Родственные отношения: ИЭИ — ИЛИ

Интуитивно-этический интроверт (ИЭИ, Есенин) — Интуитивно-логический интроверт (ИЛИ, Бальзак).

ИЭИ, Есенин –– ИЛИ, Бальзак.

I. ИЭИ, Есенин –– ИЛИ, Бальзак. Программы социальной успешности.

I-1. Программы социальной успешности ИЭИ, Есенина как интроверта-корректора- бета-квадры[1].

Как интроверт-кооректор бета-квадры, где условия борьбы за существование самые жестокие и суровые в соционе и в социумах, ИЭИ, Есенин уничтожает всё слабое и непрочное – и системы, и объекты, и отношения. Недополучая на свою суггестивную функцию необходимую ему информацию по аспекту волевой сенсорики,  ИЭИ, Есенин, действуя (по своей инволюционной, корректирующей ЭГО-программе) по принципу «чем хуже, тем лучше»,  осуществляет своего рода «селекцию» или отсев, исчерпавших свой волевой потенциал непрочных и слабых социальных систем, объектов или отношений:

• всевозможными отвлекающими манёврами,
• призрачными мечтами и миражами,
• сказками да байками,
• словоблудием и пустопорожней болтовнёй он отвлекает внимание объекта от цели и расслабляет его своей пассивностью и медлительностью, затормаживая его активность частыми отсрочками и проволочками (по своей ЭГО-программной интуиции далёких и долгих отношений во времени, интуиции выгодных ему отсрочек и проволочек).

Действуя таким образом, ИЭИ, Есенин

• разваливает недостаточно строго налаженную работу в коллективе; 
• прибирает к рукам всё, что «плохо лежит» – недостаточно строго охраняется,  недостаточно сильно защищается;
• намеренным саботажем и провокациями разрушает устои непрочной системы, доламывая, круша, «разъедая» и подтачивая изнутри всё то, что от неё осталось;
• вытесняет из системы наименее жизнестойких по принципу «падающего толкни»;
• вытесняет из системы потенциальных соперников и конкурентов;
• подсиживает и свергает «отработавших своё» иерархов системы,
• интригами и кознями расшатывает троны под безвольными владыками, чтоб освободить и подготовить место для завоеваний наиболее сильного, авторитарного властителя (своего дуала, СЛЭ, Жукова), которому он и будет служить верой и правдой, пока тот не ослабеет, после чего ИЭИ, Есенину придётся всё теми же методами заменить его более сильным и жизнестойким правителем. 

Расправы недостаточно сурового и жёсткого правителя разоблачённый в происках ИЭИ, Есенин с лёгкостью избежит, разжалобив его и проливая слёзы в три ручья. Зато потом за пережитый страх такому жалостливому правителю, воспользовавшись его уступкой и слабостью – считая его «недостаточно жизнестойким» (из-за того, что он «разнюнился, расслабился и пожалел своего врага»), ИЭИ, Есенин жестоко отмстит, в очередной раз подтверждая бытующую в его дуальной диаде поговорку: «Не хочешь зла, не делай добра». 

I-2-1. ИЭИ, Есенин – как ИНВОЛЮТОР-ИРРАЦИОНАЛ в бета-квадре  РЕШИТЕЛЬНЫХ АРИСТОКРАТОВ.

 

В квадрах АРИСТОКРАТОВ (бета и дельта) престижно быть ЭВОЛЮТОРОМ, поскольку эволюционные ЭГО-программы в квадрах аристократов попадают на рациональные аспекты и сообщают им знак (+), что означает качественный прирост информационного аспекта, его эффективное и интенсивное развитие с учётом всех достигнутых результатов, с  использованием самых прогрессивных средств и методов, что существенно ускоряет процесс развития. В иерархических – аристократических – квадрах бета и дельта, где посредством отношений соподчинения устанавливаются прочные вертикальные связи, а традиции чинопочитания и преклонения перед авторитетами наиболее сильны, эволюторы –аристократы-рационалы, устанавливающие жёсткие логические и этические нормы с позиций своих рациональных, эволюционных ЭГО-программ, становятся столпами общества.  Инволюторы в квадрах аристократов  становятся оппозиционерами и берут на себя корректирующие и реконструктивные функции:  критику всего существующего,  переоценку, коррекцию и реструктуризацию, а зачастую – и разрушение всего достигнутого, а также поиск альтернатив для осуществления всего ими (инволюторами) задуманного, что существенно замедляет и затормаживает процесс развития информационного аспекта в социуме, и сообщает некоторую недостаточность инволюционному аспекту, который в связи с этим (а также вследствие своей регрессивности) обозначается знаком «минус» (–).

 

А в силу того, что  иррациональные информационные программы, составляющие иррациональные информационные аспекты, уже сами по себе архаичнее рациональных, поскольку они более зависимы от самых архаичных инстинктов и в них больше случайностей, хаоса, спонтанности и неопределённостей, их труднее подчинить порядку, правилам, законам и  нормам жёстко организованного иерархического общества.  Из-за чего  инволюторы-иррационалы  в аристократических квадрах

 оказываются ещё более регрессивны и ещё более отброшены в преимуществах в нижние слои иерархии по сравнению с эволюторами-рационалами, из-за чего им  приходится довольствоваться не только «остаточными» – незначительными эко-нишами, но и социально «отбракованными», эко-нишами, многие из которых им приходиться захватывать противозаконными и силовыми методами, самовольно перехватывая социальные и экологические преимущества, создавая теневые (асоциальные) иерархии. Силовую, альтернативную, теневую иерархию, захватывая преимущества и власть силовыми незаконными методами, в квадрах аристократов организуют   инволюторы-управленцы, – стратеги-иррационалы-логики-сенсорики, а именно, – бета-квадровый иррационал-сенсорик-экстраверт, СЛЭ, Жуков, и дельта-квадровый иррационал-сенсорик-интроверт, СЛИ, Габен.  Обманным путём, – хитростями, лукавством, провокациями, фальсификациями,  – захватывают преимущества инволюторы-гуманитарии, – тактики-иррационалы-инуиты-этики, к которым относятся:  бета-квадровый инволютор-гуманитарий, квестим-интроверт, ИЭИ, Есенин  и дельта-квадровый инволютор-гуманитарий, деклатим-интроверт, ИЭЭ, Гексли. Их задача – выживать и преуспевать в условиях жёсткого рационального диктата строго регламентированных отношений соподчинения аристократических квадр, успешно продвигаясь по иерархической лестнице к вершине власти, чтобы не быть низложенными  и вытесненным в нижние слои  иерархии. Именно эта необходимость удерживаться на иерархической лестнице и даже подниматься по ней (чтобы не сбросили и не затоптали) при невозможности (а зачастую и нежелании) неукоснительно следовать жёстким, рациональным законам и положениям иерархических обществ, и заставляет инволюторов в аристократических квадрах вести двойную жизнь и двойную игру, к которой они приспособлены соционной  природой и структурой их психотипов. 

Бета-квадровый комплекс «шестёрки» – страх быть вытесненным в парии заставляет бета-квадрового инволютора-гуманитария, ИЭИ, Есенина, в первую очередь действовать именно обманными методами. Его инволюционная ЭГО-программа, квестимная интуиция времени (-БИ1) – интуиция далёких временных соотношений прежде всего и заставляет его обманывать время – в грёзах и в мечтах, создавая фантастическую реальность, в которой он представляет себя самым успешным и  передовым, будучи, по сути, отстающим в своём мечтательном бездействии, которым он может подолгу заполнять время своей жизни. И, как следствие, нормативно  – по своей нормативно-ролевой сенсорики ощущений (-БС3иэи) – инволюционной (реконструктивной, альтернативной) квестимной сенсорике далёких пространственных отношений – ИЭИ, Есенин может и «обманывать пространство», проникая лёгкими путями туда, где другим может быть вход запрещён. А для этого ИЭИ, Есенину приходится действовать незаметно и исподволь, – быть неприметным, но сметливым, хитроумным, увёртливым, ловким, чтобы в нужное время оказаться в нужном месте, опередив остальных, прибыть первым к финишу, получить награду и «пройти в дамки», обойдя тех, кто имел на то больше прав по закону. В народе это называлось: «проехаться на чужом горбу». А ИЭИ, Есенин в таком виде спорта – ездок, каких мало: неизвестно откуда появился, первым к финишу пришёл, приз захватил, и умчался на своём Коньке-Горбунке покорять новые вершины. Счастье «по  щучьему велению» без приложения личных усилий – это его тема, и он же наиболее популярный персонаж русских народных сказок, – неизменно везучий, воплощающий в народном фольклоре извечную мечту об удаче, достигнутой самым лёгким путём, преимущественно, на дармовщинку. 

 И именно потому, что в бета-квадре не любят ловкачей и пройдох, готовых «дуриком пролезть в чужой вагон», «сесть не в свои сани», занять не по праву чужое место, ИЭИ, Есенин, зная всё это, особенно гордится своим умением хитрить, ловчить, изворачиваться, перехватывать у ротозеев призы, присваивать себе чужие достижения и награды, подставлять простофиль под неприятности, «выходить сухим из воды», заставляя расплачиваться за свои проделки других и набивать себе карманы за чужой счёт, –  и то он «выдурил» у простака, и это. 

Так, например, ИЭИ, Есенин предпочитает получать «бесплатные» услуги у  частных специалистов, – там, где не требуют от него заплатить деньги вперёд: придёт частным порядком по рекомендации знакомых, весь из себя такой интеллигентный, скромный и робкий, проконсультируется, основательно выспросит всё, что его интересует, а вместо оплаты  резко вспылит и объявит: «Ну, это я и без вас знал!» – повернётся и уйдёт, изображая разочарование и обиду, огорошив консультанта своей специфической логикой: если он всё, что ему здесь сказали, и сам  уже знал и ничего нового для себя не открыл,  значит может считать, что  услуг от специалиста он не получал и платить за них не обязан. 

Приобретая что-либо через посредников, ИЭИ, Есенин часто именно посредников и «кидает» с деньгами, оставляя их без оплаты товара и без комиссионных, исчезая при этом из поля зрения так, что и найти его не представляется возможным. Всё это, разумеется,  не обходится без наглой и хитрой или вкрадчивой лжи – упорной и каждодневной, утверждаемой им наперекор всему – всем свидетельствам и фактическим доказательствам. Своё слово ИЭИ, Есенин поставит против всех, но не открыто, а конфиденциально, – «доверительно»,  «по секрету»,  – тайком проведёт дезинформацию среди нужных ему людей, соберёт влиятельную группу поддержки, состоящую из его настоящих и будущих защитников и покровителей, и выйдет из переделки  победителем, убедительно всем вокруг доказав, что прав не тот, кто честен, а тот, кто  ловок и хитёр.   

Пользуясь хитростью и уловками, ИЭИ, Есенин, прячется за ложь, потому что так ему удобней выживать, сваливая свою вину на чужую голову и избегая ответственности и наказания, что в конечном итоге повышает его самооценку, позволяя тихо и незаметно для других, экономя огромное количество времени, сил и ресурсов, проходить в «дамки», устраняя на пути все препятствия. Со способностью ИЭИ, Есенина выживать в экстремальных условиях мало кто может сравниться в соционе. В этом плане ИЭИ, Есенин – один из наиболее выносливых и конкурентоспособных.  

Как и любому бета-квадралу, ИЭИ, Есенину свойственен «комплекс шестёрки» – страх вытеснения в парии, чему и способствует популярная в бета-квадре и соответствующая его ЭГО-программной интуиции времени (-БИ1иэи) – квестимной интуиции далёких отношений во времени, далёких перемен, интуиции отсрочек и проволочек и выгодных задержек – позиция: «умри ты сегодня, а я – завтра». А завтра можно отсрочить и до послезавтра, если подставить под удар ещё кого-нибудь.  Если наказывают других, значит в парии попадает не он, а кто-то другой, а сам он оказываются в первых рядах амфитеатра, на арене которого казнят провинившегося, радуясь тому, что сегодня казнят не его, а он – тот, кто подкинул работёнку палачу и устроил назидательное зрелище для публики. Представители этого психотипа часто  находят себе место среди филёров, доносчиков, секретных сотрудников и прочих. И они гордятся этой миссией: они нашли  в этом, организованном по тюремному образцу, обществе удобную и безопасную для себя эконишу, благодаря чему они могут дожить в этом обществе  до лучших времён, дождаться, когда двери «всеобщей тюрьмы» будут открыты, и найти для себя другую укромную норку, где смогут уютно и безопасно устроиться, приспособившись к новым условиям. А чтобы не забывать наработанных в прежних условиях свойств выживания, они будут и в новых условиях их применять в виде тренинга, подводя под удар кого-либо из окружающих и, радуясь собственной ловкости и прозорливости, будут чувствовать себя героями невидимого фронта и считать  дураками всех тех, кто не пользуется теми же средствами для личной успешности, карьерного роста и обогащения. 

I-1-2. ИЭИ, Есенин как УСТУПЧИВЫЙ-ИРРАЦИОНАЛ-СУБЪЕКТИВИСТ (ВОЛОКИТА)

Как и у всякого волокиты (ЭГО-программного уступчивого-иррационала-субъективиста),  в этико-сенсорном плане поведение ИЭИ, Есенина  сводится к  постоянному поиску  (с последующим  домогательством близости и расположения) партнёра-донора – доминанта или (как минимум) влиятельного представителя какой-либо значимой, социально и экологически преимущественной системы, способной обеспечить всем желаемым и возможным (как минимум, необходимым), а именно:  

·                     надёжной (и постоянно пополняемой!) материальной базой,

·                     надёжной социальной и правовой защитой,

·                     безусловной моральной поддержкой,

·                     полезными, выгодными и перспективными связями,

·                     надёжной «крышей»,

·                     опекой, заботой, вниманием, исполнением всех желаний и прихотей, переходящих в требования.  

Как и всякий устпчивый-иррационал-субъективист, волокита-ИЭИ, Есенин узнаваем по той лёгкости, с какой он переходит из одного пристанища, в другое в поисках надёжной защиты и долговременной опеки. Его лозунг – «Забери меня под своё крыло и будь для меня и матерью, и сестрой...».

Как и любому уступчивому-иррационалу-субъективисту, волоките-ИЭИ, Есенину присуща частая смена опекающих его «партнёров-доноров»  и отличает способность быстро и легко ориентироваться в ситуации, извлекая для себя максимум выгоды при минимальной затрате средств.

Как и всякий устпчивый-иррационал-субъективист, волокита-ИЭИ, Есенин умеет легко и быстро втираться в доверие, стремительно расширяя круг своих знакомств, с лёгкостью склоняют на свою сторону людей, привлекая их к решению своих проблем, быстро обрастает сторонниками, сподвижниками и единомышленниками, готовыми разделять его взгляды и убеждения. С лёгкостью находит себе сочувствующих, готовых предоставить ему свою помощь (в том числе и материальную), подставить ему своё плечо. 

Как и любой устпчивый-иррационал-субъективист, волокита- ИЭИ, Есенин  не признаёт разделения проблем на «свои» и «чужие» и по этой причине и не позволяет своим друзьям и знакомым отказывать ему в помощи. Более того, свои проблемы навязывает им как первоочередные. Любое проявление невнимания к нему или его проблемам заставляет его искать поддержки и покровительства на стороне, заводя себе дополнительных партнёров-доноров «впрок» – на тот случай, если возникнут осложнения с нынешним партнёром-донором или будущим. 

Как и любой устпчивый-иррационал-субъективист, волокита-ИЭИ, Есенин часто завышает мнение о себе и занижает мнение о своём партнёре-доноре. Ему бывает трудно угодить. Как и любой, неприхотливый поначалу, устпчивый-иррационал-субъективист, волокита-ИЭИ, Есенин по мере продолжения отношений, становятся всё более придирчивыми и раздражительными, постепенно накапливая ряд претензий, сменяющийся рядом обид, что впоследствии даёт ему «основание» для смены партнёра-донора и «повод» пожаловаться на него его преемнику.

Как и любой устпчивый-иррационал-субъективист, существовать в устойчивых отношениях с одним партнёром волокита-ИЭИ, Есенин считает для себя делом невыгодным, ненадёжным и опасным (а иногда и «не престижным»), что, тем не менее, не мешает ему находиться в поиске идеального партнёра-донора, обладающего всеми желаемыми и возможными достоинствами – неувядающей красотой, несокрушимым здоровьем, неиссякаемыми жизненными силами и энергией, неистощимой материальной базой и беспредельно расширяющейся системой полезных и выгодных связей, с готовностью предоставляющей свои услуги. В надежде получить всё желаемое и возможное, волокита-ИЭИ, Есенин (как и любой устпчивый-иррационал-субъективист)  на первых порах представляется себе и своему будущему партнёру-донору «идеальным партнёром» – этаким «сказочным принцем» («принцессой»), «добрым волшебником», предупреждающим все его желания – этакой «золотой рыбкой», которая специально приплыла, чтобы спросить у своего нового друга (будущего партнёра-донора): «Чего тебе надобно, дорогой?..» и выполнить всё, что он пожелает. Услужливость  и самолюбование  этическими достоинствами (каковы бы они ни были) отличают поведение волокиты- ИЭИ, Есенин на начальном этапе, который заканчивается сразу же по предъявлении ему (ИЭИ, Есенину) первых претензий. Остальные рубежи своего внедрения в систему и  захвата в ней самых преимущественных позиций   волокита- ИЭИ, Есенин (как и любой устпчивый-иррационал-субъективист)  берёт с боем, всё чаще превращаясь из «прекрасного принца» в «разгневанного тирана»,  навязывая свой  беспощадный  диктат в самой жестокой и оскорбительной форме с целью заставить  партнёра-донора впоследствии стать той самой «золотой рыбкой», которая, устав от  террора ИЭИ, Есенин, будет беспрекословно ему подчиняться,  надеясь, что  из «разгневанного тирана» он когда-нибудь снова превратится в «сказочного принца», что волокита- ИЭИ, Есенин (устпчивый-иррационал-субъективист) и делает, время от времени совершая подобные превращения и периодически обнадёживая ими  своего партнёра-донора, подбивая его на новые уступки и жертвы и заставляя предполагать, что его (ИЭИ, Есенин) можно легко умилостивить, если партнёр-донор будет безгранично его уважать, безоговорочно ему подчиняться и бесконечно ему угождать, обращаясь с ним деликатно и нежно,  выполняя все его прихоти и позволяя ему капризничать и привередничать, всё более повышая планку требований. 

Как устпчивому-иррационалу-субъективисту-этику,  волоките-ИЭИ, Есенину  в наибольшей степени  (по сравнению с другими устпчивыми-иррационалами-субъективистами – СЛЭ, Жуковым и ИЛЭ, Дон-Кихотом и СЭИ, Дюма) свойственен нарциссизм как завышенная самооценка его внешних и этических качеств, «не получающих» (по субъективному мнению ИЭИ, Есенина) достойного признания и вознаграждения, что и заставляет его (как «недооценённого сказочного принца») втягивать своего партнёра-донора  во всё более жестокий «лохотрон», всё более жёстко навязывая  ему свои условия  и беспредельно повышая свои требования,  в стремлении упрочить своё место в системе и обеспечить себя ещё большими благами  и привилегиями.   

Как и любой уступчивый-иррационал-субъективист, ИЭИ, Есенин узнаваем по той лёгкости, с какой он переходит из одного пристанища, в другое в поисках надёжной защиты и долговременной опеки. Его лозунг – «Забери меня под своё крыло и будь для меня и матерью, и сестрой...», поэтому сократить дистанцию он может с любым человеком, отношения с которым представляются ему выгодными, полезными и перспективными, но чаще всего таким человеком оказывается представитель противоположного пола, из-за чего, проявляя внезапную симпатию и привязанность к нему, ИЭИ, Есенин, как и другие  уступчивые-иррационалы-субъективисты (иррационалы альфа и бета квадр) попадает в категорию «волокит» – характеризуется частой сменой пристанищ (экониш), «партнёров-опекунов» и «покровителей» из числа доминантов успешных, прочных и перспективных систем.     

 

Как и у всякого волокиты – у уступчивого-субъективиста-иррационала ИЭИ, Есенина, тоже есть постоянно пополняемый список «полезных» и «нужных» ему людей,  приобщённых к системе его отношений и готовых предоставить ему свою поддержку, оказать протекцию и покровительство, открыть двери своего дома для его частых визитов и даже для долговременного проживания.

 

Как и у всякого волокиты – у уступчивого-субъективиста-иррационала ИЭИ, Есенина есть свой метод внедрения в чужую систему и обустройства под чужой «крышей», которую он после этого будет считать частью своей системы отношений и вытеснять себя из неё не позволит, пока она представляет для него какую-то выгоду, пользу или привлекательность. Вытеснен из-под  чужой «крыши» как и любой волокита ИЭИ, Есенин может быть только силой – физической силой хозяев, силой обстоятельств или законом.

 

Квестимная  модель его психотипа своими дифферинцирующими свойствами обязывает ИЭИ, Есенина открывать для себя новые перспективы, изыскивая их  по наблюдательной интуиции потенциальных возможностей (+ЧИ7) – квестимной, эволюционной, тактической, позитивистской интуиции реальных преимуществ потенциальных возможностей  из всех, доступных ему официальных, этических или бытовых отношений,  активизируясь по своей активационной логике соотношений (-БЛ6) – квестимной инволюционной логике системных нормативов и альтернатив, поисками альтернативных ведомственных систем,  каждую из которых он может рассматривать как удобную для себя экосистему, глубоко внедряться в неё и создавать в ней широкую сеть  благоприятных для себя связей, не позволяя себя оттуда вытеснить. «Вырвать с корнем» его могут только крайне неблагоприятные обстоятельства, заставляющие его искать для себя более защищённую среду (экосистему), но не раньше, чем он истощит ресурсы своей предыдущей экониши, оставив после себя полное опустошение с тем, чтобы у предыдущего покровителя уже не оставалось ни сил, ни возможностей его преследовать и ему отомстить (предусмотрительный).

 

Как уступчивому иррационалу-субъективисту (волоките)-ИЭИ, Есенину присуща способность быстро и легко ориентироваться в ситуации, извлекая для себя максимум выгоды при минимальной затрате средств. ИЭИ, Есенин  умеет легко и быстро входить в доверие. Стремительно расширяя круг своих знакомств, он с лёгкостью склоняет на свою сторону людей, привлекая их к решению своих проблем, быстро обрастает нужными связями,  сторонниками, сподвижниками и единомышленниками, готовыми разделять его взгляды и убеждения. С лёгкостью находит себе сочувствующих, готовых предоставить ему свою помощь (в том числе и материальную), подставить ему своё плечо. 

Как и любой волокита (уступчивый-иррационал-субъективист) ИЭИ, Есенин не признаёт разделения проблем на «свои» и «чужие», и по этой причине не позволяет своим друзьям и знакомым отказывать ему в помощи. Более того, свои проблемы навязывает им как первоочередные. Любое проявление невнимания к нему или его проблемам его глубоко возмущает, заставляя искать поддержки и покровительства на стороне и  заводить себе дополнительных партнёров «впрок» – на тот случай, если возникнут осложнения с нынешним партнёром или будущим. Чего он, конечно же не исключает, а наоборот, предвидит по своей ЭГО-программной интуиции времени (-БИ1иэи), поскольку, как и любой предусмотрительный («накопитель»),  внедряясь в систему и обхаживая её доминанта, ИЭИ, Есенин рассчитывает в будущем   присвоить себе – перетянуть на себя – все материальные ценности, ресурсы и привилегии своего покровителя, которые ему так или иначе придётся истощить.  Поэтому поиск новых и перспективных возможностей ИЭИ, Есенина – как уступчивого иррационала прежде всего сводится к поиску лучших условий существования во времени и в пространстве, исходя из личных возможностей (своего субъективного мнения о них) и условий окружающей среды, что обусловлено приоритетными ценностями его психотипа, доминирующими в квадрах субъективистов). 

 

Творческая эмоциональная реализация ЭГО-программы ИЭИ, Есенина –  его манипулятивная ЭГО-творчсекая этика эмоций (+ЧЭ2иэи) – квестимная, стратегическая, аристократичная этика эмоциональных преимуществ, позволяет ИЭИ, Есенину гибко и изобретательно создавать удобный ему в той или иной ситуации эмоциональный фон, благодаря чему ему довольно быстро удаётся завоевать расположение каждого нового покровителя. Достаточно только захотеть воспользоваться его опекой, проникнуть в управляемую  им систему,  найти в ней какие-то преимущества, удобные для себя условия и льготы, а там уже можно и смело в неё внедряться. Сначала «через уступку» пристроиться к ней, а затем уже смело брать  «реванш» и подстраивать её под себя, устраиваясь на преимущественных и приоритетных позициях.

 Возникшая привязанность к новому и более интересному (перспективному, удобному, выгодному) партнёру  и субъективная оценка значимости личного отношения к нему побуждают ИЭИ, Есенина как уступчивого-иррационала-субъективиста переходить от одного партнёра к другому (или совмещать одного партнёра с другим), менять одну семью (систему) на другую или совмещать их, дополняя одну другой, в поисках лучших условий существования. Побочные эффекты всех этих поисков, совмещений и перемещений могут быть травмирующими для тех, кто оказывается вовлечён в эти «транзитные» партнёрские отношения, – страдает от их непрочности и непродолжительности, считает их неполными и неполноценными и ощущает в них себя «случайным партнёром» — «переменной величиной», а свой дом — «перевалочным пунктом».

Сам же ИЭИ, Есенин  в силу своей эмоциональной (+ЧЭ2иэи) и демонстративной этической (-БЭ8иэи) маневренности (+ЧЭ2иэи) такое положение считает для себя приемлемым и удобным. А во многих случаях и единственно возможным. 

I-1-3. УСТУПЧИВЫЙ-ИРРАЦИОНАЛ-СУБЪЕКТИВИСТ (ВОЛОКИТА)-ИЭИ, Есенин в поисках нового покровительства.

По мере захвата и накопления чужих возможностей, чужого времени и чужих ресурсов, ИЭЭ, Есенин, ставит перед собой всё более амбициозные задачи и цели. Тактично втираясь в доверие, он представляется человеком более чем скромных запросов, опека над которым не потребует особых расходов. 

Поначалу, «становясь на довольствие» в чужом доме, «пригреваясь под чужим крылом», он делает вид, что крайне смущается оказываемым ему гостеприимством – за столом сидит с видом измученного странствиями «бесприютного скитальца» (или «несчастного беженца»), который наконец-то получил приют и теперь может отдохнуть и утолить голод. С жеманным смущением, с умилённо-признательным и кротким выражением лица, громко вздыхая и часто моргая слегка влажными от волнения глазами, – так, словно он готов сию минуту расплакаться от переполняющей его «благодарности», ИЭИ, Есенин сидит за столом в доме, который теперь посчитает своим новым укрытием от невзгод суровой действительности, – своей новой «крышей», хозяйка (или хозяин) которой теперь будет о нём заботиться, опекать, оказывать своё покровительство, за которое ИЭИ, Есенин будет платить ему (или ей) глубокой привязанностью до тех пор, пока не истощит его (или её) материальные ресурсы. 

Поначалу, чтобы прижиться в доме, он даже возьмёт на себя некоторые незначительные и самые необременительные домашние  обязанности: может подавать хозяйке тапочки, когда она приходит с работы, сервировать стол к ужину, ходить вместе с ней по магазинам, строго следя за тем, чтобы при этом ему перепадали от неё какие-нибудь подарки или что-нибудь вкусненькое, умильно глядя на неё всякий раз, когда она это делает, или напряжённо застывая и выжидательно глядя на неё (или на желаемую вещь), когда она забывает, или не решается этого сделать, воспринимая её нерешительность (или нежелание) как сигнал к тому, что ему пора подыскивать себе другую «крышу» и другое «тёплое крыло». 

Впрочем, другое крыло, и другую, более надёжную и респектабельную «крышу» предусмотрительный волокита (уступчивый-иррационал-субъективист)-ИЭИ, Есенин будет подыскивать себе в любом случае, зная, что ресурсы его нынешних покровителей (о доходах и расходах которых он осведомлён не хуже, а иногда и лучше их самих) скоро закончатся, и вынашивая более амбициозные планы на будущее. А чтобы приблизиться к осуществлению этих планов,  он начинает с ещё большим усердием истощать запасы нынешнего гостеприимного дома, чтобы скорее пойти к другому, успокоив тем самым тревогу о своей будущей неустроенности, сама мысль о которой заставляет его жалеть себя и требовать к себе сострадания со стороны своих покровителей. 

«Плох тот солдат, который не мечтает стать генералом» – гласит популярная в бета-квадре пословица, и стимулируемый ею по своей активационной, инертной логике соотношений (-БЛ6иэи) – квестимной инволюционной, демократичной логике системных нормативов и альтернатив, мечтатель-ИЭИ, Есенин как позитивист-фаталист (предусмотрительный иррационал) не позволит себе в ней разувериться и от неё отступить. Из денщиков – в генералы, а то и в маршалы, – это ли не достойная его мечты сказочная карьера! 

«Мы рождены, чтоб сказку сделать былью!» – поют в прогрессивном бета-квадровом обществе, внушая каждому, что человек сам управляет  своей судьбой. И, веря в своё высокое предназначение,  следуя за своей «счастливой звездой», доверяя своей интуиции и приближая счастливый миг будущих великих завоеваний (Парижа или Москвы, – какая разница!), новоявленный «Растиньяк» (ИЭИ Есенин) продвигается всё дальше и дальше ввысь по карьерной лестнице, меняя своих покровителей, обирая до нитки всех предыдущих опекунов и наговаривая на них последующим, чтобы быстрее вызвать к себе у них сочувствие и желание взять его «под крыло».

 «Ласковый телёнок двух маток сосёт» – гласит народная поговорка, и ИЭИ, Есенин в поисках наилучших условий существования берёт её на вооружение, не останавливаясь на достигнутом и меняя одного партнёра на другого или совмещая последующего с предыдущим, будучи (как иррационал-субъективист) убеждён,   что полагаться во всех случаях жизни только на одного партнёра, да ещё хранить ему верность – это верх легкомыслия, если не сказать большего! Ведь это даже неделикатно и неэтично, – возлагать на одного человека все надежды на будущее, взваливать на него одного такую непосильную нагрузку, использовать только его ресурсы и связи, примеряться только к его целям и строить с  ним общие амбициозные планы! Нормальный человек не возьмёт на себя такой непосильной ответственности, – испугается, что его притянут потом за обещания, разорвёт отношения и  сбежит. Да ещё и выставит такого наивно-доверчивого партнёра на посмешище, объявив его дураком: разве можно всего столько и сразу требовать от одного человека? А время-то не ждёт! Другие уже успевают осмотреться, обжиться, продвинуться, сделать карьеру! А это значит, что для экономии времени и материальных средств, нужно параллельно использовать ресурсы других партнёров, и чем больше их будет, тем лучше. 

Втираясь в доверие, ИЭИ, Есенин как уступчивый-тактик каждому новому партнёру навязывает свою игру «в поддавки»,  – свою лесть, обходительность и демонстративную деликатность и свой имидж «прекрасного принца», который «случайно попал в трудные обстоятельства» (или играя в изнеженную «принцессу на горошине», которая случайно попала под дождь), а потому нуждается в помощи добрых и отзывчивых людей. Пригревшись под «тёплым крылышком», мнимый «прекрасный принц»-ИЭИ, Есенин быстро превращается в ласкового, игривого «котёнка» – ревнивого и требовательного «любимчика» главы системы, безраздельно перетягивающего на себя всё внимание и заботу своего «попечителя» и настраивая его (или её) против остальных членов его семьи. При этом никакой материальной или практической помощи ИЭИ, Есенин гостеприимным хозяевам дома оказывать не будет – на то они и «благодетели», чтобы заботиться о нём и делать для него добрые дела. Изначально настроившись на получение услуг, льгот и материальных благ, привыкнув получать, ИЭИ, Есенин не будет на работать отдачу! Целенаправленность его установок в этом плане соблюдается им неукоснительно. От работы он постоянно отлынивает, намекая на то, что работает «любимчиком», растрачивает свои душевные силы, а это тоже дорогого стоит, и в ответ на требование хозяев заняться делом может попросту упасть на кровать, принять позу подчинения (лечь животом кверху и свесив кисти рук  вниз) и, грациозно изгибаясь, перекатываться с боку на бок,  принимая соблазнительные позы, а увидев, что хозяйка смягчилась, предлагает ей самой сделать порученную ему работу, обещая дождаться её, когда работа будет закончена, либо предложит ей отдохнуть рядом с ним, ссылаясь на свою любимую поговорку: «Если хочешь поработать, ляг, поспи и всё пройдёт!».  

Физически тяжёлую работу по дому ИЭИ, Есенин тоже переложит на плечи хозяйки, а сам, полёживая на диване и лениво перебирая струны гитары, будет снисходительно наблюдать, как она своими силами передвигает мебель и  делает в доме ремонт, стараясь создать ему ещё более комфортные условия. Бета-квадровый комплекс «шестёрки» – страх вытеснения в парии и в чернорабочие побуждает ИЭИ, Есенина претендовать на самое привилегированное положение в системе. 

Со временем, «войдя в рост и в силу», убедившись в своей безраздельной власти над «опекуном» и подсобрав достаточно материальных средств и полезных связей, ИЭИ, Есенин покидает его гостеприимный дом, – выходит из-под «тёплого крыла», не оставив на «птичке-благодетельнице» даже пёрышка, – обдерёт её всю дочиста, «слопает» её вместе с «крылышками», чтобы впредь никому от неё ничего больше не перепало. Переходя на новую «кормовую зону», ИЭИ, Есенин, как и любой предусмотрительный, уничтожает старую, оставляя после себя руины и пепелище – «выжженную землю», на которой уже ничего не взойдёт, а, значит, и средств отомстить ему за произведённые разрушения у бывших его покровителей  уже  не останется. А чуть только у них накопятся новые материальные средства, как ИЭИ, Есенин уже, тут как тут, – «пришёл собирать новый урожай!» – для чего и возобновит отношения самым кратчайшим способом. Может просто вернуться, открыв дверь их дома своим ключом и пройти в их спальню. Как это сделал однажды милейший представитель этого психотипа, расставшийся с содержавшей его несколько лет гражданской женой после того, как разорил её полностью, втянул в долги, заставил её взять кредит и, прибрав к рукам ещё и эти деньги, снова её обобрал. Решив, что она уже не поднимется, он вынес из её квартиры всё самое ценное и покинул её с намерением больше к ней не возвращаться. Но узнав, что она устроилась на  престижную работу и скоро начнёт хорошо зарабатывать, тут же вернулся, – открыл дверь её квартиры своим ключом (ей на безденежье поначалу не на что было даже замок сменить), прошёл напрямую в  её спальню и расположился в её постели. В тот вечер она возвращалась домой не одна, а с новым приятелем, которого пригласила к себе на романтический ужин, не подозревая, что дома её ждёт сюрприз, который вскоре и был обнаружен:  уютно устроившись и томно потягиваясь, в её кроватке лежал «ласковый котик»-ИЭИ, Есенин, случайно выбравший для примирения с ней самый неподходящий момент. Новый друг, увидев всё это, тут же её покинул и даже подарки свои забрал,  а «милый котёнок», жеманно извиваясь, ушёл вскоре после него, «промурлыкав» на прощание что-то насмешливое и оскорбительное, – он-де свою задачу выполнил: её надежды на будущее счастье разрушил, альтернативной поддержки её лишил, теперь можно подумать и о себе. 

