются, стираются, тускнеют и блекнут, если периодически не обновляются. Для того, чтобы память не стиралась и интуиция не притуплялась, для того, чтобы творческий процесс был успешным, для того, чтобы было о чём рассказать и что поведать человечеству, ИЭИ, Есенину необходимо смотреть на мир свежим взглядом, а для этого ему нужны свежие впечатления. В четырёх стенах (да ещё и под надзором) ИЭИ, Есенин продуктивно работать не сможет: не будет ярких впечатлений, не будет и достаточно сильного творческого импульса. Вдохновение не придёт! Муза к нему не слетит и не благословит его творческий труд. Достаточно сильного энергетического потока, необходимого для того, чтобы создать что-то стоящее – бессмертное, способное пережить его на многие века и озарить будущие поколения светочем его вдохновения, его мысли, его творчества, – тоже не будет –для этого мощный заряд энергии нужен. А где его взять, если эмоции застаиваются, память не освежается, впечатления не обновляются? Переноса (посыла) информации в будущее без должного энергетического импульса не получится. И, значит, без постоянного обновления впечатлений ИЭИ, Есенин ни творческую (+ЧЭ2иэи), ни соционную свою ЭГО-программу  миссию выполнить не сможет.

·                     Статичности планов ИЭИ, Есенин не переносит: для него это удар по ЭГО-блоку и ЭГО-программе. От эмоционального застоя ИЭИ, Есенин, как и любой динамик, заболевает. Застойные эмоции – это то же болото: они усыпляют его своим однообразием, убивают в нём творческий импульс, стирают память (и всю информацию, которая вместе с нею накапливается). Застойные эмоции убивают его мечту, делая её недостижимой (попробуй-ка выбраться из этого болота!) Застойные эмоции приглушают его фантазию, энергию, волю.

·                     По демонстративному аспекту этики отношений (-БЭ8иэи) – квестимной этики нравственных нормативов у ИЭИ, Есенина тоже часто возникает желание сменить партнёра, если тот не оправдывает его надежд: слишком многого требует и мало даёт, разочаровывает (узостью мышления, ограниченностью интересов, меркантильностью, снобизмом, глупым упрямством, мелочностью и "прагматизмом".)

·                     Одновременно с этим происходит активация по аспекту структурной логики, по логике систем (-БЛ6иэи) – квестимной логике системных нормативов: если партнёр с ним поступает несправедливо, или если ресурсы прежней системы полностью (или почти полностью) истощены, возникает и необходимость обновления системных отношений.

·                     Ощущается жажда  перемен по нормативно-ролевому аспекту сенсорики ощущений (-БС3иэи) – квестимной сенсорики далёких отношений в пространстве  – сенсорики отдаления, отчуждений, отстранения, обновления экологической зоны, обновления среды обитания, обновления экониши, которую ему как интроверту удобнее организовывать для себя в новом (и перспективном) партнёрстве, при котором он мог бы себя хорошо и успешно зарекомендовать, мог бы продемонстрировать лучшие свои душевные, человеческие, партнёрские качества, организуя свою жизнь заново, начиная жить с чистого листа.

·                     Новая жизнь (с новым успешным и перспективным партнёром), позволяет строить новые планы, которые ИЭИ, Есенин так долго вынашивал в период своей вынужденной "спячки" (вынужденного застоя эмоций) и окончания которого с таким нетерпением дожидался, подчиняясь требованиям своего прежнего "партнёра-донора", ограничивающего его (как ему теперь кажется во всём: в возможностях выбора возможностей, решения и действия. Желание отомстить деспотичного партнёру у ИЭИ, Есенина, при его ЭГО-программной интуиции времени (-БИ1иэи) – квестимной интуиции далёких отношений в времени, остаётся и сохраняется надолго. В связи с этим и действия по разрушению инкубационной системы, кажутся ему (ИЭИ, Есенину) справедливыми: если он рождён для полёта, для частой смены питающих его творчество ярких и запоминающихся впечатлений, зачем ему сидеть взаперти и ждать, пока "партнёр-тюремщик" выпустит его на свободу? Придёт время, он сам вырвется на волю: взорвёт эту крепость так, что она распадётся как шелуха и "вылетит" из неё ясным, солнечным утром навстречу новому дню, новому периоду в его жизни, устремится, влекомый новыми мечтами и фантазиями, навстречу новым поискам и приключениям. Прежняя система отношений станет для него уже полностью отработанным материалом…

– … Останется всё той же отпавшей "куколкой", из которой выпорхнул "мотылёк"…

– К этому располагает и информационно-энергетическая миссия ЭГО-блока информационной модели ИЭИ, Есенина, где ЭГО-программный аспект инволюционной интуиции времени (-БИ1иэи) – интуиции далёких перемен, интуиции долгих отношении во времени,  может быть представлен как ПРОГРАММА ВЫЗРЕВАНИЯ ЖИЗНЕННЫХ СИЛ С ПРЕДЕЛЬНО ЭКОНОМНЫМ ИХ РАСХОДОМ В ТЕЧЕНИЕ ПРОДОЛЖИТЕЛЬНОГО ОТРЕЗКА ВРЕМЕНИ…

– А самый экономичный расход энергии происходит при вызревании жизненных сил во время спячки…

– Сэкономленную и накопленную таким образом энергию (+ЧЭ2иэи) можно направить на творчество, на созидание, на восстановление сил, на пробуждение чувств и желаний, на возрождение желания жить и радоваться жизни. В конце концов, наш ночной сон и утреннее пробуждение для нового дня (для новой жизни, для новых свершений, ожиданий, новых надежд, для новых ярких и сильных впечатлений, нового творчества) – это то же сочетание аспекта инволюционной интуиции времени (-БИ1иэи) – с её сном, с её воспоминанием о прошлом (о вчерашнем дне), с её созревающими желаниями, с её мечтами, иллюзиями и надеждами, реализуемыми ЭГО-творческим аспектом этики эмоций (+ЧЭ2иэи) – ощущение пробуждающейся энергии, ощущение нарастающих и жаждущих реализации жизненных сил, ощущение пробуждающихся чувств, эмоций, жаждущих своего выхода и т.д. 

В античной мифологии мотылёк был символом возрождающейся после спячки (или после смерти) души. А культ возрождения души (из сна или из небытия) был (и является) самым почитаемым во всех религиях. 

Аспект инволюционной (реконструктивной) интуиции времени – это и программа возрождения природы к жизни. В Древнем Египте она была связана с особо почитаемым культом бога Осириса – бога возрождения природы к жизни после ежегодного разлива Нила, связанное с началом полевых работ, бога возрождения души к жизни в загробном мире и т.д.). Эта же программа оказала своё влияние и на становление многих других верований, где культ возвращения к жизни после смерти, культ возрождения души становится самым важным и почитаемым и краеугольным (теологическим и идеологическим стимулом многих религий). И в этом смысле аспект инволюционной интуиции времени (-б.и.) – квестимной, позитивистской интуиции долгих отношений во времени – работает "Великим Утешителем", выступает как ПРОГРАММА УМИРОТВОРЕНИЯ ДУШИ, настраивающая на позитив, дающая надежду на то, что всё ещё изменится к лучшему " и все мы будем счастливы когда-нибудь Бог даст…".

– Мотылёк, вылетающий из куколки, считался символом воскрешения души к новой жизни?..

– Именно. Поэтому в античной Греции богиня души Психея изображалась с крылышками мотылька за спиной. Отсюда же получили внешнюю атрибутику и "виллисы" –  призраки девушек с крылышками мотылька за спиной (известные нам по балету Адана "Жизель"), и сильфиды, и сильфы – духи воздуха в западноевропейском средневековом поверье, и эльфы – сказочные существа с крылышками мотылька за спиной, живущие в своём беззаботном мире вечного лета или вечной весны, собирающие нектар и перелетающие с цветка на цветок.

В этих сказочных грёзах, представляя себя "принцем эльфов", с нарочитой беззаботностью (за счёт партнёра, оплачивающего его содержание) в удобных для него отношениях бесконечно долго может жить и ИЭИ, Есенин. Будет периодически "пробуждаться от грёз", чтобы скоординировать своё местонахождение на оси времени4, чтобы не отставать от других и не забегать вперёд. Но при этом (по ЭГО-творческой этике эмоций) будет устраивать небольшие скандалы своему нерадивому партнёру, осмелившемуся побеспокоить его и спустить на землю, чтобы сообщить о каких-то неприятных, будничных и прозаических вещах – осмелившемуся пробудить его для того, чтобы показать ему, ИЭИ, Есенину – этому сказочнику и мечтателю – реалии этой жизни с самой неприглядной её стороны. 

4 В этом смысле аспект инволюционной интуиции времени (-БИ1иэи) рассматриваемая  и как "осевое время" – "осевая" интуиция времени: хронологическая последовательность исторических событий во времени и необратимость исторических процессов во времени – также вписываются в аспект квестимной ("последовательной", "осевой") интуиции времени (-БИ1иэи /+ЧЭ2иэи ) в отличие от работающей «таймером» «технологического» времени деклатимной модели (+БИ1или/-ЧЛ2или). 

Аспект инволюционной интуиции времени (-БИ) является "культовой" и наиважнейшей программой и в квестимной модели – как её архивариус, хранитель памяти, накопитель энергии (-БИ1 /+ЧЭ2), хранитель и накопитель эволюционного и инволюционного опыта. А так же (и в первую очередь) он для квестимной модели важен как её краеугольный аспект – аспект-программатор, устанавливающий временные параметры и временной режим для остальных информационных аспектов квестимной модели, влияет на многие свойства квестимов, и программирует их. (Ощущение времени у квестимов "размытое", "рассредоточенное. А отсюда и их долговременные структурные связи и отношения квестимов – их долготерпение, их памятливость и мстительность, их готовность и к бесконечно долгому ожиданию, и к бесконечно долгим проверкам на прочность, отсюда их отрешённость, рассеянность, их консерватизм в привычках и  вкусах (-БС), и накопление эмоций (+ЧЭ) и возможностей во времени (+ЧИ), отсюда их приверженность и принципам справедливости, традиционному демократическому укладу (-БЛ), отсюда и верность традициям и моральным нормам в этике отношений (-БЭ), отсюда и преемственность традиций в представлении о гармонии и совершенстве форм (+ЧС.), консерватизм и традиционная преемственность в улучшенных и усовершенствованных со временем методиках и технологиях (+ЧЛ), и многие другие свойства. 