Подолгу задерживаться на одном месте ИЭИ, Есенин не может, – жаль упускать другие возможности, которые он всюду отслеживает по своей наблюдательной интуиции потенциальных возможностей (+ЧИ7) – квестимной интуиции реальных потенциальных возможностей и их преимуществ, а потому постоянно ищет себе новых покровителей повсюду, не забывая пользоваться  поддержкой и настоящих, и бывших своих покровителей, появляясь, как ясно солнышко, то в одном, то в другом месте, прикидывая (по оказанной встрече), сколько времени он ещё сможет пользоваться их опекой, собирая  тайком «сувенирчики на память», припрятывая их в своих «заначках», тем самым создавая для себя возможность прийти за ними опять.  Заодно и прикинет возможность устроить им на прощание подвох, причиняющий серьёзный материальный и моральный ущерб, чтобы напоследок изрядно их выбить из колеи и лишить возможности тут же, по горячим следам ему отомстить. Разумеется, в другом месте, будущим покровителям он будет о них говорить только плохое, когда придёт «бесприютным скитальцем» – беспомощной «потеряшкой» – искать у них защиты от жизненных неурядиц и «приручаться» к ним под их тёплым кровом, не забывая  приглядывать и за другими гостеприимными домами в надежде, что и там проявят к нему расположение. Будет нежданно-негаданно появляться и у тех, и у других, а чуть почувствует, что стал кому-либо в тягость, тут же напомнит им об ответственности за тех, кого они «приручили» (обычная песенка Хитрого Лиса).  Таким образом, «приручённый» со всех сторон и ограждённый всеобщей любовью, он будет пользоваться плодами всех «возделанных» им «участков» его будущего и настоящего благополучия, поскольку на каждый из них он потратил частицу своего времени и своего душевного тепла, в каждый из этих домов пришёл со своей лучезарной улыбкой и теперь  каждый из них считает себя  в праве рассматривать как свою законную эконишу  – свою систему, в которую он уже внедрился, свой дом, где он уже прижился, – свою семью, к которой он уже «приручился», – свой кров, под которым уже пригрелся,  и свою «кормовую зону», которую ещё не полностью истощил, и потому отказываться от неё не намерен. Себя, «приручённого», он уже оттуда выставить никому не позволит, поэтому на всех возможных «конкурентов», пользующихся большим расположением и любовью хозяев дома, смотрит с ненавистью и опаской. Чаще всего такими его «конкурентами» становятся дети хозяев дома, активно претендующие на любовь своих родителей. И именно за право быть ещё большим «любимчиком» главы системы, чем они сами, ИЭИ, Есенин и борется с ними своими методами: подглядывает за ними,  плетёт против них интриги, ябедничает на них, фискалит, настраивает против них их (как правило, одинокого) родителя, одновременно перетягивая любовь их родителя (своего «покровителя») на себя и требуя для себя всё больших доказательств его любви, ещё больших льгот и привилегий, завоёвывая таким образом место негласного, но фактического доминанта в системе – теневого её лидера, крепко внедряясь в неё,  истощая её материальные ресурсы, запасаясь ими впрок из расчёта своих будущих перемещений на другие «кормовые зоны», из опасений, что поиски новой «гостеприимной крыши» могут продлиться ещё очень долго и тогда все «вырученные средства»  ему придётся потратить на себя (предусмотрительный). 

I-1-4. УСТУПЧИВЫЙ-ИРРАЦИОНАЛ-СУБЪЕКТИВИСТ (ВОЛОКИТА)-ИЭИ, Есенин. Отношение к чужим ранговым преимуществам, к измене, ревности и вытеснению из системы. Активация по аспекту логики соотношений. 

К ранговым преимуществам других членов семьи (членов системы) ИЭИ, Есенин, настораживаясь по своему активационному  аспекту  логики соотношений (-БЛ6иэи) – инволюционной, реконструктивной, негативистской, демократичной, упрямой, стратегической, предусмотрительной логике системных нормативов и альтернатив, относится крайне болезненно – чрезвычайно ревнив. А силу инертности и инфантильности (по расположению в модели) этого аспекта

– надолго мстителен,

– предусмотрительно мстителен,

– стратегически мстителен (мстит по далёким перспективам и планам),

– и по-детски мстителен – из-за пустяков крайне обидчив и мнителен. 

При любом несправедливом на его взгляд распределении  материальных благ и привилегий ИЭИ, Есенин может предположить, что его уже вытесняют из системы (выживают из дома, изгоняют из-под крыла).  Обижаясь на неуважительное (как ему кажется) к себе отношение, напускает на себя страдальческий вид, мученически закатывает глаза, ходит по дому  с кислой, кривой и презрительной  улыбкой обречённого на изгнание страдальца и, изображая презрение к  (неблагодарному в ответ на его, ИЭИ, Есенина, привязанность и ласку) хозяину дома, делает такое выражение лица, словно его сейчас стошнит. Поведение  ИЭИ, Есенина при этом тоже меняется: он становится чрезвычайно требовательным, капризным, обижается по каждому пустяку, подступая к другим членам системы с самыми вздорными придирками и обвинениями.  Если  и после этого на него не обращают внимание, он устраивает возрастающий по ярости эмоциональных атак скандал (по принципу «либо пан, либо пропал») и успокаивается только тогда, когда получает неоспоримые привилегии и значительные преимущества по сравнению с остальными (вытесняемыми в нижние слои иерархии) членами системы, включая и её главу). Тогда ИЭИ, Есенин ходит, высокомерно поджав губы, задрав нос и, с презрением глядя на других членов системы, время от времени в их присутствии спрашивает доминанта: «Кто в доме любимчик?». И услышав, что «любимчик» – он, торжествующе поглядывает на других домочадцев. Но заметив, что, кто-то из членов семьи, снова пользуется расположением доминанта, а ему опять уделяют меньше внимания,  снова мрачнеет, страдальчески закатывает глаза, ходит злой, возмущённый обиженный, накручивает себя, накапливает гнев, раздражение и разряжается новым скандалом, обеспечивая себе ещё большие ранговые преимущества по сравнению с другими.  

Неудовлетворённый ИЭИ, Есенин даже на фотографиях, в обнимку с разочаровавшей его партнёршей, выглядит несчастным: руки бессильно свисают, как плети, плечи приспущены, на лице страдание, а в глазах тоска, мольба о спасении и надежда, что какая-нибудь добрая душа проникнется к нему состраданием и «спасёт» – проявит к нему интерес и возьмёт под свою опеку. Случается, что и рядом с дуальной партнёршей ИЭИ, Есенин выглядит таким же несчастным и посылает сигналы с мольбой о спасении мимикой и взглядом. В тех случаях, когда материальное положение дуальной партнёрши не кажется ему достаточно прочным  или она требует от него слишком больших затрат сил и времени на достижение успеха в его профессиональной карьере, его мечта о доброй, снисходительной и щедрой благодетельнице, которая увидит, как он несчастлив в этом альянсе, и протянет ему руку помощи, выражается у ИЭИ, Есенина на лице, сквозит в  многозначительном, страдальческом взгляде в выражении усталости и жалости к самому себе, которое буквально не сходит с лица ИЭИ, Есенина, озабоченного поисками прочной, благоустроенной «крыши» и   надёжного, щедрого партнёра-донора, который примет ИЭИ, Есенина таким, какой он есть – благодарным  и нежным в обмен за заботу. А если у покровителя уже есть какие-то члены семьи, ИЭИ, Есенин будет с ними мил и приветлив, но только до тех пор, пока будет уверен, что они ничего не имеют против его присутствия в их семье, –  не настраивают против него его покровителя, не готовятся вытеснить его из сферы его внимания, не стараются выжить его из дома, выставить за дверь, не ревнуют к нему хозяина дома, не строят козни, не плетут интриги, не намекают ИЭИ, Есенину на его затянувшееся иждивенчество, не заставляют его отстаивать своё место под «крышей», борясь за свои привилегии и повышая свой ранговый статус любыми путями. Но уже при первых признаках притеснения и вытеснения ИЭИ, Есенин, кроме того, что готовится «к бою»  – к защите своих привилегий всеми доступными средствами, он ещё и готовится к переезду под новую крышу: активно ищет нового партнёра-донора, бросая заинтересованные и умоляющие взгляды на каждого, кто ему кажется более-менее подходящим для этой роли, и собирает «припасы в дорогу» – ценные вещи и материальные средства, которые пригодились бы ему в будущем и помогли бы пережить трудные времена поиска и выбора наиболее подходящего защитника его интересов из всех возможных в сложившихся обстоятельствах. Иногда ИЭИ, Есенин кажется себе крайне неприхотливым в  выборе нового партнёра-донора и  своего временного пристанища, но по мере расширения выбора (а этим вопросом ИЭИ, Есенин занимается постоянно и очень активно), он становится всё более и более взыскательным. Не меняется только схема: внедрение в систему, завоевание доверия и расположения будущего партнёра-донора, обустройство в системе и поиск укромного места в ней, которое постепенно становится всё более выгодным, преимущественным и перспективным. Основательно внедрившись в систему и прижившись в ней, ИЭИ, Есенин полностью перетягивает на себя внимание и материальные ценности своего нового партнёра-донора: став для него жизненно необходимым – как воздух, как луч света в окошке, ИЭИ, Есенин начинает всеми возможными средствами стимулировать своего партнёра-донора к накоплению больших материальных  средств, большую часть которых он  опять же перетягивает на себя. Пока у нового партнёра-донора есть возможность зарабатывать и накапливать материальные средства, ИЭИ, Есенин остаётся с ним, неустанно следя за его финансовым положением и одновременно отслеживая возможность найти себе другого благодетеля и перейти  под его опеку. К прежнему партнёру-донору он будет время от времени возвращаться, пока не исчерпает его сбережения и кредитоспособность полностью.  

Ревнуя своих партнёров-доноров ко всем, кто может претендовать на их расположение, ИЭИ, Есенин и сам время от времени заставляет их ревновать, флиртуя с другими у них на глазах, чтобы почувствовать силу их привязанности, следуя примитивному принципу: «ревнует, значит любит», но замещать себя другими «любимчиками» ИЭ, Есенин им не позволяет. Как и у любого иррационала-субъективиста (волокиты) ревность у ИЭИ, Есенина проявляется как реакция на вытеснение из системы и сопровождается ощущением страха вытеснения из среды обитания, ощущением бесприютности своего существования в этом мире и осознанием необходимости поиска новой кормовой зоны и благоприятной экосистемы – новой экологической ниши, чтобы было где ему, бесприютному, голову приклонить. В числе прочего рассматривает и необходимость вернуться к прежним своим партнёрам донорам  в надежде снова войти к ним  в фавор и найти у них долговременное пристанище, особенно если они сейчас пошли в гору и обросли выгодными связями, которыми он хотел бы воспользоваться.  В крайнем случае, за неимением более выгодных вариантов волокита-ИЭИ, Есенин может вернуться и к прежней, исчерпавшей свою финансовую базу и экологический потенциал, партнёрше-донору и сказать: «Меня оттуда выгнали, я к тебе пришёл... Не прогонишь?.. Они со мной так подло поступили!..» – и далее следуют рассказы о его «злоключениях», которые длятся не одну ночь…

Выставить за дверь волокиту-ИЭИ, Есенина бывает чрезвычайно трудно. (Хотите увидеть истинное лицо волокиты – уступчивого иррационала-субъективиста – укажите ему на дверь). С первого раза это мало кому удаётся. Как и любой волокита (иррационал-субъективист), ИЭИ, Есенин за своё место в системе, за освоенную им эконишу борется крайне ожесточённо: да гори хоть весь мир синим пламенем, он своего облюбованного и обжитого им места в системе никому не уступит. Чтоб освободить от него это место приходиться и полицию вызывать, и вещи его за порог выкидывать, и выпроваживать его за дверь со всеми «почестями» – и силком, и пинком... Да только всё впустую: спустить себя с лестницы ИЭИ, Есенин не даёт, ожесточённо сопротивляется вытеснению, цепляется за ручку двери, за перила, за каждую ступеньку. Вещи свои обратно пропихивает в квартиру. Крик и визг поднимает такой, что все соседи сбегаются посмотреть на происходящее.

Насиженное место в системе иррационал-субъективист (волокита)-ИЭИ, Есенин покидает только после того, как находит лучший альтернативный вариант. Да и то ненадолго: от него ещё не успели отдохнуть его прежние опекуны, как он снова появляется на пороге  их дома под благовидным предлогом, – якобы, что-то важное забыл захватить, или просто зашёл на огонёк, рассказать, как с ним подло поступили в другом месте. Заодно может попытаться снова пристроиться в прежней системе. Начнёт вспоминать: «Ведь нам с тобой хорошо было вместе!..». А чуть только почувствует себя прощённым, тут же начнёт вести себя, как полноправный хозяин дома: станет перетягивать привилегии на себя, притеснять слабых, зависимых членов семьи, снова будет втираться в доверие к тем, кто ведает распределением материальных благ, льгот, привилегий, ресурсов. С ними он снова станет разыгрывать роль «милого котика», ревниво удерживая всё их внимание на себе и не подпуская к их милостям других членов семьи, устраивая сцены ревности всякий раз, когда кому-либо из домашних (и в первую очередь детям) перепадает больше нежности, ласки, подарков, любви и внимания, чем ему.  Но одновременно с этим, независимо от отношения к нему хозяев дома, ИЭИ, Есенин будет продолжать искать для себя лучший, альтернативный вариант на стороне  – на тот случай, если его нынешним покровителям снова захочется вызвать полицию. 

Но даже после того, как бывшим опекунам удаётся заставить ИЭИ, Есенина покинуть их дом навсегда, спокойная жизнь возвращается к ним ещё очень нескоро. Прежде всего, им приходится менять замки на входных дверях, потому что ключи от их дома ИЭИ, Есенин им не возвращает, а если даже вернёт, всё равно сделает дубликаты ключей и с их помощью проникнет в их дом. Будучи застигнут врасплох, объяснит, что забыл какую-то свою вещь, а заодно и прихватит чужую, хозяйскую. И будет всякий раз заявляться к ним в  дом  в их отсутствие (зная их распорядок) и тянуть то одно, то другое. (Как это делала одна юная девушка ИЭИ, Есенин, которой отказали от дома родители её школьной подруги. В порядке мести она им ещё долго напоминала о себе, – проникала в их дом через окно, пропиливая пилочкой для ногтей сетку от комаров в открытых окнах, и обворовывала их, утаскивая самое неприметное из того, что было получше и подороже. Из тайных сбережений хозяев она украла 1.200 долларов – тянула из пачки сотенные купюры, пока хозяева не заметили, что  пачка стала уж слишком тонкой, тогда и дознались, кто их обворовывает.  Хотели вызвать полицию, но их дочь и её школьная подруга (СЛЭ, Жуков) стояла за неё горой, и от этой меры пришлось  отказаться.). 

Изгнанный из-под опеки ИЭИ, Есенин обычно подолгу мстит недавним своим благодетелям. Может заляпать двери их дома смолой или залить быстро затвердевающим клеем  замочную скважину. Но всё это мелочи по сравнению с телефонным терроризмом, который устраивает им ИЭИ, Есенин, угрозами и оскорблениями напоминая о том, что он за ними следит, и разговаривая с ними, нарочито растягивая слова, дразнящее ласковым тоном с пугающе вкрадчивыми интонациями, какими обычно маньяки в фильмах говорят со своими жертвами. ИЭИ, Есенин узнаваем по таким интонациям, даже если пытается изменить свой голос по телефону. Представители других психотипов таким голосом, с такими интонациями не разговаривают, – имитировать их чрезвычайно сложно даже профессиональным артистам. Отомстить за вытеснение ИЭИ, Есенин может и без всяких угроз, как это сделал прелестный юноша-ИЭИ, Есенин – главный герой фильма «Сатана» (СССР, 1990), похитивший и сразу убивший дочь своей бывшей пассии-покровительницы, а потом ещё несколько дней изменённым голосом, но с характерными для ИЭИ, Есенина садистскими интонациями вымогавший за (уже убитую) девочку выкуп в сто тысяч рублей. Получив выкуп, он ещё имел наглость встретиться с матерью девочки и поиздеваться над ней, прежде чем сбежал от неё навсегда. 

Напоминать бывшим партнёрам-донорам о том, что он опасен, злопамятен, обид не прощает и будет за них мстить, изобретательный на все формы мести, уверенный в своей безнаказанности, ловкости, хитрости и изворотливости ИЭИ, Есенин может и во время своего проживания в их доме, в порядке профилактического террора запугивая и предостерегая их этим на будущее (в соответствии  с бета-квадровым принципом: «боятся – значит, уважают») и после того, как недавние благодетели попытаются выставить его за порог. В покое он оставит их только после того, как они поменяют свой адрес, сменят круг общих знакомых и сделают всё возможное, чтобы он окончательно потерял их из виду. 

I-2. Программы социальной успешности ИЛИ, Бальзака как интроверта-координатора гамма-квадры. 

I-2-1. Предусмотрительно-прагматичная ЭГО-программа ИЛИ, Бальзака. 

ЭГО-программа ИЛИ, Бальзака – демократичная, эволюционная, деклатимная, гамма-квадровая интуиция времени – интуиция ближайших перемен (+БИ1), в соответствии с интегрирующими свойствами своей деклатимной модели (обусловливающей признак деклатимности) ориентирована на пристальный интерес 

·                   к настоящим и будущим событиям в ближайшем отрезке времени,  

·                   к максимально точному экономическому и политическому прогнозированию,  

·                   к безошибочному предвидению ближайших экономических и политических перемен и 

·                   к складывающимся в связи с этим политическим и экономическим отношениям 

·                   с одновременным созданием  мобильных экономических технологий, позволяющих эффективно и своевременно использовать сложившиеся в новых исторических условиях экономические и политические отношения  для извлечения максимальной прибыли. 

Предусмотрительно прагматичная ЭГО-программа ИЛИ, Бальзака идеальна  

·                   для успешных биржевых операций, 

·                   для  создания мобильных экономических моделей и технологий, позволяющих в кратчайшие сроки извлекать из условий экономической нестабильности высокие прибыли в любой реально сложившейся или ещё только предполагаемой и  предвиденной ситуации,  что в свою очередь позволяет ИЛИ, Бальзаку создавать необходимую материальную базу для его научных и творческих изысканий и организовывать  наиболее благоприятные условия для реализации его проектов во всех сферах его профессиональной и творческой деятельности.  

Прагматичная предусмотрительность обязывает ИЛИ, Бальзака изначально планировать свои действия так, чтобы они привели к успешному результату, как того требуют ЭГО-приоритеты его психотипа – ЭГО-программный негативизмего интуиции времени, интуиции ближайших перемен (+БЛ1или) и ЭГО-творческий позитивизм прагматичной, манипулятивной деловой (технологической) логики (-ЧЛ2или), исходя из которого ИЛИ, Бальзак берёт себе за правило не делать ничего такого, о чём бы пришлось впоследствии пожалеть, стараясь при этом избегать всего, что может привести к негативному результату:

• избегать опасных и вредных влияний;
• не позволять собой манипулировать;
• не позволять вовлечь себя в опасное и вредное предприятие;
• избегать суеты, толчеи, массовых волнений и беспорядков;
• избегать условий, в которых можно попасть под влияние и  «потерять себя», изменить себе, совершить оплошность,  совершить рискованный, неосмотрительный поступок. 

В неблагоприятных интертипных отношениях на действия ИЛИ, Бальзака влияет  его негативистская ЭГО-творческая программа предосторожности его соцзаказчика, ЛСИ,  Максима (-ЧС2лси): «Ошибаться опасно. Тот, кто ошибается – сам виноват: надо было думать, прежде чем что-то делать! Тот, кто не ошибается, всегда прав». А ошибаться в квадрах решительных опасно – можно стать объектом жестокой расправы всех пострадавших от этой ошибки, в связи с чем ИЛИ, Бальзак делает следующий вывод: «Не ошибается тот, кто ничего не делает, поэтому  лучше ничего не делать, чем сделать что-то неправильно».  

Исходя из этого, ИЛИ, Бальзак скорее предпочтёт «заморозить» чужую «опасную» инициативу, сковать мрачными прогнозами чью-то неуёмную активность, чем позволит кому-то втянуть себя в опасное предприятие.

Принимая во внимание тот факт, что без крупной финансовой поддержки ни одна научная идея не получает широкого распространения и необходимого общественного признания, ИЛИ, Бальзак старается быть предприимчивым во всех сферах своих начинаний, повышая и наращивая потенциал их научной, технической и финансовой самодостаточности.

Расширение научных и экономических интересов с одновременным накоплением научных знаний и своевременным эффективным их применением позволяет ИЛИ, Бальзаку быть универсально успешным даже при наименее благоприятных условиях. Ориентируясь на происходящие или грядущие перемены, он во все  времена, при  любых обстоятельствах извлекает из технических и экономических манипуляций максимальную выгоду и с пользой обращает её  в перспективный  научный или материальный капитал с тем, чтобы эффективней и с большим размахом реализовать свои планы. Он, как никто, чувствует взаимосвязь событий во времени, понимает, как происходящее сегодня влияет на дальнейший ход истории. 

Следуя своему постоянному стремлению избегать всевозможных ошибок, ИЛИ, Бальзак часто берет на себя роль стороннего наблюдателя, чем дает повод к обвинению в пассивном отношении к жизни. 

I-2-2. Сильные свойства ЭГО-блока УПРЯМОГО-ИРРАЦИОНАЛА-ОБЪЕКТИВИСТА (СЕРДЦЕЕДА)-ИЛИ, Бальзака. 

Аспект этики эмоций (-ЧЭ4или) – антагонистичный его ЭГО-программной интуиции времени (-ЧЭ4или↑→-БИ1или↓), является точкой наименьшего сопротивления (ТНС) и зоной страха ИЛИ, Бальзака, поскольку  вносит сумятицу и хаос в его жизнь, производя в ней непоправимые разрушения, крушение надежд и планов. Эмоции – и свои, и чужие, – ИЛИ, Бальзак  старается держать в узде, считая себя обязанным их контролировать и подавлять, доводя до приемлемого (в его понимании) норматива, как того требует его деклатимная этика эмоциональных нормативов и альтернатив (-ЧЭ4или). Эти болезненные манипуляции ИЛИ, Бальзак проводит с позиций своего ЭГО-творческого аспекта деловой логики (-ЧЛ2или), – деклатимной логики деловых нормативов и альтернатив, непосредственно отвечающей за целесообразный и продуктивный расход времени и защищающей в этом плане интересы его ЭГО-программной интуиции времени (-ЧЛ2или↑→-БИ1или↑) посредством  технических манипуляций, производимых им в «профилактических»,  учебно-методических и воспитательных целях. Поэтому к сильным свойствам ЭГО-творческой деловой логики, логики поступков и действий ИЛИ, Бальзака  (-ЧЛ2или) относится: 

*Способность подмечать тактику и стратегию каждого человека.

*Способность наблюдать и распознавать его «методики» и «повадки» (что делает каждого человека предсказуемым для ИЛИ, Бальзака, а его поступки – хорошо прогнозируемыми).

*Способность  быть хорошим психологом, распознавать  последовательность действий человека, понимать мотивы и стимулы его поступков.

*Способность предвидеть и прогнозировать поступки и стимулы человека.

*Способность манипулировать им и его действиями.

*Способность заманивать его в заранее расставленные «ловушки» интригующими, мнимыми и мнимо-реальными стимулами, поясняя свои действия также мнимыми или мнимо-реальными мотивами (чаще всего – «желанием добра» и воспитательно- профилактическими мерами).

*Способность манипулировать локальными, тактическими целями человека, заманивая его в «ловушку» предсказуемых поступков и действий, последовательность которых всегда так обстоятельно и методично изучает ИЛИ, Бальзак, сверяясь с опытом своих наблюдений, пополняя и обогащая его.

 *Способность манипулировать людьми он также отрабатывает на этих «затеях», испытывая ощущение своей власти над ними (и не скрывая свою радость  по этому поводу).

**ИЛИ, Бальзак виртуозно умеет лукавить,  интриговать, лицемерить и хитрить, опять же, получая удовольствие от этих «шалостей»,  подстав и подвохов.

**Обожает фрустрировать, обнадёживать и разочаровывать («обламывать») человека, многообещающе подбадривая и поддерживая в нём надежду, вплоть до момента разочарования («облома»), поскольку считает необходимым для себя понять, какие действия к какому результату приводят.

**Старается заинтересовывать собой, «зацепить» и вести человека как на поводке, манипулируя его желаниями. (Предусмотрительный, упрямый тактик.).

**В интересах гарантированной успешности этой забавы старается выглядеть обаятельным, привлекательным, производить на людей располагающее, приятное впечатление – «ловушка» обязана быть заманчивой и привлекательной.

**Обожает устанавливать близкие, доверительные отношения с людьми, собирая необходимую информацию об интересующем его человеке, присматриваясь к объекту своих будущих манипуляций.

 **Обожает представлять себя всевидящим и  всезнающим «кукловодом» (полагая, что лучше быть «кукловодом», чем куклой, которой манипулирует, кто хочет).

**Наделён способностью уничтожать язвительным замечанием потенциально опасного для него человека, очень ироничен, язвителен, жесток.

** Способен обнадёживать, блефовать и интригующе завлекать до  последнего момента, а потом «соскакивать с крючка», разочаровывая этим «ловца», предвкушающего близкую и лёгкую победу.

Разыгрывая эти сложные, тактические комбинации ИЛИ, Бальзак наращивает потенциал свой ЭГО-программной интуиции времени  (+БИ1или) – деклатимной интуиции близких отношений во времени, ближайших действий, событий и перемен, убеждаясь в очередной раз, что она его не подводит: все намеченные «объекты», угодили в заранее расставленный «капкан» (каждый в свой). 

I-2-3. ИЛИ, Бальзак.  Инволюционная (корректирующая) эмоциональная  программа «Учитесь властвовать собою». 

Этические  «ловушки» чаще всего устраиваются ИЛИ, Бальзаком в рамках его ЭГО-творческой виртуозно разработанной им по собственным манипулятивным технологическим методикам (психо-технологической) «учебно-воспитательной» программы, выраженной в категоричной требовании: «учитесь властвовать собою», оберегающей ИЛИ, Бальзака от чрезмерного и опасного для него эмоционального воздействия на его ТНС – точку наименьшего сопротивления и «зону страха» ИЛИ, Бальзака – на антагонистичный его ЭГО-программной интуиции времени  аспект этики эмоций  (-ЧЭ4или), – деклатимной этики эмоциональных нормативов и альтернатив, тщательно им оберегаемый от какой-либо экспансии.  Методы подавления эмоциональной экспансии  сводятся к  вероломным  тактикам ИЛИ, Бальзака, – «петляющим», обманным ходам и уловкам,  фрустрациям, разочаровывающим и охлаждающим эмоциональный пыл (преимущественно) этиков-субъективистов и создающим проблемы взаимодействия с психтипами-конструктивистами – с теми, у кого этические аспекты находятся в инертном блоке модели.  

Обмануть доверие человека у ИЛИ, Бальзака считается  меньшим из зол, если у него возникает необходимость отдалиться от него на безопасную дистанцию.  При этом чувства и обманутое доверие человека не будут для ИЛИ Бальзака иметь значения, главное для него, – оказаться в безопасности, за пределами сферы влияния неудобного ему человека. «Я свободен! Я ничей!» – торжествует ИЛИ, Бальзак, после чего незадачливому соискателю его расположения приходится буквально по кусочкам собирать свой разрушенный эмоциональный стержень (если это ещё удастся), а потом он снова становиться объектом издёвок и насмешек «разрушителя» ИЛИ,  Бальзака, – объектом его назиданий на тему «Учитесь властвовать собой».  

ИЛИ, Бальзак может помногу раз фрустрировать одну и ту же жертву, терзая её по нескольку лет кряду  с интервалами в два-три месяца: то исчезнет, позволив жертве отдохнуть, оправиться после шока и восстановить силы после очередной психологической травмы, а потом снова появится через определённый промежуток времени, очень точно просчитанный им интуитивно на основании уже имеющихся наблюдений. Но при этом ИЛИ, Бальзак будет считать, что оказывает человеку неоценимую услугу, обучая его способности владеть собой и управлять своими чувствами и желаниями, указывая при каждом удобном случае на негативное влияние неуправляемых страстей (которые он сам же возбуждает и провоцирует своими тактическими уловками.) 

Для этой цели и предназначается  «учебно-профилактическая»  программа  «Учитесь властвовать собою», которой он в качестве утешительного приза одаривает своих «учеников», преподавая им уроки сдержанности: «лучше быть тем, кто управляет, чем стать тем, кем управляют» – «объектом манипуляций», «игрушкой чужих страстей», «марионеткой» в руках тех, кто пытается руководить твоей волей, мыслями, чувствами, поступками, лишая их логики и здравого смысла. Лучше самому управлять своими чувствам и  ограждать себя от опасных влияний, чем поддаваться им и становиться рабом чужой воли. 

I-2-4. ИЛИ, Бальзак. Работа с «управляемыми эмоциями». Игра в «Замри — отомри!» 

Более того, – и это уже назло тем, кто пытается его поработить, – по мнению ИЛИ, Бальзака, лучше остаться  в одиночестве, отстранив и отдалив от себя всех экспансивных и не в меру эмоциональных людей, чем позволить им управлять собой, заставляя совершать оплошности и роковые ошибки, за которые потом приходится дорого расплачиваться. 

Лучше быть свободным и независимым человеком, чем  «марионеткой» в руках ложных доброжелателей. Впрочем, со временем и одиночество не кажется ИЛИ, Бальзаку панацеей от всех бед. Природа и молодость берут своё. У ИЛИ, Бальзака возникают опасения относительно своего безрадостного, одинокого будущего. Возникает желание повторить проверочный эксперимент с уже известной ему персоной или с каким-нибудь другим человеком. Поэтому, выждав определённое время, сердцеед-ИЛИ, Бальзак  выходит из тени, – даёт о себе знать (проверяет, помнят ли его ещё, не забыли ли, и как относятся) и наигранно-весёлым тоном предлагает встретиться. Если человек отзывается на предложение слишком активно: «Да! Очень хочу встретиться! Очень-очень хочу!» – встреча может вообще не состояться. Эксперимент прервётся в самом начале, поскольку его результат ИЛИ, Бальзаку изначально известен: «объект» ещё не «остыл» от прошлых фрустраций, встречаться с ним пока ещё рано; лучше напомнить о себе тому, чей пыл уже охладился и попытаться его снова «растопить», – такая вот, игра в «Замри – отомри!». 

Такими методами ИЛИ, Бальзак способен замораживать активность партнёра, парализуя его этическую инициативу и волю на сколь угодно долгий срок. «Ловушками» (ложными стимулами и «приманками»), фрустрациями («обломами» и разочарованиями) назиданиями и нравоучениями – программой «Учитесь властвовать собой» ИЛИ, Бальзак может так «заморозить» партнёра, вести его волю в такой ступор, что человек ещё долго и шагу не сможет сделать без его соизволения, и пальцем не сможет пошевелить, будет его панически бояться (даже гамма-квадрал), будет ощущать себя абсолютно зависимым от его планов, намерений и воли. Будет ждать  дальнейших указаний с его стороны, целиком и полностью полагаясь на мнение и опыт ИЛИ, Бальзака, сверяясь с его планами и согласовывая с ними свои действия по вопросам: куда ступить, как поступить, на что решиться, кому довериться – методика, рассчитанная на подчинение ему свободолюбивого и своевольного дуала-СЭЭ, Цезаря, для которого ИЛИ, Бальзак стремиться стать самым важным и необходимым человеком, что и происходит, когда СЭЭ, Цезарь без совета и прогноза ИЛИ, Бальзака не может и шагу ступить. 

При этом ответственности за свои советы ИЛИ, Бальзак на себя не возьмёт, предпочитая давать их в иносказательной или уклончивой форме туманных намёков, осторожных рекомендаций, отвлечённых прогнозов (вроде: «пойдёшь направо, – коня потеряешь, налево, – голову сложишь… Так что, решай сам, что тебе больше подходит...») – мрачных, двусмысленных  предсказаний и притч, поскольку и ответственности за последствия им данных рекомендаций тоже на себя брать не будет. Так что, программа «замри!» в его игре работает реально, а «отомри» – условно. Тот, кого реально коснулось влияние внушений ИЛИ, Бальзака, «замрёт» основательно и нескоро «отомрёт». 

Способность внезапно и резко замыкать партнёра на его же собственных эмоциях в момент наивысшего напряжения сил и накала страстей, способность резко «пережигать пробки», сбивая эмоции партнёра его же собственным огнём для того, чтобы резко понизить напряжение в «эмоциональной сети отношений» и создать  максимально благоприятный для себя эмоциональный и психологический режим, создаёт ИЛИ, Бальзаку  огромное количество проблем в неблагоприятных интертипных отношениях.

Как и у всякого сердцееда – у упрямого-объективиста-иррационала,  у ИЛИ, Бальзака есть свой «дон-жуановский список» «покорённых» и зависимых от его желаний и воли людей, «полезных» и «нужных» в самых различных сферах его жизнедеятельности. И есть свой набор необходимых ему для достижения цели этически манипулятивных методик и «игр», позволяющих ему творчески манипулировать отношениями, «играя» на контрастах, – сближая и отдаляя дистанцию, «разрывая» и «возобновляя» отношения и,  в зависимости от обстоятельств, «теряя» и «проявляя» интерес к ним и к нужному ему человеку. 

Меняя роли в своей игре, повышая или понижая статус и самооценку партнера, чередуя требовательность и снисходительность, уважение и неуважение к нему, меняя  гнев на милость, строптивость на покорность, упрямство на уступчивость,  агрессивность на миротворчество, ИЛИ, Бальзак подчиняет окружающих своей воле, управляя ими в своих интересах. Вытеснить себя из сферы своих интересов ИЛИ, Бальзак  не позволяет, используя всё тот же набор манипулятивных  «технологических» средств.

II. ИЭИ, Есенин –– ИЛИ, Бальзак. Защита интересов ЭГО-программ в информационных структурах психотипов.

II-1. ИЭИ, Есенин. Защита интересов ЭГО-программы в информационной структуре ТИМа.

ПФ-1.

По психологическим признакам ЭГО-программного аспекта интуиции времени (-БИ1иэи) – квестимной, инволюционной (корректирующей), аристократической, позитивистской, субъективистской, тактической интуиции далёких отношений во времени (интуиции далёких перемен, долговременных планов, долгих отсрочек и проволочек), ИЭИ, Есенин:

1. интроверт; 2. интуит; 3. этик (по фрактальной связи с реализующей её этикой эмоций); 4. иррационал; 5. позитивист; 6. квестим; 7. динамик; 8. тактик; 9. эмотивист; 10. уступчивый; 11. предусмотрительный; 12. инволютор; 13. аристократ; 14. субъективист; 15. решительный.

Фрактальные модели по сочетанию признаков:

ВОЛОКИТА (иррационал-субъективист),

ФАТАЛИСТ (решительный иррационал),

Область завышенных ожиданий (квестим-иррационал-позитивист).

***********************

*ИЭИ, Есенин как ЭГО-программный мечтатель.

«Лучшая победа –  это та, при которой расстраиваются

и планы, и дружеские союзы противника.»

(Старинная китайская поговорка)

 

ИЭИ, Есенин умеет работать с планами (своими и чужими). Для него это самая обычная, естественная и привычная работа по его ЭГО-программному аспекту интуиции времени (-БИ1иэи) – квестимной интуиции далёких отношений во времени, интуиции далёких перемен к лучшему, интуиции долгого ожидания, долгих отсрочек и намеренных проволочек, позволяющих ИЭИ, Есенину добыть информацию, касающуюся чужих планов на будущее, и пользоваться ею в своих интересах. Ловкими подвохами, подставами, доносами, клеветой и интригами ИЭИ, Есенин виртуозно умеет разрушать и перекрывать чужие планы, если на карту поставлено его доминирование в системе, его успешный карьерный рост и авторитет. Информационную войну против человека, препятствующего его карьерному росту и, следовательно, пытающегося разрушить его планы, ИЭИ, Есенин тоже может провести исключительно хитро, ловко и чрезвычайно успешно – просчитает далеко вперёд все возможные ходы своего противника, подстережёт его, где нужно, и перекроет ему возможность перехода на вышестоящий уровень. С лёгкостью разрушит его планы на будущее, особенно, если они заранее ему известны.

ЭГО-программная интуиция времени ИЭИ, Есенина (-БИ1иэи) – квестимная, инволюционная, позитивистская, субъективистская, предусмотрительная, тактическая,  интуиция далёких отношений во времени и далёких перемен к лучшему, интуиции далёкого светлого будущего и долгих его ожиданий, интуиция  длительных отсрочек и намеренных проволочек нарабатывает свои преимущества за счёт чужих проволочек – чужих упущений во времени, работая на альтернативной основе  чужих отставаний и остаточных преимуществ во времени, пользуясь чужими потерями времени  и извлекая из них свою выгоду (по принципу: «его упущение – моя находка»). Это же свойство позволяет ИЭИ, Есенину как ЭГО-программному мечтателю рассчитывать на получение желаемого «чудесным образом» и из «последних» становиться «первым» (из отстающих – преуспевающим) наиболее лёгкими и доступными средствами, с наименьшими потерями времени и сил. Жизненная позиция: «мечты обязаны сбываться». Жизненные планы ИЭИ, Есенина сводятся к тому, чтобы всеми возможными средствами осуществлять свою мечту – идти к своей мечте шаг за шагом (тактик), последовательно, поэтапно, целенаправленно  её осуществляя по принципу  «захотел – получил», а когда и как получил – это уже время покажет и обстоятельства подскажут.

Как ЭГО-программный интуит-тактик, ИЭИ, Есенин  великолепно умеет удерживать на себе внимание соконтактника и с лёгкостью может заморочить его, отвлекая от решения актуальных задач и важных целей, подчиняя его время своим замедленным темпам, расслабляя его, понижая его активность, разрушая его планы на ближайшее будущее, – склоняя к каким-либо, выгодным ИЭИ, Есенину долгосрочным ожиданиям, отсрочкам и проволочкам, которыми он (ИЭИ, Есенин) мог бы воспользоваться в своих интересах. Как ЭГО-программный волокита-позитивист (иррационал-субъективист-позитивист по своему ЭГО-программному аспекту интуиции времени – квестимной позитивистской интуиции длительных отношений во времени), ИЭИ, Есенин стремится к прочному сближению и длительным, надёжным и выгодным ИЭИ, Есенину отношениям с «нужными» и выгодными ему (для реализации его планов и желаний) людьми, находясь в постоянном поиске влиятельных друзей – партнёров-доноров, благодетелей-покровителей, способных взять его под свою опеку  и наилучшим образом решить все его проблемы и реализовать его мечты в ближайшем и отдалённом будущем, обеспечивая всем необходимым на протяжении длительного периода времени, которое ИЭИ, Есенин, следуя своим долгосрочным целям,  будет бесконечно долго продлевать, ссылаясь на множество придуманных им отсрочек и проволочек. Как ЭГО-программный фаталист-позитивист (решительный-иррационал-позитивист по его ЭГО-программному аспекту интуиции времени – квестимной, позитивистской интуиции длительных отношений во времени  и далёких перемен к лучшему – интуиции долгих ожиданий, отсрочек и проволочек) ИЭИ, Есенин не теряет веры в благосклонность к нему судьбы и часто лукавит, ссылаясь на фатальное невезение и объясняя им свои «временные трудности» в расчёте получить помощь и заручиться покровительством очередного благодетеля, закрепив отношения с которым, ИЭИ, Есенин представляется человеком завышенных фаталистических ожиданий, принимающим подарки от судьбы (в виде стабильного везения) и услуги партнёров-доноров (в виде готовности к самопожертвованию), как должное, и  впадающим в панику всякий раз, когда обстоятельства складываются не в его пользу. Крушения своих надежд ЭГО-программный мечтатель-ИЭИ, Есенин никому не прощает, а за «разбитые мечты» жестоко мстит – ЭГО-творческий мститель (+ЧЭ2иэи), не забывая, впрочем, пойти пожаловаться на «судьбу-злодейку» новым друзьям, разыгрывая из себя человека, «измученного превратностями судьбы», и заставляя новых партнёров-доноров расплачиваться за его мнимую «невезучесть», хотя на самом деле ИЭИ, Есенин, как и все квестимы, вследствие позитивизма интуитивных аспектов (-БИ; +ЧИ), является фаталистом-позитивистом – всегда надеется на лучшее (даже перед лицом самых больших неприятностей) и невезучим себя не считает, но наказать какой-нибудь каверзой за безразличие к его проблемам посчитает необходимым, чтоб впредь неповадно было пренебрегать его жалобами и потребностями). Как ЭГО-программный волокита и мечтатель, ИЭИ, Есенин является самым опасным («нарциссом») из всех других психотипов иррациональных субъективистов (волокит). Благодаря своему богатому воображению, он может не только видеть себя в наиболее подходящих образах, необходимых ему для продления удобной и нужной ему ситуации, но и перевоплощаться в них, воздействуя этими образами на партнёра-донора, на окружающих, на ситуацию, как если бы он разыгрывал спектакль перед зрителем, навязывая ему свою роль, как свою (ИЭИ, Есенина)  сущность. При первом знакомстве ИЭИ, Есенин  чаще всего представляется «прекрасным принцем» («или прекрасной дамой»), стараясь всемерно соответствовать воображаемой сущности своего «персонажа». Стоит ему только подумать, каким именно «идеальным принцем» он должен представиться, и у него сразу меняется мимика, жестикуляция, осанка, походка, взгляд – хоть сейчас отправляй его на сцену для изображения идеального героя. Тут же он начинает сочинять про себя соответствующие «персонажу» истории, представляя себя благородным и великодушным. Паразитируя на очередном партнёре-доноре,  он представляет себя прелестным белым, пушистым котёнком, которого обожают только за то, что он живёт в доме «радушной хозяйки» (или хозяина) и позволяет себя любить. И тут уже ИЭИ, Есенин, полёживая день-деньской на диване, как ласковый домашний котёнок, изящно прогибает спинку, потягиваясь,  перекатываясь с боку на бок и подставляя («хозяину» или «хозяйке») животик, шею и ушки, чтоб его пощекотали и погладили. Когда ЭГО-программному волоките-мечтателю-ИЭИ, Есенину кажется, что партнёр-донор («хозяин» или «хозяйка») к нему охладевает, он в присутствии своего «благодетеля» подолгу любуется на себя в зеркало примеряя то одну обновку (купленную на деньги «благотворителя»), то другую, предлагая партнёру-донору тоже на него в этих обновках полюбоваться, а заодно и высказать своё мнение о том, что и как одеть на сегодняшний вечер. И это увлекательное для ИЭИ, Есенина  самолюбование – это долгое созерцание себя в зеркале с надуманными трудностями в выборе одежды становится удобной проволочкой для ИЭИ, Есенина, изменяющего планы партнёра-донора по своему усмотрению. Когда отношения становятся напряжёнными, – когда партнёр-донор пытается спрятать или сэкономить на хозяйственных расходах последние, ещё не растраченные волокитой-ИЭИ, Есениным, деньги, ЭГО-программный мечтатель-ИЭИ, Есенин в своём воображении  представляет себя жестоким и беспощадным мстителем. И вот уже «белый-пушистый  котик» в долю секунды превращается в некое «исчадие ада», вынырнувшее из преисподней специально, чтобы устрашить и наказать своим гневом «прижимистого» партнёра-донора. Тут уже и коготки будут выпущены и резкие прыжки с дивана, и хамские нападки на партнёра-донора начнутся. А дальше – больше: «чёрный котик»  превращается в многоликого и разнообразного по своему поведению и методам воздействия «атамана шайки разбойников», который, запугивая свою жертву и жестами, и выпадами,  наслаждается видом её страхов и страданий, представляясь ей отъявленным мерзавцем и рассказывая про себя ужасные вещи. Если и это не помогает сделать партнёра-донора ещё более щедрым и уступчивым, следующим персонажем будет «маркиз де Сад»[2]. И тут уже партнёр-донор может утром проснуться от того, что по его телу «милый котик» водит лезвием ножа или дулом пистолета (если есть разрешение на ношение оружия), а то и просто душит подушкой или руками. За этим, как правило, следует вызов полиции, перед которой ЭГО-программный волокита-ИЭИ, Есенин разыгрывает уже другие, удобные ему роли. Ничто так не охлаждает чувств ЭГО-программного волокиты-ИЭИ, Есенина, как наличие проблем у партнёра-донора. По мере возникновения проблем, лицо ИЭИ, Есенина приобретает всё более отстранённое, горько-обречённое, страдальческое выражение от сознания необходимости вскоре отправиться на поиски нового, более обеспеченного и платежеспособного, щедрого и радушного партнёра-донора, а это значит, что ему в ближайшем будущем предстоит и смена обстановки, и устройство в новом доме, под новой крышей, и необходимость опустошить припрятанные значки в этом доме, и перенести их в новый дом, и востребовать «последний долг» – вытянуть последние денежные средства с нынешнего партнёра-донора, который теперь представляется волоките-ИЭИ, Есенину тонущим кораблём», и сохранить за собой и перенести в новую жизнь все приобретённые в нынешнем партнёрстве  полезные связи. 

ПФ-2. 

По психологическим признакам ЭГО-творческого аспекта этики эмоций (+ЧЭ2иэи) – квестимной, эволюционной (координирующей) стратегической, негативистской, аристократической этики эмоциональных преимуществ, ИЭИ, Есенин:

1. экстраверт; 2. этик; 3. интуит (по фрактальной связи с реализующей её интуицией времени); 4. рационал; 5. негативист; 6. квестим; 7. динамик; 8 стратег; 9. конструктивист; 10. упрямый; 11. беспечный; 12. эволютор; 13. аристократ; 14. субъективист; 15. решительный.

Фрактальные модели по сочетанию признаков:

ПЕДАНТ (рационал-субъективист),

ЭНТУЗИАСТ (решительный рационал),

Область заниженных ожиданий (квестим-рационал-негативист).

********************* 

*ИЭИ, Есенин как ЭГО-творческий мститель. 

На интересы ЭГО-программной интуиции времени ИЭИ, Есенина (-БИ1иэи) – квестимной интуиции длительных отношений во времени, интуиции долгих ожиданий перемен к лучшему, отсрочек и проволочек  работает и ЭГО-творческая этика эмоций ИЭИ, Есенина (+ЧЭ2иэи) – квестимная, стратегическая,  эволюционная негативистская аристократическая этика эмоциональных преимуществ, способствуя созданию настроений, подходящих для его манипуляций чужим временем. Как ЭГО-творческий режиссёр  настроений, ИЭИ, Есенин регулирует темпы общения с окружающими, создавая удобный ему эмоциональный фон отношений, – навязывая им то расслабляюще-мечтательное настроение, заставляя их забыть обо всём на свете, то сообщая им возбуждающее (и побуждающее их к самопожертвованию) стояние эмоционального подъёма, а порядке наказания,  шокирующими, язвительными подколками вгоняет их в состояние пониженного эмоционального тонуса, заставляя его долго и мучительно-болезненно переживать.  Как ЭГО-творческий педант (рационал-субъективист-негативист по своему ЭГО-творческому аспекту этики эмоций – квестимной, негативистской этики эмоциональных преимуществ), ИЭИ, Есенин  чрезвычайно мнителен, мстителен и придирчив к любому проявлению недоверия к нему и сомнению в искренности его эмоций, что сразу же доказывает изнуряющее продолжительным, чрезвычайно утомительным и бурным скандалом, устроенным им по самому незначительному поводу, которому он (ИЭИ, Есенин) стремится придать исключительно важное значение. Требуя такого же уважительного отношения к его прихотям и от окружающих, ИЭИ, Есенин постепенно выстраивает для себя из этих «важных» для него придирок и прихотей «оборонительную ограду», посредством которой требует от окружающих ещё большего уважения к нему самому и его «маленьким пустячкам и слабостям», с которыми он заставляет их всё больше считаться – например, с «милой» привычкой долго спать, долго жить за чужой счёт, бездельничать, когда другие работают, и т.д.. А как ЭГО-творческий энтузиаст-негативист (решительный-рационал-негативист по его ЭГО-творческому аспекту этики эмоций – квестимной этики эмоциональных преимуществ), ИЭИ, Есенин активно борется за сохранение за ним его исключительных льгот – эмоционально-преимущественных прав и привилегий, накапливая их по субъективистскому принципу: «кто больше кричит, тот больше получает». К закреплению за ним завоёванных им льгот и привилегий ИЭИ, Есенин относится крайне трепетно, придирчиво и педантично, настойчиво требуя неукоснительного соблюдения установленных им правил, мстительно изводя скандалами и всевозможными каверзами своих долговременных партнёров-доноров при их малейшей попытке нивелировать самовольно присвоенные им права или хоть сколь-нибудь ими пренебречь – ЭГО-творческий мститель (+ЧЭ2иэи). Поводом для обиды и мести  мнительного и злопамятного ИЭИ, Есенина может быть и «неподобающий тон» партнёра-донора, и несвоевременно выполненное им поручение, и попытка партнёра разглядеть за напускной эмоциональностью ИЭИ, Есенина самое обычное позёрство и желание набить себе цену. С этого позёрства, выдаваемого за искренние чувства, обычно и начинается захват ИЭИ, Есениным очередного партнёра-донора как будущей жертвы. 

Достаточно и косого взгляда, чтобы ИЭИ, Есенин уже начал мстить – исподволь, но жестоко и изощрённо. Месть ИЭИ, Есенина беспредельна во времени (жертва может бесконечно долго от неё страдать), безгранична в выборе средств и возможностей и рассчитана на абсолютную безнаказанность и бездоказательность его вины (пока сам не признается, никто ничего не докажет). В своём кругу ИЭИ, Есенин не прочь прихвастнуть наиболее коварными методами своей мести, полагая, что это ему прибавляет уважения во мнении окружающих, заставляет их его побаиваться и считаться с ним (схожая черта есть и у его дуала, СЛЭ, Жукова). В бета-квадре зазорно быть жертвой, и чем слабее и ничтожнее человек, тем охотнее он, под влиянием бета-квадрового «комплекса  шестёрки», вооружает себя подлостью, представляясь в соответствующем кругу беспредельно пакостным, лишённым жалости и совести палачом, что и проявляется в бета-интуитивном садизме, многократно описанным маркизом де Садом (ИЭИ). 

ПФ-3. 

По психологическим признакам нормативно-ролевого аспекта сенсорики ощущений (-БС3иэи) – квестимной, инволюционной (корректирующей) стратегической, аристократической, позитивистской, стратегической сенсорики далёких пространственных отношений – сенсорики отдаления, отчуждения, отторжения, неприятия), ИЭИ, Есенин:

1. интроверт; 2. сенсорик; 3. логик (по фрактальной связи с реализующей её деловой логикой); 4. иррационал; 5. позитивист; 6. квестим; 7. динамик; 8. стратег; 9. конструктивист; 10. упрямый, 11. беспечный; 12. инволютор; 13. аристократ; 14. объективист; 15. рассуждающий.

Фрактальные модели по сочетанию признаков:

СЕРДЦЕЕД (иррационал-объективист),

ПРОЖЕКТЁР (рассуждающий иррационал),

Область завышенных ожиданий (квестим-иррационал-позитивист).

********************* 

*ИЭИ, Есенин как нормативно-ролевой созерцатель. 

Разыгрывать всевозможные роли ИЭИ, Есенин начинает ещё до начала знакомства с потенциальным партнёром-донором, проявляя себя ЭГО-программным волокитой и ещё только готовясь к встрече со своим будущим благодетелем. Поэтому первая роль, которую он разыгрывает по своему нормативно-ролевому аспекту сенсорики ощущений (-БС3иэи) – квестимной, позитивистской сенсорики далёких пространственных отношений – сенсорики отдаления, отторжения, отчуждения, разъединения, – это роль «потеряшки» – беспомощного, растерянного, насмерть перепуганного «одинокого скитальца», который затерялся в пространстве и теперь ищет того, кто его найдёт и возьмёт под своё покровительство. Место его «скитаний» определяется  им спонтанно – это может быть проходной двор, пустынная улица, шумный перекрёсток у метро, где «одинокий скиталец»-ИЭИ, Есенин ищет, у кого бы одолжить «денег на проезд», чтобы зацепиться за знакомство с отзывчивым человеком, из которого можно будет сделать щедрого партнёра-донора даже на короткий период времени, потому что дальше будет, как в анекдоте: «Хозяйка, позвольте у вас водички попить, а то так есть хочется, даже переночевать негде». Одинокий «потеряшка»-ИЭИ, Есенин (ощущая себя молодым и перспективным Растиньяком, приехавшим «завоёвывать Париж») может потерянно скитаться и по пустому (или переполненному) бальному залу в поисках щедрого покровителя (или «благодетельницы») для успешного старта в большом, незнакомом городе и быстрого карьерного роста. Элемент нормативно-ролевого блуждания в пространстве в разыгрываемых ИЭИ, Есениным ролях по его нормативно-ролевому аспекту квестимной сенсорики далёких пространственных отношений (+БС3иэи) будет присутствовать всегда.

 

Следующим элементом будет преображение в пространстве, которое являет ИЭИ, Есенин, обретя временный приют и помощь – перевоплощение из «ничего» – в «нечто значимое», чтобы его новый покровитель ощутил себя счастливым обладателем «подарка судьбы» и пожелал оставить его у себя надолго.  Для контраста этого перевоплощения, ИЭИ, Есенин поначалу очень убедительно разыгрывает роль изголодавшегося по еде, теплу и ласке «скитальца» – скромно присаживается к столу (ведь ему так есть хочется, что даже переночевать негде!) и ест предложенную пищу, изящно отгибая мизинчик (он же – аристократ!), маленькими кусочками по чуть-чуть, представляясь себе (а значит и хозяевам дома) «принцем, бедствующим в изгнании» и принимающим пищу после вынужденного длительного голодания, проникаясь жалостью к себе, «несчастному скитальцу» и вызывая острое сочувствие у радушной хозяйки, которая, смахивая слезу, подбрасывает ему новые кусочки в тарелку. Спектакль рассчитан на то, чтобы «пробить на жалость» его прижимистого и сурового дуала-СЛЭ, Жукова. И в этом ИЭИ, Есенин проявляет себя не только одарённым (соционной природой) актёром, но и талантливым режиссёром, успешно конкурируя с другим бета-интуитом – ЭИЭ, Гамлет, который довольно часто, с той же целью и в таком же ключе разыгрывает ту же роль, «превращаясь»  из «потеряшки» в «прекрасного принца». Превращение «свинопаса в принца» происходит после того, как ИЭИ, Есенин поест и согреется – по аналогии с котёнком, найденным на помойке, который после еды и купания из приблудного чумазого заморыша превращается в пушистого, породистого котика на радость его новой «хозяйке» («Надо же, какое сокровище люди на помойку выбрасывают!»), ИЭИ, Есенин радуется вместе с ней, прижимается к ней, трётся о бочок, как тёрся бы котик-найдёныш о её ноги, всё больше входит в роль «домашнего любимчика», со временем становясь всё более требовательным и капризным. Но тоже не сразу, а постепенно – через другие роли.

 

Поначалу разыгрывает роль «озорного котика», изображая из себя «игривого шалунишку», который, «заигравшись», позволяет себе с «хозяйкой» некоторые «невинные» (пока ещё) вольности. В процессе игры допускается и мимолётный поцелуй украдкой – вышеупомянутый «захват по-Есенински», призванный приободрить и склонить к физической близости его новую «хозяйку», в которой новоявленный «принц»-ИЭЭИ, Есенин видит свою дуальную партнёршу-СЛЭ, Жукова. При этом разница в возрасте, в свете поставленных целей, для ИЭИ, Есенина «значения не имеет», на вопрос «хозяйки» о возрастном несоответствии он заученно отвечает: «Мне с моими ровесницами неинтересно», после чего неудобную для себя разницу в возрасте «хозяйка»  ставит себе в плюс, обнадёживаясь этим намёком ИЭИ, Есенина на возможность серьёзных и продолжительных с ним отношений.

 

После пылкой ночи с «хозяйской», ИЭИ, Есенин уже чувствует себя хозяином в её доме и начинает ещё более смело и изобретательно разыгрывать роль «домашнего  любимчика»: проснувшись и потягиваясь, как сонный котёнок,  с кровати он не встаёт – ждёт,  когда хозяйка принесёт ему завтрак в постель, на что он отвечает ей «искренней», «по-детски непосредственной» радостью, разыгрывая для умилённой хозяйки роль «шаловливого любимчика». На работу, вжившись в роль «домашнего котика», «хозяйский любимчик» не спешит – «домашние котики» не любят работать, их работа – развлекать и умилять «свою хозяйку». (Своего нового «хозяина» «случайно оказавшаяся под дождём» очаровательная «принцесса-потеряшка» (ИЭИ, Есенин), тоже будет умилять своими милыми капризами, жалуясь на ломоту в боках из-за горошины, которую она «почувствует» под двенадцатью перинами, требуя к себе более деликатного отношения, потому что она – «самая настоящая принцесса», но случайно оказалась в трудных обстоятельствах, чем «новый хозяин» (её дуал-СЛЭ, Жуков, на поиски которого она нацелена) непременно захочет воспользоваться.)

 

Новому «хозяину» («хозяйке») надо показать «небо в алмазах», чтобы он «повёлся» на романтику и тем ещё выше оценил такое замечательное приобретение, как ИЭИ, Есенин, и  такой исключительный «подарок судьбы», как близкие отношения с ном в роли «домашнего любимчика». Для этого «хозяина» (или хозяйку) надо вывести на прогулку («котики» любят выгуливать своих «хозяев»). Прогулка непременно должна быть романтичной, и вот тут уже ИЭИ, Есенин в полную силу разыгрывает роль «созерцателя» по своему нормативно-ролевому аспекту сенсорики ощущений (-БС3иэи) квестимной, позитивистской сенсорики далёких пространственных отношений, предлагая своему  «новому хозяину»  (предполагаемому дуалу-СЛЭ, Жукову) полюбоваться закатом или звёздным небом. Предполагая (по своей подсознательной ориентации на дуала-СЛЭ, Жукова), что его «новый хозяин» предпочитает походы по магазинам долгому и «непрактичному» гулянию под звёздами, ИЭИ, Есенин рассчитывает и на то, что долгая романтическая прогулка закончится посещением дорогих магазинов и ресторанов, где его вкусы и потребности будут удовлетворены в первую очередь. Так и происходит: долгие прогулки (в любую погоду!) нормативно-ролевой созерцатель-ИЭИ, Есенин заполняет предложениями полюбоваться  красотой окружающего пространства, и даже если это только тоскливая улица под дождём с глубокими лужами в темноте и тусклыми фонарями, ИЭИ, Есенин и в ней найдёт достаточно «романтической красоты», чтобы обратить на неё внимание своего нового «хозяина». Время прогулки ИЭИ, Есенин будет заполнять чтением стихов (в том числе и «собственного сочинения»), вызывая всё большее восхищение «нового хозяина», который, подустав от прогулки, всё чаще начинает поглядывать на витрины магазинов и вывески ресторанов, пока, наконец, ИЭИ, Есенин не делает паузу в своём «звуковом сопровождении», воспользовавшись которой «новый хозяин» (для ИЭИ, Есенина это, предположительно, его дуал-СЛЭ, Жуков) и предлагает ему зайти в ресторан «перекусить и согреться» или зайти в магазин и посмотреть «что там продают». И здесь уже ИЭИ, Есенин разыгрывает роль нормативно-ролевого созерцателя  ресторанного меню, затрудняясь сделать заказ, или нормативно-ролевого созерцателя витрин магазинов, изображая на лице желание что-то купить, но смущаясь отсутствием денег, делает «охотничью стойку» на желаемый товар, напряжённо и неотрывно глядя на него, как если бы это был мираж в пустыне, который сейчас исчезнет, так и не удовлетворив его страстное желание обладать им. Наблюдая это (а это невозможно оставить без внимания – настолько сильно это лезет в глаза, как на то и рассчитывает ИЭИ, Есенин), сострадательная «хозяйка» покупает для ИЭИ, Есенина нужный ему товар, в ответ на что он смотрит на неё с такой искренней признательностью, с такой глубокой благодарностью, с какой (как кажется «хозяйке») на неё никто и никогда не смотрел – за этот взгляд она чувствует к ИЭИ, Есенину такую нежность, симпатию и глубокую ответную благодарность, что, кажется, готова каждый день осыпать его такими подарками, лишь бы он каждый раз её так благодарил ответным, проникновенным взглядом.

 

Это и происходит в дальнейшем – к счастью ИЭИ, Есенина и к несчастью для его новой «хозяйки», если только она – не его дуал-СЛЭ, Жуков, которого очень трудно «раскрутить» на «излишние траты». В расчёте на эти трудности ИЭИ, Есенин и разыгрывает роль всё более капризного и придирчивого «домашнего любимчика», неуклонно повышая цену своей ответной благодарности, втягивая с каждым новым подарком свою «хозяйку» в довольно разорительный «лохотрон», где цена «приза»  растёт, как на дрожжах.

 

Как нормативно-ролевой созерцатель, ИЭИ, Есенин совершенно бесподобен в роли  «Нарцисса», которая красной нитью проходит через всю его жизнь и все его отношения – далёкие и близкие  – на всех их этапах, ранних и поздних, потому что в этой роли ИЭИ, Есенин никогда себе не изменяет. И – самое главное! – в этой роли он является подлинным властелином времени и внимания членов его «системы», доминантом которой он себя считает, – членов его ближайшего окружения, которых ИЭИ, Есенин заставляет любоваться собой – им, ИЭИ, Есениным, – в то время, когда он разглядывает своё отражение во всех отражающих его облик поверхностях. Повод для этого находится постоянно: это может быть бесконечно долгое любование собой перед зеркалом, когда он одевается или причёсывается, – когда под предлогом необходимости выбрать одежду или причёску он требовательно зовёт своего партнёра-донора (свою добрую «мамочку-хозяйку») покровителя или покровительницу, заставляя его подолгу, забывая о времени простаивать рядом и советовать, как лучше уложить волосы и носить ту или иную одежду – так или этак. Отводя в это время партнёру-донору роль «арбитра изящных искусств», ИЭИ, Есенин заставляет его забыть обо всём и ни о чём другом не думать, кроме как о вариантах предложенных ему эстетических решений (как лучше завязать галстук – так или этак, какая одежда больше подходит по цвету, какую причёску сделать, как лучше уложить волосы – так или этак).  Наивный «арбитр» поначалу думает, что своими советами он обучает ИЭИ, Есенина эстетике, но поскольку это «обучение» с одинаковым нулевым результатом (при котором ИЭИ, Есенин выставляет себя всё таким же «незнайкой») продолжается на протяжении огромного количества времени изо дня в день, становится ясно, что ИЭИ, Есенин у «арбитра»  не уроки берёт, а забирает всё его время и внимание, заставляя любоваться собой во всё то время,  когда он (ИЭИ, Есенин) часами выстаивает перед зеркалом в разных соблазнительных позах, строя на своём лице различные гримасы и томные выражения, пробуя на себе свои чары и заставляя очаровываться собой партнёра-донора как свидетеля всех этих действий, который тоже напряжённо и долго видит перед собой соблазнительные выкрутасы ИЭИ, Есенина и их отражение в окружающих его зеркалах, зачарованно смотрит на это его представление, которое становится для ИЭИ, Есенина ежедневным, священным (для него самого и его партнёра-донора) ритуалом поглощения чужого времени и внимания, выставляя себя этаким божеством – бациллой-Хронофагой, заражающей всех вокруг желанием затрачивать на него своё время, поглощая его всё больше и больше, становясь всё более придирчивым к окружающим и капризным, допекая их жалобами на недостаток к нему внимания и успокаиваясь только тогда, когда все вокруг занимаются только им – слушают только его, глядят только на него, угождают только ему, наперебой стараясь исполнять все его желания.

 

Изрядно помельтешив перед глазами своего «благодетеля» и убедившись в его готовности подчиняться всем его (ИЭИ, Есенина) капризам и требованиям, ИЭИ, Есенин переходит к другому своему амплуа – нормативно-ролевого прожектёра по своему нормативно-ролевому аспекту сенсорики пространственных отношений и наблюдательному своему аспекту интуиции потенциальных возможностей (+ЧИ7иэи) – квестимной, эволюционной (координирующей) интуиции реальных потенциальных возможностей и их преимуществ, выступая по нему одновременно и наблюдательным прожектёром, и наблюдательным распределителем (координатором) своих и чужих возможностей, и наблюдательным волокитой, – если за новыми возможностями нужно будет отправиться на поиски нового партнёра-донора (не оставляя своим вниманием и прежнего «хозяина», если его возможности ещё полностью не исчерпаны), и проявляя себя и наблюдательным бунтарём, если партнёр-донор отказывается участвовать в его проекте и не желает финансировать его. А уж проекты у ИЭИ, Есенина могут быть самыми разнообразными. И тоже могут быть связаны с далёкими пространственными перемещениями и созерцанием окружающих красот: «Давай продадим твою квартиру, дорогая, и купим мне машину! Будем путешествовать!», «Давай ты возьмёшь ссуду под свою квартиру, и мы купим домик у моря! Это так красиво! Устроим романтический ужин под пальмами и будем любоваться закатом!», «Давай продадим твой домик, дорогая, и купим мне яхту! Я стану настоящим морским волком…».

 

ИЭИ, Есенин становится настоящим «сухопутным волком», когда разыгрывает все эти роли, расширяя своё личное поле возможностей по своему наблюдательному аспекту интуиции потенциальных возможностей (+ЧИ7иэи) – квестимной, эволюционной (координирующей) интуиции реальных потенциальных возможностей и их преимуществ, выступая по нему наблюдательным справедливым благодетелем за счёт возможностей и средств своего партнёра-донора, к своей выгоде и по своему усмотрению и отводя партнёру в своём проекте «место в партере» – предлагая ему полюбоваться результатом этого проекта в мечтах и тем, как это будет красиво выглядеть, когда «романтичный» проект ЭГО-программного волокиты и мечтателя-ИЭИ, Есенина осуществится.

 

«Что с возу упало, то пропало» – гласит народная поговорка, и ИЭИ, Есенин берёт её на вооружение как наблюдательный распределитель возможностей, перехватывая и припрятывая (прикапливая) для себя все те шансы, которые потерял или упустил его партёр-донор, расширяя через них своё поле возможностей и повышая самооценку по своему наблюдательному аспекту интуиции потенциальных возможностей (+ЧИ7иэи↑) до такой степени, что может похвастаться своей «добычей» даже перед обобранным им партнёром-донором, не видя в этом своей вины, но даже наоборот – чувствуя свою безнаказанность и восхищаясь собственной удачливостью и прытью, следуя распространённому в бета-квадре принципу: «Жертва сама виновата в своих несчастьях» – учить таких растяп надо, получит урок, умнее и расторопней будет. Таким же «учителем» и представляет себя ИЭИ, Есенин, обирая своего партнёра-донора, которого, для большей успешности своих ловких действий, умудряется сначала так заморочить, поминутно требуя к себе внимания, отвлекая его по пустякам и мельтеша у него перед глазами, что «донор» вообще забывает, где он находится и где у него что лежит. Любая вещь, перехваченная и припрятанная предусмотрительным и запасливым ЭГО-программным накопителем-ИЭИ, Есениным (-БИ1иэи) – визитная карточка, записная книжка, кредитная карта, телефонная или проездная карточка, потерянный театральный, проездной или пригласительный билет – всё это может оказаться тем шансом, пользуясь которым ИЭИ, Есенин быстрей и удобнее устроит свои планы за счёт планов партнёра – всем этим «маленьким пустячкам» ИЭИ, Есенин найдёт место для припрятывания и время для использования.

 

Своему партнёру-донору, как и любому используемому им объекту, ИЭИ, Есенин тоже определяет удобное для себя время и место, работая нормативно-ролевым сердцеедом по своему нормативно-ролевому аспекту сенсорики ощущений (-БС3иэи) –квестимной, позитивистской сенсорики далёких пространственных отношений – сенсорики отдаления, отторжения, отчуждения, разъединения, в связи с чем у ИЭИ, Есенина, как у каждого сердцееда (пусть даже нормативно-ролевого), имеются в запасе («находятся в разработке») несколько партнёров-доноров, которым он навязывает свою лукавую и интригующую игру на отдаление и отторжение, чтобы затем снова кого-нибудь из них ненадолго к себе приблизить и позволить истомившемуся по его обществу и ласке партнёру щедро себя одарить и облагодетельствовать. 

Интересы долговременной ЭГО-программы ИЭИ, Есенина отстаивает и его нормативно-ролевая сенсорика ощущений (-БС3иэи) – квестимная,  стратегическая, инволюционная, позитивистская сенсорика далёких пространственных отношений – сенсорика отдаления, отчуждения и отторжения, регулирующая его дистанцию с партнёром в соответствии с  планами удобных ИЭИ, Есенину долговременных отношений и заданным в соответствии с этим эмоциональным настроем. Разыгрывая роль то пылкого, то охладевшего к своему партнёру любовника, ИЭИ, Есенин может сближаться с партнёром, мотивируя это сближение эмоциональным к нему интересом – преимущественно тогда, когда у ИЭИ, Есенина возникает желание подчинить время и планы партнёра собственным целям и планам, для чего он тут же попытается отвлечь партнёра от дел, развлечь его и заставить забыть о чём-то важном. Может и увеличивать дистанцию, напуская на себя притворное безразличие к проблемам партнёра и нарочитую холодность, если временный интерес к партнёру у него пропадает. Как нормативно-ролевой сердцеед-позитивист (иррационал-объективист-позитивист по своему нормативно-ролевому аспекту сенсорики ощущений – квестимной, позитивистской сенсорики далёких пространственных отношений – сенсорики отдаления, отторжения, разъединения), ИЭИ, Есенин пользуется отдалённостью отношений

• и для того, чтобы освежить и усилить их эмоционально, – возбудить к себе интерес уставшего от его требований и капризов партнёра-донора и тем самые продлить эти (в чём-то удобные ИЭИ, Есенину) долговременные отношения,
• и для того, чтобы одновременно с этим принять помощь от других «друзей-благодетелей», с которыми он уже свёл знакомство и чьей дружбой успел заручиться – альтернативных (настоящих или будущих) партнёров-доноров, чью отзывчивость и возрастающую к нему симпатию ИЭИ, Есенин собирается выгодно использовать в своих интересах.
• На начальном этапе отношений внезапное и продолжительное исчезновение ИЭИ, Есенина в «никуда» – это отдых от наскучивших ему отношений и обременительных обязательств, а возращение из «ниоткуда» – проверка привязанности к нему покинутого им партнёра – расчёт на возможность воспользоваться его гостеприимством, которое закончится тем же внезапным исчезновением ИЭИ, Есенина на неопределённый срок. 

Нормативно-ролевая мнительность ИЭИ, Есенина, накапливающего обиды для очередной (стратегической, целевой) ссоры  и  выводящего отношения на скандал, – на ЭГО-творческую эмоциональную разрядку (+ЧЭ2иэи↑) – также является частью «увлекательной» (завлекающей партнёра) интриги – частью сценария свойственной ему как нормативно-ролевому сердцееду любовной игры, как бы «запутывающей» цели и отношения ИЭИ, Есенина, отдаляющей его от партнёра на удобную ИЭИ, Есенину дистанцию (-БС3иэи↑) и этим провоцирующей партнёра на резкое сближение дистанции на любых, удобных ИЭИ, Есенину, условиях. При этом, балансируя на грани разрыва отношений, разорвать с собой отношения ИЭИ, Есенин партнёру не даст: эмоционально взвинчивая себя ещё больше, он будет  доводить себя до истерики (или имитировать истерику), заливаясь слезами и стараясь вызвать  к себе  сострадание партнёра. При этом отойти от себя ИЭИ, Есенин партнёру тоже не даст, будет задерживать его с позиций своей ЭГО-программной интуиции времени, приговаривая: «Нет, ты подожди,  подожди, постой...»), цепляясь за партнёра (хватая его за руку, за рукав) будет удерживать его на удобном ему (ИЭИ, Есенину) расстоянии (-БС3иэи↑), а удержав, снова будет разыгрывать сцены с истериками, высказывая (сумбурными восклицаниями) вздорные обиды (или только намекая на них) и продолжая изводить партнёра эмоциональными нападками, слезами, упрёками и намёками, пока партнёр не согласится на любые его требования (и ещё будет рад, если ИЭИ, Есенин ему их конкретно и чётко выскажет, что, опять же, не в интересах ИЭИ, Есенина, поскольку в конкретности этих требований он видит какие-то ограничения для себя в будущем, тогда как «намёки» позволяют ему безгранично завышать планку требований).