Наиважнейшая программа квестимной интуиции времени как программа консервации времени и перспективных планов для переноса их в будущие времена даёт своё обоснование идее ПРЕДВЕЧНОГО и ПРЕДОПРЕДЕЛЁННОГО, также лежащей в основе многих религий, верований и культов. (Не противоречит и теории Большого Взрыва: сначала было время и был план – преемственный базис основных информационных аспектов со всеми, входящими в них структурными и программными (программирующими эти структуры) закономерностями; потом был Большой взрыв, потом всё остальное…) 

А если есть наиважнейшая программа в соционе, должен быть и ТИМ- программоноситель, обогащающий эту программу собственным опытом, распространяющий её эволюционно и инволюционно, посредством межличностных и интертипных отношений, передающий её будущим поколениям информационно генетическим и вне генетическим путём.

III-25. Аспект интуиции времени (-БИ) как программа ожидания исполнения обещанного и глобальный настрой на позитив.

И в этой связи аспект квестимной  интуиции времени (-БИ) – интуиции далёких отношений во времени – как позитивный и инволюционный (реконструктивный) является во многих отношениях (и в квестимной модели, и в соционе)  главным и предопределяющим. И включает в себя и

·                     программу глобального настроя на позитив,

·                     программу ожидания глобальных позитивных перемен (а иначе, зачем сохранять всю эту важную и полезную информацию, как не для того, чтобы возродить её в будущем?).

·                     включает в себя реконструктивную программу ВОЗРОЖДЕНИЯ ЖЕЛАНИЙ И НАДЕЖД, возникающих время от времени при благоприятных условиях,

·                     и программу ИСПОЛНЕНИЯ ЖЕЛАНИЙ, ИСПЛНЕНИЯ МЕЧТЫ (и многие другие программы, о которых впоследствии пойдёт речь).

В этой связи и разочарования как разрушения иллюзий ИЭИ, Есенин никому не прощает: как он может возрождать свои (и чьи-то ещё) чувства к жизни, утешать себя и других, настраивать на позитив, если его самого расстраивают?! Коль скоро желания возродились, они должны быть исполнены, кто-то их должен исполнить.

– А кто исполнит?

– Кто пообещал, тот и исполнит. 

ИЭИ, Есенин терпелив, поэтому и процесс "вызревания желаний", процесс "становления мечты" развивается во времени долго и длительно: пока длится ожидание обещанного (-БИ1иэи), планы, мечты и желания накапливаются и (энергетически) "созревают". А затем, используя для самореализации любую, пусть даже самую минимальную возможность, они (накопив энергию) устремляются к своему воплощению этаким бурным потоком эмоций, которому трудно (а порой и невозможно бывает) противостоять. Отсюда и эти сокрушительные удары по этике эмоций, которые обрушиваются ИЭИ, Есениным на партнёров, имевших неосторожность что-либо ему пообещать и не исполнить – "забыть об обещаниях". Такой же поток эмоций ИЭИ, Есенин выплёскивает и на тех, не в меру осторожных партнёров, которые слишком долго удерживают его (ИЭИ, Есенина) в неведении относительно своих будущих планов, не будучи способными ему что-либо конкретное пообещать. Этим потоком эмоций ИЭИ, Есенин "пробивает плотину", сокрушает преграды, встающие на пути его многообещающих планов (его желаний, его надежд) и открывает им путь для скорейших и самых успешных реализаций. За чей счёт, чьими усилиями будут реализованы эти планы, – значения уже не имеет, – главное, чтобы желание было выполнено.

Под этим мощным напором и сверх прочный, сверх надёжный и неуязвимый дуал ИЭИ, Есенина, СЛЭ, Жуков не всегда может устоять.

И зеркальщик ИЭИ, Есенина, ЭИЭ, Гамлет перед напором этих эмоций не может устоять. (Сам потом удивляется: "И что это я за ним так ухаживаю, выполняю все его желания? Не пойму...") 

 И подревизный ИЭИ, Есенина, ЭСЭ, Гюго, – тоже не может устоять перед этим напором эмоций, а он – довольно выносливый сенсорик-деклатим. 

Ревизор ИЭИ, Есенина, – ЛИЭ,  Джек – может устоять перед этим напором. (Но только в непосредственной ревизии, а не в ответном реванше – не тогда, когда ИЭИ, Есенин будет предъявлять ему к оплате счёт за утраченные иллюзии, за несбывшиеся надежды, за потерянное время, за долгое и бесполезное ожидание. И этот счёт ЛИЭ, Джек не в состоянии будет оплатить.) 
 
Потому-то ИЭИ, Есенин и обижается на партнёра и изводит его истериками, что оказывается сам не способен подавить в себе волну возмущения, вызванную разочаровавшим его своей необязательностью партнёром: если обещал, выполняй, а иначе не надо было обещать! В порыве негодования ИЭИ, Есенин всё ему выскажет, не смолчит. А потом посчитает себя обиженным: его обманули,  поманили ложной надеждой и разочаровали. Обещали что-то для него сделать и не сделали. "Но ЕСЛИ ОБЕЩАЛИ что-то сделать, ЗНАЧИТ МОГЛИ! А не сделали просто потому, что «не захотели, – полагает ИЭИ, Есенин, подсознательно сориентированный на своего "всесильного и могущественного" дуала, СЛЭ, Жукова, у которого «везде всё  схвачено» и который попусту ничего не обещает (знает, что его могут поймать "на трёпе" и тогда ему уже не отвертеться). Зная обидчивость, мнительность и мстительность своего дуала-ИЭИ, Есенина, СЛЭ, Жуков, оценивая каждого нового партнёра по его способности требовать обещанное, старается отвечать за свои слова.

ИЭИ, Есенин терпеть не может, когда какие-то возможности и ресурсы от него утаиваются или проходят мимо него. Разве мало сил и эмоций он вкладывает в партнёрские отношения? Разве он мало времени тратит на ожидание обещанного?! За что же сейчас его обижают?! 
 
ИЭИ, Есенин никому не позволяет обносить себя пирогом! И никому не позволяет лишить себя заслуженной награды. Он заставит партнёра расщедриться, заставит его работать на отдачу! Если не сможет получить желаемого другим путём, сам возьмёт то, что ему причитается, а заодно и востребует моральную компенсацию, за упущенные возможности, потраченное время, энергию и силы. ИЭИ, Есенин никому не позволяет злоупотреблять его доверием и долготерпением! (Думаете, если он слабенький и деликатный, так всё можно? А вот нельзя! На своём опыте узнаете, что можно, а чего нельзя…)  

Вырываясь из-под опеки дуала, СЛЭ, Жукова (в том случае, если партнёр его разочаровывает), ИЭИ, Есенин производит наименьшие из всех возможных системных разрушений. (И уже этим он более, чем кто-либо подходит своему дуалу).

Во-первых, далеко от СЛЭ, Жукова (как от своего дуала) он не отрывается. (От СЛЭ, Жукова не так-то легко уйти!)

Экосистему СЛЭ, Жукова (все накопления, ресурсы, силовой и возможностный потенциал) ИЭИ, Есенин до основания не разрушает: экосистема СЛЭ, Жукова достаточно прочно и надёжно защищена, и эту защиту СЛЭ, Жуков никогда не устаёт и не перестаёт нарабатывать.

Ресурсы СЛЭ, Жукова ИЭИ, Есенин практически не истощает – для него это задача не из лёгких: в доме у предусмотрительного накопителя-СЛЭ, Жукова всего по многу впрок заготовлено, и запасы не перестают пополняться.
 
Отдаляясь от СЛЭ, Жукова, ИЭИ, Есенин всё же остаётся в одной с ним системе, поэтому далеко от него не уходит. ("Горшочки мёда", которые ещё остаются в доме его дуала, зовут его вернуться туда.). К СЛЭ, Жукову ИЭИ, Есенин всегда может вернуться, умилостивить, растопить, разжалобить, может повиниться перед ним – "повинную голову меч не сечёт". ИЭИ, Есенин может обратиться к СЛЭ, Жукову с какой-нибудь просьбой, которая тому обременительной не покажется, может чем-нибудь СЛЭ, Жукову услужить и получить то, что ему (ИЭИ, Есенину) причитается. Система СЛЭ, Жукова остаётся для ИЭИ, Есенина самой удобной (исходной, матричной) средой обитания, он вызревает в ней, как дитя в утробе, никому не причиняя вредя. (Но опять же, при том условии, что это будет удобная для него, добротная и благополучная система, с огромным потенциалом и огромным запасом ресурсов.)

– А СЛЭ, Жуков в этом направлении неустанно работает…

– Поэтому ИЭИ, Есенин и сосуществует с ним во взаимовыгодном, идеальном симбиотическом союзе. (Обогащает его, как омела, произрастающая на дубе, обогащает этот дуб, наполняет и его, и себя исключительно полезными, целебными свойствами. Все остальные деревья она разрушает, безжалостно на них паразитирует: сосну разъедает насквозь и под корень (конфликтует с ней), а на дубе благополучно живёт, обогащает его и накапливает целебные свойства, обостряющие дар предвидения, а потому особо почитаемые древними кельтами и их жрецами, друидами). 

Запас материальной прочности окружающей экосистемы, имеет для ИЭИ, Есенина первостепенное значение: чем прочнее система, тем дольше он в ней обитает, не задумываясь о переезде, не затрачивая на поиск другой экониши ни средств, ни времени, ни материальных ресурсов. И наоборот: чем "слабее" среда обитания, чем меньше ресурсов и накоплений в ней, тем активней ИЭИ, Есенин её истощает, стараясь  перетащить максимум средств на себя, пока они не истощились окончательно, не разрушились и не потерялись в этой "ненадёжной", непрочной, плохо защищённой среде. И в этом смысле он выполняет роль "селектора-инволютора", предусмотрительно и реконструктивно взаимодействующего с окружающей реальностью: всё, что обречено на разрушение, разрушается с его помощью, всё непрочное обречено на погибель. 

Поэтому то, что проходит сравнительно безболезненно в партнёрстве с СЛЭ, Жуковым (хотя и ему стоит немалого труда удерживать ИЭИ, Есенина в узде), оказывает разрушительное воздействие на других партнёров. И в первую очередь на партнёров-квестимов.