Как нормативно-ролевой созерцатель (-БС3иэи), ЭГО-программный мечтатель (-БИ1иэи) ИЭИ, Есенин любит предаваться мечтам в процессе созерцания чего-либо прекрасного и интересного. Смолоду может подолгу любоваться на себя в зеркало. Застывает, видя что-нибудь желанное – такое, что хотелось бы заполучить, или необычайное, – что следует запомнить. Любит быть свидетелем и созерцателем запоминающихся событий, любит красивые, эффектные зрелища, любит наблюдать конфликтные отношения на расстоянии: наблюдающий драку всегда в выигрыше – и цел, и невредим, и есть что запомнить и рассказать другим.  Как нормативно-ролевой прожектёр-позитивист (рассудительный-иррационал-позитивист по его нормативно-ролевому аспекту сенсорики ощущений – квестимной, позитивистской сенсорики отдалённых пространственных отношений) ИЭИ, Есенин, надеясь на успех своих будущих амбициозных планов и желая получить необходимые для этого инвестиции, старается заинтересовать своими проектами потенциальных партнёров-доноров, представляя свои фантазии как вполне осуществимое предприятие и всякий раз мстительно обижаясь, когда его мечта не находит у них поддержки и понимания. 

ПФ-4. 

По психологическим признакам проблематичного аспекта деловой логики (+ЧЛ4иэи) – квестимной, эволюционной (координирующей), аристократической, негативистской логики деловых и технологических преимуществ, ИЭИ, Есенин:

1. экстраверт; 2. логик; 3. сенсорик (по фрактальной связи с реализующей её сенсорикой ощущений); 4. рационал; 5. негативист; 6. квестим; 7. динамик; 8. тактик; 9. эмотивист; 10. уступчивый; 11. предусмотрительный; 12. эволютор; 13. аристократ; 14. объективист; 15. рассуждающий.

Фрактальные модели по сочетанию признаков:

МОРАЛИСТ (рационал-объективист),

ПЕРЕСТРАХОВЩИК (рассуждающий рационал),

Область заниженных ожиданий (квестим-рационал-негативист).

********************

Прежде всего следует сказать, что в этом разделе мы не рассматриваем  отношение к труду гениальных представителей психотипа ИЭИ, Есенин, одержимых творческой деятельностью. Следуя своему призванию и ниспосланной им «Божьей искре», они оставили и продолжают оставлять в искусстве свой след, оставаясь непревзойдёнными мастерами, любимыми и почитаемыми деятелями культуры, надолго опередившими своё время. В данном случае речь пойдёт о тех заурядных представителях психотипа ИЭИ, Есенин, о которых обычно говорят: «И дело мастера боялось, и мастер дела избегал».  

*ИЭИ, Есенин как проблематичный технократ. 

«В работе не проворнее улитки

И спит весь день,  как кот.

А мне не надо трутней в улье;

Так я и уступил его другому, —

Пусть он ему опустошать поможет

Заемный кошелек.»

 (Уильям Шекспир, «Венецианский купец».)

 Интересы ЭГО-программной интуиции времени ИЭИ, Есенина – квестимной интуиции далёких и долгих отношений во времени, интуиции долгих отсрочек и выгодных ему проволочек отстаивает и проблематичный для ИЭИ, Есенина аспект деловой логики (-ЧЛ4иэи) – квестимной логики деловых и технологических преимуществ, которые у ИЭИ, Есенина как раз и сводятся к тому, чтобы выполнить работу таким образом, чтобы её ему больше никогда не поручали, но вместе с тем и из коллектива, из системы не выгнали, в должности не понизили, выговором рабочую биографию и характеристику не испортили, поскольку вне системы ИЭИ, Есенин как интроверт-субъективист авторитарной бета-квадры существовать не может. И это противоречие – «работай плохо, но так, чтобы тебя хвалили, поощряли и в системе удерживали, да ещё по службе продвигали» – и составляет основу его зоны страха по этому проблематичному для него аспекту, поскольку в соционную миссию ИЭИ, Есенина не входит задача хорошо и технично работать в системе, ИЭИ, Есенину с его инволюционной (корректирующей) ЭГО-программой как интроверту-корректору бета квадры нужно работать именно так, чтобы эту систему разваливать ввиду недостаточно прочной и  строгой её  организации. И именно эти качества системы  ИЭИ, Есенин в первую очередь и отслеживает, в такую систему внедряется, сводит объём порученной ему работы к минимуму, изображая усердие и сосредоточенность, выполняет её  небрежно в пределах допустимого, понижая этот допустимый предел небрежности по мере получения новых заданий, но при этом заискивая и выслуживаясь перед начальством, вследствие чего и получает повышение. Действуя таким образом, ИЭИ, Есенин разваливает все непрочные и нежизнеспособные системы одну за другой, пока не разрушит весь социум, что и полагается ему по его соционной миссии интроверта-корректора бета-квадры, где условия борьбы за существование самые жестокие и суровые в соционе и в социуме и где всё слабое и непрочное обречено на отсев, который как раз и осуществляет ИЭИ, Есенин, заражая окружающих своей пассивностью, медлительностью, безалаберностью, разваливая небезупречно налаженную работу системы, подмечая все её слабые стороны и усиливая её недочёты и минусы для её полного и окончательного разрушения.

Проблематичный аспект деловой, рабочей логики ИЭИ, Есенина (+ЧЛ4иэи) – квестимной логики деловых и технологических преимуществ представляет собой его точку наименьшего сопротивления (ТНС), зону страха  и (как и у всех квестимов) область заниженных ожиданий не только (и не столько) потому, что он «в работе не проворнее улитки», – когда обстоятельства заставляют, ИЭИ, Есенину  приходится быть проворным, хоть ЭГО-программная интуиция времени (-БИ1иэи) – интуиция  далёких и долгих отношений во времени, интуиция отсрочек и проволочек  заставляет его быть рассеянным и медлительным.  Проблема для ИЭИ, Есенина заключается в выборе, в ответе на вопрос: «как, на кого и зачем работать?». Принудительно он может работать и на каторге и в трудовом лагере, хотя смертельно боится такой участи и сделает всё возможное, чтобы сказаться больным и нетрудоспособным, чего бы это ему ни стоило. Но вопрос: «Как, на кого и зачем работать добровольно?» – для него всегда остаётся открытым, хотя и ответ находится быстро: «Добровольно можно и нужно работать только на себя, а для остальных – только принудительно, но с наименьшим расходом сил, времени и средств и только в крайне безвыходных обстоятельствах.». Есть ещё вариант взаимовыгодного добровольного сотрудничества. Но его ИЭИ, Есенин допускает только в самом начале партнёрских (или командных) отношений, когда внедряется в удобную и перспективную для него систему или когда втирается в доверие к будущему покровителю – успешному и выгодному для него партнёру-донору, рассчитывая на его силу, жизнестойкость, материальную поддержку и волевую защиту. Работать на слабого, нерасторопного и не жизнестойкого партнёра ИЭИ, Есенину запрещает его соционная миссия бета-квадрового интроверта-корректора, обязанного подрывать и разрушать все слабые и нежизнеспособные системы. Поддерживать никчёмного партнёра для ИЭИ, Есенина – всё равно, что работать на лишнее звено в системе, которое вот-вот упразднят за ненадобностью, – это всё равно, что служить затычкой в пробоине тонущего корабля, вместо того, чтобы спасаться самому, пока ещё есть время. Сделать пробоину в обречённом на крушение корабле ИЭИ, Есенин и сам может: подрыв обречённых на разрушение систем – это его соционная миссия в бета-квадре. И если общество не нашло ничего лучше, чем поставить «главного разрушителя никчёмных систем» во главе себя, значит, оно «этого достойно», потому что при таком «доверии общественных масс» ИЭИ, Есенин оказывается капитаном тонущего корабля и будет поставлен перед крайне тяжёлым выбором – спасать ли ему свой тонущий корабль или спасаться самому, а корабль пусть летит на рифы. Вопреки правилам и уставу, ИЭИ, Есенин спасётся сам, а объяснение своим действиям, пусть даже самое нелепое, придумает позже.

Материальную помощь «никчёмному» брачному партнёру ИЭИ, Есенин тоже сочтёт излишней; приносить зарплату жене при непрочных семейных отношениях – всё равно, что выбрасывать деньги на ветер. Платить алименты на детей после развода с такой женой ИЭИ, Есенин согласится только в самом крайнем случае – только по суду и только минимальными начислениями из всех заявленных им доходов, а в остальном пусть его «бывшая» полагается только на себя.

Культ лени как философия бытия, антагонистичный проблематичному для ИЭИ, Есенина аспекту деловой, рабочей логики,  логики действий (+ЧЛ4иэи), – прежде всего работает на ЭГО-программную интуиции времени ИЭИ, Есенина –квестимную, позитивистскую интуицию далёких отношений во времени, интуицию долгих ожиданий перемен к лучшему и длительных отсрочек и проволочек: «Не нужно делать того, что можно не делать» – поучает ИЭИ, Есенин своих друзей по безделью, –  «Главное, – не делать ничего лишнего: всё, что нужно, сделается само или кем-то другим.». «Если хочешь поработать, ляг, поспи, и всё пройдёт» – любимая поговорка ИЭИ, Есенина, наиболее часто применяемая по проблематичному для него и антагонистичному его ЭГО-программе аспекту деловой (рабочей, оперативной) логики, логики действий, логики поступка (+ЧЛ4иэи) – квестимной, негативистской, эволюционной (координирующей), аристократической логики технических преимуществ, которая может послужить ЭГО-программной интуиции времени ИЭИ, Есенина – его квестимной интуиции далёких отношений во времени, длительных отсрочек и намеренных проволочек прежде всего тем, что с определёнными для ИЭИ, Есенина преимуществами отвлечёт партнёра-донора от каких-либо нежелательных для ИЭИ, Есенина решений и действий, разрушающих его (ИЭИ, Есенина) планы и намерения. ЭГО-программному мечтателю-ИЭИ, Есенину, по его планам (как он считает), вообще необязательно работать, – достаточно целыми днями лежать на диване и мечтать о далёком и светлом будущем, в котором он будет «царь и бог» и себе, и другим (что, впрочем, он и осуществляет в процессе мечтаний, заставляя вместо себя в это время работать других). Да и зачем работать, если по своей способности замедлять и останавливать время, ИЭИ, Есенин может кого угодно заставить забыть обо всём на свете «и на шелковые ресницы сны золотые навевать», – стать сладчайшим из наркотиков для своего партнёра-донора и заставить его либо работать на себя (ИЭИ, Есенина),  либо составлять ему (ИЭИ, Есенину) компанию в безделье и развлечениях, чтобы развеять скуку, сомнения и мрачные мысли своего «господина и повелителя», каким непременно постарается поставить себя ИЭИ, Есенин в отношениях с партнёром-донором, чьим временем он не дорожит и управляет по собственному усмотрению.

ИЭИ, Есенин может бесконечно долго бездельничать, создавая видимость своей трудовой занятости,  живя  на содержании очередного партнёра-донора и проводя  вне дома «рабочие дни и часы» в гостях, в компании людей со свободным рабочим графиком, которых он также отвлекает от работы, предлагая приятно провести время в его обществе. Придя домой после такого «рабочего дня», он жалуется на усталость и требует, чтобы ему создавали благоприятные условия для отдыха. А поскольку денег партнёру-донору ИЭИ, Есенин всё равно не приносит (а иначе, какой смысл в  таком сожительстве?), о конкретном трудоустройстве он не считает нужным и беспокоиться, полагая, что для партнёра достаточно и легенды о его трудовой занятости – делает вид, что «ходит на работу», сочиняет легенды об отношениях в коллективе, обижается и устраивает скандалы, если партнёр-донор ставит под сомнения факт его трудоустройства, и на некоторое время уходит к другому партнёру-донору, позволяя ненадолго поостыть обидам и недовольству первого. 

В ракурсе ЭГО-программного волокитства ИЭИ, Есенина, партнёр-донор является наиболее важным для ИЭИ, Есенина объектом  деловых манипуляций, благодаря которым ИЭИ, Есенин может быстро добиться от него желаемого,  навязывая ему (партнёру-донору) удобный для себя (ИЭИ, Есенина) режим распределения действий во времени и в очередной раз убеждаясь в своей способности руководить его поступками,  что позволяет ему (ИЭИ, Есенину) повысить самооценку по проблематичному для него аспекту деловой логики (логики действий), а вместе с тем и завысить свой статус в отношениях с партнёром-донором, представляя себя властелином его времени, а его – рабом своих желаний. Как проблематичный прагматик-моралист-негативист (рационал-объективист-негативист по проблематичному для него аспекту деловой логики – квестимной, негативистской логики действий и их оперативных, технических преимуществ) ИЭИ, Есенин всю свою вину за неуспешность и отставание в делах замороченного им и постоянно отвлекаемого им от дел партнёра-донора может целиком возложить на самого партнёра, а затем высокомерно и назидательно упрекать его в «безответственном отношении к своим обязанностям», следуя распространённому в бета-квадре принципу  «жертва сама виновата в своих несчастьях». Опасаясь разрыва удобных ему отношений, ИЭИ, Есенин как проблематичный технократ (+ЧЛ4иэи), может время от времени запугивать подчинённого ему партнёра-донора опасными и разрушительными последствиями своей «немилости», устраивая в качестве назидательных «акций устрашения» впечатляющие технические диверсии – акты «показательного вандализма»  на жилплощади своего недавнего благодетеля.

Работая в профессиональном коллективе, проблематичный технократ ИЭИ, Есенин (+ЧЛ4иэи), может намеренно подстроенными технологическими диверсиями – «непредвиденными» авариями и «неожиданными» поломками –отсрочить планы и действия  недовольного им руководителя, тем самым отложив на некоторое время разрыв выгодного ему (ИЭИ, Есенину) контракта,  как того требует его ЭГО-программная интуиция времени (-БИ1иэи) – квестимная интуиция далёких отношений во времени, длительных отсрочек и намеренных проволочек). А как проблематичный перестраховщик-негативист (рассудительный рационал-негативист по  проблематичному  для него аспекту деловой логики – предусмотрительной, квестимной логики технических преимуществ) ИЭИ, Есенин, действуя по принципу: «Где бы ни работать, только бы не работать», постарается взять на себя такую работу при которой его отлынивание от профессиональных обязанностей не было бы замечено сослуживцами и позволило бы ему приятно проводить рабочее время в безделье и праздности, что помогает ИЭИ, Есенину в порядке подстраховки придерживаться и другого мудрого правила: «не ошибается тот, кто ничего не делает», благодаря которому проблематичный технократ-ИЭИ, Есенин, прикрываясь удобной ему тактикой намеренных простоев, отсрочек и проволочек, оказывается «непричастным» к чьим-либо служебным ошибкам и всегда может взвалить вину на кого-либо из сослуживцев, принося ещё и эту «дань» своей ЭГО-программной интуиции времени (-БИ1иэи) – квестимной, позитивистской интуиции далёких отношений во времени, интуиции долгих ожиданий, длительных отсрочек и намеренных проволочек (+ЧЛ4иэи↓→-БИ1иэи↑). Через какие бы испытания и трудности ни приходилось проходить ИЭИ, Есенину по его проблематичному аспекту деловой логики, он всегда будет горд осознанием того, что является властелином времени (а значит и действий) окружающих его людей.

ПФ-5.

По психологическим признакам суггестивного аспекта волевой сенсорики (+ЧС5иэи) – квестимной, эволюционной (координирующей), демократической, позитивистской, стратегической сенсорики волевых преимуществ, ИЭИ, Есенин:

1. экстраверт; 2. сенсорик; 3. этик (по фрактальной связи с реализующей её этикой отношений); 4. иррационал; 5. позитивист; 6. квестим; 7. статик; 8. стратег; 9. эмотивист; 10. упрямый; 11. предусмотрительный; 12. эволютор; 13. демократ; 14. объективист; 15. решительный.

Фрактальные модели по сочетанию признаков:

СЕРДЦЕЕД (иррационал-объективист),

ФАТАЛИСТ (решительный иррационал),

Область завышенных ожиданий (квестим-иррационал-позитивист).

***************************

*ИЭИ, Есенин как суггестивный победитель.

Разыгрывая по своей ЭГО-творческой этике эмоций (+ЧЭ2) – квестимной, стратегической негативистской этики эмоциональных преимуществ образ злобного и неудовлетворённого демона, требующего к себе всё более чуткого и трепетного к себе отношения, ИЭИ, Есенин не только устанавливает удобные ему отношения собственного доминирования в создаваемой им иерархии, запугивая партнёра, подчиняя его своей воле и вытесняя в парии, но и  провоцирует его на ответные дисциплинарные меры, ограничивающие его (ИЭИ, Есенина) волевой и эмоциональный произвол. Будучи ориентирован на дуализацию с ЭГО-программным-завоевателем – жестоким, суровым ЭГО-программным волевым сенсориком-СЛЭ, Жуковым, ИЭИ, Есенин только рядом с деспотичным и суровым партнёром чувствует себя по-настоящему защищённым. Не получая , на свою суггестивную волевую сенсорику (+ЧС5иэи) достаточно чёткой и жёсткой информации,  устанавливающей пределы дозволенного, ИЭИ, Есенин всё больше теряет самоконтроль и ведёт себя нагло  и безобразно до тех пор, заставляя окружающих найти способ жестокими и суровыми мерами  ввести его поведение в допустимые рамки. И только почувствовав несокрушимую власть над собой (а вместе с ней и неизбежности расплаты за неуместные шалости),  ИЭИ, Есенин может сразу притихнуть, прикинуться робким, послушным и безобидным – он снова радуется любой подачке и милости партнёра, становится весёлым, радостным, покладистым и доброжелательным, готовым выслуживаться перед своим благодетелем, если он не будет забывать время от времени проявлять свою суровость, решимость и силу. Запрет на своеволие, свойственный его дуалу-СЛЭ, Жукову и именно ИЭИ, Есенину адресованный, действует на ИЭИ, Есенина успокаивающе – он чувствует себя защищённым – укрытым от житейских бурь, как за каменной стеной. А быть за кем-то, как за каменной стеной – предел  его желаний, – лучшее, что может быть для маленького, слабого и беззащитного человека, каким ощущает себя ИЭИ, Есенин, находясь под опекой сурового деспота. А без деспотичной суровости и силы какая же может быть  защищённость? В личные покои безвольного владыки  любой мятежник может ворваться, тогда как жестокий и деспотичный властитель всех своих подданных держит в ежовых рукавицах, и ИЭИ, Есенин под его покровительством чувствует себя спокойно и уютно, платит щедрой признательностью в виде доносов и сплетен, завоёвывает его доверие и расположение надолго, а подчас и веселит, смягчая его суровость, умиротворяя и развеивая его  дурное настроение. Слишком долго почивать в беззаботной радости ИЭИ, Есенин своему покровителю тоже не даёт: властитель не имеет права терять бдительности и способности держать всех своих подданных под контролем, а не то ворвутся в его спальню мятежники, и тогда уже не будет покоя и счастья ни самому владыке, ни  его подопечному ИЭИ, Есенину, который потому и фискалит на всех «подозрительных», чтобы укрепить власть своего покровителя и чувствовать себя ею ещё более защищённым.  Поэтому и коронный запрет СЛЭ, Жукова: «Не своевольничай», распространяемый не только на него, но и на других, ИЭИ, Есенина успокаивает: если не только он, «царский любимчик», не своевольничает, но и все остальные удерживаются в узде, можно быть спокойным за порядок и дисциплину в вверенной его господину системе (дому, семье, державе, империи), можно спокойно спать под его крылышком, будучи абсолютно уверенным, что никакие страхи их сон не нарушат. Можно расслабиться и забыть о тревогах суетной жизни, стать философом и поэтом, восхваляющим своего владыку, отдаться мечтам и фантазиям и обогатить их яркими образами духовный мир своего господина, проливая живительный бальзам на его истомившуюся суровостью душу, понимая, какое великое благодеяние для него совершаешь и утверждаясь в собственной значимости.

В интересах ЭГО-программного волокитства работает и суггестивный кураж ИЭИ, Есенина по его суггестивной волевой сенсорике (+ЧС5иэи) – квестимной, сенсорики волевых преимуществ, который проявляется тем ярче, чем более защищённым ИЭИ, Есенин чувствует себя по этому аспекту, опираясь на влияние и силу своих покровителей, о чём ИЭИ, Есенин и сам часто говорит, стремясь заполучить помощь по этому аспекту более устроенных в бытовом и материальном  отношении, влиятельных и сильных людей, рассчитывая на их поддержку и покровительство и готовясь отплатить им искренней и бескорыстной дружбой, в чём он и старается их заверить, прикидываясь глубоко признательным, бесконечно благодарным, робким, скромным, деликатным и во всех отношениях непритязательным партнёром, наделённым массой достоинств достаточно привлекательных внешних качеств, делающих его похожим на «сказочного принца», воплощающего в себе мечту об идеальном партнёре. А поскольку суггестивная функция – функция вымогательства желаемого, ИЭИ, Есенин,  не получая должной волевой поддержки от партнёра, начинает её «вымогать», терроризируя партнёра и провоцируя его на агрессию и насилие, стараясь заставить его «проявить характер», что и позволяет ему чувствовать себя защищённым.  Как интроверт-кооректор бета-квадры, где условия борьбы за существование самые жестокие и суровые в соционе и в социумах, ИЭИ, Есенин уничтожает всё слабое и непрочное – и системы, и объекты, и отношения. Недополучая на свою суггестивную функцию необходимую ему информацию по аспекту волевой сенсорики,  ИЭИ, Есенин, действуя (по своей инволюционной, корректирующей ЭГО-программе) по принципу «чем хуже, тем лучше»,  осуществляет своего рода «селекцию» или отсев, исчерпавших свой волевой потенциал непрочных и слабых социальных систем, объектов или отношений: всевозможными отвлекающими манёврами, призрачными мечтами и миражами, сказками да байками, словоблудием и пустопорожней болтовнёй он отвлекает внимание объекта от цели и расслабляет его своей пассивностью и медлительностью, затормаживая его активность частыми отсрочками и проволочками (по своей ЭГО-программной интуиции далёких и долгих отношений во времени, интуиции выгодных ему отсрочек и проволочек). Действуя таким образом, ИЭИ, Есенин разваливает недостаточно прочно налаженную работу в коллективе;  прибирает к рукам всё, что «плохо лежит» – недостаточно строго охраняется, недостаточно сильно защищается, намеренным саботажем и провокациями разрушает устои непрочной системы, доламывая, круша, «разъедая» и подтачивая изнутри всё то, что от неё осталось; вытесняет из системы наименее жизнестойких по принципу «падающего толкни»; вытесняет из системы потенциальных соперников и конкурентов; подсиживает и свергает «отработавших своё» иерархов системы, интригами и кознями расшатывает троны под безвольными владыками, чтоб освободить и подготовить место для завоеваний наиболее сильного, авторитарного властителя (своего дуала, СЛЭ, Жукова), которому он и будет служить верой и правдой, пока тот не ослабеет, после чего ИЭИ, Есенину придётся всё теми же методами заменить его более сильным и жизнестойким правителем. Примазавшись к последующим победам своих покровителей,  ИЭИ, Есенин как суггестивный победитель (+ЧС5иэи) их уже считает своими (особенно, если реальные победители его в этом не разубеждают) и впоследствии может полностью считать их победы исключительно своими, набивая себе цену перед будущими покровителями (самовольно присвоенного ИЭИ, Есенин назад не возвращает).  Как суггестивный победитель (+ЧС5иэи), собственные волевые преимущества по своему суггестивному аспекту волевой сенсорики ИЭИ, Есенин накапливает не только за счёт силовой поддержки своих покровителей – приобщаясь к их победам и оказывая им посильное участие сообщением важной информации, но и за счёт их силовых упущений, предвидя скорое поражение своих недавних благодетелей и рассматривая их (в свете бета-квадрового комплекса «шестёрки» – страха вытеснения побеждённых в парии) как будущий «отработанный материал», который предусмотрительный ИЭИ, Есенин считает необходимым заранее «обезвредить» для гарантии своей будущей безопасности, для чего и старается на заключительном этапе своих с ними отношений изнурительным и мучительным для них эмоциональным воздействием предельно ослабить их силу и влияние, приостанавливая их активность, разрушая их планы, расслабляя и ослабляя их настолько, что они закрывают глаза на его мелкие происки до тех пор, пока ИЭИ, Есенин, чувствуя свою  безнаказанность, откровенно издевательскими мерами не заявляет им о своём силовом превосходстве. Добросовестно выполнять свои обязательства ИЭИ, Есенин может только рядом с сильным партнёром. Слабого он потянет на дно, завалит грузом забот и ответственности за последствия его лени и безалаберности, доведёт до полного упадка сил, вымотает морально и физически, вгонит в депрессию и деморализует  продолжительным эмоциональным террором, будет топить его решительно и бесповоротно, пока из партнёра ещё можно будет извлечь хоть какую-то выгоду и пользу, придавит его угрозами и страхом, чтобы он уже точно не поднялся и претензий ему не предъявил. И только убедившись, что партнёр полностью обессилен и не сможет причинить ему в будущем вреда – не сумеет отомстить и свести с ним счёты, ИЭИ, Еменин сам поднимется наверх – «всплывёт на поверхность»  – успешный и непотопляемый, готовый к покорению новых вершин.

Как суггестивный сердцеед (иррационал-объективист по его суггестивному его аспекту волевой сенсорики), ИЭИ, Есенин может совмещать изнурительный, изматывающий террор (вымогательство актов насилия) с обольщением партнёра, придавая своим интимным отношениям с ним характер садо-мазохистской игры. Как суггестивный фаталист-позитивист (решительный иррационал-позитивист по своему суггестивному аспекту волевой сенсорики – квестимной, позитивистской сенсорики волевых преимуществ), ИЭИ, Есенин, околпачив очередного «благодетеля»  и  радуясь своей маленькой, но чрезвычайно важной для него победе над влиятельным и сильным противником, ощущает себя «баловнем судьбы», приписывая её благосклонность своей ловкости и находчивости, что придаёт ему некоторую уверенность в собственных силах и повышает самооценку по этому, входящему в систему его диадных ценностей, аспекту. Радуясь своей удаче, ИЭИ, Есенин раздувает её значимость для себя и для окружающих, хвастается ею, хранит объективные свидетельства своих побед и достижений, собирает какие-то (часто не относящиеся к нему) коллективные дипломы, призы,  фотографии и вырезки из старых газет и с гордостью показывает их будущим покровителям, желая предстать перед ними в наиболее выгодном свете и заявить себя равным с ними, достойным партнёром. 

ПФ-6.

По психологическим признакам активационного аспекта логики соотношений (-БЛ6иэи) – квестимной, инволюционной (корректирующей), демократической, стратегической, негативистской логики системных нормативов и ранговых альтернатив, ИЭИ, Есенин:

1. интроверт; 2. логик; 3. интуит (по фрактальной связи с реализующей её интуицией потенциальных возможностей); 4. рационал; 5. негативист; 6. квестим; 7. статик; 8. стратег; 9. эмотивист;  10. упрямый; 11. предусмотрительный; 12. инволютор; 13. демократ; 14. субъективист; 15. рассуждающий.

Фрактальные модели по сочетанию признаков:

ПЕДАНТ (рационал-субъективист),

ПЕРЕСТРАХОВЩИК (рассуждающий рационал,

Область заниженных ожиданий (квестим-рационал-негативист).

***************

*ИЭИ, Есенин как активационный поборник справедливости и борец с неравенством.

Интересы ЭГО-программной интуиции времени ИЭИ, Есенина отстаивает и его активационный аспект логики соотношений (-БЛ6иэи) – квестимной, инволюционной, стратегической, демократичной, инертной и упрямой логике системных нормативов, по которой завистливый к чужому успеху и мечтающий о быстром служебном продвижении «правдолюб»-ИЭИ, Есенин, в рамках «борьбы с неравенством», развивает наибольшую активность всякий раз, когда наступает удобный момент воспользоваться чужими проволочками и захватить наиболее выгодное место в системе, мотивируя этот захват «личными заслугами» и «восстановлением справедливости». Как активационный педант-негативист (рационал-субъективист-негативист по своему активационному аспекту логики соотношений – квестимной, негативистской логике системных нормативов и альтернатив), добившись привилегированного положения в системе, ИЭИ, Есенин его никому не уступает (что схвачено, то схвачено – его захват обратной силы не имеет), но наоборот ужесточает свои требования и завышает претензии, добиваясь ещё более высокого и прочного положения в системе в рамках всё той же «борьбы с неравенством» и не переставая всякий раз чувствовать себя «обиженным и униженным», когда другому члену системы перепадает больше почестей, прав и привилегий, чем ему. Как активационный перестраховщик-негативист (рассудительный рационал-негативист по своему активационному аспекту логики соотношений – квестимной, негативистской логике системных нормативов и альтернатив) ИЭИ, Есенин, во избежание своего вытеснения из системы и связанного с ним унижения (чего никак не может допустить его бета-квадровый комплекс «шестёрки» – страх вытеснения в нижние слои иерархии – в рабы, парии, в «отработанный материал»),  изначально, с момента своего внедрения в систему, стремится упрочить своё положение в ней,  для чего добивается наибольшего расположения доминанта системы и при каждом унизительного для себя случае «несправедливого» распределения материальных благ, привилегий и льгот, указывает ему на этот «вопиющий факт», устраивая скандал и требуя для себя избыточных прав и привилегий для подстраховки от возможного понижения в правах в будущем. Как активационный завистник (-БЛ6иэи), ИЭИ, Есенин занижает значимость чужих успехов, используя для этого любые доводы, вплоть до самых алогичных, абсурдных,  троллинговых.  В рамках «борьбы с неравенством», активационный завистник-ИЭИ, Есенин старается не допускать возвышения других членов системы, претендующих на привилегированное положение – так, например, в семье партнёра-донора он старается быть единственным «любимчиком» своего покровителя и, ревностно оспаривая эту привилегию у кого-нибудь из его ближайших родственников, разрушает его родственные связи и вытесняет из семьи тех, кто пытается  в ней доминировать или противится влиянию  ИЭИ, Есенина на партнёра-донора.

ПФ-7.

По психологическим признакам наблюдательного аспекта интуиции потенциальных возможностей (+ЧИ7иэи) – квестимной, эволюционной (координирующей), демократичной, тактической, позитивистской интуиции реальных потенциальных возможностей и их преимуществ, ИЭИ, Есенин:

1. экстраверт; 2. интуит; 3. логик (по фрактальной связи с реализующей её логикой соотношений); 4. иррационал; 5. позитивист; 6. квестим; 7. статик; 8. тактик; 9. конструктивист; 10. уступчивый; 11. беспечный; 12. эволютор; 13. демократ; 14. субъективист; 15. рассуждающий.

Фрактальные модели по сочетанию признаков:

ВОЛОКИТА (иррационал-субъективист),

ПРОЖЕКТЁР (рассуждающий иррационал),

Область завышенных ожиданий (квестим-иррационал-позитивист).

***********

*ИЭИ, Есенин как наблюдательный бунтарь и «справедливый благодетель».

Наблюдательное бунтарство (наблюдательный аспект интуиции потенциальных возможностей) часто проявляется у ИЭИ, Есенина в виде непонятного ему, «неизвестно откуда взявшегося» спонтанного желания  развалить какую-нибудь загнивающую систему, которой давно пора бы уже рассыпаться, а она всё ещё стоит и стоит, демонстрируя свою внешнюю прочность и жизнестойкость, несмотря на то, что внутри она вся трухлявая и насквозь прогнившая. Вот тут-то и хочется «взорвать» её изнутри мощным порывом по принципу «чем хуже, тем лучше». Иногда ИЭИ, Есенин ловит себя на желании буйно пошалить, оказавшись среди столпов системы – шлёпнуть по заду какого-нибудь зарвавшегося сановника, которого все бурно приветствуют, аплодируя ему непонятно за что, или выскочить на сцену в президиум на скучном собрании  и громко прокукарекать, чтобы разбудить сонную аудиторию. Наблюдательное бунтарство (+ЧИ7иэи) часто завлекает ИЭИ, Есенина на опасную стезю революционной, диссидентской или даже террористической деятельности (систему-то взорвать хочется!). Но на опасные задания ИЭИ, Есенин не подписывается, ссылаясь на свою рассеянность и забывчивость, но успешно проявляет себя выслеживая провокаторов и прочих ненадёжных товарищей в революционных рядах, умеет завлекать в те же «ряды»  нужных людей, может проследить за исполнителем террористической акции, чтобы он с перепугу задание не сорвал – по дороге не передумал и назад не повернул. Выбрав подходящий момент и воспользовавшись ошибками и упущениями своих конкурентов, ИЭИ, Есенин может с лёгкостью обойти их и из «последних» стать «первым», оказавшись в нужное время в нужном месте, сэкономив на этом перевороте своё  время и силы для осуществления будущих амбициозных планов. В новой системе ИЭИ, Есенин тянется к должности теневого лидера или доверенного лица нового правителя. Когда сам пролезает в правители, чувствует себя неуютно: разваливать систему он умеет, а вот созидать – это не по его части. В авторитарной бета-квадре ИЭИ, Есенин, как интроверт- инволютор, выполняет соционную миссию интроверта-корректара, его обязанность –  критиковать, указывать на ошибки, использовать ошибки других для вытеснения их из системы (с целью оздоровления авторитарной системы) и разваливать систему, если программа её развития является в корне ошибочной, но созидать авторитарную  систему ИЭИ, Есенин, являясь интровертом-инволютором, не может – эту соционную миссию в бета-квадре выполняет интроверт-эволютор – интроверт-координатор-СЛИ, Максим.