– Почему?

– Потому, СТРУКТУРНЫЕ СВЯЗИ (и, соответственно, МАТЕРИАЛЬНЫЕ И ТЕХНОЛОГИЧЕСКИЕ СВОЙСТВА И КАЧЕСТВА) информационных аспектов деклатимной и квестимной модели РАЗЛИЧНЫ! 

Квестимная модель программируется "далёкими" пространственными и временными связями, ориентированными на расширение и расщепление. Структура связей квестимной модели более рыхлая и расщеплённая, чем структура деклатимной модели, программируемой "близкими" пространственно-временными связями и отношениями и ориентированными на сжатие и уплотнение. 

Где тонко, там и рвётся, где расщеплено, там и ломается. А то, что ломается и разрушается для ИЭИ, Есенина уже цены не имеет. Он, привыкший к материальной избыточности и сверх  прочности экосистемы своего дуала, СЛЭ, Жукова, в разрушающейся экосистеме (в системе, истощающей свои материальные ресурсы) начинает чувствовать себя неуютно. Даже если он сам является виновником этих разрушений, в распаде системы он будет винить непрочность системных связей, их материальную недостаточность (неспособность партнёра их материально укреплять), но не себя.

Даже при том, что ИЭИ, Есенин (как это и свойственно гуманитариям) ставит духовные ценности выше материальных, а как квестим-тактик считает, что при разумных тратах можно свести бытовые расходы к минимуму и существовать за счёт скромных материальных запасов (которые при минимальном расходе "необязательно и пополнять"), он, тем не менее, испытывает колоссальный психологический дискомфорт, видя как истощаются и не пополняются материальные ресурсы в системе. Поэтому, слушая бесконечные разговоры СЛЭ, Жукова о том, как пополняются их ресурсы (о том, сколько он всего на зиму заготовил, сколько всего достал, чем запасся), ИЭИ, Есенин чувствует себя защищённым, получает необходимую ему полноценную суггестию по аспекту волевой сенсорики (+ЧС5иэи), ощущает себя рядом с таким партнёром «как за каменной стеной». Но при этом он делает вид, что материальные ценности его не волнуют: "Деньги – это мелочи жизни, пустяки, прах, суета сует!" – высокомерно заявляет он, заставляя партнёра уважать приоритеты его (ИЭИ, Есенина) системы ценностей и принимать их как доминирующие в их отношениях. (Для ИЭИ, Есенина это один из способов бороться за доминирующее место в системе). 

Но то, что прочно и надёжно выстраивается в отношениях с деклатимом (да ещё с предусмотрительным-деклатимом-сенсориком-СЛЭ,  Жуковым) не выдерживает проверки на прочность во взаимоотношениях с квестимом. 

Если квестим начинает работать на квестима (а тем более на ИЭИ, Есенина, который в целях экономии собственных сил, ресурсов, времени и возможностей, забирает максимум чужих), он очень быстро истощает свой материальный и энергетический потенциал. Стараясь везде успеть, во всём требовательному ИЭИ, Есенину угодить, он буквально "разрывается на части". И СВОЕЙ РАЗБРОСАННОСТЬЮ (РАССРЕДОТОЧЕННОСТЬЮ в пространстве и времени) СТАНОВИТСЯ НАИБОЛЕЕ УЯЗВИМ ДЛЯ ИЭИ, ЕСЕНИНА. ИЭИ, Есенину его легко удаётся перехватить по дороге, отвлечь, заморочить, остановить (заставить зависнуть во времени), замкнуть на себе, на своих (ИЭИ, Есенина) интересах, потребностях, целях. Связи квестима ИЭИ, Есенину легко разрушить, отделить от других и перенаправить, переориентировать на другие (значимые для ИЭИ, Есенина) цели.

ИЭИ, Есенин забирает и перетягивает на себя всё время, принадлежащее его партнёру-квестиму. При этом он сам остаётся в положении инфанта, которого партнёр круглыми сутками обязан развлекать и ублажать. Энергию, силы и внимание партнёра- квестима ИЭИ, Есенин тоже направляет на себя, вовлекая в выгодные и удобные ему развлекательные мероприятия.(О которых он потом будет говорить: "Помнишь, как нам хорошо было вместе?") Противоположные по времени, ощущениям и желаниям требования ИЭИ, Есенина партнёр-квестим тоже не успевает удовлетворять: назойливый и суетливый тактик-ИЭИ, Есенин поминутно отвлекает его на свои капризы, прихоти, на развлечения и удовольствия, – то крутится под рукой, забегая вперёд, жестикулируя и направляя внимание партнёра на себя, то путается под ногами, то тянет за рукав к телевизору капризничает, нервничает, требует: "Посиди рядом со мной, посмотрим телевизор, послушаем музыку… Что ты всё хлопочешь?.. Меня это раздражает..."

Рядом с ИЭИ, Есениным партнёр-квестим (особенно сенсорик-тактик) становится наиболее уязвимым, потому что ИЭИ, Есенин "подсекает" его по аспекту интуиции времени, поминутно отвлекая его своей мишурно- праздничной суетой от чего-то первостепенно важного. Стараясь успеть везде и всюду, партнёр ИЭИ, Есенина что-то важное упускает из виду: забывает вспомнить о важных деловых встречах, о своевременной оплате счетов, о своевременном погашении задолжностей, в чём потом сам же и бывает "виноват". Иногда деньги, предназначенные для погашения долга, ИЭИ, Есенин заставляет партнёра потратить на какие-то их общие развлечения (один раз живём!), на какие-то его (ИЭИ, Есенина) нужды и прихоти: "А ты разве забыла, что в этом месяце ты должна была заплатить ещё один взнос за меня?!" (за учёбу его, за кредит, за купленную им в рассрочку дорогую гитару…).

(Аналогичная ситуация приведена А.Н. Островским в пьесе "Последняя жертва". Промотавшийся аристократ, Вадим Григорьевич Дульчин (ИЭИ, Есенин), живёт на средства своей возлюбленной Юлии Павловны и напоминает ей об окончании сроков данных им расписок и его векселей, которые срочно надо оплатить. Напоминает ей о том, что надо оплатить аренду за его квартиру. "А я уже оплатила!" – говорит Юлия Павловна. "А надо ещё заплатить кучеру, за извоз, за аренду экипажа." – напоминает ей Дульчин. "А я уже и кучеру заплатила!" (И это при том, что они живут раздельно. И в её отсутствие, за её спиной Дульчин проматывает её деньги, ухаживает за другими барышнями, присматривается к приданному других невест.) 

За чередой сменяющихся прихотей и противоположных по ощущениям желаний своего капризного "инфанта"-ИЭИ, Есенина партнёр тоже уследить не успевает: аппетит ИЭИ, Есенина растёт по мере роста потребностей и потребления, а каждое новое потребление порождает новые потребности. Партнёр-квестим за каждой прихотью ИЭИ, Есенина должен куда-то бегать, что-то добывать. 

У дуала ИЭИ, Есенина,  деклатима-СЛЭ, Жукова, в этом отношении всё под контролем, всё и жёстко и строго. Контролируется всё, что необходимо для укрепления и упрочнения системы, для здорового и экономичного её прироста. Под контролем и потребности, и потребление, и расходы, и доходы, и ресурсы, и запасы – всё всегда есть, всё всегда под рукой. (А не найдётся, ИЭИ, Есенин устроит пару-тройку скандалов (так, для профилактики, для эмоциональной разрядки –  скуку развеет) и всё нужное будет тут же припасено. Во времена дефицита промтоваров, партнёрша-СЛЭ, Жуков могла среди ночи побежать отмечаться и на ковёр, или на холодильник: "чтобы было не хуже, чем у других", чтобы родному, любимому дуалу в его гнёздышке было тепло и уютно." Представители других ТИМов не понимали и осуждали СЛЭ, Жукова за эти "крысиные бега" (как это тогда называлось), говорили про них: «У людей других интересов нет, вот они среди ночи встают и бегут отмечаться на цветной телевизор, на люстру «Каскад», на столовый сервиз "Маркиза"». И только ИЭИ, Есенин морально поддерживал дуала-СЛЭ,  Жукова в его накопительстве, хотя за компанию тоже мог высказаться пренебрежительно: для него как для гуманитария духовные интересы должны доминировать над материальными. (Что, впрочем, не мешает ИЭИ, Есенину забирать из всех этих припасов то, что (по его мнению) для него припасалось или то, что причитается ему по праву, когда приходит время отказываться от совместного проживания и готовиться к новому "перелёту" – когда прежняя, истощившая свои материальные ресурсы и свой возможностный потенциал система, равно как и прежний, истощивший свой запас прочности партнёр-донор уже перестают его занимать. И ни симпатий, ни жалости у ИЭИ, Есенина это уже вызывать не может: если система, при все своей кажущейся прочности уже разрушается, значит она  была недостаточно прочна и  сама в этом виновата, и жалеть о ней не стоит (в бета-квадре «жертва сама виновата в своих несчастьях»).

Пример: 
Один молодой человек (32 года, ИЭИ, Есенин) несколько лет прожил в счастливом браке, а потом занялся бизнесом, набрал разных ссуд из частных инвестиций и, сделав гарантом за них свою жену и дочь, ушёл из семьи (скрылся в неизвестном направлении). "Сдал" жену и дочь кредиторам под залог их квартиры, а сам завёл на стороне несколько побочных связей (несколько гражданских браков) и стал жить то, в одном, то в другом доме. Одной из своих "подруг" он случайно проговорился, что оставил жену и дочь без крыши над головой. Когда подруга спросила его: "А тебе их не жалко?", он (в полном соответствии с характерной для его дуальной диады позицией «падающего толкни») ответил: "У нас с женой отношения всё равно уже разлаживались, так заодно уж и это…". 

«Чему быть, того не миновать» – считают представители  диады бета-квадровых фаталистов, ИЭИ, Есенин –– СЛЭ, Жуков: всё, что непрочно, всё равно когда-нибудь разрушится,  так почему бы этому и не поспособствовать? Почему бы, убегая с тонущего корабля, не увеличить пробоину, чтобы не было соблазна на него вернуться? 

– «Отношения с трещиной» для ИЭИ, Есенина уже ценности не представляют? Нужно, чтобы безупречно и прочно всё было? Он такой идеалист?

– Он мечтатель. И качеством окружающих его связей дорожит, пока они его не разочаровывают. И в этом плане он и мечтатель, и идеалист, и перфекционист, поскольку  стремится к созданию совершенных связей и занят поисками совершенного, стремящегося (или близкого) к совершенству партнёра. Сам ИЭИ, Есенин на начальном этапе отношений в поведении, в мотивах своих поступков старается быть близок к совершенству. Но потом очень быстро останавливает себя: аспект квестимной этики отношений (-БЭ) – этики нравственных норматив – его демонстративная функция (-БЭ8иэи) – особым потенциалом в его модели не обладает: выступает в роли приманки для партнёра, является не очень мощным стимулом для самого ИЭИ, Есенина. ИЭИ, Есенину приятно совершать демонстративно добрые дела и хорошие поступки – нравится, когда о нём хорошо отзываются, приводят его в пример. И в этой связи демонстративная этика отношений (-БЭ8иэи) по сути оказывается в его модели  "погремушкой" –  выступает в роли "демо-версии", которая довольно быстро разочаровывает его (недуального!) партнёра, а разочаровавшийся в непрочности этической поддержки партнёр разочаровывает самого ИЭИ, Есенина. ИЭИ, Есенин начинает сожалеть о своей щедрости ("перед кем он тут бисер метал?"), сожалеет о потерянном времени, силах, возможностях. И если не удаётся взыскать за всё это компенсацию мирным путём (забрать всё, что ему причитается спокойно, тихо, мирно и ненавязчиво), он начинает партнёру мстить: разрушает ему материальную базу, карьеру, системные отношения, социальные, деловые, дружеские связи. Находит и другие способы с ним поквитаться, путая (меняя местами) причину и следствие. Вызвав разрушение в системе семейных связей (или каких-то иных партнёрских отношений), он слабым звеном себя, естественно, не признаёт: "ведь он делал всё возможное для того, чтобы эти отношения были идеальными и складывались удачно", "это ведь не он партнёра, а партнёр его разочаровал". "Слабым звеном", таким образом, здесь оказывается его партнёр. И, значит, следуя логике субъективиста-ИЭИ, Есенина, именно партнёр (а не разочарованный им ИЭИ, Есенин) заслуживает того, чтобы быть вытесненным из (многообещающей, перспективной, здоровой) системы – зачем ему, "слабому", в этой системе быть? Либо система, созданная "слабым" партнёром, должна быть разрушена: "Всё равно она распадётся, так почему её и не разрушить? А на её месте можно будет что-то другое, более прочное и совершенное построить" (позиция реконструктивиста-инволютора.).

Разрушить системные связи разочаровавшего его партнёра ИЭИ, Есенин может и из чувства мести: "чтобы и земля у него под ногами горела, и крыша над головой рушилась". А затем уже включается и прагматичный расчёт предусмотрительного накопителя: возникает желание забрать ценности с тонущего корабля и сбыть их (или "корабль") по дешёвке, пока ещё товарный вид не утрачен, – не пропадать же добру?

Инволюционная позиция "падающего толкни" в этих расчётах тоже занимает не последнее место: "оступившегося необходимо устранить", "оступившийся должен уступить дорогу тем, кто прочно держится на ногах и твёрдо следует своим курсом к намеченной цели". "Оступившийся тянет за собой в пропасть других", поэтому общество (в интересах системы) имеет право от него избавляться. Об "оступившихся" не сожалеют: "оступившийся сам виноват" в том, что оказался в положении "жертвы отсева", сам виноват в своих несчастьях: не слишком прочно стоял на ногах, не слишком согласованно шёл к намеченной цели, не слишком уверенно смотрел в светлое будущее. Эта позиция доминирует в авторитарной бета-квадре и наиболее приоритетной считается в иррационально-инволюционной дуальной диаде ЛСЭ, Жуков –– ИЭИ, Есенин, и являясь производной от позиций "Падающего толкни": "Жертва сама виновата в своих несчастьях", "Слабый сам виноват в своей слабости". "Безалаберный (неорганизованный, несобранный) сам виноват в производимых им беспорядках"…

— А как же безалаберность ИЭИ, Есенина и производимый им хаос и беспорядок в доме нелюбимого партнёра?..

— А это уже, извините, сенсорный террор, по нормативно-ролевой сенсорике ощущений ИЭИ, Есенина (-БС3иэи) – за последствия которого придётся расплачиваться не ИЭИ, Есенину, а именно его  партнёру. За хаос и за беспорядок, за недостачу материальных средств и ценностей в доме и на банковских счетах – за все разрушения, производимые ИЭИ, Есениным в озлобленном, мстительном иди в игривом, шаловливом настроении (надо же где-нибудь и порезвиться!), партнёр ИЭИ, Есенина будет отвечать по полной программе и перед нем и перед собой, и перед теми, чьи материальные ценности и интересы он так неудачно защищал. 

III-26. ИЭИ, Есенин в ожидании обещанного…

– А если партнёр не подпустит ИЭИ, Есенина к своим материальным ценностям?..

– ИЭИ, Есенин сам найдёт способ к ним подступиться. Сыграет на демонстративной этике отношений, прикинется "казанской сиротой" и будет бить на жалость. И если после этого партёр его не пожалеет, то уже этот факт ИЭИ, Есенин может посчитать серьёзным основанием для мести. (Будет следовать своей субъективистской логике: "Мне нанесли обиду, и это моя боль, мои страдания; поэтому какую хочу, такую компенсацию и назначаю – имею моральное право!") 

Впрочем, эти этические манипуляции – ЭГО-творческая этика эмоций (+ЧЭ2иэи) и демонстративная этика отношений (-БЭ8иэи) – дело второстепенное. Первейшая задача – это интуитивная работа по ЭГО-программному аспекту интуиции времени (-БИ1иэи) – квестимной интуиции длительных отношений во времени и наблюдательному аспекту интуиции потенциальных возможностей (+ЧИ7иэи) – квестимной,  эволюционной интуиции накопления реальных возможностных преимуществ, что включает в себя внедрение ИЭИ, Есенина в удобную экосистему и пребывание там в течении длительного периода времени, в процессе которого материальные ценности, материальная компенсация им и  накапливаются (необязательно в карманах). А дальше срабатывает этически манипулятивная (-БЭ8иэи) программа: "Ты в ответственности за того, кого ты приручил": ИЭИ, Есенин приручает партнёра, умиротворяет, партнёру внушает, что на него возлагаются надежды и ждёт, когда эти надежды оправдаются. Не получив категоричного отказа, воспринимает молчание как согласие. И в этом плане ИЭИ, Есенин может переиграть партнёра по аспекту интуиции времени –делает первый шаг к своему будущему обогащению: начинает принимать решение за партнёра, не дожидаясь, пока тот (переигрывая его по тому же аспекту интуиции времени), первым начнёт загребать себе все плоды, созревшие на их общем "поле возможностей" по принципу «кто успел, тот и съел». 

Пример:
Один молодой человек, студент 26 лет (ИЭИ, Есенин) жил несколько месяцев на содержании своей сокурсницы-студентки. Она училась и работала на производстве, оплачивая учёбу, выплачивая ссуду на свою квартиру, оплачивая квартплату и все счета за их общее проживание, он платил только за своё обучение (подрабатывал репетитором). Часто говорил о том, как хорошо было бы им купить машину. Однажды он назначил ей встречу в конторе фирмы, где продавали машины в кредит, и предложил подписать кое-какие бумаги (как потом выяснилось, – купчую). Она прочитала их, поняла, что у неё вымогают деньги на покупку машины,  встала и ушла. Ничего не подписала. В другой раз он принёс ей бумаги из банка и предложил подписать гарантию на получение им ипотечной ссуды для покупки его квартиры. Она этого тоже не сделала. Он начал её терроризировать, откровенно паразитировал на ней, но из её квартиры не уходил. Говорил ей так: "Ты сама виновата: не подписала мне гарантию на ссуду, не позволила мне купить квартиру, я из-за тебя лишился крыши над головой. вот теперь и терпи меня!".  Долго она его терпеть не могла, но он не уходил до тех пор, пока не разрушил ей квартиру. Она (как и полагается сенсорику) не могла жить в этом чудовищном беспорядке: среди ободранных стен, размалёванных резиновым клеем и нитро-спреем дверей. Она взяла ссуду в банке, чтобы сделать ремонт. Он стал выпрашивать у неё эти деньги на покупку машины. Терпеть его нытьё в сочетании с истериками, паразитированием и прочими методами, посредством которых он её терроризировал, у неё уже не было сил. Она согласилась отдать ему эти деньги, при условии, что он подыщет себе другое жильё. Он согласился (хотя и не без обид, и не без истерик), но видя, что на другие условия она не соглашается, заверил её, что так и будет: "Машина – это маленький домик на колёсах. – говорил он – Я её куплю и уеду, тебя не стесню." Машину он купил , но из дома её не уехал. Остался и стал вытягивать деньги  то на бензин, то на ремонт, то на страховку… И это при том, что на себя у неё не всегда находились деньги даже на проезд на общественном транспорте. Он обещал, что на учёбу и на работу сам будет её отвозить. Два раза подвёз на половину пути, и на этом все их общие разъезды закончились. С большим трудом ей удалось его выпроводить ещё через несколько лет. (К моменту окончания им обучения). Её квартира к тому времени пришла в катастрофическое состояние. Её "минусовые" счета в банке (два из трёх, на которых были оформлены кредитные ссуды), были для неё недоступны. Долги накопились астрономические. А он, весёлый и беззаботный, пытался рассмешить её анекдотами во время непродолжительных и нечастых визитов, которые он ещё ей периодически наносил для того, чтобы "пообщаться", выпросить денег в долг, забрать и перевезти к себе кое что из его и их общих вещей.

– Но ведь можно было  и не давать таких обременительных обещаний…

– В квадрах субъективистов придают огромное значение словам: "давши слово, держись". Дал слово, значит дал обещание. Ненароком обмолвился, – уже обнадёжил. И, значит, тоже дал обещание – "А как же иначе? Его же никто за язык не тянул!". 
 