Как наблюдательный «справедливый благодетель» – наблюдательный «справедливый распределитель возможностей»[3], ИЭИ, Есенин будет распределять возможности в свою пользу, исходя из «соображений справедливости» и ссылаясь на то, что он от кого-то чего-то недополучил, поэтому теперь обязан сам себе эти возможности компенсировать. Считая себя достойным такого распределения, он же может и вытеснить из поля возможностей тех, кого посчитает недостойным своей щедрости[4], а оставшиеся нераспределённые возможности прикопит для себя на будущее, «на чёрный день», как того требует от него его предусмотрительная ЭГО-программная интуиция времени (-БИ1иэи) – квестимная, инволюционная интуиции далёких отношений во времени, далёких перемен к лучшему, интуиция долгих ожиданий, долгих отсрочек и проволочек. По этой же причине ИЭИ, Есенин никогда, никому, ничего конкретно не обещает, сколько бы ни пытались из него обещание вытянуть, – ведь неизвестно же,  какие ему в будущем представятся возможности и так ли уж необходимо будет потратить их на кого-то другого, а не на себя, поэтому лучше ничего конкретного – не обещать, чтобы потом за слова и обещания не притягивали. (Пример: муж-ИЭИ, Есенин  упросил жену (ЭСИ, Драйзера) взять ссуду и купить ему машину, чтобы он мог ездить по ученикам и давать уроки. Полагая, что это будет финансовым подспорьем в их семье, жена взяла ссуду и купила мужу машину, на которой он куда-то ездил, где-то пропадал, но денег в дом не приносил. На вопрос жены: «А деньги где? Ты же обещал!..», муж ответил: «Я обещал ездить к ученикам и давать уроки, но приносить домой деньги я не обещал.»). То, что воспринимается, как само собой разумеющееся и потому не оговаривается договором, ИЭИ, Есенин принимает в расчёт только для себя, видя в этом возможность получить выгоду только для себя, даже если для этого придётся одурачить ближайшего партнёра, заранее зная, что прощение за этот проступок он потом всё равно получит, прикинувшись «ласковым котиком», которого невозможно будет  не простить. Если понадобиться выпросить для себя возможность, он прикинется таким же «ласковым котиком», чтобы её получить, заранее зная, что ему в этом не откажут. Занимая ответственную должность, ИЭИ, Есенин тоже уклоняется от сколь-нибудь конкретных обещаний: лучше вообще не обнадёживать людей, чем разочаровывать. Но и опровергать мнение о том, что он многое может сделать для других, ИЭИ, Есенин тоже не будет: главное, – чтобы обещание не было озвучено, а предполагать и надеяться никому не запрещено. Единственной заботой ИЭИ, Есенина во всём, что касается справедливого распределения возможностей, является возможность перетягивания всех возможностей своего окружения на себя, чем он спокойно и методично занимается, отслеживая возможности, доставшиеся его окружению, и выманивая их всеми возможными способами. Как наблюдательный прожектёр (иррационал-субъективист по своему наблюдательному аспекту квестимной, позитивистской интуиции реальных потенциальных возможностей и их преимуществ) ИЭИ, Есенин прежде всего займётся поиском «нужных людей», реально влияющих на успех интересующего его предприятия, и обеспечит себя их поддержкой. Заслуги за свою успешность припишет исключительно себе (это же он такой прыткий!). А как наблюдательный волокита (рассудительный иррационал по его наблюдательному аспекту квестимной, позитивистской интуиции реальных потенциальных возможностей и их преимуществ), ИЭИ, Есенин, оценивает материальный и возможностный потенциал своих настоящих и будущих партнёров-доноров, заставляя их осуществлять его (ИЭИ, Есенина) намерения, амбициозные планы и цели и опутывая их в целях своего личного обогащения и будущей своей успешности моральными, материальными и возможностными долговыми обязательствами («Ну, ты же можешь для меня это сделать, что тебе стоит...»). Что, впрочем,  не мешает ИЭИ, Есенину  как наблюдательному и ЭГО-программному предусмотрительному волоките, не дожидаясь истощения материальных и социальных возможностей одного партнёра, активно заниматься поиском других, материально обеспеченных и перспективных в плане его будущего карьерного роста, партнёров-доноров, периодически обращаясь к прежним партнёрам-донорам с просьбой о материальной поддержке и помощи в его очередном, во всех отношениях перспективном и выгодном для него, проекте, об успехах в котором он особо распространяться не будет, опасаясь, как бы его не притянули к возврату моральных и материальных долгов, но ссылаться на эти реальные или вымышленные долги он может, чтобы получить материальную помощь у нового партнёра-донора. В партнёрские отношения ИЭИ, Есенин часто приходит с огромным количеством реальных или вымышленных долгов, что помогает ему разжалобить очередного партнёра-донора, подкупив его нежностью и лаской, и выманить у него материальную помощь и кредиты, придумывая для этого впечатляющий и пробуждающий сострадание у партнёра-донора повод («Извини, я тебе какое-то время зарплату приносить в дом не буду, мне надо выплачивать долги моей бывшей жены – она взяла ссуду и перевела её на меня...»). И это «временное» существование за чужой счёт (пока не исчерпаются финансовые возможности партёра-донора) может быть бесконечно долгим, как того требуют от ЭГО-программного волокиты и накопителя-ИЭИ, Есенина его предусмотрительная ЭГО-программная интуиция времени (-БИ1иэи) – квестимная, инволюционная интуиции далёких отношений во времени, далёких перемен к лучшему, интуиция долгих ожиданий, долгих отсрочек и проволочек.   

ПФ-8.

По психологическим признакам демонстративного аспекта этики отношений (-БЭ8иэи) –, ИЭИ, Есенин:

1. интроверт; 2. этик; 3. сенсорик (по фрактальной связи с реализующей её волевой сенсорикой); 4. рационал; 5. негативист; 6. квестим; 7. статик; 8. тактик; 9. конструктивист; 10. уступчивый; 11. беспечный; 12. инволютор; 13. демократ; 14. объективист; 15. решительный.

Фрактальные модели по сочетанию признаков:

МОРАЛИСТ (рационал-объективист),

ЭНТУЗИАСТ (решительный рационал),

Область заниженных ожиданий (квестим-рационал-негативист).

*******************

*ИЭИ, Есенин как демонстративный поборник нравственности.

Завоевать престижное место в системе, сэкономив время и силы, помогает ИЭИ, Есенину и его маневренный, манипулятивный демонстративный аспект этики отношений (-БЭ8иэи) – квестимной, демократичной, инволюционной этики нравственных нормативов и альтернатив, позволяющий ИЭИ, Есенину  как демонстративному поборнику нравственности завоёвывать симпатии своих будущих покровителей активной критикой их конкурентов и добиваться их расположения демонстративной услужливостью, лестью и восхвалением их этических качеств, благодаря чему ИЭИ, Есенин как демонстративнй моралист (по его демонстративному аспекту инволюционной, квестимной, негативистской этики отношений (-БЭ8иэи) может повышать самооценку своих благодетелей по этому аспекту, указывая им путь к самооправданию при их отступлении от моральных устоев. Демонстративное морализаторство также работает на ЭГО-программное волокитство ИЭИ, Есенина: как  демонстративный моралист под видом демонстративного радушия ИЭИ, Есенин великолепно умеет вымогать обещания,  привязываясь с напоминаниями о них к потенциальному партнёру-донору и не оставляя его, пока они не будут выполнены.   Как демонстративный моралист-негативист (объективист-рационал по своему демонстративному аспекту этики отношений  – квестимной, негативистской инволюционной этики нравственных нормативов и альтернатив) может выступать пламенным защитником нелицеприятных поступков своих покровителей, обрушивая на их противников и конкурентов свои гневные обвинения. А как демонстративный энтузиаст-негативист (решительный рационал по его демонстративному аспекту этики отношений – квестимной, инволюционной этики нравственных нормативов и альтернатив) ИЭИ, Есенин проявляет ни с чем не сравнимую активность в сборе компроматов на кого бы то ни было, в очередной раз оказывая своим высоким покровителям чрезвычайно важную услугу и повышая свою значимость на этом важном для них фронте работ.

II-2. ИЛИ, Бальзак. Защита интересов ЭГО-программы в информационной структуре ТИМа.

ПФ-1.

По психологическим признакам ЭГО-программного аспекта интуиции времени (+БИ1или) – деклатимной, эволюционной (координирующей), объективистской, демократической, негативистской интуиции близких отношений во времени (интуиции ближайших перемен к худшему, интуиции мрачных прогнозов и накопления всесторонних преимуществ во времени, предотвращающих изменения к худшему), ИЛИ, Бальзак:

1. интроверт; 2. интуит; 3. логик (по фрактальной связи с реализующей её деловой логикой); 4. иррационал; 5. негативист; 6. деклатим; 7. динамик; 8. тактик; 9. конструктивист; 10. упрямый; 11. предусмотрительный; 12. эволютор; 13. демократ; 14. объективист; 15. решительный.

Фрактальные модели по сочетанию признаков:

СЕРДЦЕЕД ( иррационал-объективист),

ФАТАЛИСТ (решительный иррационал),

Область заниженных ожиданий (деклатим-иррационал-негативист).

***********

*ИЛИ, Бальзак как ЭГО-программный скептик-агностик.

ЭГО-программа ИЛИ, Бальзака – эволюционная,  негативистская интуиция времени (+БИ1или) – деклатимная интуиция близких отношений во времени –

·         интуиция ближайших перемен к худшему,

·         интуиция предвидения худшего и анализа причинно-следственных связей, приводящих к наихудшему результату,

·         интуиция накопления всесторонних преимуществ во времени, предотвращающих изменения к худшему. 

Время – наивысшая ценность ИЛИ, Бальзака. Если обдуманно, правильно, с заранее просчитанной выгодой распределить время, оно станет источником  огромного количества позитивных и альтернативных возможностей, полезных и выгодных накоплений. Для каждого дела, для каждой реальной, практической выгоды должно быть своё время. Время, проведённое бездумно, – без пользы и  практической выгоды, – потрачено впустую. ИЛИ, Бальзак боится непродуктивного расхода  времени – боится всего, что мешает ему правильно – с пользой и выгодой – своё время распределять.

Популярная в его гамма-квадре позиция «Время – деньги», ориентирует ИЛИ, Бальзака на активное накопление денег, позволяя рассматривать их как эквивалент всех благ и возможностей, которые можно за эти деньги приобрести. Таким образом, время, потраченное на накопление денег и их эквивалентов – материальных благ и возможностей, становится для него самым удобным и выгодным способом расхода времени – всё, что мешает ему, должно быть устранено.

Нецелесообразный расход времени может относиться и к разочаровывающему своей низкой результативностью процессу познания, создавая удобную в практическом отношении базу для ЭГО-программного скептицизма и  агностицизма ИЛИ, Бальзака.

«Я знаю, что я ничего не знаю» – авторство этой фразы приписывают двум философам, представителям психотипа ИЛИ, Бальзак – древнегреческому философу Сократу, посвятившему свою жизнь поискам истины и  древнегреческому философу Демокриту Абдерскому – одному из основателей атомистики и  материалистической философии. 

Утверждение: «Я знаю, что я ничего не знаю» в удобном, для деклатима и ЭГО-творческого прагматика-ИЛИ, Бальзака, в практическом смысле может сводиться и к малоутешительному выводу: «Процесс познания знаний не даёт, если результат его оказывается нулевым». Что также соответствует условиям ЭГО-программной интуиции времени ИЛИ, Бальзака (+БИ1или) – деклатимной, негативистской интуиции близких отношений во времени и близких перемен к худшему, которых ни в коем случае нельзя допускать, предупреждая их своевременными действиями, дающими быстрый позитивный результат, что и обеспечивается ЭГО-творческой логикой действий ИЛИ, Бальзака (-ЧЛ2или) – позитивистской деклатимной логикой деловых нормативов и альтернатив (-ЧЛ2или↑→ +БИ1или↑), поддерживающей ЭГО-программную интуицию времени ИЛИ, Бальзака подбором эффективных деловых альтернатив, дающих быстрый и успешный результат.  И тогда уже утверждение «Я знаю, что я ничего не знаю» приводит к утешительному выводу: «и знать не буду, сколько бы ни изучал» и позволяет найти удобную деловую альтернативу: «но могу придумать своё знание и представить его как неоспоримую истину» или: «могу выдать желаемое незнание за действительное знание, которое никто не оспорит за недоказуемостью истины», что приводит к обусловленному скептицизмом и агностицизмом деклатимов осознанию информационной самодостаточности и даже информационной избыточности «я знаю, достаточно, чтобы отстоять правоту своих суждений» и, как следствие, – к информационной закрытости, ограниченности и готовности подменять желаемой – надуманной, мнимо-реальной информацией действительную.

Обоснованием такой информационной подмены могут служить и свойственные деклатимам агностические утверждения:

«Невозможно объять необъятное»,

«Невозможно познать непознаваемое»,

«Объективная реальность непознаваема»,

«Чем пытаться познать истину, блуждая в лабиринте иллюзорных представлений, лучше сразу признать, что истины не существуют, а есть только удобная подмена и замена её иллюзорными представлениями, из которых каждое может быть плодом (моего или чужого) воображения». Что, в свою очередь, позволяет скептически усомниться в целесообразности поиска истины и прийти к (удобному для оправдания информационной самодостаточности) выводу о том, что «для познания истины необязательно что-то изучать или ставить научные опыты в лабораториях, если учесть, что  качество опытов никогда не бывает достаточно чистым для анализа, поэтому истину удобнее всего познавать умозрительно, размышлять о ней, лёжа на диване и делать выводы о том, что все процессы познания иллюзорны и все представление об истине равнозначны, поскольку каждое является тем или иным заблуждением.

Понимая историческую ограниченность технических средств и способов исследования, ИЛИ, Бальзак считает современный ему этап научных исследований незавершённым поиском истины, способным породить новые мифы и привести к новым заблуждениям, которые сделают конечную цель этих поисков неосуществимой.

Позиция «Я знаю, что я ничего не знаю» является  удобной формой самозащиты в условиях  «притеснения во времени»  – близкого,  стеснённого взаимодействия во времени, когда под внешним давлением приходится принимать поспешные и непродуманные решения в сжатые сроки. И тогда единственным способом  отбиться от «притеснителя» является возможность отправить его в «никуда» – в «информационную пустоту», в неизвестность,  – развести руками и сказать: «Я знаю, что я ничего не знаю и знать не могу!», ссылаясь в частном порядке на невозможность принятия решения в заданных, стеснённых во времени, условиях, отсылая «притеснителя» в более общем плане  к выводам о непознаваемости мира и множеству наполняющих его, не доступных для познания, истин, – многоликих и многогранных в их (опять же) непознаваемых значениях и преломлениях. И тогда единственным удобным и быстрым способом заполнить эту «информационную пустоту» является возможность наводнить её множеством многозначных и недоказуемых доступными способами исследований домыслов и вымыслов, которым можно приписывать бесконечное множество значений  и смыслов, что и делается в рамках аспекта деклатимной интуиции потенциальных возможностей – интуиции мнимо-реальных возможностей и альтернатив  на её  поле альтернативных возможностей, где домыслы меняются местами с реальными смыслами, подменяя реальную действительность вымышленной. 

Скептическое отношение к целесообразности поиска истины у ИЛИ, Бальзака подтверждается и следующим предположением:  «Всегда найдётся повод для отрицания очевидного: объективная реальность непознаваема, а факт ещё не повод для познания, поскольку он тоже может быть сфальсифицирован». Из чего следует  самый удобный для интуитивной  ЭГО-программы ИЛИ, Бальзака прагматичный вывод: «Не стоит тратить время на доказательство недоказуемого, если можно расширить область поиска замены существующего несуществующим. Для этого надо просто найти альтернативу существующей реальности и объявить несуществующее – существующим, несущественное – существенным, главное – второстепенным и наоборот». А кто знает, что у истины главное, если она непознаваема и недоказуема? Для упрямого деклатима-ИЛИ, Бальзака главное, – «это упорно настаивать на своём, внушая себе и другим всё, что тебе удобно и выгодно считать  истиной», как к тому призывает ЭГО-творческий прагматизм ЭГО-программного агностицизма ИЛИ, Бальзака, отстаивая интересы его ЭГО-программной интуиции времени, требующей обеспечить поиск оптимального технического решения для достижения скорейшего, максимально простого и выгодного результата. 

ЭГО-программный агностицизм ИЛИ, Бальзака (-БИ1или) создаёт благоприятные условия для расширения поля альтернативных  возможностей деклатимной интуиции мнимо-реальных возможностей и альтернатив – наблюдательной функции в модели ИЛИ, Бальзака (-ЧИ7или) – двух аспектов, ЭГО-программные психотипы которых находятся между собой  в миражных ИТО.

Как ЭГО-программный сердцеед (иррационал-объективист по своему ЭГО-программному аспекту интуиции времени (+БИ1или)  – деклатимной упрямой, негативистской, тактической, демократичной  интуиции близких отношений во времени,  интуиции ближайших перемен к худшему), ИЛИ, Бальзак ведёт лукавую, двусмысленную любовную игру одновременно с несколькими  партнёрами, то добиваясь их внимания и расположения, неожиданно сокращая дистанцию, то внезапно отпугивает их резкой холодностью, когда они становятся слишком навязчивыми, регулируя пылкость их чувств многократными фрустрациями (игра в «замри – отомри!»). Как ЭГО-программный фаталист-негативист (решительный иррационал по его ЭГО-программному аспекту интуиции времени (+БИ1или)  – деклатимной упрямой, негативистской, тактической,  интуиции близких отношений во времени,  интуиции ближайших перемен к худшему), ИЛИ, Бальзак поражает исключительной мрачностью своих прогнозов, их агностическим скептицизмом, лукавой многозначностью, которую можно с бесконечным многообразием  толковать, представляя его изречения под разными углами, в разных плоскостях и значениях,  и философской терпимостью ко всему происходящему, доходящей до обречённости, которую ИЛИ, Бальзак, с несколько напускным смирением, тоже предлагает принимать как должное и неизбежное, хотя сам при этом, со свойственной ему как деклатиму конформностью, готов серьёзно и  обстоятельно продумывать ходы и выходы из возможного тупика. 

ПФ-2. 

По психологическим признакам ЭГО-творческого аспекта деловой логики (-ЧЛ2или) – деклатимной, инволюционной  (корректирующей), демократической, стратегической позитивистской логики деловых нормативов и альтернатив, ИЛИ, Бальзак:

1. экстраверт; 2. логик; 3. интуит (по фрактальной связи с реализующей её интуицией времени); 4. рационал; 5. позитивист; 6. деклатим; 7. динамик; 8. стратег; 9. эмотивист; 10. уступчивый; 11. беспечный; 12. инволютор; 13. демократ; 14. объективист; 15. решительный. 

Фрактальные модели по сочетанию признаков:

МОРАЛИСТ (рационал-объективист),

ЭНТУЗИАСТ (решительный рационал),

Область завышенных ожиданий (деклатим-рационал-позитивист).

*********** 

*ИЛИ, Бальзак как ЭГО-творческий инноватор. 

Интересы ЭГО-программы защищает  и ЭГО-творческая деловая логика, логика действий, логика поступка ИЛИ, Бальзака (-ЧЛ2или), – изобретательная и манипулятивная деклатимная логика деловых нормативов и альтернатив,  с наибольшими преимуществами развивающая его ЭГО-программную позицию: «Для каждого дела, для каждой реальной, практической выгоды должно быть своё время». Любое действие ИЛИ, Бальзака продиктовано накоплением выгоды и преимуществ во времени. 

Так, например, в удобные для его деловой активности времена, ИЛИ, Бальзак может изобрести огромное количество способов «почти честного отъёма денег», разработав для всех, жаждущих быстрого обогащения, пайщиков авантюрный и откровенно криминальный проект «массового притока денег». Сам же и разрекламирует этот проект, рекомендуя всем, заинтересованным в стремительном росте вкладов, набрать максимальное количество денег – выгрести  все свои накопления до возможного минуса, взять ссуду в других банках, взять в долг у всех родных и знакомых и вложить всё полученное в некое акционерное общество, которое и займётся стремительным ростом их денег. Стоит ли говорить, что, раздувшись от огромного количества вкладов, мнимое акционерное общество сразу же исчезает, а вырастают только ослиные уши у обманутых вкладчиков. 

Достаточно вспомнить злополучное акционерное общество "МММ" Сергея Мавроди (ИЛИ, Бальзака) – для ИЛИ, Бальзака такой вид предпринимательства может считаться и допустимым, и честным (как способ приобретения стартового капитала), особенно если ему самому приходится за него расплачивается перед законом. Но если он за это уже «своё отсидел», тогда уже и возвращать деньги вкладчикам, по его мнению, необязательно – то есть он, считай, заработал эти деньги своими страданиями. А то, что вкладчикам нет никакого дела до его страданий, поскольку они сами из-за него пострадали, – это его как бы и не касается. Рассуждая логически (с позиций его ЭГО-творческой логики действий), если вкладчики не отозвали назад свой иск, значит, они захотели, чтобы он пострадал? Но тогда получилось, что они купили его страдания ценой своих вкладов. То есть, выбрали удобную для себя форму торгового соглашения. А раз торг заключён, он распоряжается своими правами по своему усмотрению: наказание отбывает, но деньги не возвращает – оставляет у себя в качестве моральной компенсации и окупает ими пережитые за эти годы страдания. То есть, как ЭГО-творческий инноватор (по своему ЭГО-твочрескому аспекту инволюционной деловой логики) фактически делает себе капитал из ничего – на одной только своей смекалке и на своих страданиях, задействовав по максимуму свою ЭГО-творческую инволюционную деловую логику (-ЧЛ2), способную находить выгоду там, где другие (менее прагматичные и более совестливые) её не замечают, или не считают возможным зарабатывать на чужой беде. Но зато и те, кто уже заметил за ним такую способность, иначе, как «чудом», объяснить её не могут, чем и мотивируются попытки обманутых Сергеем Мавроди вкладчиков, собрать для него – уже после суда и его разоблачения – огромные суммы денег, чтобы он обратил их в нескончаемые потоки денежных масс и окупил ими и новые их вклады, и предыдущие. 

Сам ИЛИ, Бальзак тоже не считает, что зарабатывает капиталы на чужой беде, – он зарабатывает их на чужой алчности, а алчность – это смертный грех, следовательно, обирая алчных, он их «наказывает» и «перевоспитывает», заставляя сожалеть о былой алчности и тем самым избавляет от повторных искушений этим смертным грехом. 

 Даже если ИЛИ, Бальзака ничего не делает, он накапливает силы и возможности для будущих своих прагматичных действий и отдыхает впрок. Любую  помеху его действиям, включая и его отдых, ИЛИ, Бальзак рассматривает как покушение на свои личное право расходовать время по своему усмотрению. Бесполезными делами, не приносящими ни выгоды, ни удовольствия, ни социальной защиты и поддержки,  ИЛИ, Бальзак заниматься не будет, но он лучше, чем кто-либо умеет заполнять полезными делами время ожидания результатов своих действий.  Как ЭГО-творческий инноватор (-ЧЛ2или) ИЛИ, Бальзак в своей работе предпочитает опережать своё время, ориентируясь на ближайшие перемены и применяя наиболее перспективные  технические достижениям и средства. Как ЭГО-творческий моралист (рационал-объективист по своему ЭГО-творческому аспекту деловой логики (-ЧЛ2или) – стратегической, позитивистской деклатимной логики деловых нормативов и альтернатив), ратует за гуманные и эффективные командные отношения в деловом и производственном коллективе. Как ЭГО-творческий энтузиаст (решительный рационал по его ЭГО-творческому аспекту деловой логики (-ЧЛ2или) – стратегической, позитивистской деклатимной логики деловых нормативов и альтернатив), считает необходимым активно распространять полезную и  выгодную ему информацию по самым различным аспектам жизни и деятельности человека. 

ПФ-3. 

По психологическим признакам нормативно-ролевого аспекта сенсорики  ощущений (+БС3или) – деклатимной, эволюционной (координирующей) негативистской, демократичной, стратегической, сенсорики близких пространственных отношений (сенсорики притяжения, присоединения, внедрения, поглощения), ИЛИ, Бальзак:

1. интроверт; 2. сенсорик; 3. этик (по фрактальной связи с реализующей её этикой эмоций); 4. иррационал; 5. негативист; 6. деклатим;  7. динамик; 8. стратег; 9. эмотивист; 10. уступчивый; 11. беспечный; 12. эволютор; 13. демократ; 14. субъективист;  15. рассуждающий. 

Фрактальные модели по сочетанию признаков:

ВОЛОКИТА (иррационал-субъективист),

ПРОЖЕКТЁР (рассуждающий иррационал),

Область заниженных ожиданий (деклатим-иррационал-негативист). 

********** 

*ИЛИ, Бальзак как нормативно-ролевой гедонист. 

На накопление преимуществ во времени работает и манипулятивная, гибкая, изобретательная нормативно-ролевая сенсорика ощущений ИЛИ, Бальзака (+БС3или) – ненасыщаемая, «стяжательная» деклатимная сенсорика близких пространственных отношений – сенсорика притяжения, присвоения, слияния, внедрения, поглощения – сенсорика быстрого накопления материальных благ за счёт быстрого и  выгодного их прироста посредством объединения с чужими материальными ценностями. А поскольку выгоду свою в любом деле ИЛИ, Бальзак отслеживает изначально и безошибочно, для него самым важным в близких контактах с нужным  ему человеком является эффективная стратегия скорейшего достижения желаемого результата – наиболее эффективные способы взаимодействия с ним, для чего он и использует огромное количество коммуникативных моделей и разыгрывает огромное количество удобных ему поведенческих ролей, меняя их по ходу действия в процессе развития отношений, блефуя и маскируя свою заинтересованность всеми возможными способами. Как нормативно-ролевой гедонист (+БС3или), ИЛИ, Бальзак предпочитает совмещать «приятное с полезным» – эффективность своих действий с удовольствиями, которыми сопровождаются его успехи, поэтому в обществе проявляет себя не только деловым человеком, но и приятным собеседником, охотно составляющим компанию в дружеском застолье и умеющим разнообразить веселье острым словцом, тонкой иронией, остроумной эпиграммой, благодаря чему быстро становится незаменимым при неформальном деловом общении. Как нормативно-ролевой волокита (иррационал-субъективист по своему нормативно-ролевому аспекту сенсорики ощущений (+БС3или) – деклатимной сенсорики близких пространственных отношений – сенсорики притяжения, присвоения, слияния, внедрения, поглощения – сенсорики быстрого накопления материальных благ),   ИЛИ,  Бальзак не упустит случая установить близкие дружеские отношения с потенциальным покровителем-благодетелем, способным существенно улучшить условия его существования и вывести их на качественно более высокий уровень, открывающий для ИЛИ, Бальзака новые перспективы и возможности. Как нормативно-ролевой прожектёр (рассуждающий-иррационал по его нормативно-ролевому аспекту  сенсорики ощущений (+БС3или) – деклатимной сенсорики близких пространственных отношений – сенсорики притяжения, присвоения, слияния, внедрения, поглощения – сенсорики быстрого накопления материальных благ), ИЛИ, Бальзак не упустит случая  увлечь нового покровителя  видимостью перспективного и выгодного проекта, который рассеивается, как мираж, всякий раз, когда сближение с потенциальным благодетелем не даёт желаемых результатов.  

ПФ-4. 

По психологическим признакам проблематичного аспекта этики эмоций (-ЧЭ4или) – деклатимной, инволюционной (корректирующей), демократичной, позитивистской, тактической этики эмоциональных нормативов и альтернатив, ИЛИ, Бальзак:

1. экстраверт; 2. этик; 3. сенсорик (по фрактальной связи с реализующей её сенсорикой ощущений); 4. рационал; 5. позитивист; 6. деклатим; 7. динамик; 8. тактик; 9. конструктивист; 10. упрямый; 11. предусмотрительный; 12. инволютор; 13. демократ; 14. субъективист; 15. рассуждающий. 

Фрактальные модели по сочетанию признаков:

ПЕДАНТ (рационал-субъективист),

ПЕРЕСТРАХОВЩИК (рассуждающий рационал),

Область завышенных ожиданий (деклатим-рационал-позитивист).

******************* 

*ИЛИ, Бальзак как проблематичный балагур. 

Скрывать свои чувства и отношения к происходящему ради будущей выгоды и ожидаемых преимуществ ИЛИ, Бальзаку помогает антагонистичный его ЭГО-программе аспект этики эмоций (-ЧЭ4или) – деклатимной упрямой, позитивистской, инволюционной (корректирующей) этики эмоциональных нормативов и альтернатив – его зона страха  и точка наименьшего сопротивления (ТНС), обязывающая ИЛИ, Бальзака при любых обстоятельствах (даже, если крыша горит) сохранять спокойствие и невозмутимость, целесообразно  и с выгодой для себя рассчитывать свои действия, не поддаваясь панике ни при каких условиях, а при необходимости и подавлять её, меняя доминирующие в ней эмоции на противоположные, находя преимущества в этой альтернативе и насаждая её повсеместно. В любой экстремальной ситуации ИЛИ, Бальзак методично  и расчётливо, не теряя времени, предпримет все необходимые действия, но панике поддаваться не будет, что для него чрезвычайно важно как для деклатима, с лёгкостью и даже против своей воли приобщающемуся к любому доминирующему влиянию. Оставаясь в подчинении ЭГО-творческой деловой логики ИЛИ, Бальзака, проблематичный для него аспект этики эмоций при этом перестаёт противоборствовать его ЭГО-программной интуиции времени (-ЧЛ2или↑→ -ЧЭ4или↓→-БИ1или↑). Как проблематичный балагур по своему проблематичному аспекту этики эмоций (-ЧЭ4или), ИЛИ, Бальзак в своём стремлении разрядить гнетущую обстановку и создать благоприятный эмоциональный фон в критической ситуации часто проявляет бестактность, прибегая к неуместным остротам и шуткам в стиле «чёрного юмора», что не лучшим образом сказывается на его отношениях с окружающими. Как проблематичный педант (рационал-субъективист по своему проблематичному аспекту этики эмоций (-ЧЭ4или) –  деклатимной упрямой, позитивной, этики эмоциональных нормативов и альтернатив), ИЛИ Бальзак в бестактной форме делает замечания по поводу неуместного (как он считает) проявления чувств и эмоций окружающими, пытаясь эти чувства «унять» или «выровнять» до удобного его восприятию  эмоционального уровня самыми жестокими методами, не позволяя человеку впредь выходить за очерченные им (ИЛИ, Бальзаком) эмоциональные рамки  – эмоциональная игра в «замри – отомри!»). Как проблематичный перестраховщик (рассуждающий рационал по своему проблематичному аспекту этики эмоций (-ЧЭ4или) – деклатимной упрямой, позитивной, этики эмоциональных нормативов и альтернатив), ИЛИ, Бальзак опасается эмоциональной неуравновешенности со своей стороны по отношению к окружающим – знает, что если вспылит, унять и успокоить его будет трудно, того же боится и о стороны окружающих по отношению к себе, предполагая, что у них могут возникнуть те же проблемы – выйдут из себя и успокоить их будет трудно. По этой причине и ИЛИ, Бальзак старается никого не выводить из себя, что ему при его ЭГО-программном упрямстве, тактической назойливости и деклатимной напористости бывает трудно проконтролировать и ещё труднее сдержать, преследуя прагматичные, деловые цели,  из-за чего он часто становится источником раздражения окружающих, после чего и сам выходит из себя, попадая в неловкое положение при всём желании его не допускать. (Известный из классической литературы – из романа Л.Н. Толстого, «Война и мир» – пример, когда граф Пьер Безухов (ИЛИ, Бальзак) пришёл в ярость и чуть не пришиб свою жену, Эллен Безухову, замахнувшись на неё мраморным столиком, после её согласия с ним расстаться при условии, что он оставит ей всё своё состояние.). 

ПФ-5. 

По психологическим признакам суггестивного аспекта волевой сенсорики (-ЧС5или) – деклатимной, инволюционной (корректирующей), аристократической, негативистской, стратегической сенсорики волевых нормативов и альтернатив, ИЛИ, Бальзак:

1. экстраверт; 2. сенсорик; 3. логик (по фрактальной связи с реализующей её логикой соотношений); 4. иррационал; 5. негативист; 6. деклатим;  7. статик; 8. стратег; 9. конструктивист; 10. уступчивый; 11. предусмотрительный; 12. инволютор; 13. аристократ; 14. субъективист; 15. решительный. 

Фрактальные модели по сочетанию признаков:

ВОЛОКИТА (иррационал-субъективист), 

ФАТАЛИСТ (решительный иррационал),

Область заниженных ожиданий (деклатим-иррационал-негативист). 

******************* 

*ИЛИ, Бальзак как суггестивный завоеватель. 

Сопротивляясь эмоциональному воздействию окружающих, ИЛИ, Бальзак, по своему инфантильно-манипулятивному суггестивному аспекту волевой сенсорики (-ЧС5или) – стратегической, деклатимной сенсорики волевых нормативов и альтернатив поддаётся приоритетному для него волевому влиянию, переходя на сторону сильнейшего ради накопления материальных благ и социальных преимуществ. И этот переход ИЛИ, Бальзак, радуясь своей прозорливости и предприимчивости, тоже засчитывает себе в заслугу  как полезное и выгодное действие, оберегающее его от возможных неприятностей, что позволяет ему как суггестивному завоевателю (по своему инфантильно-манипулятивному суггестивному (-ЧС5или) аспекту волевой сенсорики) считать себя неразделимо причастным к победам своего сильного покровителя и убеждать себя в том, что без его (ИЛИ, Бальзака) участия в их общем деле победа не была бы достигнута.  Как суггестивный волокита (иррационал-субъективист по своему суггестивному аспекту волевой сенсорики (-ЧС5или) – стратегической, деклатимной сенсорики волевых нормативов и альтернатив), постоянно настраивает себя на поиск сильного покровителя, за чьей спиной он чувствовал бы себя защищённым, раздаривая в качестве ответной благодарности полезные советы и оказывая ценные услуги. Как суггестивный фаталист (решительный иррационал по своему инфантильно-манипулятивному суггестивному аспекту волевой сенсорики (-ЧС5или) – стратегической, деклатимной сенсорики волевых нормативов и альтернатив), альянс с таким могущественным человеком ИЛИ, Бальзак считает «подарком судьбы», наградой и благословением Свыше. 

ПФ-6. 

По психологическим признакам активационного аспекта этики отношений (+БЭ6или) – деклатимной, эволюционной (координирующей), аристократической, стратегической, позитивистской этики мнимых моральных преимуществ и мнимого нравственного превосходства, ИЛИ, Бальзак:

1. интроверт; 2. этик; 3. интуит (по фрактальной связи с реализующей её интуицией потенциальных возможностей); 4. рационал; 5. позитивист; 6. деклатим; 7. статик; 8. стратег; 9. конструктивист; 10. уступчивый; 11. предусмотрительный; 12. эволютор; 13. аристократ; 14. объективист; 15. рассуждающий. 

Фрактальные модели по сочетанию признаков:

МОРАЛИСТ (рационал-объективист),

ПЕРЕСТРАХОВЩИК (рассуждающий, рационал),

Область завышенных ожиданий (деклатим-рационал-позитивист). 

****************** 

*ИЛИ, Бальзак как активационный нравоучитель.                

Перспективному покровителю, союзнику и другу ИЛИ, Бальзак будет рад услужить добрым делом, своевременно проявив к нему расположение по своему инертно-инфантильному активационному аспекту позитивной этики отношений (+БЭ6или) – деклатимной, предусмотрительной, стратегической и амбициозной (аристократической) позитивистской, эволюционной (координирующей) этики мнимых нравственных преимуществ и мнимого морального превосходства, которые он может продемонстрировать всем и каждому, оказывая дружеские услуги нужному человеку в числе первых, что, как правило,  бывает «нужным человеком» замечено и поставлено в пример остальным – тем, кто с оказанием добрых услуг припозднился. Способность предугадать время оказания доброй услуги ИЛИ, Бальзак как активационный моралист (рационал-объективист по своему инертно-инфантильному активационному аспекту этики отношений (+БЭ6или) – деклатимной, предусмотрительной, стратегической и амбициозной (аристократической) этики мнимых нравственных преимуществ и мнимого морального превосходства) ценит в себе не только как возможность утвердить своё моральное превосходство, но и как способ превратить это моральное превосходство в выгодно оборачиваемый капитал – прослыть добрым и отзывчивым на чужую беду человеком, готовым прийти на помощь в нужную минуту (+БЭ6или ↑→-БИ1или↑), что позволяет ИЛИ, Бальзаку как активационному нравоучителю по его инертно-инфантильному активационному аспекту этики отношений (+БЭ6или) осознавать своё этическое превосходство над другими и активизироваться возможностью подтягивать окружающих до собственных нравственных высот (но уж никак не выше). Стремление отстаивать своё нравственное превосходство любой ценой тем не менее заставляет ИЛИ, Бальзака как активационного перестраховщика (рассуждающего рационала по его инертно-инфантильному активационному аспекту этики отношений (+БЭ6или) – деклатимной, позитивной предусмотрительной, стратегической и амбициозной (аристократической) этики мнимых нравственных преимуществ и мнимого морального превосходства) активизироваться возможностью оказывать такие дружеские  услуги, которые, обеспечивая ему симпатии и расположение «нужных»  ему людей, не ставили бы его в этическую зависимость от «благодарного подопечного» и не требовали бы от ИЛИ, Бальзака существенных затрат времени и материальных средств, поскольку и то, и другое, ему (как активационному накопителю, по его активационному аспекту деклатимной этики отношений) гораздо дороже обременительных привязанностей нового подопечного и его намеренно завышенной этической оценки о нём (об ИЛИ, Бальзаке). 