Вытягивать такого рода обещания ИЭИ, Есенин умеет. Доводить до того, чтобы они были выполнены при любых условиях, вне зависимости от возможностей и материального положения партнёрши, – умеет лучше, чем кто-либо. Когда поджимают сроки (когда приходит время или желание получить обещанное), начинает об обещании напоминать: "Ну как же… Ведь ты обещала… Ну как же теперь… Ну ты же обещала… Ну как же так… Ведь ты же обещала…" – и так далее, до бесконечности. ИЭИ, Есенин не успокоится, пока не заставит партнёршу выполнить обещанное, даже если ей придётся отдать последнее. Его, долго сдерживаемые, желания накопились и созрели для удовлетворения кем бы то ни было. О компромиссах, жалости и сострадании теперь не может быть и речи: данные обещания обратной силы не имеют. 
 
Злоупотребляя доверием ЛСЭ, Штирлица, ИЭИ, Есенин спекулирует на его привязанности и преданности командным и партнёрским отношениям, заставляя беспредельно долго жертвовать последним и работать на отдачу даже тогда, когда отдавать уже нечего. 

Привыкший отдавать все силы работе, ЛСЭ, Штирлиц может далеко не сразу заметить, что его попросту эксплуатируют, на его работоспособности и выносливости паразитируют, его готовностью приносить ещё, и ещё одну "последнюю жертву" злоупотребляют. 

"У тех, кто любит, "последних жертв" может быть много"5…
Хотя тут бы самое время ЛСЭ, Штирлицу (и любому другому партнёру) напомнить, что ЭКСПЛУАТАЦИЯ, равно как и ПАРАЗИТИРОВАНИЕ (как и любая другая "игра в одни ворота") НИЧЕГО ОБЩЕГО С ПАРТНЁРСКИМИ И КОМАНДНЫМИ ОТНОШЕНИЯМИ НЕ ИМЕЕТ. И значит, всё остальное зависит от способности ЛСЭ, Штирлица быстро и трезво оценить ситуацию и своевременно принять правильное решение, о котором он впоследствии уже не будет жалеть. 

5 Реплика из пьесы А. Н. Островского "Последняя жертва".

III-27. ЛСЭ, Штирлиц –– ИЭИ, Есенин. Концептуальный конфликт.

ЭГО-программа ЛСЭ, Штирлица – эволюционный аспект деловой логики, логики действий (+ЧЛ1лсэ) – квестимной деловой логики  технических преимуществ, усовершенствованных методик и технологий.

ЭГО-программа ЛСЭ, Штирлица предполагает безупречность в делах, беспредельное стремление к совершенству в работе и действиях. В работе в действиях ЛСЭ, Штирлиц невероятно методичен. И эту методичность постоянно шлифует и совершенствует. Поступать необдуманно, неосмотрительно, наобум – не в его правилах (предусмотрительный рационал). Его действия методически продуманы, технически точно выверены, логически подкреплены беспредельно пополняемым знанием теорий.

Конечно, как и любой объективист ЛСЭ, Штирлиц может увлечься экспериментами (в том числе и опасными) и в экспериментальном своём поиске может следовать ошибочным рекомендациям, действовать путём проб и ошибок, и тогда процесс поиска выверенных методик может затягиваться до бесконечности, а со временем ЛСЭ, Штирлиц не в ладу. Ему бывает трудно ограничивать время  экспериментов контрольными сроками: жаль упускать возможность приблизиться к завершению работы, когда её большая часть, как ему кажется, в основном проделана. Допустить, что он пошёл неверным путём в своих экспериментах, ему бывает трудно. Отложить эксперименты и снова засесть за изучение теоретической базы – ещё трудней, отказаться от начатого мероприятия – вообще невозможно! Времени на все проверки, изучения, проведения испытаний (не говоря уже о восстановлении сил и материально-технической базы) катастрофически не хватает! 

Другая опасность  возникает в том случае, когда ЛСЭ, Штирлиц становится объектом чьих-либо этических, технологических или возможностных манипуляций и экспериментов. А в дельта-квадре это весьма распространённое явление: квадра развивается и расширяет своё влияние за счёт успешного выполнения уникальных технологических задач (или за счёт успешного создания иллюзий их успешного выполнения). Поэтому поручения типа: "Пойди туда, не знаю куда и смастери то, невесть что!" – там нередки, но ЛСЭ, Штирлицу их либо удаётся успешно выполнять, либо успешно контролировать этот момент: не теряя присущей ему рассудительности и твёрдого представления о здравом смысле, он в частном порядке устанавливает удобные ему  отношения соподчинения, при которых не действует вслепую (в чужих интересах), не играет по чужим правилам, не втягивается в чужую игру. 

Будучи негативистом по своему ЭГО-программному аспекту квестимной деловой  логики, ЛСЭ, Штирлиц ограждает себя, свою ЭГО-программу, свои жизненные принципы и позиции от всего, что может их разрушить, от всего, что может ему и его работе повредить. Его ЭГО-программа – логика правильных, чётко выверенных поступков, – его жизненная защита, основа всех его действий. Подставить её под удар он никому не позволяет. Никому не позволит пустить всё в его жизни и в его делах наперекосяк. Старается этого не допускать, старается контролировать этот момент. И в этой связи ЛСЭ, Штирлиц как эволютор-рациональный-аристократ во всём, что касается его жизненных правил и программ, действует по чётким и выверенным методикам, по наиболее совершенным технологическим схемам: потому, что для него это ещё и вопрос следования традициям, и вопрос престижа: понятие "честь фирмы" – для него не пустой звук, а весомая, вполне значимая ценность (что свойственно ему как рациональному и предусмотрительному квестиму-аристократу-объективисту). ЛСЭ, Штирлиц не из тех "работничков", которые специально на две "винтки" кран не довинтят, чтобы иметь на свой кусок хлеба чужой кусок масла. ЛСЭ, Штирлицу проще взвинтить цену за свою работу, но зато уж и выполнять он её будет максимально технологично. ЛСЭ, Штирлиц во многих отношениях оказывается не только человеком, сделавшим себя сам, но и усовершенствовавшим себя сам (Хотя по эмоционально-этическому нормативу (+ЧЭ3лсэ) ему всегда есть, куда совершенствоваться). Так что и вся его жизнь представляет собой некий усовершенствованный конструкт-продукт тщательно выверенного, кропотливого труда, тщательно отобранных и многократно проверенных методик и усовершенствованных технологий.

Разрушить эту упорядоченную конструкцию, эту тщательно возводимую им "лестницу в небо" ЛСЭ, Штирлиц не позволит никому. Хотя, конечно, ИЭИ, Есенин, с его ЭГО-программной интуицией времени (-БИ1иэи) – квестимной интуицией долгих отношений во времени, интуицией длительных сроков, отсрочек и проволочек,  близком партнёрстве с ЛСЭ, Штирлицем, без всякого позволения может сделать это легко и не напрягаясь: время и не такие конструкции разрушало.

А время – это главный козырь ИЭИ, Есенина, его ЭГО-программный аспект (-БИ1иэи) –  материал, с которым ИЭИ, Есенин (как квестим) по свей долгосрочной протяжённой во времени ЭГО-программе может работать "на расщепление" (разрушение и рассредоточение) во времени лучше, чем кто-либо другой в соционе.

– "Все боятся времени, а время боится пирамид…"

– А время боится ИЭИ, Есенина, который может поглотить любое количество этого ценнейшего и дефицитного для всех ресурса, не считаясь с планами и нуждами соконтактника. 

Рассказывать о том, как ИЭИ, Есенин может заморочить, отвлечь внимание своего партнёра, – заставит его забыть о времени, усыпит его бдительность, "подвесит в безвременьи", сковывая его действия и инициативу, заставит его опоздать везде и всюду на сколь угодно долго и отказаться от целей и дальнейших планов – можно до бесконечности (и обо всём этом в различных версиях и вариантах мы уже говорили). 

Выбить ЛСЭ, Штирлица из его естественного ощущения времени, рассредоточить и поглотить его внимание, усыпить его бдительность, подавить его волю, приглушить его активность, превратить деятельного и целеустремлённого человека в апатичного лентяя и хронического неудачника, ИЭИ, Есенин может запросто. Очень легко обходить соперника на беговой дорожке, если он вдруг сбавил темп (или остановился как вкопанный) и движется через силу (как во сне), передвигая ногами так, словно они ватные и потеряли опору (или наоборот, налились свинцом и каждый шаг, каждый миллиметр продвижения вперёд требует неимоверных усилий, которые достигаются со всё большим трудом и сопровождаются всё большим расходом сил, возможностей, ресурсов, времени, энергии.

Ощущение того, что он либо стоит на месте, либо движется чрезвычайно медленно, преодолевая сопротивление сковывающего его, отнимающего последние силы, отупляющего и усыпляющего его потока "воздуха", ЛСЭ, Штирлица в партнёрстве с ИЭИ, Есениным не оставляет ни на минуту. Двигаться, как в тумане, или идти сквозь буран в кромешной мгле, утопая по горло в снегу, не разбирая ни времени, ни направления – примерно такое же ощущение: кажется, что земля уходит у тебя из-под ног, а сам ты существуешь вне времени и вне пространства, действуя в угоду человеку, который поглощает решительно всё – все жизненные силы и ресурсы. И не оставляет тебе практически ничего: никаких шансов на выход из этого тупика, никаких надежд или вариантов исхода, а только с каждой минутой и с каждым днём всё больше закабаляет, делает тебя своим рабом и, кажется, вытягивает из тебя даже самую твою душу, меняя твои вкусы и привычки, меняет твои принципы и приоритеты, влияет на твоё отношение к работе (при котором можно халтурить и можно лениться), меняет отношение к любви и дружбе (при котором и нужно страдать, во всём подчиняясь партнёру), меняет отношение к жизни так, что и жить после этого партнёру не хочется (да и не к чему: жизнь раба принадлежит его господину: собственных успехов, планов и целей, равно как и собственных средств, возможностей и ресурсов, у раба быть не должно). 

Заставить ЛСЭ, Штирлица сдать последние рубежи и отказаться от дальнейшей борьбы и сопротивления ИЭИ, Есенин тоже умеет: если всё равно пропадать, зачем прилагать лишние усилия и совершать лишние действия? Не лучше ли подчиниться неизбежному и сдаться без борьбы, сэкономив хотя бы частицу энергии (авось, в будущем пригодится)?