ПФ-7. 

По психологическим признакам наблюдательного аспекта интуиции потенциальных возможностей (-ЧИ7или) – деклатимной, инволюционной (корректирующей), упрямой, негативистской, аристократической, тактической интуиции мнимо-реальных потенциальных возможностей и альтернатив, ИЛИ, Бальзак:

1. экстраверт; 2 интуит. 3. этик (по фрактальной связи с реализующей её этикой отношений); 4. иррационал; 5. негативист; 6. деклатим; 7. статик; 8. тактик; 9. эмотивист; 10. упрямый, 11. беспечный; 12. инволютор; 13. аристократ; 14. объективист; 15. рассуждающий.

Фрактальные модели по сочетанию признаков:

СЕРДЦЕЕД (иррационал-объективист),

ПРОЖЕКТЁР (рассуждающий иррационал),

Область заниженных ожиданий (деклатим-иррационал-негативист).

*********** 

*ИЛИ, Бальзак как наблюдательный эксцентрик. 

Возможность извлечь максимум прибыли из оказываемых им добрых услуг, способствует росту популярности ИЛИ, Бальзака в кругу заинтересованных в его помощи людей, которые, обратившись к нему с предложением, уже будут (как он считает) подчиняться поставленным им условиям и играть «по его правилам», способствуя накоплению его новых выгод и преимуществ во времени, как к тому обязывают его соблюдение интересов его ЭГО-программной интуиции времени (+БИ1или) – деклатимной интуиции близких отношений во времени и близких перемен к худшему, мнимо-реальные преимущества которых ИЛИ, Бальзак отслеживает по своей наблюдательной интуиции потенциальных возможностей (-ЧИ7или) –  деклатимной, упрямой, инволюционной (корректирующей), негативистской интуиции мнимо-реальных  потенциальных возможностей и альтернатив – интуиции домыслов и искажённых оценок явлений объективной реальности. Что позволяет ИЛИ, Бальзаку в качестве выгодной для себя «дружеской услуги» влиять мнимо-реальными мрачными прогнозами на решения и действия его «подопечных» – всех тех, кто пришёл к нему за советом и помощью, и заставлять их предпринимать крайне невыгодные для них (но полезные и выгодные для ИЛИ, Бальзака)  действия в преддверии «ожидаемого» экономического кризиса или каких-либо иных катаклизмов и катастроф, «предвиденных» и «предсказанных» ИЛИ, Бальзаком, а чаще – придуманных им самим по его наблюдательной интуиции мнимо-реальных потенциальных возможностей и альтернатив – интуиции домыслов и искажённых оценок явлений объективной реальности, отстаивающей интересы его ЭГО-программы (-ЧИ7или↑→ +БЭ6или↑→-БИ1или↑). Как наблюдательный эксцентрик (-ЧИ7или), ИЛИ, Бальзак, желая произвести сильное и яркое впечатление на окружающих, в своих прогнозах бывает пугающе эксцентричен и смягчать их зачастую не считает нужным, особенно, когда испуганные слушатели спрашивают его о мерах предотвращения всех этих несчастий. В стремлении сгущать краски своих прогнозов ИЛИ, Бальзак часто переходит все допустимые границы, но тем интереснее ему бывает посмотреть на реакцию «клиентов», навязать им свои условия и заставить их играть по его правилам. Другое, довольно яркое и распространённое проявление его наблюдательной эксцентрики проявляется в способности ИЛИ, Бальзака подмечать недостатки окружающих его людей и сочинять на них язвительные эпиграммы (или рисовать карикатуры – смотря по способностям). 

Как наблюдательный сердцеед (иррационал-объективист по своему наблюдательному аспекту интуиции потенциальных возможностей (-ЧИ7или) –  деклатимной, упрямой, негативистской интуиции мнимо-реальных  потенциальных возможностей и альтернатив – интуиции домыслов и искажённых оценок явлений объективной реальности), ИЛИ, Бальзак ту же шокирующе эксцентричную  методику использует в любовных и брачных играх, развлекая остроумными эпиграммами объект своих желаний, испытывая его терпимость к такого рода развлечениям и уже играя с ним самим «по своим правилам»: если после всех шокирующих выходок ИЛИ, Бальзака человек продолжает проявлять к нему интерес, значит ИЛИ, Бальзак может расширить поле альтернативных возможностей этого аспекта и позволить себе  ещё большую свободу действия для осуществления выгодных ему целей. Как наблюдательный прожектёр (рассуждающий иррационал по своему наблюдательному аспекту интуиции потенциальных возможностей (-ЧИ7или) – деклатимной, упрямой, негативистской интуиции мнимо-реальных  потенциальных возможностей и альтернатив – интуиции домыслов и искажённых оценок явлений объективной реальности), ИЛИ, Бальзак может использовать своё возросшее (вследствие всех этих «игр») влияние на человека для того, чтобы втянуть его в выгодный ИЛИ, Бальзаку проект, посредством которого, ИЛИ, Бальзак как наблюдательный мнимый благодетель и наблюдательный распределитель мнимых возможностей, по своему наблюдательному аспекту интуиции потенциальных возможностей (-ЧИ7или) – деклатимной, упрямой, негативистской интуиции мнимо-реальных  потенциальных возможностей и альтернатив – интуиции домыслов и искажённых оценок явлений объективной реальности, считает, что оказывает участнику его предприятия  добрую услугу, позволяя ему разделить с ним шансы на успех и отстраняя от дела тех, кто оспаривает правомочность его действий. 

А как наблюдательный мнимый «душевед» по своему наблюдательному аспекту интуиции потенциальных возможностей (-ЧИ7или) – деклатимной, упрямой, негативистской интуиции мнимо-реальных  потенциальных возможностей и альтернатив – интуиции домыслов и искажённых оценок явлений объективной реальности, полагая, что ему известны мысли, чувства и намерения его соконтактника, защищая свои интересы, ИЛИ, Бальзак, совершенно виртуозно блефует, с невозмутимым спокойствием используя (мнимую) возможность представить «пустое место» – «доходным», провальный проект – чрезвычайно выгодным, мелкого чиновника – влиятельным человеком, а свой мнимый разговор с ним (в пустую трубку отключенного телефона) – исключительно ценной дружеской услугой.  Мнимый телефонный разговор (по несуществующему номеру) – одна из распространённых «уловок» ИЛИ, Бальзака, посредством которой он может и заинтриговать потенциального клиента, и разочаровать, и обидеть его, – уязвить и унизить, если решит «наказать» его за отказ играть «по его правилам». При кажущейся доброте, ИЛИ, Бальзак, упустивший свою выгоду (или рискующий её упустить), может быть очень опасен и в гневе этого не скрывает.

ПФ-8.

По психологическим признакам демонстративного аспекта логики соотношений (+БЛ8или) – деклатимной, эволюционной (координирующей), аристократической, позитивистской логики мнимых системных преимуществ и мнимого рангового превосходства, ИЛИ, Бальзак:

1. интроверт; 2. логик; 3. сенсорик (по фрактальной связи с реализующей её волевой сенсорикой); 4. рационал; 5. позитивист; 6. деклатим; 7. статик; 8. тактик; 9. эмотивист; 10. упрямый; 11. беспечный; 12. эволютор; 13. аристократ; 14. субъективист; 15. решительный.

Фрактальные модели по сочетанию признаков:

ПЕДАНТ (рационал-субъективист),

ЭНТУЗИАСТ (решительный рационал),

Область завышенных ожиданий (деклатим-рационал-позитивист).

*****************

*ИЛИ, Бальзак как демонстративный автократ.

Интересы ЭГО-программной интуиции времени ИЛИ, Бальзака отстаивает и его демонстративная логика соотношений (+БЛ8или) – гибкая, манипулятивная, находчивая и изобретательная деклатимная, упрямая,  автократичная логика мнимых системных преимуществ, с позиций которой ИЛИ, Бальзак старается максимально убедительно, с ссылкой на всевозможные авторитетные источники информации аргументировать свои мнимо-реальные мрачные прогнозы, открывающие новые горизонты для его наблюдательной интуиции мнимо-реальных  потенциальных возможностей и альтернатив и новые перспективы для его ЭГО-программной интуиции времени, позволяя вымышленные прогнозы представить реальными с последующими выгодными для себя  накоплениями преимуществ во времени (+БЛ8↑→-ЧИ7или↑→+БИ1или↑). Как демонстративный автократ (+БЛ8или), ИЛИ Бальзак упрямо и жёстко, деспотично агрессивно  будет отстаивать свою точку зрения, не стесняясь очевидной слабости своих логических позиций. Как демонстративный педант (рационал-субъективист по своему демонстративному аспекту логики соотношений (+БЛ8или) – деклатимной упрямой, автократичной логики мнимых системных преимуществ и мнимого рангового превосходства), ИЛИ, Бальзак демонстративно утверждая свою власть в системе  будет упрямо и жёстко навязывать свои запреты и правила, как бы абсурдно они ни выглядели. А как демонстративный энтузиаст (решительный рационал по его демонстративному аспекту логики соотношений (+БЛ8или) – деклатимной упрямой, автократичной логики мнимых системных преимуществ и мнимого рангового превосходства), ИЛИ, Бальзак, увлекаясь какой-либо важной (на его взгляд) и интересной идеей, начнёт её активно распространять, не жалея на это ни времени, ни сил – так, что создаётся впечатление, будто он хочет с её помощью перевернуть мир и уже нашёл для этого надёжную «точку опоры». 

III. ИЭИ, Есенин –– ИЛИ, Бальзак. Взаимодействие в диаде по уровням и психическим функциям информационных моделей, их информационным аспектам и соответствующим им фрактальным моделям.  

III-1. Взаимодействие по аналитическим функциям уровней ЭГО и СУПЕРИД, по аспектам интуиции времени– ЭГО-программному аспекту ИЭИ, Есенина (-БИ1иэи) и ЭГО-программному аспекту ИЛИ, Бальзака (+БИ1или) и по аспектам волевой сенсорики – суггестивному аспекту ИЭИ, Есенина (+ЧС5иэи) и суггестивному аспекту ИЛИ, Бальзака (-ЧС5или). 

 

Для обоих представителей этой диады свойственно ощущение времени как целостной системы отношений, которой подчиняется всё вокруг: «всё течёт, всё изменяется», «всё проходит и всё возвращается на круги своя».

Каждого из них отличает несколько отстранённое, философски созерцательное отношение к жизни. К этому располагает ЭГО-программа каждого из них – аспект интуиции времени.

ЭГО-программный аспект интуиции времени ИЭИ,  Есенина (-БИ1иэи) – квестимной, инволюционной (корректирующей) аристократической, субъективистской, позитивистской, тактической интуиции далёких отношений во времени (интуиции далёких перемен, долговременных планов, долгих отсрочек и проволочек) – основан на далёких пространственно-временных отношениях квестимной модели. Квестимная интуиция времени ИЭИ, Есенина – это сказочно-миражная, интуиция далёкого «светлого будущего», «замешанная» на мистике, на эмоциях, на суевериях, на ожидании чуда, на идеологии, на интриге; интуиция глобальных перемен, ориентированная на ожидание изменений к лучшему, необходимая для выживания в экстремальных условиях во времена тоталитарных диктатур, в «смутные», лихие времена – интуиция, доминирующая в аристократичной и воинственной   бета-квадре.

ЭГО-программный аспект интуиции времени ИЛИ, Бальзака (+БИ1или) – деклатимной, эволюционной (координирующей), объективистской, демократической, негативистской интуиции близких отношений во времени, интуиции ближайших перемен к худшему, интуиции мрачных прогнозов и накопления всесторонних преимуществ во времени, предотвращающих изменения к худшему – основан на близких пространственно-временных отношениях деклатимной модели. Деклатимная интуиция времени ИЛИ, Бальзака – это  приземлённо-прагматичная интуиция целесообразности близких, реальных выгод, ориентированная на времена реформ, на выживание в экстремальных условиях пост тоталитарного периода, во времена свободного и активного частного предпринимательства – интуиция, доминирующая в решительной и демократичной, гамма-квадре. 

ЭГО-программная интуитивная позиция ИЭИ, Есенина (-БИ1иэи), ориентированная на то, чтобы спокойно и счастливо пережить тёмные и смутные времена) – более пассивна, но и более оптимистична. В силу позитивизма своего ЭГО-программного аспекта квестимной интуиции времени, который (как и все иррациональные аспекты у квестимов) попадает  у него в область завышенных ожиданий (заниженных тревог и ослабленных мер защиты), ориентированный на далёкие пространственно-временные отношения ЭГО-творческий романтик ИЭИ, Есенин, проявляя себя ЭГО-программным мечтателем  (по своему ЭГО-программному аспекту квестимной интуиции времени), может позволить себе жить ожиданием счастья в далёком и  светлом будущем и ориентировать на это ожидание окружающих его людей, погружая их в царство сладкого забытья, позволяющего приятно и  счастливо скоротать время ожидания исполнения загаданных желаний.  

ЭГО-программная интуитивная позиция ИЛИ, Бальзака (+БИ1или), ориентированная на оперативную подготовку к наихудшему развитию событий – более активна, но и более пессимистична. В силу негативизма своего ЭГО-программного аспекта деклатимной интуиции времени, который (как и все иррациональные аспекты  у деклатимов) попадает у него в область заниженных ожиданий (завышенных тревог и усиленных мер защиты), ориентированный на близкие пространственно-временные отношения ЭГО-творческий прагматик ИЛИ, Бальзак не может позволить себе быть зависимым от навязанных ему обстоятельств, решений и чужих планов, как и не может жить мечтой и надеждой на далёкое светлое будущее – он живёт по принципу «время не ждёт», и его время должно быть заполнено разумными и практичными делами. Позиция «вся жизнь впереди, надейся и жди!» – не для него. Проявляя себя ЭГО-программным скептиком-агностиком (по своему ЭГО-программному аспекту деклатимной интуиции времени), он относится к этой позиции с недоверием, понимая, что в любой момент он проживает только остаток своей жизни, в которой он прежде всего должен с избытком восполнить всё упущенное, чтобы оплатить задолженности перед самим собой и своею судьбой, устранив ущерб, причинённый ему ранее неблагоприятно сложившимися обстоятельствами. Поэтому и пассивную позицию ИЭИ, Есенина – его грёзы и фантазии о чём-то несбыточном, ИЛИ, Бальзак осуждает, считая их ловушкой во времени, ведущей к опасным проволочкам, усыпляющим бдительность и отвлекающим от своевременного предотвращения неприятностей. 

Чтобы не быть зависимым от иллюзорных планов ИЭИ, Есенина, из-за которых тот может долго и терпеливо ждать счастливых перемен, а заодно и затормаживать активность окружающих, отвлекая их от решения актуальных проблем,  ИЛИ, Бальзак время от времени «заземляет» ИЭИ, Есенина, спускает его с небес на землю, причём делает это намного грубее и жёстче, чем дуал ИЭИ, Есенина – СЛЭ, Жуков, поскольку ИЛИ, Бальзак, в отличие от СЛЭ, Жукова, не суггестируется по аспекту интуиции времени. Усыплять себя «сладкими песнопениями», слушать всякую там «птицу-Феникс», забывая о времени, морочить и водить себя за нос по своему ЭГО-программному аспекту ИЛИ, Бальзак никому не позволит. Не позволяет и играть с ним в его же игру: темнить, лукавить, не договаривать, отвечать на вопросы туманно, уклончиво, объясняясь какими-то малопонятными фантазиями. Когда кто-то начинает копировать его собственную манеру ускользать от ответа и ответственности, да ещё направляет все эти приёмы против него, ИЛИ, Бальзак приходит в крайнюю степень раздражения, обрушивает эмоции грязным, тяжёлым потоком, придавливает и заземляет ими увлекающего его своими фантазиями мечтателя.

Пример.

Одна милейшая девушка-ИЭИ, Есенин (26 лет), эмигрировала из СССР в Дальнее Зарубежье, устроилась на работу в одну приличную фирму, но на сослуживцев своих не заглядывалась по принципиальным соображениям: не хотела связывать себя служебным романом – менталитет не тот. В числе ближайшего круга её сослуживцев был один молодой человек, ИЛИ, Бальзак (примерно её ровесник). В его сторону она не смотрела и все его попытки поближе познакомиться с ней, полностью игнорировала. (Хотя, по его мнению, он был для неё лучшей кандидатурой во всём отделе). Однажды, воспользовавшись отсутствием сослуживцев, он попытался выяснить причину такого к нему равнодушия. На его вопрос: «Что за всем этим стоит?», она ответила: «Мечта.» И пересказала ему повесть А. Грина, «Алые паруса» (которой её сослуживец прежде не слышал). Она рассказала ему про щедрого капитана Грея, который на свои деньги устроил любимой девушке шикарный праздник  –   осуществил мечту всей её жизни –    приплыл к ней ранним утром на корабле с алыми парусами, женился на ней, превратил её жизнь в волшебную сказку и сам был с ней счастлив, потому что понял одну простую истину: надо спешить творить чудеся для своих любимых. Сослуживец-ИЛИ, Бальзак выслушал эту историю, увидел, как преобразилось её лицо, когда она рассказывала ему обо всём этом, и тут же буквально впал в неистовство –   пришёл в ярость. Побагровел лицом,  накричал на неё, как на последнюю идиотку. И в самых грубых и возмутительных выражениях выплеснул на неё такое количество пропитанных ядом насмешек и наимрачнейших прогнозов на всю её дальнейшую жизнь, что все они могли быть восприняты как проклятье. Видя, как она потрясена всем услышанным, ИЛИ, Бальзак предрёк ей такие напасти и неприятности (при условии, если она и дальше будет жить мечтой и верить во всякую несусветную чепуху), что она тут же опомнилась и уже через месяц сообщила всем о своей помолвке с одним из бывших своих соотечественников (который тоже верил в мечту и читал повесть Александра Грина «Алые паруса»). В результате ИЛИ, Бальзак в этой истории оказался «третьим лишним», но при этом он извлёк из неё для себя полезные выводы. Понял, что поступил с девушкой в корне неправильно: «подъехал» к ней «не с той стороны», «не так» и «не на тех парусах», хотя мог бы поподробнее расспросить её о мечте, узнать рецепт её счастья и воплотить его в жизнь, хотя бы частично. Потому, что намёк ему сделан был вполне определённый, но он понял его слишком поздно и то после того, как ему представили более успешный вариант решения этой задачи.

Причина такой запоздалой реакции заключается ещё и в том, что упрямый и предусмотрительный ИЛИ, Бальзак не спешит подстраиваться под чужие запросы и требования – желает, чтобы его воспринимали таким, какой он есть на самом деле и каким самому себе нравится. ИЛИ, Бальзак интуитивно инертен (интуиция времени – инертный ЭГО-программный аспект. Привычкам своим изменяет крайне редко и неохотно, скорее других «подсадит» на них, чем сам от них откажется. К тому же, ИЛИ, Бальзак не спешит разменивать реальные материальные ценности на воплощение чьей-то волшебной мечты – не желает попадать в лохотрон, насыщая исполнением неосуществимых желаний неуёмного в своих мечтах ИЭИ, Есенина. (Ещё неизвестно, стоит ли этот «мечтатель» того, чтобы его мечты исполнялись. Мечты и «мечтатели» приходят и уходят, а реальные ценности остаются и оборачиваются реальными выгодами  и реальным «банком возможностей», благодаря которому ИЛИ, Бальзак может воплотить в жизнь любую свою мечту. По мнению ИЛИ, Бальзака, уж если тратить свои деньги, так на себя и на реализацию своей мечты, а не чужой. 

Время, с его неумолимыми законам и извечной динамикой – основа основ миропонимания каждого из партнёров в этой родственной диаде. Поэтому неудивительно, что каждому из них свойственна позиция «обозревателя», «очевидца», «летописца», мыслителя или, на худой конец (а то и чаще всего), «стороннего наблюдателя», имеющего обо всём своё суждение. И этими суждениями они охотно делятся друг с другом, и этим они друг другу интересны, отмечая влияние обстоятельств на свою жизнь и судьбу и проявляя себя ЭГО-программными фаталистами по своим ЭГО-программным аспектам интуиции времени. 

Из-за взаимо противоположного – эволюционного (у ИЛИ, Бальзака) и инволюционного (у ИЭИ, Есенина) направления их ЭГО-программ, у них создаётся впечатление (которое они могут и отследить, и подтвердить фактами), что партнёр разрушает планы каждого из них и мешает реализовать, всё то, что каждый из них для себя созидает. ИЭИ, Есенину ИЛИ, Бальзак кажется разрушителем его (ИЭИ, Есенина) планов, его мечты, желаний, чаяний, его хорошего настроения, его доброго отношения, его замыслов, его надежд. ИЛИ, Бальзаку ИЭИ, Есенин кажется разрушителем любого дела, любого делового мероприятия, любой технической, контрольной или организационной работы, которую он ему поручает: «Если хочешь, чтобы дело было провалено, доверь его ИЭИ, Есенину» –  такой ИЛИ, Бальзак делает для себя вывод. С общим кругом друзей происходит всё, то же самое. «Если хочешь испортить о себе впечатление, возьми с собой в компанию ИЛИ, Бальзака» – начинает догадываться ИЭИ, Есенин, – по его поведению, по манере сидеть за столом с унылым или неприступным видом, скептически поглядывая на окружающих, по его привычке портить всем настроение, рассказывая мрачные анекдоты, и вести беседу, шокируя слушателей злобной иронией и сарказмом, составят мнение и о тебе, и больше никуда уже не пригласят». То же самое предполагает и ИЛИ, Бальзак: «Хочешь развенчать себя как надёжного делового партнёра, возьми с собой на деловую встречу ИЭИ, Есенина, – результат превзойдёт все ожидания.»

Так, например, муж- ИЭИ, Есенин (музыкант по профессии) настоял на том, чтобы его жена (художница по профессии) взяла его с собой на деловую встречу в областной Дом Культуры, где она предполагала получить выгодный заказ на оформление выставочных залов, или на худой конец, устроиться туда штатным художником-оформителем.  Приходят они на собеседование, она – со своими рисунками, он – со своей гитарой. Пока она беседовала с директрисой и показывала ей свои эскизы, он сидел рядом (за спиной жены) и настраивал гитару, выражая готовность по первому же требованию сыграть всё, что угодно. Видя, что разговор затягивается, он стал тихо (как бы для себя) наигрывать разные мелодии. Как результат, – ему предоставили в этом ДК работу – предложили выступать в холле перед киносеансами, а ей отказали – не удалось ей убедить их в том, что она может предложить им действительно интересное оформление. Потом конечно она ругала мужа за то, что он разрушил все её планы: навязал ей своё общество, мешал ей сосредоточиться во время беседы, отвлекал директрису музыкой, многозначительно переглядывался с ней, сидя за спиной жены. Потом она узнала и то, что директрисе сразу двух работников принимать на работу было накладно, поэтому она и решила из двух предложений выбрать одно, – наименее затратное. И, значит, муж, навязав ей своё присутствие на собеседовании, мало того, что поставил её в глупое и неловкое положение, так ещё и стал её конкурентом, – предложил свои услуги в качестве возможной или дополнительной альтернативы – то есть, действовал в своих целях и в противоположных с ней интересах; интриговал против неё в её же присутствии, сидя тут же, за её спиной. Всё это она в самых резких выражениях мужу высказала, но он сделал вид, что не понял, возмутился, с её мнением не согласился и виноватым себя не признал.  

Здесь же сказалось и ЭГО-программное волокитство ИЭИ, Есенина по его ЭГО-программному аспекту интуиции времени – его способность пользоваться любым удобным моментом, чтобы завязать нужные связи и внедриться в нужную – удобную и выгодную – ему систему, оттеснив  всех возможных конкурентов и в первую очередь – своего ближайшего партнёра, связи которого он и будет использовать, чтобы угнездиться в новой, более благоприятной для него среде, найти там более могущественного покровителя, более щедрого партнёра-донора и укрыться под его тёплым крылом от житейских бурь. И самый удобный способ для таких поисков – сопровождение своего партнёра везде и всюду (чтобы удобнее было подбирать, а то и перехватывать упущенные им возможности) . Этот способ рассчитан на дуальные отношения ИЭИ, Есенина и великолепно срабатывает в партнёрстве с его дуалом – ЭГО-программным завоевателем СЛЭ, Жуковым. За спиной СЛЭ, Жукова ИЭИ, Есенин чувствует себя наиболее уютно – надёжно, «как за каменной стеной» – ни один враг не пробьёт эту «стену», не завоюет эту «надёжную твердыню» (каким ИЭИ, Есенину представляется его дуал-СЛЭ, Жуков), не захватит ИЭИ, Есенина в плен и не сделает его своим рабом. А рабство, в представлении бета-интуита-ИЭИ, Есенина (как и во всей его бета-квадре) – самое страшное, что может случиться с человеком. За спиной ЭГО-программного завоевателя-СЛЭ, Жукова ИЭИ, Есенин чувствует себя наиболее защищённым – из-за спины своего покровителя-дуала он может, оставаясь в тени и управлять как самим завоевателем (дуалом), так и всей его империей, указывая своему покровителю на подрывающих его власть врагов, а втираться в доверие к потенциальным врагам и выведывать их планы ИЭИ, Есенин умеет лучше, чем кто-либо другой – он самой природой создан для этого. ИЭИ, Есенин любого, даже впервые встреченного человека, может легко и ненавязчивость расспросить о его планах, но стоит только поймать его на этих расспросах, как из милейшего человека, деликатно и вкрадчиво  выспрашивающего всё ему необходимое, он превращается в пышущего злобой монстра, из пасти которого только что вырвали добычу. ИЭИ, Есенин чрезвычайно болезненно (как свою профессиональную несостоятельность) переживает провал его тщательно выстроенной интриги – смотрит на поймавшего его на назойливых расспросах  собеседника, как на изверга рода человеческого – вытаращив от ужаса глаза, которые, кажется,  готовы вывалиться из орбит, и широчайше разинув рот, из которого сразу же начинает вырываться такая хула и такие ругательства (окатывающие собеседника ушатами грязи с позиций его ЭГО-творческой негативистской этике эмоций), что желание ещё раз ловить ИЭИ, Есенина на этих бестактных действиях у собеседника напрочь пропадает. Но и ИЭИ, Есенин на будущее старается действовать осторожней и не попадаться на неделикатном действии (а то ведь, какой из него разведчик, если его так просто на лукавом вопросе поймать можно? – а вне этих разведывательных действий он своему дуалу-СЛЭ, Жукову мало чем может помочь).   

ИЛИ, Бальзак, со своей напускной непричастностью к происходящим вокруг него событиям, не представляется ИЭИ, Есенину интересным собеседником. Во всём, что касается душевных переживаний окружающих его людей, ИЛИ, Бальзак принципиально не любопытен, из-за этого производит впечатление демонстративно равнодушного человека, не способного к состраданию. Хотя на самом деле он прежде всего старается произвести впечатление человека неподкупного, психологически и эмоционально неуязвимого. То есть, стремится создать именно то впечатление, которое ему необходимо для успешной работы, для успешного делового взаимодействия. ИЛИ, Бальзака разжалобить трудно. И это тоже очень ценное свойство его натуры, незаменимое в тех сферах профессиональной деятельности, в которых приходится иметь дело со сложными, неординарными и высокотехнологичными политическими, торговыми и финансовыми отношениями.

Любознательность ИЛИ, Бальзака не поверхностна, – она глубоко системна и методична. Профессионализм ИЛИ, Бальзака всегда имеет под собой прочную теоретическую и методическую основу. То, что является сферой его прямой компетенции, ИЛИ, Бальзак изучает более чем подробно, внимательно анализирует опыт чужих ошибок; стремится к разработке некой альтернативной и высокоэффективной методики, исключающей какие- либо промахи и ошибки. (За неимением таковой, иногда обрекает себя на самую главную свою ошибку, чреватую отступлением от ценностей своего ТИМа – на бездеятельность, на творческий и профессиональный застой, полагая, что лучше вообще ничего не делать, чем что-то делать неправильно и этим приумножать общее количество ошибок).

Преимущество интуитивной ЭГО-программы ИЛИ, Бальзака в том, что она, позволяя рисковать, не позволяет отчаиваться. Не даёт простора эмоциям. И в первую очередь не даёт простора нарастающим негативным эмоциям квестимной модели (+ЧЭ) – их нет в деклатимной модели ИЛИ, Бальзака. Эмоции, сопутствующие возмущению и раздражению, недолговременны и (как это и свойственно деклатимам) по мере своего развития нисходят по убывающей (-ЧЭ) – идут на спад и угасают, уступая место разуму, практической смекалке: любую неприятность можно осмыслить и устранить, если только не давать волю эмоциям, затмевающим разум, создающим дополнительные проблемы и приумножающие неприятности.

Основной лозунг ЭГО-программной интуиции времени ИЛИ, Бальзака – «Всё проходит» – и, значит, не следует огорчаться из-за того, о чём завтра можно будет преспокойно забыть. Этот же принцип позволяет ему благополучно пережить тяжёлые времена и преодолеть трудности временем и терпением. Но опять же и к этим тяжёлым временам ЭГО-программный предусмотрительный негативист-ИЛИ,Бальзак себя заранее подготавливает. Дальновидный, трудолюбивый, запасливый, он может переждать и пересидеть в укромном и заранее заготовленном убежище любую вселенскую катастрофу и выйдет оттуда только тогда, когда исчезнет последнее облачко гари, и экологическая обстановка станет благоприятной для существования. Хотя и до этого, по своей ЭГО-программной предусмотрительности, ИЛИ, Бальзак тоже старается не доводить, активно участвуя в миротворческих политических акциях, ратуя за мир во всём мире, заботясь об охране окружающей среды и  экологическом равновесии в природе.

ИЛИ, Бальзак не склонен к суициду (зачем приумножать количество жертв собственной глупости?), предпочитает не доводить себя до отчаяния. И уж тем более, старается не отчаиваться раньше времени: нет такой ситуации, из которой он не нашёл бы выхода. Ситуацию, кажущуюся безнадёжной, он при ближайшем рассмотрении тоже может спокойно и методично разрешить.  ИЛИ, Бальзак ценит во всём умеренность и аккуратность (умеренность – в эмоциях; последовательность и аккуратность – в действиях). Умеренность – его основной подход к решению проблемы: не надо раскачивать лодку сверх меры, не надо делать резких движений, – учит он, – потеря равновесия (и в первую очередь душевного) ударит бумерангом и по остальным членам команды, нарушит баланс, распределение и расстановку сил.

Главная заповедь ИЛИ, Бальзака: «Не навреди!» – позволяет ему избегать неприятностей во всём, что касается взаимодействия с окружающим миром и отношений с самим собой. ИЛИ, Бальзак никому не позволяет выбивать себя из оптимального эмоционального режима. И себе он не позволяет выбиваться из эмоциональной колеи, терять равновесие, реагируя на случайные раздражители, не позволяет себе размениваться на суету, не позволяет себе растрачивать силы попусту: пока есть интерес и есть дело, которым он считает необходимым для себя заниматься, в его жизни не будет места безделью, скуке, пустоте и отчаянию.

Оба партнёра в этой диаде – ЭГО-программные тактики. Каждый из них умеет ненавязчиво и аккуратно «мелкими шажками», осторожными, продуманными, тщательно выверенными действиями подводить партнёра к нужной ему цели, развивать ситуацию в удобном ему направлении. Каждый из них ценит дружбу и общество сильных, влиятельных людей, каждый из них готов сопровождать таких счастливчиков везде и всюду, приобщаться к их компании, участвовать в одних с ними мероприятиях на правах ненавязчивого и непритязательного компаньона. Каждый из них старается быть полезным и незаменимым для сильных мира сего, каждый старается оказывать неоценимые услуги нужным им людям (к этому располагает их программа поиска дуала-покровителя). Каждый из них старается быть интересным, приятным, обходительным и незаменимым для своего покровителя. Если слишком долго (или в обычный срок) им не удаётся «зацепить» нужного человека и заинтересовать его собой, приходят в крайнее раздражение, негодуют, нервничают, срываются на скандалы, истерики. Особенно бурно реагирует на такой «соскок клиента с крючка» – ЭГО-программный сердцеед-ИЛИ, Бальзак, – воспринимает этот сбой как личную профессиональную неудачу.

Каждый из них умеет терпеливо ждать, стараясь не торопить, но и не задерживать необходимого ему развития событий. Каждый из них выстраивает свои действия последовательно, старается не попадать в круговорот непредвиденных событий и не принимать поспешных решений; каждый из них старается избегать навязанных темпов и методов решения проблем. В круговороте бурно развивающихся событий каждый из них чувствует себя как на минном поле. Каждый из них боится быть «замороченным» – дезориентированным во времени и в пространстве, старается избегать излишней суеты, путаницы и прочих «заморочек», ведущих к неприятным последствиям. При том, что оба они – иррационалы, никто из них не любит делать два дела одновременно (хотя параллельно могут задействовать несколько каналов личных и деловых отношений, но это уже будет стратегическое решение проблемы.)

Каждый из низ старается не давать далеко идущих обещаний и умеет уходить в сторону от «лобовых атак» соконтактника, умеет давать неопределённые и уклончивые ответы на их поставленные ребром вопросы. Каждый из них умеет многое недоговаривать, старается обходиться без лишних и обременительных объяснений, каждый из них умеет наводить «туман» на проблему. Каждый умеет выжидать и старается не делать «резких движений», чтобы не вспугнуть партнёра (или потенциального покровителя) раньше времени и не поломать давно и тонко выстраиваемую игру. В решающий момент каждый старается «засуетить» партнёра, заморочить, «замылить» ему глаза раздражающей, сбивающий с толку, расслабляющей или отвлекающей информацией – каждый старается построить «систему ловушек» во времени для того, чтобы добиться желаемого.

Оба умеют «убивать время» своих партнёров – «завораживать» их, останавливая их во времени или «выбивая» из времени. Для того, чтобы отвлечь партнёра от его планов, завладеть (в своих интересах) его временем и вниманием ИЭИ, Есенин может бесконечно долго и артистично рассказывать смешные и забавные истории, собирая внимание партнёра и заставляя его смотреть ему (ИЭИ, Есенину) в глаза. ИЛИ, Бальзак в таких ситуациях тоже проявляет себя великолепным рассказчиком. Но в отличие от ИЭИ, Есенина, он рассказывает глубокомысленные притчи – долго, неторопливо, неспешно, со всеми подробностями, давая понять, что в них-то как раз и заключается самый смысл его слов. А когда выясняется, что притча вообще не имеет отношения к обсуждаемой теме, изменить что-либо бывает уже поздно: нужный результат достигнут, время и возможности упущены, воля партнёра подавлена, решимость его поколеблена, он ничего не предпринимает, сидит и слушает, позволяя собой и своим временем манипулировать.

Каждый из них, попадая в такое положение, чувствует себя загнанным на минное поле. У каждого создаётся впечатление, что партнёр им манипулирует, что приводит к новым взаимным упрёкам, обидам и разборкам. 

Оба партнёра – ЭГО-программные предусмотрительные интроверты-интуиты-накопители, ориентированные на дуализацию с сильными и волевыми, агрессивными и экспансивными предусмотрительными экстравертами-сенсориками – СЭЭ, Цезарем (ИЛИ, Бальзак) и СЛЭ, Жуковым (ИЭИ, Есенин) – неутомимыми тружениками и накопителями.