Сам ИЭИ, Есенин умеет экономить свою энергию, умеет  распределять её во времени и переносить её в будущее, оставляя всё лучшее на потом, предаваясь мечтам об этом долгожданном и светлом будущем, дожидаясь «своего времени» и «своего часа» (-БИ1иэи). ИЭИ, Есенин  ЭГО-творчески умеет возрождать сохранённую в приглушённом состоянии энергию (+ЧЭ2иэи) для нужных действий в нужное время. Главное для него – это уметь переждать трудные времена, пересидеть их (а лучше проспать) в тихом, надёжном и не очень приметном укрытии. (Если только партнёр (или хуже того, – конфликтёр-ЛСЭ, Штирлиц) своей неуместной активностью и несвоевременной деловой инициативой не выведет его из этой спячки, вытащит из укрытия и подставит (по глупости) всем опасностям и всем ветрам «неподходящего» ИЭИ, Есенину – «неудобного, неуютного времени».)

В минуту опасности ИЭИ, Есенин может, конечно, и самому себе стать «укрытием», прикинувшись «невидимкой», незаметной и незначительной величиной, – этаким неприметным объектом, умеющим совершенно сливаться с окружающей средой, рассредоточивать себя в ней, «быть невидимым» в ней и неотделимым от неё, чтобы затем, в «нужный момент» снова определиться в "самостоятельный объект", стать самостоятельной (значимой и даже незаменимой) величиной, выделиться там, где это нужно и ровно настолько, насколько это требуется по его ЭГО-программе, умеющей заставлять время работать на себя, умеющей завоёвывать и подчинять себе своё и чужое время, умеющей существовать во времени и опережать время, останавливая его для других (реальных и потенциальных соперников), но не для себя.

В идеальном технологическом плане (включая и идеализм собственных иллюзий), ЭГО-программный аспект инволюционной интуиции времени ИЭИ, Есенина (-БИ1иэи) можно представить как некую совокупность методик и способов "никому не быть в тягость", жить легко и припеваючи, сколь угодно долго, за "ничей" счёт. Но это опять же, мнение его как субъективиста, пытающегося убедить всех (и в первую очередь самого себя) в том, что можно бесконфликтно существовать в этом мире, строить со всеми удобные и необременительные отношения, быть изысканно-деликатным и неосязаемым как воздух, требовать к себе предельно деликатного отношения и, будучи этаким эфемерным созданием, успешно (и с огромной пользой и выгодой для себя ) взаимодействовать с окружающей реальностью, никого не беспокоя, не причиняя ущерба и вреда. (Один молодой человек, ИЭИ, Есенин, дожив до тридцати с лишним лет не мог отказаться от одной важной для себя привычки: каждой новой девушке, с которой он знакомился, он заявлял, что она у него первая (во всех отношениях и смыслах этого слова). На этом основании он требовал особо чуткого и предельно деликатного с себой обращения, которое по мере развития их отношений, становилось до такой степени чутким и деликатным, что все контакты между ним и девушками обрывались (сходили на  нет). При этом в его воображении эти отношения продолжали развиваться в русле духовного и дружеского общения. Когда и эти виртуальные отношения полностью себя исчерпывали (распадались якобы по вине партнёрши), он завязывал новые знакомства на тех же условиях. Кто-то шутил, называя его "недотрогой". Но в один прекрасный день ему повезло: он встретил свою дуальную партнёршу, и она так цепко и прочно взяла его «на абордаж», что ни о каких "щадяще-деликатных", бестелесных и бесконтактных формах общения уже не могло быть и речи.)

— Чем это объясняется?

— Обычная виктимность решительного (бета-квадрового) интуита. Проявляется в желании почувствовать себя жертвой реального (и ощутимого) "нападения" дуального партнёра – агрессивного (решительного) сенсорика.

ЛСЭ, Штирлиц – рассуждающий сенсорик-квестим, ориентированный на дуализацию с рассуждающим-инфантильным (дельта-квадровым) интуитом. Во все эти игры с виктимностью ЛСЭ, Штирлиц втягивается крайне неохотно. Даже если его спровоцировать на насилие, он в этой ситуации будет чувствовать себя совершенно деморализованным, угнетённым, потерянным. 

Пример таких отношений описан в романе Джона Голсуорси "Сага о Форсайтах". Ирэн Форсайт (ИЭИ, Есенин) бесконечными демонстративными бойкотами супружеских обязанностей (которые она к тому же дополняет и адюльтером на стороне), провоцирует своего мужа, Сомса Форсайта (ЛСЭ, Штирлица) на единичный акт физического насилия (в супружеской постели), после чего считает необходимым разорвать с ним все отношения. Впоследствии она мстит ему за этот эпизод и косвенным образом её месть становится причиной его смерти.

— Такова плата за нерешительность и несвоевременную реакцию на виктимность?

— Такова плата за конфликтные отношения, в которых ИЭИ, Есенин всевозможными способами навязывает удобные ему отношения соподчинения с конфликтёром-ЛСЭ, Штирлицем, который, считая его претензии несерьёзными и необоснованными, всеми силами этому сопротивляются. (Конфликтное взаимодействие аристократов ортогональных квадр).

— Кто побеждает в этом противоборстве?

— Побеждает время и навязанные им (по инициативе ИЭИ, Есенина) в течение длительных периодов программы.

Следуя своим целям и задачам, ИЭИ, Есенин может подчинить ЛСЭ, Штирлица своим требованиям, может заставить его отказаться от многих возможностных преимуществ, наработок и приобретений. Может заставить его упустить возможности и потратить на неоправданные ожидания огромное количество времени. Может разрушить и то, что создавалось годами. Причём разрушит так, что восстановить будет трудно или практически невозможно (Принимая во внимание моральный и материальный ущерб, моральную и психологическую травму, которую нанесёт это разрушение, принимая во внимание потерянные возможности, безвозвратно упущенное время, принимая во внимание необратимость временных процессов, что уже само по себе делает любой ущерб невосполнимым. (По крайне мере, так происходит в квестимной модели, где время особенно дефицитно и необратимо (-БИ) и где считается преступлением обманывать себя и других опасными иллюзиями и напрасными ожиданиями.

В квестимной модели время проявляет себя как последовательная цепочка событий, устремляющаяся в прошлое (в воспоминаниях), или в будущее (в фантазиях и мечтах), работает как "календарь событий", как историческая или хронологическая летопись временных исчислений (-БИ1иэи/ +ЧЭ2иэи), как некий выстраданный и давно вынашиваемый эмоционально-этический план (+ЧЭ1эиэ/-БИ2эиэ), на реализацию которого возлагаются большие надежды. В том случае, если они не оправдываются, у квестима возникает желание отомстить, взыскать по счетам за несбывшиеся мечты и неосуществлённые планы, за упущенные возможности, за перенесённые страдания, за обманутые ожидания, за время потраченное впустую. 

— И это желание будет реализовано?..

— Если не умиротворить ситуацию, не приглушить ненависть, не поумерить активность, не притупить бдительность, не погасить эмоции, не усыпить память, месть может быть осуществлена. Но до этого ИЭИ, Есенин старается квестима-конфликтёра-ЛСЭ, Штирлица не допускать (предусмотрительный): отвлекает его, притормаживает его активность, переключает его на другие позитивные эмоции и настроения – держит ситуацию под контролем.

– То есть, работает как птица-Феникс: "Песни распевает, дрёму навевает, кто те песни слышит, всё позабывает…"

– Так ведь на то и конфликтёр дан каждому психотипу в соционе, чтобы не терять бдительности и укреплять защиту своей ЭГО-программы…

Сам ИЭИ, Есенин не позволяет собой манипулировать, не терпит, когда усыпляют его бдительность, укорачивают память, заставляют отклониться от цели, отказаться от своих планов и намерений. Раздражается, как и любой квестим, когда его начинают умиротворять по деклатимной этике отношений (+БЭ) увещеваниями: "Прости… забудь… будь выше обид, выше мести…». Как бы ни пытались притупить ему память, когда-нибудь он всё равно вспомнит (заговорит) о нанесённых ему обидах и попыток манипулировать им не простит. Вспомнит о своих намерениях (а он о них и не забывает), выберет удобный момент и выполнит намеченное.

"Долго памятливая" программа "ожидания своего часа" по аспекту квестимной  интуиции времени: -БИ1иэи – интуиции далёких отношений во времени, далёких перемен, как программа "длительного ожидания удобного момента" включает в себя и программы выполнения намеченных планов, в том числе и планов мести – "кушанья", которое в квестимной модели готовится без спешки ("на холодную голову") и подаётся "холодным": обиды и расплата за них здесь срока давности не имеют. Текущий период времени, период ожидания перемен в квестимной модели (программируемой далёкими пространственно-временными связями и отношениями) тоже может длиться бесконечно долго – как бессрочная остановка между прошлым и будущим. А уж чем заполнить эту "остановку" – воспоминаниями о прошлом или мечтами о будущем – это уже  решение и выбор самого квестима. Особенно, если ему это решение навязывают: пресыщают или искушают праздностью и бездельем, утомляют эмоциональной морокой и суетой, сбивают с мысли, дезинформируют, дезориентирую отклоняют от курса, отклоняют от цели, подавляют волю, затормаживают деловую инициативу, охлаждают активность, пережигают избыток энергии скандалами, отвлекают пустопорожними разговорами, интригуют, удерживают в неведении относительно истинного положения дел, притупляют внимание, усыпляют бдительность, погружают в спячку, в бесплодные фантазии и мечты и совершают ещё множество подобных манипуляций, бесконечно долго удерживающих человека в "безвременьи".

В отличие от деклатимной модели, где аспект эволюционной, конструктивной интуиции времени (+БИ) –  интуиции близких отношений во времени, интуиции навёрстывания, наращивания темпов, ускорения и опережения  – понятие технологическое и сопряжено с аспектом деловой, оперативной, технологической логики (+БИ1или/ -ЧЛ2или) или (-ЧЛ1лиэ/+БИ2лиэ). В квестимной модели аспект инволюционной, реконструктивной интуиции времени сопряжён с аспектом эволюционной этики эмоций (-БИ1иэи/ +ЧЭ2иэи) – этики эмоциональных преимуществ образует устремлённый в далёкое прошлое и далёкое будущее информационный поток (наполняемый попутно накапливаемой информацией) и представляет собой последовательное и неспешное "путешествие по оси времени", позволяющее всё неторопливо и основательно продумать, пронаблюдать, проанализировать и запомнить – заархивировать, закрепить в памяти. Время в квестимной модели – понятие архивное, консервативное, календарное, "осевое". 

ЭГО-программному технологу-ЛСЭ, Штирлицу с этим консервативным понятием времени работать очень и очень трудно. Единственное его преимущество как консерватора в этом вопросе, – это накопление отлаженных и усовершенствованных веками традиционных методик и технологий, которые ему как сенсорику-объективисту надо ещё тщательно проработать, изучить, модернизировать, приспособить к настоящему моменту и технологически усовершенствовать – вывести в область высоких технологий. А на все эти бесконечные опыты, поиски лучших, усовершенствованных вариантов, на усложнение и модернизацию их уходит время, которым ЛСЭ, Штирлиц  чрезвычайно дорожит и которого ему всегда не хватает. С бесконечной протяжённостью времени (в прошлое и в будущее) он, как прагматичный  сенсорик-объективист борется повышенной деловой активностью в настоящем ("здесь и сейчас") Время в его модели – это «консервативный» аспект максимально приближённый к современному «технологическому». Противоречия между архивным (теоретическим) и технологическим временем ему приходится сглаживать самому. На выбор между теорией и практикой, опытом и исследованиями у него остаётся очень мало времени, которое нужно использовать и на ту  или на другую работу: нужно и изучить, и исследовать, и проверить, и усовершенствовать, – уж если что-то делать, то делать хорошо (безупречно хорошо, лучше всех) – это его деловая ЭГО-программа. Советы ИЭИ, Есенина: "Если хочешь поработать, ляг, поспи и всё пройдёт" – в эту программу категорически не вписываются, а всемерно ей противоречат – разрушают и уничтожают её. 

С другой стороны, программа деловой активности ЛСЭ, Штирлица разрушает программу экономии энергоресурсов ИЭИ, Есенина – программу максимального накопления энергии и сил, посредством минимального их расхода.

– Это как в народе говорят: "Солдат спит, служба идёт".

– Да, это как в поезде: заснул на одной остановке, проснулся уже на конечной. Достиг цели и при этом сэкономил энергию, время и силы…

– Да, но при этом потратил чужую энергию, время и силы. А для компенсации их, потратил ещё и свои деньги…

– Это противоречие ИЭИ, Есенин старается разрешать, исходя из интересов своей ЭГО-программы  – выигрыш во времени за счёт экономии материальных средств и энергоресурсов…

– Как это?

– Если найти удобную для себя эконишу, то добраться до нужной цели можно и за её счёт. Главное, – быть незаметным, выглядеть непритязательным, неприхотливым, быть удобным для всех, необременительным и незаменимым, – минимум пространства занять, максимум времени выиграть.

– Но есть же пределы минимизации занимаемого пространства!

– В природе, в биологическом мире носители таких программ выживают в удобных для себя условиях, незаметно для других. И крупными размерами они действительно не отличаются. Другое непременное условие для успешной реализации такой программы – длительный период "вызревания" в спячке (исчисляемый иногда десятилетиями), при котором они почти полностью сливаются с окружающей средой. Эта периодичность связана с климатическими условиями (например: раз в 25 лет в засушливом месте идут дожди, что позволяет мелким (ракообразным) организмам "ожить" для активного брачного периода, вывести потомство и снова заснуть, слившись с окружающей средой, создавая себе, таким образом, все условия для сохранения своего биологического вида). Эта периодичность может быть связана и с другими природными циклами, которые они используют, чтобы не обнаруживать себя раньше времени, не подвергать себя опасности, ни с кем не конкурировать и не мешать другим продолжать свой род и сохранять свой вид. Но и эта периодичность так или иначе связана и с аспектом инволюционной, реконструктивной  интуиции времени, реализуемой накоплением энергии и энергетическим подъёмом (-БИ1/ +ЧЭ2) – срок приходит, и с аспектом инволюционной, реконструктивной  сенсорики ощущений (-БС) меняется климат, микроорганизмы ощущают эти изменения и "оживают" для продолжения рода и сохранения вида. При этом никому (там у себя, в засушливой пустыне) не мешают! В природе есть подобные режимы у многих представителей различных биологических видов.

– А в человеческом социуме?

– И в человеческом социуме у каждого свои способы существования, свои методы борьбы за благоприятные условия выживания, исходящие из ведущих аспектов ЭГО-блока, из структуры модели, из личных приоритетов и интересов.

В плане аспекта интуиции времени эти условия соблюдаются: ИЭИ, Есенин не позволяет партнёру намного опережать себя: сразу же активизируется по аспекту логики соотношений (-БЛ6иэи) и начинает работать на уравниловку, –  на выравнивание прав, ресурсов и возможностей. Делает вид, что обижается и начинает упрекать: " Да-а-а, тебе хорошо: у тебя есть квартира и работа, есть семья, есть положение в обществе. А у меня ничего этого нет и заботиться обо мне некому…" – и так далее, в том же репертуаре. 

– Но ведь ЛСЭ, Штирлиц своим трудом всего этого достигает…

– На этот счёт у ИЭИ, Есенина тоже находятся аргументы: "Да-а-а, тебе хорошо: ты большой и сильный. У тебя всё получается. А у меня ничего не выходит: на работу меня не берут, ответственных дел не поручают, – ах!..". Ну как тут не проникнуться жалостью, не посочувствовать, не протянуть руку помощи, не взять «утопающего» на борт корабля? 

– А там он займёт удобную для себя эконишу, "забьётся в щель", да и поплывёт себе…

– И это в лучшем случае. В худшем, – снова будет страдать от правовой неопределённости своего положения, мстить за свои страдания и бороться (как квестим) за выравнивание своих прав (-БЛ6иэи), а затем (как аристократ) будет претендовать на доминирующее место в системе. Не успокоится, пока не навяжет всем свой диктат, своё доминирование, но ответственность за всё происходящее на себя не примет.

– Что же делать?

– Прежде всего, не уступать. ИЭИ, Есенин может использовать двойственность своего положения для того, чтобы навязать удобную ему позицию: "всем управляю, ни за что не отвечаю". Если ИЭИ, Есенин увидит какую-то неопределённость в системе отношений, он воспримет её как "непрочность" в правовой защите системы. Найдёт "лазейку" обходными манёврами или периодическими бойкотами пробьёт "брешь" в системе деловых отношений, а затем начнёт "играть" по двойным стандартам, по своим размытым и одному ему известным правилам, меняя их по ходу игры. При размытых и переменчивых правилах ИЭИ, Есенин всегда будет оставаться в выигрыше – моральном и материальном. А партнёр его будет всегда "сам дурак" или "сам виноват". А когда наскучит игра и утомит неопределённость его положения, ИЭИ, Есенин опять начнёт выравнивать свои права и прорываться к власти – не для того, чтобы её захватить, а для того, чтобы свободно и раскрепощённо чувствовать себя на доминирующих позициях. И тогда уже не успокоится, пока не устроит "бунт на корабле", не наведёт корабль на рифы, не посадит его на мель и т.д.

Но коль скоро он "запал" на свою инертную  логику соотношений (-БЛ6иэи) – квестимную инволюционную логику системных нормативов – стал бороться за свои права, требовать равноправия (даже если это только игра и пустое позёрство), разрешать ситуацию надо именно по этому его инертному и рациональному аспекту инфантильного уровня СУПЕРИД –  по инволюционной логике соотношений. (Если пытаться выправить ситуацию через его суггестивную функцию – иррациональную, манипулятивную волевую сенсорику (+ЧС5иэи), он опять размоет границы дозволенного и опять навяжет свою игру: уйдёт в иррациональность, "заиграется", "засуетит", "заморочит" себя и других, но время и инициативу захватит). 

По логике соотношений можно укрепить и упрочнить системные связи, упорядочить системные отношения (что само по себе уже дисциплинирует и активизирует ИЭИ, Есенина), чётко определить и объяснить ему его обязанности, добиться определённых договорённостей и заставить его их соблюдать – теперь уже с позиции силы – по его суггестивному аспекту волевой сенсорики (+ЧС5иэи) – сенсорике волевых преимуществ (кто кого переборол, тот и доминирует в отношениях). После чего уже можно говорить о правах. Права тоже надо очень жёстко определить. Претензии ИЭИ, Есенина на доминирование надо отслеживать и пресекать на корню (так, как это принято делать во второй квадре по иерархической логике соотношений ЛСИ, Максима (+БЛ1лси): у кого ответственность, у того и права. Больше ответственности, больше прав. Меньше ответственности, меньше прав. У безответственного нет прав вообще. Выполнением обязательств зарабатываешь себе права.) 

Кроме того, надо контролировать ИЭИ, Есенина так, как это делает его дуал-СЛЭ, Жуков – поминутно и ежечасно. Тотальный контроль в бета-квадре считается нормой системных отношений: система работает как аппарат, а все связи и отношения, "узлы и механизмы" в аппарате должны находится под жёстким и неусыпным контролем "оператора". Рациональному экстраверту-логику-сенсорику -ЛСЭ, Штирлицу с его ЭГО-программной оперативной, деловой логикой (+ЧЛ1лсэ) функции контролёра вполне подходят (если конечно он ещё сочтёт нужным удерживать ИЭИ, Есенина в своей команде, в рамках своей системы, "на борту своего корабля").

В бета-квадре тотальный контроль придаёт ощущение прочности и надёжности социальной системе (у каждого из её членов возникает ощущение защищённости этой, создавшейся в результате тотального контроля, тоталитарной системой –  ощущение её благонадёжности и благополучности: "всё идёт хорошо, всё происходит так, как надо" – одно это придаёт бета-квадралам уверенности в завтрашнем дне. (На разбитом и ветхом судёнышке в далёкое, светлое будущее не приплыть, иное дело – на надёжном, непотопляемом белоснежном лайнере, оснащённом по последнему слову техники и управляемом опытным капитаном.)