В силу того, что в отсутствие дуалов-сенсориков в этой родственной диаде постоянно ощущается дефицит сенсорной опеки и поддержки (а вокруг дефицита разыгрываются самые яростные споры и самые жестокие баталии), оба партнёра (ИЭИ, Есенин и ИЛИ, Бальзак), устав от взаимных упрёков и бойкотов, устав от взаимного интуитивного противостояния, не желая терять и растрачивать время на бесполезные споры и не желая отказываться от присущих и свойственных им «программ накопления», бесконечными тактическими уловками накапливают материальные ценности (открыто или тайком друг от друга) всякий раз, когда удаётся выбрать для этого подходящий момент, или когда наступает подходящее время.

Что касается сезонных продовольственных запасов, то ИЛИ, Бальзак из этих накоплений тайны не делает, хотя и расходует их очень экономно и предлагает ассортимент менее, чем скромный. ИЭИ, Есенин, проследив за ИЛИ, Бальзаком и изучив его поведение, догадывается, что этот лакомка самое вкусненькое припасает для себя, и вскоре находит его тайнички и потихоньку перекачивает их содержимое, перепрятывая в удобном для себя месте. (Всегда может сказать, что случайно нашёл этот тайничок, не знал, что это кто-то для себя припрятал и поэтому взял). Если оба партнёра заигрываются в эту игру –если оба замечают за собой и за партнёром склонность к тайному накопительству и перетягиванию накопленного в свой карман, они могут высказать друг другу взаимные обиды, могут начать хранить что-то особенно ценное вне дома. Но, по крайней мере, остаётся понимание общей проблемы – проблемы недоверия друг к другу, которую они, предусмотрительно увлекшись своим интуитивным противостоянием, при всём желании не смогут или не захотят разрешить: партнёры приходят и уходят, а накопленные материальные ценности (если их хранить в надёжном месте) остаются. И никакой вины при этом (ни за собой, ни друг за другом) они не чувствуют: каждый оправдывает свои действия интересами необходимости, каждый вспоминает, что предпринял эти меры в ответ на соответствующие действия со стороны партнёра (он накапливает, и я буду копить, чтобы в накладе потом не остаться).

Во всём, что касается развития отношений, ИЛИ, Бальзак так же мнителен и подозрителен, как и ИЭИ, Есенин: если отношения с самого начала не задались, если возникли какие-то, осложняющие их факторы или помехи, лучше их на начальном этапе самому разорвать и предоставить партнёру самостоятельно справляться со своими проблемами. А дальше уже можно смотреть по обстоятельствам: если потенциальный партнёр справляется со своими проблемами, можно и присмотреться к нему повнимательней, можно рассматривать его и как запасной вариант. (Но опять же только до первого сбоя и первой помехи: лишние хлопоты им ни к чему.) Брать на себя груз чужой ответственности и чужих обязательств, ни ИЛИ, Бальзак, ни ИЭИ, Есенин не будут. И потому, что оба – предусмотрительные по своим ЭГО-программным и суггестивным аспектам, и потому, что аспект волевой сенсорики соответствует их суггестивной функции – точке абсолютной слабости и функции вымогательства всего необходимого и желаемого по суггестивному аспекту, и потому, что оба они ориентированы на дуализацию с предусмотрительными волевыми сенсориками-экстравертами. А так же и потому, что каждый из них, проявляя себя суггестивным фаталистом по своему суггестивному аспекту волевой сенсорики  в азартные игры с судьбой не играет и другим не советует. Исключение делается только для «охоты на баловней судьбы» – какими представляются каждому из них их дуалы: дуал ИЭИ, Есенина  – ЭГО-программный завоеватель-СЛЭ, Жуков, с его деклатимной волевой сенсорикой (-ЧС1слэ) – деклатимной, инволюционной (корректирующей), аристократической, негативистской, стратегической сенсорикой волевых нормативов и альтернатив, и дуал ИЛИ, Бальзака – ЭГО-программный победитель-СЭЭ, Цезарь, с его квестимной волевой сенсорикой (+ЧС1сээ) – квестимной, эволюционной (координирующей), демократической, позитивистской, стратегической сенсорикой волевых преимуществ. 

Дополняя друг друга по признакам квестимности –– деклатимности, ИЭИ, Есенин и ИЛИ, Бальзак дополняют  друг друга и по родственным суггестивным аспектам (квестимной и деклатимной) волевой сенсорики, но в силу слабости взаимной информационной поддержки с позиций их суггестивных аспектов, дополнение по этим аспектам оказывается слабым и неполным, ожидаемая поддержка – слабой и недостаточной. Каждый из них слабо проявляет сильные стороны своего суггестивного аспекта, опасаясь, что партнёр будет использовать их  пробивные свойства в своих, потребительских интересах. Так, например, ИЛИ, Бальзак, проявляя себя суггестивным завоевателем по своему суггестивному аспекту волевой сенсорики (-ЧС5или) – деклатимной, инволюционной (корректирующей), аристократической, негативистской, стратегической сенсорики волевых нормативов и альтернатив, не поделится с ИЭИ, Есениным приобретённым влиянием в той или иной сфере, проявляя себя суггестивным субъективистом по этому своему суггестивному субъективистскому аспекту, справедливо опасаясь, что ИЭИ, Есенин, внедрившись в завоёванную им сферу влияния, вытеснит его самого из этой сферы. Аспект волевой сенсорики у деклатима-ИЛИ, Бальзака – негативистский, и в силу своего негативизма, как и все иррациональные аспекты у деклатимов, попадает у ИЛИ, Бальзака в область заниженных ожиданий (повышенных тревог и усиленных мер защиты), что и заставляет ИЛИ, Бальзака проявлять особую бдительность и осторожность в своих действиях по этому аспекту, опасаясь для себя  всего наихудшего. ИЛИ, Бальзак редко и весьма неохотно берёт ИЭИ, Есенина под своё покровительство, что впрочем нисколько не смущает ИЭИ, Есенина, проявляющего себя суггестивным победителем по своему суггестивному аспекту волевой сенсорики (+ЧС5иэи) – квестимной, эволюционной (координирующей), демократической, позитивистской, стратегической сенсорики волевых преимуществ, который в  силу своего позитивизма, как и все иррациональные аспекты у квестимов, попадает у ИЭИ, Есенина в область завышенных ожиданий (пониженных тревог и ослабленных мер защиты). Что и позволяет ИЭИ, Есенину, проявляя себя суггестивным упрямцем и суггестивным сердцеедом по своему суггестивному аспекту квестимной волевой сенсорики, с особой настойчивостью домогаться помощи и покровительства ИЛИ, Бальзака, рассчитывая на успех в осуществлении намеченных целей. 

Пример.

В столицу, к одному молодому человеку (35лет), ИЛИ, Бальзаку, одиноко (но спокойно и умиротворённо) проживавшему в небольшой однокомнатной квартире, приехала из провинции дальняя родственница, троюродная сестра – симпатичная девушка-ИЭИ, Есенин, 24-х лет. Приехала покорять столицу, не имея ни профессии, ни сколь-нибудь существенного образования, – свалилась, как снег на голову, привезла ему от дальних родственников письмо и стала претендовать на заботу, опеку, уют. ИЛИ, Бальзак письмо прочитал, подарки от родственников (расписные ложки и льняные скатерти) принял, девушку устроил на ночлег, а дальше начал обзванивать всех своих приятельниц (прошлых и настоящих, ещё испытывавших к нему на тот момент нежные и дружеские чувства) и рекомендовать им свою кузину в качестве подопечной. (Провернул операцию под названием «семь нянек»). Всерьёз и надолго предоставлять ей своё жильё (а тем более связывать с ней свою судьбу) он не собирался. Его предложение устроится где-нибудь дворничихой или санитаркой, с правом на жилплощадь и лимитную прописку, девушка с возмущением отвергла: не для того она приехала в столицу, чтобы работать дворничихой, – что скажут её родители, если узнают о таком его предложении? Позволив  ей хранить у него вещи и предоставив ей кратковременную прописку (но не жильё!), кузен-ИЛИ, Бальзак запустил её в круг своих знакомых, у которых она и гостевала днями и ночами, пользуясь их дружбой, расположением и всеми, предоставленными ими услугами. Заявившись в любой день и час, она сразу же проходила на кухню «согреваться чаем», рассказывала о своих любовных приключениях (она была занята поисками жениха), расспрашивала их о новостях, о новых знакомых, просила познакомить её с кем-нибудь устроенным и материально обеспеченным. Чаепитие плавно переходило в ужин, после которого она просила разрешения «на минуточку» воспользоваться ванной, потом просила разрешения взять шампунь и стиральный порошок, затем уже обстоятельно мылась в ванной и стирала своё бельё. Потом просила разрешения воспользоваться купальным халатиком хозяйки дома, или выходила в комнату, завёрнутая в банное полотенце. Перепуганные такой её наглостью «опекунши» прятали её от своих мужей, но девушку все эти неловкости не смущали. К мужьям она приходила и в отсутствие их жён. Иногда ещё днём поджидала кого-нибудь из них, сидя на площадке возле квартиры. Иногда пыталась остаться на ночь у них с кем-нибудь из своих случайных друзей. Соседи их по коммунальной квартире её часто впускали. Все её знали, все принимали, как свою.  Она везде примелькалась. Время такое было в начале и в середине 80-х годов – облаву на безработных и праздношатающихся устраивали в любом общественном месте. Вот ей и приходилось прятаться по парадным в ожидании своих друзей. Работу она так нигде и не нашла (да и не искала), родственники регулярно ей присылали деньги на проживание, но кузен-ИЛИ, Бальзак во все эти подробности её существования не вникал и старался реже бывать дома, чтобы не позволять ей часто его посещать. Он проводил время со своими друзьями, насколько условия позволяли, но старался их гостеприимством не злоупотреблять: времена были тяжёлые, необходимо было соблюдать меру во всём. А при такой кузине находить новых друзей и удерживать старых становилось всё тяжелее. Возвращаться домой она не собиралась. О посильной, но унизительной работе с предоставляемой лимитной пропиской и слышать не хотела. А доносить на неё и принудительно отправлять на сто первый километр кузен-ИЛИ, Бальзак и подумать не мог  – перед родственниками неудобно было. Помочь он ей тоже ничем не мог (и не хотел). О том, чтобы самому взять её в жёны или кому-то другому порекомендовать – и речи быть не могло: как честный человек он не мог позволить себе подставлять друзей под такие неприятности. Оставалось одно: искать ей мужа среди дальних знакомых. Этим и занялись по его просьбе его приятельницы и друзья. И тут случилось непредвиденное: она попала в зону облавы, устроенную на праздношатающихся тунеядцев. Случайно произвела приятное впечатление на одного из ведомственных работников. Закрутила с ним роман и очень быстро вышла за него замуж. На свадьбу пригласила друзей, которые её опекали, но родственника-ИЛИ, Бальзака в числе приглашённых не было. Спустя десять лет, в 1993 – 1994 гг., когда ведомство, где работал её муж, расформировали, она снова предприняла тот же экспансивный вояж по «опекунам», которые сами в ту голодную пору едва сводили концы с концами, перебиваясь с хлеба на квас. Но теперь она уже просила помощи за двоих: за себя и за своего мужа. Кузен-ИЛИ, Бальзак к тому времени давно и счастливо жил за границей. Так что и отсылать её уже было не к кому… 

 Следствием отсутствия взаимной поддержки по суггестивным аспектам становятся

·                     взаимные упрёки (со стороны ИЭИ, Есенина значительно чаще) в безволии, не целеустремлённости, в неспособности постоять за себя, в расхлябанности, неорганизованности, безответственности, в неспособности устраиваться в жизни, в неспособности защитить себя и своего ближнего, в отсутствии прочной опоры;

·                     взаимное ощущение непрочности (бесперспективности и возможной недолговечности) отношений;

·                     взаимные упрёки и претензии по поводу распределения доходов, материальных ценностей и материальных благ;

·                     взаимное «угасание», понижение энергетического тонуса, взаимная апатия, скука, хандра, постоянное недовольство собой и партнёром вследствие отсутствия должной поддержки по суггестивной функции. 

В тактическом противостоянии двух ЭГО-программных интуитов ИЭИ, Есенина и ИЛИ, Бальзака – каждый сам по себе становится и «охотником на баловня судьбы», и объектом охоты, представляясь этаким «долгожданным принцем без вредных привычек», являясь одновременно и приманкой для сердобольных охотников за не пристроенными потеряшками – представляясь этаким «пленником надежды и одиночества», пребывающим в поиске своей мечты и «птицы-счастья завтрашнего дня». 

Оба партнёра – ЭГО-программные решительные (виктимные) интуитиы-интроверты-тактики, ориентированные на дуализацию с ЭГО-программными решительными (агрессивными) сенсориками-экстравертами-стратегами и на свойственную им повышенную активность и экспансивную инициативу в сближении с партнёром. Чего, естественно, ни ИЛИ, Бальзак, ни ИЭИ, Есенин ни восполнить, ни дать друг другу не могут – их самих нужно активно и инициативно «завоёвывать», непреклонно, стремительным напором и натиском подчиняя их волю и подавляя их сопротивление. На тактическое сопротивление этому натиску, вовлекающее их инициативных дуалов-стратегов во всё больший азарт, запрограммированы они оба, – и ИЛИ, Бальзак, и ИЭИ, Есенин. Но друг друга вне этих атак им собой заинтересовать довольно трудно. Нужна инициатива. И в эту активность они стараются друг друга вовлечь различными тактическими приёмами, которые запутывают их обоих её больше. Каждый из них – и ИЛИ, Бальзак, и ИЭИ, Есенин, – стараются навязать друг другу ту роль – ту игру и ту схему дуализации, которой должен придерживаться его дуал – ЭГО- программный волевой сенсорик (решительный-агрессивный-инициативный-стратег- экстраверт), и каждый из них – и ИЛИ, Бальзак, и ИЭИ, Есенин, – и близко не допускают ту мысль, что в партнёрстве друг с другом им необходимо самим разыгрывать эту роль. Этой роли невозможно их обучить, даже если бы они этого захотели. Даже, если бы эту роль расписали для них, как сценарий, даже если бы приставили к ним режиссёра и преподавателя по актёрскому мастерству, а потом заставили разучить и разыграть как по нотам, – у них всё равно бы это не получилось. У них бы это не получилось, даже если бы каждый из них был великим профессиональным актёром – что не дано природой, восполнить невозможно даже на вершинах мастерства.

Таким образом,  в отсутствие взаимной волевой атаки им остаётся только одно –провоцировать её всеми доступными средствами. Что они и делают. Но при этом как  ЭГО-программные виктимные интуиты и тактики они  оба – ИЭИ, Есенин (проявляя себя ЭГО-программным волокитой и суггестивным сердцеедом по соответствующим аспектам), и ИЛИ, Бальзак (проявляя себя ЭГО-программным сердцеедом и суггестивным волокитой)  на эти взаимные провокации не поддаются. Одновременно с этим каждый из них, досадуя на возникший из-за неподатливости партнёра фатальный тупик, проявляет себя ЭГО-программным и суггестивным фаталистом по соответствующим аспектам, но при этом обижается, досадует и раздражается на партнёра, не поддающегося на их провокацию и принимает его безразличие, как поражение, на свой счёт, но наказывает не себя, а партнёра – за «вредность» и за неподатливость, за то, что поступает вопреки «здравому смыслу», наперекор своему и партнёра желанию. При этом оба хитрят, оба лукавят, обманывают, завлекают и фрустрируют, разочаровывают друг друга, желая распалить инициативу партнёра (такого же вялого и безынициативного, как он сам). Каждый из них расставляет ловушки, закидывает обнадёживающие «приманки» в форме острожных, но выразительных поунамёков, и каждый из них (и ИЛИ, Бальзак, и ИЭИ, Есенин) вовремя срывается с крючка, оставляя партнёра ни с чем.

Каждый из них активно работает на тактическую, пассивную инициативу, предоставляя активную инициативу партнёру (на которую тот, естественно, не идёт). При этом наиболее опасную игру затевает ЭГО-программный сердцеед-ИЛИ,  Бальзак: лукавыми и двусмысленными намёками дразнит ИЭИ, Есенина, распаляя его инициативу, а потом фрустрирует его и гасит его активность, обдавая его холодом язвительной насмешки, унижая его видом нарочитого безразличия и жестокой к его страданиям издёвкой. И всё это с ехидной улыбочкой, с лукавым огоньком в глазах, с лихорадочным возбуждением от доставляющей ему удовольствие игры в «дразнилки» и «догонялки» – этакой тактической «загонной охоты», ставящей своей целью измотать и обессилить партнёра, после чего его уже можно побеждать с лёгкостью, с наименьшим риском для себя, с наименьшим расходом времени и сил. И самое обидное в этой игре для ИЛИ, Бальзака – это принципиальное нежелание ИЭИ, Есенина поддаваться на его провокации и втягиваться в его игру. Этого ИЛИ, Бальзак ИЭИ, Есенину не прощает и часто срывается на откровенную вражду, не скрывает своего раздражения по этому поводу (не в силах скрыть!). А терпеливый и предусмотрительный ИЭИ, Есенин, лучше умеющий выжидать, чем ИЛИ, Бальзак, часто вызывает у него такое раздражение. Раздражаясь, ИЛИ, Бальзак становится страшен. (Становится похожим на дуала ИЭИ, Есенина – на разгневанного, разъярённого СЛЭ, Жукова). На ИЭИ, Есенина это производит очень неприятное впечатление. Но поскольку в эмоциональной сфере отношений ИЭИ, Есенин чувствует себя «в своей стихии», то и играет уже по своим правилам и на своём поле. В результате ИЛИ, Бальзаку дорого приходится платить за свою эмоциональную несдержанность. И прежде всего потому что уступчивый ИЭИ, Есенин берёт реванш в этих баталиях: последний аргумент и последнее слово оставляет за собой.

Оба партнёра – динамики. И из-за этого у обоих возникает ощущение нестабильности и непрочности отношений, которые хочется постоянно подвергать испытаниям, проверять и перепроверять. Оба партнёра кажутся друг другу капризными. Оба подвержены частой смене текущих планов и настроений: только договорились провести вечер вместе, и вдруг у каждого возникает ощущение раздражения из-за какой-то путаницы, фальши, размолвок, нестыковок, взаимных недомолвок, или наоборот – жёстко и безапелляционно навязанных договорённостей. Возникает желание сделать наоборот: планы тут же меняются, настроение портится или происходят какие-то другие сбои программы, ломающие планы на вечер. ИЭИ, Есенину заманить ИЛИ, Бальзака на романтический ужин бывает иногда так же трудно, как и ЭИЭ, Гамлету заманить СЛИ, Габена: только договорились, что он придёт, и вдруг он звонит и под каким-то надуманным предлогом всё отменяет.

Пример:

Одна милейшая девушка-ИЭИ, Есенин захотела проучить своего друга-ИЛИ, Бальзака, который, раззадорив её, долгое время ускользал от её прямой (лобовой) атаки (до этого он успешно ускользал и от предпринимаемых ею попыток окольными путями его заарканить). Она решила его наказать, но он её так заморочил, что она запуталась и сделала всё наоборот. Она хотела остаться с ним наедине, а для того, чтобы его заманить, решила пригласить его на вечеринку, где будут ещё и другие их общие друзья в расчёте на то, что он её приревнует, захочет всех обойти и остаться с ней. Но в последний момент, спрогнозировав его действия, она подумала, что он, конечно же, поступит наперекор её желанию. И назло ей (чтоб ещё больше ей досадить) сделает всё наоборот, а значит и всю ситуацию тоже надо выстраивать с точностью до наоборот, методом от противного. Кончилось тем, что она пригласила его на вечеринку, пригласила друзей (на тот случай, если он решит её проверить и по своим каналам захочет узнать, кто ещё, кроме него, там будет), а за два часа до назначенной встречи она обзвонила друзей (всех, кроме него) и сообщила им, что вечеринка отменяется. Буквально через полчаса после этого он ей позвонил и сославшись на насморк, сообщил, что прийти на вечеринку не сможет, пожелал ей приятного вечера в обществе всех остальных, после чего исчез из её поля зрения ещё где-то месяца на два. А она, проводя вечер в одиночестве, всё пыталась понять: в чём же она ошиблась и как нужно было смоделировать ситуацию, чтобы всё-таки остаться с ним наедине… 

Переизбыток интроверсии в этой родственной диаде приводит к взаимным (интровертным) блокадам, выражающимся 

·                     во взаимных претензиях на надёжные партнёрские отношения;

·                     во взаимных требованиях защиты, опоры и поддержки;

·                     во взаимном отказе (или во взаимных ограничениях) в защите, опоре и поддержке;

·                     и в поисках защиты, опоры и поддержки на стороне.

Не получая достаточной опоры и поддержки со стороны друг друга, каждый из них начинает работать сам на себя. Становится экспансивным (а при необходимости и агрессивным, и хищным) «ловцом удачи». Каждый восполняет дефицит экстраверсии собственными силами. Каждый сам себе становится опорой и защитой. Каждый сам экспансивно, агрессивно и яростно борется за выживание. Каждый предусмотрительно накапливает (и перетягивает на свою сторону) возможности, материальные ценности и ресурсы, не заботясь о том, сколько их останется у партнёра. Выживает тот, кто, по возможности дольше удерживается в наиболее выгодной для себя (потребительской) позиции. Отчасти им может быть и запасливый, обстоятельный и самодостаточный деклатим-ИЛИ, Бальзак, и предусмотрительный и терпеливый квестим-ИЭИ, Есенин, ориентированный на продолжительные отношения, способный выжидать, экономно расходуя свои силы, ресурсы и энергию в течение длительных периодов времени. 

Переизбыток интуиции приводит к взаимным интуитивным блокадам, в которых, конечно же в наиболее выгодной позиции оказывается ИЛИ, Бальзак. Он же и диктует свои условия, «ведёт свою игру». Как ЭГО-творческий технолог он перекрывает ИЭИ, Есенину максимум возможностей, пытаясь его подчинить своей воле и стремясь навязать ему самые выгодные и удобные отношения, самые необременительные для него (ИЛИ, Бальзака) условия существования. 

А именно: 

·               удерживает партнёра в полном неведении относительно их общих планов на будущее;

·               предпочитает не брать на себя ответственности;

·               старается заранее ничего не обещать партнёру: выгадывает, выжидает, присматривается к нему;

·               если возникает необходимость срочно оказать ему помощь, бытовую или материальную поддержку, изображает демонстративное равнодушие, демонстративную непричастность ко всему происходящему: начинает отшучиваться, придуриваться («включает дурака на всю катушку»),

·               а если видит, что дело принимает серьёзный оборот, взрывается встречными потоком эмоций,

·               посредством которого «пробивается из окружения», отпугивая всех, сопереживающих его партнёру участников этой драмы, после чего уже «до упора» разыгрывает роль «эмоционально тупого» и равнодушного к страданиям партнёра человека, не позволяя себя «раскрутить по полной» на гуманитарную или другую какую- либо материальную помощь, не позволяет себе переключиться с «потребления» на «отдачу».

Дефицит сенсорной поддержки (сенсорного обеспечения) в этой диаде оба партнёра с лихвой компенсируют на стороне (из-за чего и возникает такое огромное количество «болельщиков» и сочувствующих у «обиженного» ИЛИ, Бальзаком, «обделённого заботой и опекой» ИЭИ, Есенина.

Восполняя на стороне дефицит сенсорного обеспечения, оба партнёра (то вместе, то порознь) часто злоупотребляют услугами и возможностями, предоставленными им их окружением: днюют и ночуют у них по нескольку суток кряду, отъедаются и отсыпаются впрок, могут устроить какую-то импровизированную «помывку» и постирушку, что позволяет ещё какое-то время посидеть в гостях, дожидаясь, пока одежда высохнет. На вопрос друзей начинают что-то лепетать про отсутствие горячей воды или про стирку, отмокающую в ванной, которую партнёрша затеяла и всё никак не закончит. Круг друзей, вследствие этого меняется у них довольно часто. При этом каждый из них может неотступно следовать за старыми друзьями попятам в поисках новых знакомых, к которым тоже нежданно-негаданно приходят в гости и, увлекая их бесконечными, не прерывающимися ни на миг разговорами, напрашиваются к ним на обед, плавно переходящий в ужин.

Истощив терпение (и ресурсы) своих друзей, ИЭИ, Есенин начинают «обрабатывать» их ближайшее, а затем уже и дальнее окружение. Расчётливый и привыкший к необременительным условиям существования ИЛИ, Бальзак не позволяет ИЭИ, Есенину слишком долго висеть на его шее. Если не связывает с ним своё будущее, сразу старается найти ему других опекунов – чем больше, тем лучше. Истощив ресурсы опекунов, ИЭИ, Есенин возвращается к ИЛИ, Бальзаку, и тот находит ему новые «пастбища», куда и запускает его по новому кругу.

 

III-2. ИЭИ, Есенин –– ИЛИ, Бальзак. Взаимодействие по творческим функциям уровней ЭГО и СУПЕРЭГО  – по аспектам деловой логики – ЭГО-творческому аспекту ИЛИ, Бальзака (-ЧЛ2или) и проблематичному аспекту (зоне страха) ИЭИ, Есенина (+ЧЛ4иэи) и по аспектам этики эмоций – ЭГО-творческому аспекту ИЭИ, Есенина (+ЧЭ2иэи) и проблематичному аспекту (зоне страха) ИЛИ, Бальзака (-ЧЭ4или).  

На начальном этапе их отношений осложнения и ссоры возникают из-за ЭГО-программного упрямства и несговорчивости ИЛИ, Бальзака, отвечающего отказом чуть ли не на каждое позитивное предложение ИЭИ, Есенина. И прежде всего потому, что представив себе негативные последствия большинства этих позитивных предложений, ИЛИ, Бальзак начинает их автоматически отвергать. Вообще старается не слушать ИЭИ, Есенина – мало ли что тот лопочет! (дитя малое, неразумное!) Если каждое его предложение всерьёз воспринимать, можно в кратчайший срок всего лишиться, а этого предусмотрительный ИЛИ, Бальзак себе позволить не может. ИЭИ, Есенин очень быстро начинает понимать, что имеет дело с «крепким орешком», но и от намеченных целей отступать не желает – тихо и ненавязчиво пытается их реализовать всеми доступными средствами. Но ИЛИ, Бальзак, уже заранее определив круг его возможностей и интересов, просчитав на сто шагов вперёд все его ходы по направлению к цели, просчитав все возможные убытки, которыми может обернуться этот «вояж», в реализации планов ИЭИ, Есенина не участвует, твёрдо стоит на своём, как скала, не уступая ему ни на йоту. ИЭИ, Есенин обрушивает на ИЛИ, Бальзака град упрёков, заводит песенку: «Да-а-а, тебе хорошо, у тебя дом – полная чаша, а у меня даже фикуса на подоконнике нет…», начинает атаковать ИЛИ, Бальзака нарастающими по амплитуде эмоциями с позиций своего манипулятивного ЭГО-творческого аспекта этики эмоций (+ЧЭ2иэи) – квестимной, эволюционной (координирующей), аристократической, стратегической, негативистской этики эмоциональных преимуществ. ИЛИ, Бальзак давления не выдерживает, срывается, пугает ИЭИ, Есенина неадекватностью своих эмоциональных реакций. ИЭИ, Есенин какое-то время чувствует над собой его власть и успокаивается: если этого парня не так-то легко «раскрутить», как знать, может он действительно надёжный и прочный партнёр? А это уже достаточный повод для того, чтобы рассматривать отношения с ИЛИ, Бальзаком как перспективные – этим ИЛИ, Бальзак уже начинает напоминать ИЭИ, Есенину его дуала, СЛЭ, Жукова.

И тем не менее, у ИЭИ, Есенина не будет ощущения реальных (реально накопленных) преимуществ перед партнёром, если он не заставит его пойти на уступки, а для этого надо заставить его последовательно и неуклонно «работать на отдачу». (А начать выпрашивать у него можно и фикус). Главное, – заставить ИЛИ, Бальзака хоть что-нибудь отдавать. Но проблема усложняется тем, что ИЛИ, Бальзак – деклатим: всё своё держит при себе (как того требуют близкие пространственно-временные отношения его деклатимной модели) и  уж если решил что-то удерживать в своих руках, своего не упустит – не в его правилах быть простачком, у которого каждый всё что угодно из рук выхватить может. Понимая, что перед ним не человек, а «кремень», ИЭИ, Есенин, отдавая должное твёрдости ИЛИ, Бальзака, начинает его «расщеплять» (по-квестимному) – рассредоточивая его внимание, силы, время, чувства, возможности. Нытьём и упрёками начинает его «стачивать с боков», отщепляя от целого по мелочам. Рано или поздно, уступая эмоциональному давлению и многочисленным просьбам ИЭИ, Есенина, ИЛИ, Бальзак сдаётся (что ему, фикуса жалко?). Но фикус это только начало, затем уже следуют другие просьбы. ИЭИ, Есенин прочно удерживает за собой тактическую инициативу, не позволяя ИЛИ, Бальзаку переключаться на другую (противоположную) программу – не позволяя ему переключаться на потребление. Одновременно с этим, ИЭИ, Есенин позволяет себе какие-то сперва незначительные, а потом всё более существенные отклонения от прежних, установленных между ними договорённостей, начинает расширять границы возможного, отслеживая результат по своей наблюдательной интуиции потенциальных возможностей (+ЧИ7иэи), на которую и ориентируется, заставляя ИЛИ, Бальзака быть всё более уступчивым.

Действуя назойливыми эмоциональными атаками, постоянно меняя средства эмоциональной манипулятивности, ИЭИ, Есенин всё более прочно удерживает ИЛИ, Бальзака в русле нужной ему тактической программы: время и терпения ему не занимать. Со всё большей лёгкостью он вытягивает всё большее количество уступок, заставляя ИЛИ, Бальзака всё чаще работать на отдачу (учит его быть добрым и щедрым). А там уже, убеждая его быть последовательным до конца, подключает ИЛИ, Бальзака к тем проектам, от которых тот первоначально отказывался. Войдя во вкус «работы на потребление», ИЭИ, Есенин, как это и положено ЭГО-программному предусмотрительному и уступчивому решительному интуиту, ориентирует себя на реванш – уж, если брать компенсацию, так сразу за всё и с лихвой, чтобы не было мучительно больно за впустую потраченное время, за упущенные возможности и силы, за боль и унижение, которые пришлось в процессе выбивания уступок ему претерпеть. Да к тому же и не предусмотрительно оставлять обиженному человеку какие-то материальные средства: он может употребить их во зло, для наказания или возмездия, а допускать это – небезопасно.  

Если дело доходит до ссоры, более того – до жестокого и беспощадного конфликта, то каждый из них (как ЭГО-программный предусмотрительный интуит) использует максимум средств и возможностей на то, чтобы в будущем обезопасить себя от мести партнёра. Но из-за мелочей (из-за кулёчка конфет) эти баталии не разыгрываются: для крупных сражений нужен и повод существенный. И ИЭИ, Есенин, проявляя себя ЭГО-творческим мстителем (по своему ЭГО-творческому аспекту этики эмоций (+ЧЭ2иэи) – квестимной, эволюционной (координирующей), аристократической, стратегической, негативистской этики эмоциональных преимуществ)  это понимает. А потому и прикапливает свои эмоции для крупных эмоциональных атак и «ответных ударов». В открытом противоборстве с ИЛИ, Бальзаком ИЭИ, Есенин, особенно, если действует противоправными методами, обычно проигрывает, даже если весь изойдёт на эмоции, но в закулисных интригах ему равных нет. Уничтожить обидчика чужими руками (так, чтобы при этом ещё и оставаться в тени), да ещё и разрушить ему все его планы на будущее – просчитать все его ходы на сотню шагов вперёд и на каждом расставить ловушку – это надо постараться, это ещё надо суметь, но ЭГО-творческому мстителю-ИЭИ, Есенину, с его упрямой, жестокой, негативистской, аристократической и стратегической ЭГО-творческой этикой эмоций это по силам. А оставлять обиду без возмездия ему аристократизм его ЭГО-творческой этики эмоций не позволяет, равно, как и бета-квадровый комплекс шестёрки – страх вытеснения в парии, который ИЭИ, Есенин приглушает усиленным стремлением к доминированию  – последнее слово он обязан оставить за собой. ЭГО-творческий аспект негативистской этики эмоций, как и все рациональные аспекты у квестимов, в силу своего негативизма попадает у ИЭИ, Есенина в область заниженных ожиданий (завышенных тревог и усиленных мер защиты), но как искусный эмоциональный манипулятор, он мотивирует свою эмоциональную атаку «благими побуждениями», что даёт ему право обижаться на партнёра в том случае, если его благие намерения будут отвергнуты, что и даёт ему (ИЭИ, Есенину) последующее право на месть. ИЭИ, Есенин не успокоится, пока не приобщит ИЛИ, Бальзака к миру своих переживаний. Он как бы вторгается в его замкнутый мир со всем своим безудержным каскадом эмоций. Он этически «подкапывается» под ИЛИ, Бальзака, пытается увлечь его своими эмоциональными переживаниями, – старается взять штурмом этого, как ему кажется, равнодушного ко всем его переживаниям человека, – захватить, как неприступную твердыню. ИЭИ, Есенин сокрушает «глухую оборону» ИЛИ, Бальзака, докапывается до самых тонких струн его души и «раскалывает» её, как бы предлагая ИЛИ, Бальзаку полюбоваться результатом его усилий.

 

Проблематичный аспект позитивистской этики эмоций (-ЧЭ4или) – деклатимной, инволюционной (корректирующей), демократичной, позитивистской, тактической этики эмоциональных нормативов и альтернатив, как и все рациональные аспекты у деклатимов, в силу своего позитивизма попадает у ИЛИ, Бальзака в область завышенных ожиданий (пониженных тревог и ослабленных мер защиты), но вместе с тем и располагается на позициях проблематичного аспекта этики эмоций (-ЧЭ4или), антагонистичного его интуитивной ЭГО-программе – в зоне страха ИЛИ, Бальзака, в точке наименьшего сопротивления, что при всём позитивизме этого аспекта заставляет ИЛИ, Бальзака не доверять перепадам настроения ИЭИ, Есенина и его эмоциональным манипуляциям, проявляя себя по этому аспекту проблематичным перестраховщиком и проблематичным педантом. В ответ на это, проявляя себя ЭГО-творческим педантом по своему ЭГО-творческому аспекту этики эмоции, ИЭИ, Есенин жёстко и требовательно навязывает ИЛИ, Бальзаку свои субъективистские эмоциональные ценности как первостепенные и сверх значимые, чем и сбивает ИЛИ, Бальзаку его ЭГО-программные объективистские приоритеты, в число которых аспект этики эмоций не входит, но является им противоборствующим и антагонистичным: там, где правит сухой предпринимательский расчёт (+БИ1или/-ЧЛ2или), нет места эмоциональной расточительности. Сбивая ИЛИ, Бальзаку его ЭГО-приоритетные ориентиры, ИЭИ, Есенин делает его эмоционально уязвимым и неловким. Забыв всякую осторожность, ИЛИ, Бальзак, поддавшись влиянию ИЭИ, Есенина, начинает предпринимать самостоятельные шаги по этическим аспектам, зачастую смелые и неуклюжие, которыми он пугает своего эмоционального «наставника» ИЭИ, Есенина, чем и заставляет его предъявлять ИЛИ, Бальзаку ещё более жёсткие требования по аспекту этики эмоций. Но теперь уже ИЛИ, Бальзак следует по этому аспекту самостоятельным курсом, предпочитая обходиться без замечаний и придирок ИЭИ, Есенина, раздражительного и вечно обиженного на ИЛИ, Бальзака.