Тотальный контроль в дуальной диаде "СЛЭ, Жуков –– ИЭИ, Есенин" – лучшее средство защиты от неприятностей. Теряется контроль, –  теряются и ориентиры, –начинаются сбои программ и их разрушение. До этого в бета-квадре стараются не доводить. Но в ИТО-конфликта в диаде ИЭИ, Есенин –– ЛСЭ, Штирлиц  всё усложняется тем, что ЛСЭ, Штирлицу как представителю дельта-квадры – квадры аристократов-плюралистов –  свойственно негативное отношение к тоталитарным системам и принципам тоталитаризма как таковым и, соответственно, к тотальным (или тоталитарным) методам административного контроля. (А тут как раз следует вспомнить, что тоталитарная система – это не продукт частного произвола какого-то одного, стихийно выбившегося на руководящие посты лидера-диктатора, а неизбежный и закономерный результат многих и очень сложных социальных процессов и программ, структурированных (и "навязанных") определёнными историческими, политическими и социальными условиями в соответствии с закономерностями эволюционных и инволюционных процессов, включающими в себя и диалектические, и экологические, соционные закономерности, в том числе и закономерность преемственности и сменяемости квадр. Тоталитарная система может кому-то нравиться или не нравится, но наиболее яркие принципы структурирования этой системы заложены в каждом из представителей бета-квадры. (Не считая того,  что каждый из психотипов социона на четверть – бета-квадрал, поскольку пара доминирующих в каждой из четырёх квадр аспектов представлена в информационной модели А" каждого из ТИМов. А это значит, при необходимых (или благоприятных) обстоятельствах эти программы могут быть в любой момент реализованы и выведены в окружающую реальность в рамках удобной для соответствующих условий экониши.) Представитель любого психотипа стремится использовать партнёрские отношения (и постороннюю помощь) для создания удобных для себя условий успешной социальной самореализации, но (во избежании нецелевого расхода) вложенные и затраченные средства должны быть оправданы заданной  целью, и, значит,  их окупаемость и распределение следует контролировать. 

– С точки зрения логики, – всё так. Но с точки зрения этики сам по себе контроль (а тем более – тотальный) считается явлением  некорректным: разве это не унизительно  – контролировать человека, обижать его недоверием? Разве ему не обидно чувствовать себя подконтрольным? Ведь, где контроль, там и соподчинение, а где соподчинение, там и унижение, и порабощение. Одним словом, –  несправедливость.

– Вот и моралист (рационал-объективист)-ЛСЭ, Штирлиц так считает и в ИТО конфликта с ИЭИ, Есениным попадает под неприятности. 

Контроля не переносят преимущественно в квадрах объективистов (в гамма- и дельта-квадрах), где доминируют аспекты деловой логики (±ЧЛ) и этики отношений (±БЭ) – исходя из принятых в этих квадрах социальных и этических нормативов, там считается унизительным и недопустимым обижать человека недоверием, контролировать его действия и отношения. Независимость действий и отношений, доверие к действиям и отношениям партнёра – там считается нормой. 

В квадрах субъективистов (альфа- и бета- квадрах), где доминируют аспекты системной (административной) логики (±БЛ) и идеологической этики, этики эмоций (±ЧЭ), вследствие чего системный, административный и идеологический контроль за действиями и отношениями человека считается нормой. Отсутствие контроля – недопустимое нарушение нормы.

Так, например, вполне естественный для этиков-субъективистов вопрос: "Что делаешь? Где сейчас твой муж? Чем занимается?" – вызывает бурю возмущения в квадрах объективистов (и в первую очередь у этиков-объективистов, поскольку считается некорректным). А их обычный ответ: "Я не знаю, где мой муж! Наверное там, где ему нужно быть…" – повергает в шок субъективистов: "То есть, как это – не знаешь, где твой муж?!.. Вы же – она семья!.. Надо знать!.. Я вон своего контролирую!..". 

И это не значит, что в квадрах объективистов "лучшие жёны" – меньше знают и меньше допытываются, это значит, что в квадрах субъективистов (альфа и бета) и квадрах объективистов (гамма и дельта) – различное отношение к контролю поступков, системных связей, этических и эмоциональных отношений.

В контроле и наблюдениях этических отношений субъективисты ориентируются на поверхностные и схематичные сигналы. Отсюда устоявшиеся схематичные утверждения: "Милые бранятся, только тешатся", "Если муж ревнует, значит любит" и т.д. (Контроль этических отношений в квадрах субъективистов опосредованный и схематичный – проходит по доминирующим аспектам логики систем и этики эмоций.)

В квадрах объективистов эти схематические утверждения воспринимаются как полнейший абсурд: для ревности можно найти бесконечное множество других объяснений, причин и поводов, кроме тех, которые здесь приводятся. ("Если ревнует, значит собственник, мнительный и подозрительный человек с заниженной самооценкой, ленивый и деспотичный эгоист, маскирующий ревностью своё безразличие к жене…" и т.д.). 

В квадрах объективистов, где доминирует аспект этики отношений схематичными и символическими выражениями симпатии партнёра не проведёшь. Более того, если кто-то из объективистов начинает ссылаться на эти схемы в своих аргументах и доводах ("Смотри, как он тебе красивые цветы дарит, какие дорогие конфеты, – чем не жених?"), – значит он определённо лицемерит, кривит душой, преследует какие-то своекорыстные цели, а, следовательно, уважения и доверия не заслуживает. Ориентиры на общепринятые этические схемы – сцены ревности, конфеты, цветы, кино, буфеты, – показателем хороших и добрых отношений не являются, хотя от конфет и букетов здесь никто не отказывается –  подарки принимают, но это ничего не решает, не объясняет и не доказывает…

В третьей (гамма) квадре – квадре решительных-объективистов-демократов это именно так: для того, чтобы убедить в искренне добром своём отношении, надо регулярно оказывать неоценимые услуги, совершать подвиги, многим жертвовать и рисковать (причём обоюдно; в одностороннем порядке это не работает). Качество совершаемых поступков работает индикатором честного и доброго отношения, авансом перспективных совместных планов, показателем серьёзных и добрых намерений.

В четвёртой (дельта) квадре – квадре рассуждающих-объективистов-аристократов большее значение уделяется формально-ритуальной стороне отношений. И тут, конечно, многие сбиваются на схематичные формы и способы оценки качества отношений. То есть, оценивают человека не по качеству добрых дел, а по способности производить впечатление и пускать пыль в глаза. (На эту фальшивку чаще всего попадается Гексли в ИТО конфликта, когда принимает демонстративно шикарные ухаживания своего конфликтёра-ЛСИ, Максима (+БС8лси) за ЭГО-программную заботу и опеку дуала-СЛИ, Габена (-БС1сли).

На этой же почве возникает конфликт и у дельта-квадрала, объективиста-ЛСЭ, Штирлица с бета-квадралом, субъективистом-ИЭИ, Есениным. Поначалу ЛСЭ, Штирлиц не покупается на те символические авансы и знаки внимания, которые практикует ИЭИ, Есенин пытаясь расположить ЛСЭ, Штирлица и произвести на него приятное впечатление. Но как только начинает их принимать, видя как искренне огорчается и обижается партнёр на его отказы, сразу же вместе с ними втягивается в "чужую игру", навязываемую ему ИЭИ, Есениным по своей ЭГО-творческой этике эмоций: демонстрируя обиду, ИЭИ, Есенин может многого от ЛСЭ, Штирлица добиться и очень быстро начинает это понимать, после чего уже становится всё более требовательным и обидчивым. Угождая ИЭИ, Есенину, ЛСЭ, Штирлиц всё более втягивается в ИТО конфликта. Отступить от навязанных ему схематических этических условий он уже не сможет: в отличие от иррационала-субъективиста (волокиты)- ИЭИ, Есенина рационал-объективист (моралист)-ЛСЭ, Штирлиц не будет менять правила по ходу игры – это не честно: надо быть последовательным в своих действиях и оценках. Если он до сих пор принимал эти скромные авансы за искреннее проявление симпатий, он и дальше посчитает себя обязанным поступать так же (прямолинейно-последовательный как и все рациональные экстраверты). После чего ИЭИ, Есенин, по ЭГО-программной своей интуиции времени (-БИ1иэи) с лёгкостью спрогнозирует его планы и действия (на сто шагов вперёд), пользуясь этой его ординарностью и последовательностью, а значит и с лёгкостью сможет изменить (или откорректировать с выгодой для себя) его планы, манипулируя его поступками и настроением. 

Условная, схематичная привязанность к традициям и ритуалам – проблема аристократов-объективистов, которая в ортогональных ИТО (в частности в ИТО конфликта) работает против них. Она всё время будет заставлять их подменять истинные сущности этих ритуалов условными, будет постоянно сбивать их на "ярлыки" (особенно, если к этой же оценке поступков и фактов будет склоняться и авторитетное мнение их любимых и уважаемых дуалов. (Так ЛСЭ, Штирлиц очень может быть зависим от мнения своего дуала ЭИИ, Достоевского, который ( в силу демонстративного своего идеализма и позитивизма) не позволит ему сомневаться в искренности человека, пытающегося схематичными и условными действиями (показным радушием, показной щедростью, показной заботой и вниманием) расположить его к себе, – обязательно заставит его (ЛСЭ, Штирлица) принять всё это за чистую монету, да ещё и нотацию прочитает: "Как не стыдно подозревать его в дурных намерениях!"). Ориентация на "ярлыки" – на показуху, на опосредованные этические ценности, – вытесненные в квадрах объективистов и доминирующие в квадрах субъективистов, – будет втягивать их (дельта- объективистов) в игру на чужом поле, заставляя подменять схемой сущности. И ЛСЭ, Штирлиц как человек, привыкший к тщательному и безупречному подбору фактов, первым может стать жертвой собственной доверчивости и принципиальности, принимая "наклейку" за содержимое. ("Тут же написано: "вино", значит это не уксус."). А что за всем этим стоит на самом деле, и каково истинное качество продукта, узнает потом (когда уже поздно будет пить боржоми). 

Способность заглаживать свою вину и исцелять (залечивать) нанесённые им раны – очень ценное качество, благодаря которому ИЭИ, Есенину многое прощается. А главное – недостатка в терпеливых, выносливых, верных и преданных друзьях он не испытывает. Насмешки, язвительные подколки и обвинения становятся проверкой стойкости и испытанием прочности чувств. В бета-квадре любят испытывать границы терпения, чувства и пределы выносливости партнёра. Беда только в том, что временные пределы и ограничения, как правило, забывают установить.

Автор: на
Ярлыки: ,