 

Отчаявшись угодить ИЭИ, Есенину, ИЛИ, Бальзак  теряет контроль над своими эмоциями и при первом же скандале, устроенном ИЭИ, Есениным, они у выливаются в неуёмное буйство, которое ИЛИ, Бальзак постарается загладить или смягчить, переводя его в пошлый фарс, кривляние или  карикатуру на ИЭИ, Есенина, насмехаясь и подшучивая над ним, проявляя себя проблематичным балагуром, по своему проблематичному аспекту этики эмоций.  Проблемы не заставляют себя ждать: в лице беспредельно разгневанного и готового его убить ИЭИ, Есенина, ИЛИ Бальзак получает возмездие в полной мере. ИЭИ, Есенин не сможет простить ИЛИ, Бальзаку его фиглярства, он будет налетать на ИЛИ, Бальзака злобной мстительной осой  и нестерпимо болезненно жалить ещё больше уязвляя ИЛИ, Бальзака по его зоне страха и точке наименьшего сопротивления – по проблематичному для него аспекту этики эмоций (+ЧЭ2иэи↑→ -ЧЭ4или↓).

 

В процессе этой эмоциональной атаки ИЛИ, Бальзак о себе столько всего неприятного узнает, такого наслушается, что от чувства гадливости, привнесённого в его жизнь ИЭИ, Есениным после этого ещё долго избавиться не сможет. А поскольку проблематичный балагур-ИЛИ, Бальзак именно через пародию выражает своё отношение к эмоциональному миру окружающих его людей, он и устраивает глумливое «показательное выступление» по своему проблематичному аспекту этики эмоций, досадуя на то, что его втянули в игру «на чужом поле» и выражая таким образом некую форму протеста. Инертность этики эмоций ИЛИ, Бальзака и является причиной всех этих эмциональных перепадов, из-за которых его поведение становится жестоким и бестактным, а сам во всех этих эскападах выглядит неловким и неповоротливым эмоциональным и этическим манипулятором, разваливающим собственные отношения и неспособным управлять собственными эмоциями, но (что ещё хуже!) упорно пытающимся манипулировать чувствами и отношениями других. Из-за чего он и наживает себе неприятности, едва оправившись от которых, тут же старается повторить свой неудавшийся этический опыт, применяя новые, альтернативные меры эмоционального воздействия, столь же нелепые и малоуспешные, как и предыдущие.

И именно таким всё это и воспринимается ИЭИ, Есениным – как глупое ёрничанье, злобное и омерзительное; как глумление над его чувствами и надругательство над его душой. А душа у ИЭИ, Есенина – первейшая ценность. За оскорбление, нанесённое его чувствам, ИЭИ,  Есенин любого к барьеру потащит – будь ты хоть первейший друг! (А если ты друг, то тем более ты не имеешь права глумиться над чувствами! – тогда это уже не просто насмешка, а предательство, измена дружбе!). Здесь же сказываются и проблемы взаимодействия ЭГО-программного субъективиста-ИЭИ, Есенина и ЭГО-программного объективиста-ИЛИ, Бальзака, связанные с невозможностью установить оптимальный эмоциональный контакт между партнёрами (и невозможностью установить оптимальный эмоциональный режим, равно удобный для обоих). Доминирующая в квадрах субъективистов (альфа и бета квадрах) гиперэмоциональность, которая является индикатором общественного мнения, настроения и благополучия в системе, становится вытесненной ценностью в квадрах объективистов (гамма и дельта квадрах), где принято заботиться об умеренности и эмоциональной стабильности психологического климата в трудовом коллективе. Гиперэмоциональность ИЭИ, Есенина не вписывается в систему ценностей ИЛИ, Бальзака, ратующего за пониженный тон эмоциональных и этических отношений. А гипоэмоциональность ИЛИ, Бальзака воспринимается ИЭИ, Есениным как недопустимое явление в партнёрских отношениях, где не должно быть места непрошибаемому равнодушию и безразличию к интересам партнёра, где нет и не может быть места эмоциональному отчуждению и душевной слепоте. 

Взаимодействие по аспектам деловой логики – так же является камнем преткновения в этой диаде. И точно так же, как ЭГО-творческий аспект этики эмоций ИЭИ, Есенина (+ЧЭ2иэи) – квестимной, эволюционной (координирующей) стратегической, негативистской, аристократической этики эмоциональных преимуществ угнетает и ревизует ИЛИ, Бальзака по его  проблематичному аспекту этики эмоций (-ЧЭ4или) – деклатимной, инволюционной (корректирующей), демократичной, позитивистской, тактической этики эмоциональных нормативов и альтернатив, из-за чего ИЛИ, Бальзак у ИЭИ, Есенина всегда оказывается «виноватым» в каких-то неблаговидных, неэтичных поступках, подвергается жесточайшей критике и испытывает чувство вины  (+ЧЭ2иэи↑→ -ЧЭ4или↓), так же и ЭГО-творческий аспект деловой логики ИЛИ,  Бальзака (-ЧЛ2или) – деклатимной, инволюционной (корректирующей), демократичной, стратегической позитивистской логики деловых нормативов и альтернатив  угнетает и ревизует ИЭИ, Есенина по его проблематичному аспекту деловой логики (+ЧЛ4иэи) – квестимной, эволюционной (координирующей), аристократической, негативистской логики деловых и технологических преимуществ, – что ни сделает ИЭИ, Есенин, всё нехорошо, как ни поступит, всё неправильно (-ЧЛ2или↑→ +ЧЛ4иэи↓). 

Деловая активность ЭГО-творческого инноватора-ИЛИ, Бальзака вызывает беспокойство и тревогу проблематичного перестраховщика ИЭИ, Есенина, поскольку заставляет его ориентироваться

·                     на завышенные нормативы трудовой деятельности, которые, как ему кажется, навязываются ему ЭГО-творческим энтузиастом ИЛИ, Бальзаком по проблематичному для ИЭИ, Есенина  аспекту деловой логики;

·                     на уровень трудовых успехов и достижений ИЛИ, Бальзака, которому ИЭИ, Есенин, проявляя себя проблематичным моралистом по своему проблематичному аспекту деловой логики,  завидует (и который вызывает у него раздражение –  не все могут быть такими деловыми и предприимчивыми);

·                     на уровень ответственности и моральных обязательств перед командой, установленных ЭГО-творческим моралистом ИЛИ, Бальзаком на качество и темпы его работы, к которым проблематичному технократу-ИЭИ, Есенину трудно приспособиться и ещё трудней соответствовать. 

Активность ИЛИ, Бальзака по его ЭГО-творческому аспекту деловой логики (-ЧЛ2или) угнетает ИЭИ, Есенина по его проблематичному аспекту деловой логики (+ЧЛ4иэи) –  «уязвляет» его самолюбие, занижает его самооценку по этому аспекту. Аспект  деклатимной позитивистской деловой логики ИЛИ, Бальзака, как и все рациональные аспекты у деклатимов, в силу своего позитивизма попадает у ИЛИ, Бальзака в область завышенных ожиданий (пониженных тревог и ослабленных мер защиты), что и позволяет ИЛИ, Бальзаку куражится и иронизировать над деловыми и техническими промахами ИЭИ, Есенина. Но именно этот кураж и воспринимается ИЭИ, Есениным как глумление и издёвка, как жестокая, убийственная критика, глубоко обидная и несправедливая (-ЧЛ2или↑→+ЧЛ4иэи↓). Аспект  квестимной негативистской деловой логики ИЭИ, Есенина, как и все рациональные аспекты у квестимов, в силу своего негативизма попадает у ИЭИ, Есенина в область заниженных ожиданий (повышенных тревог и усиленных мер защиты), да к тому же попадает в зону страха, в точку наименьшего сопротивления, на позиции проблематичного аспекта, антагонистичного его интуитивной ЭГО-программе, в соответствии с которой время ИЭИ, Есенина принадлежит мечтам, а не принудительной тяжёлой работе, от которой он в своих фантазиях мечтает избавиться, но которую по требованию придирчивого контролёра-ИЛИ, Бальзака бывает вынужден много раз переделывать, что опять же уязвляет ИЭИ, Есенина по его бета-квадровому комплексу «шестёрки», отзываясь страхом вытеснения в рабы, на которых сваливают самую тяжёлую работу, превращая её в  бесполезный и бессмысленный сизифов труд «от забора до обеда», чтобы только занять человека чем-нибудь и удержать его в подчинении. Этот же  бета-квадровый комплекс «шестёрки», свойственный бета-субъективисту-ИЭИ, Есенину презрением к работе («работа дураков любит») и страхом проявления деловой инициативы с последующей жестокой и унизительной трудовой эксплуатацией и вытеснением в нижние слои иерархии, противоборствует с гамма-квадровым комплексом «связанных рук» ИЛИ, Бальзака – страхом ограничения деловой инициативы и неспособностью (в сложившихся условиях) реализовать свой творческий и возможностный потенциал. Поэтому рядом с убеждённым эргофобом ИЭИ, Есениным деловой и предприимчивый ИЛИ, Бальзак может чувствовать себя и «шестёркой», и «вьючной лошадью», и попечителем, опекуном, кормильцем, защитником и покровителем одновременно. Только лишь потому, что аспект деловой логики – ЭГО-приоритетный в системе ценностей гамма-объективиста-ИЛИ, Бальзака у бета-субъективиста-ИЭИ, Есенина – не в чести и оказывается вытесненной, антагонистичной его ЭГО-программе ценностью. У ИЭИ, Есенина к проблематичному для него аспекту деловой логики (и к тому, у кого он является приоритетным) двойственное отношение – архаичное, феодально-аристократическое: работа должна быть выполнена кем-то другим, и это в порядке вещей. Но и относиться к человеку, занимающемуся тяжёлым физическим (или обслуживающим) трудом, как к равному себе, ИЭИ, Есенину очень трудно. Все эти набившие оскомину лозунги о равноправии трудящихся и о равенстве всех форм труда воспринимаются им скептически – как отвлечённая схема, потерявшая смысл, – как пустая и обветшалая декорация, которую давно пора выбросить. ИЭИ, Есенин – гуманитарий. Элитарный, возвышенный, высокоинтеллектуальный, высоко духовный, творческий труд он ещё может признавать удобным и достойным для себя видом деятельности. Но творческой работой, по его мнению, нельзя заниматься по принуждению, а физическим, техническим или обслуживающим трудом – можно. А значит и труд труду рознь: есть работа, которая интеллектуально развивает, духовно возвышает и облагораживает (и работник, успешно выполняющий её, удостаивается высокий званий, почестей и наград). И есть труд, который унижает, потому что им можно (и часто приходится) заниматься принудительно. И там, как ни старайся, в число элитарных тружеников не попадёшь: высоких почестей и наград за такие виды работы не раздают – нет такого звания: «заслуженный сантехник страны». (Хотя ещё недавно были и «заслуженные доярки», и «знатные шахтёры», но это опять же проформа, которую аристократ-субъективист-ИЭИ,Есенин не будет воспринимать всерьёз.) А значит и «заслуженный технолог»-ИЛИ, Бальзак, успешно работающий на экспериментальном участке, у него особого уважения вызывать не будет: «Крутишь свои гайки, ну и крути, а меня не беспокой!» – скажет он, дожидаясь наплыва вдохновения, чтобы приняться за творческую работу. Абстрактным творческим трудом невозможно заниматься по принуждению, – необходимо накопить знания, обновить впечатления, дождаться хорошего самочувствия и подходящего настроения, создать благоприятную для творчества обстановку, подготовить удобные для себя бытовые условия, чтобы никто не мешал и не отвлекал. А ещё нужно бороться с интриганами и недоброжелателями всех мастей, устранять конкурентов, пробиваться в элитарные круги своего цеха – всё не так просто на этом поприще, но это как раз тот вид творческой деятельности, который ИЭИ, Есенин как гуманитарий и ЭГО-программный интуит чаще всего для себя выбирает.) 

По динамическим аспектам, доминирующим в квадрах субъективистов (этика эмоций) и объективистов (деловая логика, логика действий), взаимодействие в этой диаде происходит не безболезненно, поскольку сопровождается взаимным давлением на зону страха каждого из партнёров. Таким образом и это дополнение по признаку конструктивности и эмотивности начитает служить не самым миролюбивым (а скорее враждебным) целям, а их ЭГО-творческие манипулятивные аспекты и функции (+ЧЭ2иэи) и (-ЧЛ2или) – самые сильные из всех, работающих на этот признак, – используются как «орудие возмездия для сведения счетов» и разрабатывают «военные технологии», реализующие планы их мести. Так, например, ИЭИ, Есенин использует всё ЭГО-творческое многообразие своей эмоциональной палитры для того, чтобы эффективно воздействовать на ИЛИ, Бальзака в нужном ему направлении: жалобами, упрёками, нытьём (которого ИЛИ, Бальзак терпеть не может), эмоциональными атаками, пробивающими волевую защиту ИЛИ, Бальзака и его «гипоэмоциональную броню», благодаря чему ИЭИ, Есенин добивается желаемого и пытается подчинить ИЛИ, Бальзака своей воле. ИЛИ, Бальзак, работая по своей ЭГО-творческой манипулятивной деловой логике (-ЧЛ2или), тоже в долгу не остаётся: умело блефует, интригует, играет на самолюбии ИЭИ, Есенина, на его амбициях, воздействует на его мнительность, подозрительность, терроризирует бойкотами, после которых обнадёживает двусмысленными намёками, а потом фрустрирует ИЭИ, Есенина, заранее подготавливая себя к последующей эмоциональной атаке ИЭИ, Есенина и к тому, чтобы её отразить своей демонстративной невозмутимостью, подавить или заглушить своей гипоэмоциональной бронёй (чем больше всего раздражает и приводит ИЭИ, Есенина в ярость). Заставляя ИЭИ, Есенина сбросить излишек эмоций, ИЛИ, Бальзак переходит к следующему этапу своей «воспитательной работы», цель которой видит в том, чтобы свести всю эту раздражающую его гиперэмоциональность ИЭИ, Есенина к минимуму – то есть, воюет напрямую с ЭГО-творческой этикой эмоций ИЭИ, Есенина как с раздражающим его фактором, выбивающим его из оптимального гипоэмоционального состояния.

По своим ЭГО-творческим (технологическим) аспектам – эмоциональному (+ЧЭ2иэи) и методологическому (-ЧЛ2или) оба партнёра (и как динамики и как ЭГО-программные  тактики) ведут хитрую, сложную, довольно запутанную игру – «петляют, как зайцы», оберегая себя от ЭГО-творческих манипуляций партнёра, поступают ему во вред и себе наперекор и потом чаще всего сами же и попадают в расставленные ими самими капканы. ИЭИ, Есенин, обращаясь к ИЛИ, Бальзаку за советом, собирает полезную для себя информацию, предполагая одновременно с этим и решить свои проблемы по аспекту деловой логики. Но в этом родственный партнёр его разочаровывает: деловые рекомендации, предложенные ИЛИ, Бальзаком у ИЭИ, Есенина либо не работают, либо кажутся ему невыполнимыми – в любом случае, не отвечают его интересам, поскольку рассчитаны на активного и деятельного дуала ИЛИ, Бальзака – СЭЭ, Цезаря, который за всё хватается сам, «впрягается» в несколько «возов» сразу и всё пытается тянуть на себе. Рекомендации ИЛИ, Бальзака ставят целью упорядочить суету СЭЭ, Цезаря, систематизировать его действия, внести в них какую-то логику, но они не направлены на то, чтобы выполнить за партнёра всю работу. А именно это ИЭИ, Есенину и нужно. Он, в отличие от СЭЭ, Цезаря, психотип другого склада, он вообще ни в какой воз впрягаться не будет. Он подождёт пока кто-нибудь придёт и сдвинет работу с мёртвой точки, а до тех пор он будет ходить, вздыхать, разводить руками и спрашивать совета, как эту работу сделать. ИЛИ, Бальзак покупается на уловку ИЭИ, Есенина, считая, что его приглашают «консультантом по деловым вопросам». И только когда он догадывается, что его «приглашают впрячься в воз»  – когда обеспокоенный его недогадливостью ИЭИ, Есенин переходит от бездействия к обидам, упрёкам и эмоциональным атакам, ИЛИ, Бальзак сам решает, как ему поступить и либо впрягается в воз, либо вежливо отказывается (либо отказывается не очень вежливо) – смотря по обстоятельствам. 

III-3. ИЭИ, Есенин –– ИЛИ, Бальзак. Взаимодействие по аналитическим функциям уровней СУПЕРЭГО и ИД, по аспектам сенсорики ощущений – нормативно-ролевому аспекту ИЛИ, Бальзака (+БС3или) и нормативно-ролевому аспекту ИЭИ, Есенина (-БС3иэи) и по аспектам интуиции потенциальных возможностей – наблюдательному аспекту ИЛИ, Бальзака (-ЧИ7или) и наблюдательному аспекту ИЭИ, Есенина (+ЧИ7иэи). 

По нормативно-ролевым аспектам сенсорики ощущений, каждый из них будет стремиться организовать бытовые условия в окружающем его пространстве с наибольшим для себя преимуществом.

 

ЭГО-программный мечтатель-ИЭИ, Есенин, проявляя себя нормативно-ролевым созерцателем по своему нормативно-ролевому аспекту сенсорики ощущений (-БС3иэи) – квестимной, инволюционной (корректирующей) стратегической, аристократической, позитивистской, стратегической сенсорики далёких пространственных отношений – сенсорики отдаления, отчуждения, отторжения, неприятия, захочет получить всё необходимое и желаемое по этому аспекту, не прилагая труда и усилий, по принципу «возмечтал – получил»,  – увидел и получил то, что ему приглянулось, отторгая от себя всё неприятное и обременительное. Для этой цели, проявляя себя нормативно-ролевым сердцеедом (по своему нормативно-ролевому аспекту сенсорики ощущений), ИЭИ, Есенин получение всего необходимого и желаемого включает в программу «сопровождения платежеспособного покровителя», которого, вызываясь сопровождать в любом деловом предприятии, отклоняет от намеченного курса, подводя то к одной, то к другой торговой точке и делая «охотничью стойку» перед приглянувшимся ему товаром. Глядит, как зачарованный, на  нужную ему вещь или рекламу и, замирая в ожидании, что его мечта сама собой реализуется, не сдвигается с места, пока платежеспособный покровитель не соглашается её оплатить. Проявляя себя нормативно-ролевым прожектёром (по своему нормативно-ролевому аспекту сенсорики ощущений), ИЭИ, Есенин может замереть перед рекламой турагентства, приглашающего совершить кругосветное путешествие на комфортабельной лайнере, – у ИЭИ, Есенина сразу глазки загорятся желанием – он так давно мечтал о кругосветном путешествии, он так хочет отдохнуть в комфортных условиях и насытить себя яркими впечатлениями и приятными ощущениями на долгое вперёд, он так будет благодарен своему благодетелю, если тот устроит ему это путешествие или, как минимум, возьмёт его с собой, на чём и будет настаивать нормативно-ролевой прожектёр-ИЭИ, Есенин, уговаривая своего покровителя изменить свои планы и совершить совместное с ним путешествие на круизном лайнере в фантастически роскошных условиях. Отлепившись от витрины круизного бюро, ИЭИ, Есенин подведёт благодетеля к рекламе шикарной недвижимости и будет уговаривать купить изумительно красивый особняк на берегу Неаполитанского залива  – он так давно об этом мечтал и представлял себе, как счастливо заживёт в таком роскошном доме с близким и дорогим ему человеком, укрывшись от житейских бурь и суеты окружающего мира. Желание отдохнуть от унылых, тоскливых будней, заполненных ненавистным ему рутинным трудом и заботой о хлебе насущном, заставляет ИЭИ, Есенина  стремиться к альтернативному пространству (в соответствии с требованиями его квестимной модели, основанной на далёких – альтернативных – позитивистских пространственно-временных отношениях), направляя его мысли в альтернативное время и пространство – бескрайние, синие дали, где наконец-то осуществится его мечта пожить счастливой и беззаботной жизнью в максимально благоприятных условиях.  

 

Аспект позитивистской  сенсорики   ощущений (-БС3иэи), в силу своего позитивизма (как и все иррациональные аспекты у квестимов)  попадает у ИЭИ, Есенина в область завышенных ожиданий (пониженных тревог и ослабленных мер защиты), что и позволяет ему надеяться на успешную реализацию его фантазий, независимо от реальных условий его существования.

 

У ИЛИ, Бальзака аспект негативистской  сенсорики   ощущений (+БС3или) – деклатимной, эволюционной (координирующей) негативистской, демократичной, стратегической, сенсорики близких пространственных отношений (сенсорики притяжения, присоединения, внедрения, поглощения), в силу своего негативизма (как и все иррациональные аспекты у деклатимов)  попадает в область заниженных ожиданий (повышенных тревог и усиленных мер защиты). Что и заставляет ИЛИ, Бальзака активно и своевременно запасаться всем необходимым и желаемым для удовлетворения своих насущных потребностей, в достаточности которых он, проявляя себя нормативно-ролевым гедонистом (по своему нормативно-ролевому аспекту сенсорики ощущений) и ЭГО-программным скептиком-агностиком по ЭГО-программному аспекту деклатимной интуиции времени (+БИ1или) – деклатимной, эволюционной (координирующей), объективистской, демократической, негативистской интуиции близких отношений во времени (интуиции ближайших перемен к худшему, интуиции мрачных прогнозов и накопления всесторонних преимуществ во времени, предотвращающих изменения к худшему) никогда не бывает уверен – мало ли как завтра сложатся обстоятельства, а вдруг он окажется к ним не достаточно хорошо подготовлен?

 

Поэтому своими накоплениями ИЛИ, Бальзак с партнёром (а тем более с таким ярым охотником до всякой дармовщинки, как ИЭИ, Есенин) делиться не будет. Его стремящаяся к целостности и интеграции (со всем, что можно захватить и присвоить) деклатимная модель, основанная на близких пространственно-временных отношениях, ему этого не позволит. (Деклатимам вообще трудно делиться – проблемы с делением и вычитанием проявляются у них ещё в начальной школе, а вот со сложением и умножением никаких трудностей не возникает).

     

Таким образом и по нормативно-ролевым аспектам сенсорики ощущений между партнёрами в этой родственной диаде начинается сенсорное противоборство во всём, что касается организации оптимальных бытовых условий в общем для них окружающем пространстве. Одновременно с этим начнётся противостояние и по интуитивным аспектам. По ЭГО-программному аспекту интуиции времени каждый из них будет выжидать, что его партнёр возьмёт на себя большую часть забот («возьмётся за бревно с толстого конца») и ни один этого не дождётся.

По наблюдательным аспектам интуиции потенциальных возможностей  каждый будет просчитывать свои шансы, взвешивать свои ситуативные преимущества, свои ресурсы и резервы, припрятывая свои «запасные козыри» (свои накопления) и продумывая запасные варианты решения проблем. При этом каждый из них будет нервничать: ИЛИ, Бальзак, проявляя себя по аспектам нормативно-ролевой сенсорики ощущений и наблюдательной интуиции потенциальных возможностей  нормативно-ролевым и наблюдательным прожектёром,  будет обеспокоен бесполезным ожиданием трудового участия ИЭИ, Есенина в их общих делах, опасаясь, что из-за этой его принципиальной непричастности к их общим делам и  проблемам, он (ИЛИ, Бальзак) будет вынужден  тянуть этот воз проблем за двоих. Что тут же ударит ИЛИ, Бальзака по его гамма-квадровому комплексу «связанных рук» – страху невозможности реализовать себя в деле: и дело стоит из-за невыполненных бытовых и трудовых обязательств ИЭИ, Есенина, и время на ожидание этого выполнения растрачивается впустую. А у ИЭИ, Есенина начнёт проступать его бета-квадровый комплекс «шестёрки»  – страх принудительного труда и навязанных ему трудовых обязательств, из-за которых он может быть либо выставлен за дверь за ненадобностью, либо вытеснен на дно иерархии в рабы и в парии, на чёрные работы. ИЭИ, Есенин не хочет быть «тем, на ком воду возят», но он всё же почувствует в ИЛИ, Бальзаке равного по силам противника, который умеет выжидать не хуже чем он, и довольно быстро забеспокоится. ИЭИ, Есенин  начнёт «мутить воду» этически – начнёт пробивать защитную «невозмутимость» ИЛИ, Бальзака  эмоциональными атаками: будет  устраивать ИЛИ, Бальзаку скандалы, обвинять его в эгоизме и равнодушии к их общим интересам, списывать на него все промахи и ошибки... ИЭИ, Есенин начнёт упрекать ИЛИ, Бальзака в безразличии к их общим проблемам, спекулируя на его же (ИЛИ, Бальзака) ЭГО-приоритетах – интересах дела, которое (по мнению ИЭИ, Есенина ИЛИ, Бальзак губит своим (ЭГО-программным) упрямством, – и это уже будет самый весомый аргумент. И вот тогда уже ИЛИ, Бальзаку придётся ему уступить и самому худо-бедно «впрячься в воз» и одному его тянуть, досадуя на то, что он так глупо попался на том, что ему чрезвычайно важно и дорого – на интересах дела. ИЛИ, Бальзаку, с его гамма-квадровым комплексом «связанных рук», ничего другого и не остаётся – загубить дело он ни себе, ни другим не позволит – это противоречит ЭГО-приоритетам его психотипа, поэтому ему придётся «развязать себе руки» и выполнять всю нужную работу самостоятельно. И вот когда уже дело начнёт приносить результаты, ИЭИ, Есенин, возможно, к нему подключится (под руководством ИЛИ, Бальзака). Но очень ненадолго и непременно  что-нибудь намеренно перепутает, чтобы побыстрее отстранится от дел, но при этом будет списывать свои ошибки на ИЛИ, Бальзака: он ничего толком не объяснил, не проконтролировал, пустил дело на самотёк, – «он во всём виноват». И тогда уже ИЛИ, Бальзаку придётся перестраивать свою методику в расчёте на такого «недотёпу», придётся ужесточать свои инструкции, требовать их неукоснительного соблюдения и брать большую часть нагрузки и ответственности на себя – то есть поступать так, как это делал бы дуал ИЭИ, Есенина – СЛЭ, Жуков (подтип которого ИЛИ, Бальзак в этих отношениях и нарабатывает).

 

От ИЭИ, Есенина трудно требовать того, что он сам не предлагает. А предлагает он человеку, имеющему дом, капитал и работу, программу развлекательных мероприятий, которые могут закончиться романтическим ужином (и ранним завтраком). На следующий день он может предложить всё то же самое, на тех же условиях, которые сами собой разумеются: все развлечения (включая и завершение программы) оплачивает человек, имеющий дом, капитал и работу.

Кончился капитал, развлечения будут оплачиваться из зарплаты, кончился трудовой договор (у некогда делового и целеустремлённого человека), развлечения оплачиваются под залог недвижимости, которой пока ещё он владеет (или недавно владел). Кончились средства, кончились и развлечения; «сохранение биологического вида» порхающего по жизни мотылька-ИЭИ, Есенина переносится в альтернативное жизненное пространство    (-БС3иэи) – на другой участок, где для этого пока ещё есть условия и ресурсы. С ИЛИ, Бальзаком эта развлекательная программа ИЭИ, Есенина не проходит. ЭГО-программный эволютор-конструктивист ИЛИ, Бальзак на жизнь и на времяпрепровождение смотрит координационно и  конструктивно. В соответствии с ЭГО-приоритетами ИЛИ, Бальзака, время надо проводить в созидании материальных ценностей и тому, что им эквивалентно. Время должно быть потрачено на накопление знаний, на работу, в которой эти знания могут быть применены, на накопление материальных ресурсов, обеспечивающих достаточно благоприятный уровень существования.

Таким образом с ИЛИ, Бальзаком ИЭИ, Есенин оказывается в положении Стрекозы (из басни И. А. Крылова), получившей от Муравья от ворот поворот: время песен и плясок закончилось, началась работа на будущее, с учётом мрачных прогнозов и ближайших перемен к худшему, с учётом будущих планов и потребностей, которые ИЛИ, Бальзак ни отменять, ни откладывать не собирается, как не собирается и менять устоявшиеся статьи расходов, устоявшийся рацион, устоявшиеся привычки. Программа «песен и плясок» ИЭИ, Есенина в эту схему либо не вписывается, либо вносит слишком большие изменения и разрушения, потому что остановить ИЭИ, Есенина, завладевшего временем и вниманием партнёра (а тем более перенаправить это время на что-то другое) бывает чрезвычайно трудно – практически невозможно, даже при наличии сильной воли. Из-за этого постоянно создаются предпосылки для конкуренции по всем родственным иррациональным (сенсорно-интуитивным) аспектам аналитических функций их моделей, которые у ИЭИ, Есенина (как у всех квестимов) – позитивистские и попадают в область завышенных ожиданий, а у ИЛИ, Бальзака  (как у всех деклатимов) – негативистские и попадают в область заниженных ожиданий (повышенных тревог и усиленных мер защиты), поэтому от времени, потраченного на развлечения в преддверии перемен к худшему («зима катит глаза»),  он ничего хорошего не ждёт и всемерно против него протестует. Между партнёрами всё чаще возникают споры о том, как провести свободное время, чем его заполнить – развлечением или делами, и стоит ли ради дел (или развлечений) это время освобождать: «Чем спорить, лучше бы выполнила эту работу!» – напоминает ИЛИ, Бальзак. «Чем спорить, лучше бы уступил! – упрекает его партнёрша-ИЭИ, Есенин. – Съездили бы на пару часов, развлеклись, а теперь уже и выезжать поздно… Опять из-за тебя весь вечер дома просидим…». И его (ИЭИ, Есенина) тоже понять можно: время идёт, желания накапливаются и не осуществляются, обида нарастает и даёт выход эмоциям. А это уже повод для того, чтобы устроить скандал, отомстить за напрасные ожидания, за впустую потраченное время: надежды на счастливую жизнь не оправдались –  теперь нужно найти «виноватого» и строго с него за всё это спросить. С кого же и спрашивать, как не с ИЛИ, Бальзака?..

 

 И даже при том, что ИЛИ, Бальзак ничего заранее не обещает, он виноват уже тем, что у него есть потенциал, есть возможности что-либо пообещать, есть средства для того, чтобы обещания выполнить, но он (предусмотрительно) ничего не обещает и не выполняет (а зачем выполнять, если не обещал?). И на трёпе ИЛИ, Бальзака не поймать, – он осторожен. Обещания даёт неохотно и только по мелочам (охотно может оказывать мелкие необременительные услуги. В остальном старается себя контролировать: эмоциям волю не даёт, всесильным и всемогущим себя и не считает, очень трезво оценивает свои возможности, а потому ничего лишнего не обещает. Да и не очень-то ИЛИ, Бальзак дорожит этим обременительным партнёрством с ИЭИ, Есениным: как нормативно-ролевой волокита (по своему нормативно-ролевому аспекту деклатимной сенсорики ощущений) и наблюдательный сердцеед (по своему наблюдательному аспекту деклатимной интуиции потенциальных возможностей), проявляя себя по этим аспектам нормативно-ролевым и наблюдательным прожектёром, ИЛИ, Бальзак в любую минуту может переключить внимание на более щедрых и платежеспособных партнёров, готовых помочь ему в реализации его перспективных планов. ИЭИ, Есенину как наблюдательному волоките и наблюдательному прожектёру (по его наблюдательному аспекту квестимной интуиции потенциальных возможностей) не удаётся использовать ЭГО-программного накопителя-ИЛИ, Бальзака как щедрого и расточительного партнёра-донора, готового реализовать его желания и осуществить его планы на будущее, оплатив их из своего кармана. В ожидании удобного момента ИЭИ, Есенин «зависает в безвременьи» и ждёт напрасно. Время идёт, а результатов никаких: с чем пришёл, с тем и остался (да ещё и поизносился изрядно), и обновить гардероб не на что, и прикопить нечего, и попросить нельзя (ИЛИ, Бальзак глух к его просьбам). Вытянуть обещание тоже не получается: и поймать на слове не удаётся, и прицепиться не к чему. Стоит только ему начать: «Да-а-а, тебе хорошо…», как ИЛИ, Бальзак тут же сбивает эту волну эмоций и гасит её на корню, давая понять, что и ему (ИЛИ, Бальзаку) не хорошо, и партнёру-ИЭИ, Есенину сейчас будет плохо, если он и дальше будет продолжать в том же духе. (Некоторыми навыками «укрощения строптивых» упрямый и решительный ИЛИ, Бальзак (будучи преемником соцзаказчика-ЛСИ, Максима) тоже владеет и «обломать» ИЭИ, Есенина (при некотором напряжении сил) ему не составит труда. Во всём, что касается доходов и материальных расходов, выполнения порученной работы, качества труда, выполнения обязательств и заданных поручений, ИЛИ, Бальзак становится жестоким и неумолимо деспотичным –  похожим на ЛИЭ, Джека – ревизора ИЭИ, Есенина, их родственные отношения при этом становятся похожими на ИТО ревизии.

ИЭИ, Есенин бурно реагирует на этот диктат и становится похожим на ЭИЭ, Гамлета, –  ревизора ИЛИ, Бальзака: начинает говорить ему всякие обидные и жестокие вещи о его внешности, о грубых привычках и дурных манерах демократа-ИЛИ, Бальзака.
Бета-аристократ-ИЭИ, Есенин чрезвычайно наблюдателен, придирчив и педантичен во всём, что касается приличий, приятных манер, приличной одежды, привлекательной внешности, соблюдения этикета, ритуалов, традиций и прочего, – о чём редко задумывается и ещё реже вспоминает ИЛИ, Бальзак. ИЭИ, Есенин может откровенно и недвусмысленно высказаться о прижимистом характере ИЛИ, Бальзака, о его скупости, о его безразличии к душевному состоянию и насущным проблемам близкого ему человека. И пострадать из-за этих упрёков ИЛИ, Бальзака он непременно заставит, но при этом и пострадает сам: спровоцирует скандал с ответной вспышкой ярости, которая перевернёт все его предыдущие представления об ИЛИ, Бальзаке, как о слабом, безвольном человеке, не способном постоять за себя, не способном дать обидчику и забияке волевой отпор. А физической силы у решительного деклатима – ИЛИ, Бальзака бывает, как правило, более, чем достаточно. И оттолкнуть обидевшего или разозлившего его человека он может так, что тот, увлекаемый ударной волной, отлетит и костей не соберёт. И удар этот, и  саму «волну» потом ещё запомнит надолго и к прежним настойчивым требованиям теперь уже не скоро вернётся.

Никаких обещаний на будущее упрямый и предусмотрительный по своей ЭГО-программе деклатим-ИЛИ, Бальзак ИЭИ, Есенину не даёт, никакой надежды на уступку не оставляет – для него это привычная работа по ЭГО-программному аспекту деклатимной интуиции времени (+БИ1или) – интуиции близких отношений во времени – негативистской интуиции мрачных прогнозов, ближайших перемен к худшему, интуиции  насущных требований текущего момента, по которой ИЛИ, Бальзак ИЭИ, Есенину вполне определённо даёт понять, что никаких, ожидаемых им, перемен к лучшему в обозримом будущем не предвидится, нечего и обнадёживаться понапрасну. Мечты и надежды ИЭИ, Есенина при этом разрушаются, желания угасают – эмоциональная программа ИЛИ, Бальзака (под названием «учитесь властвовать собою») подавляет его своей безысходностью. С ИЭИ, Есениным ИЛИ, Бальзак тоже может легко и непринуждённо сыграть в «замри – отомри», но если уж ИЭИ, Есенин замирает, то надолго – затаится, как куколка в коконе, и живёт в мире своих иллюзий в ожидании лучших времён.

Таким образом и ИЛИ, Бальзак для ИЭИ, Есенина оказывается «орешком не по зубам»: раскусить его – всё равно, что камень разгрызть, – зубы обломаешь, время потеряешь, а до ядрышка так и не доберёшься. Защита у ИЛИ, Бальзака – броня! ­– не пробьёшь её и не прошибёшь, – сколько ни старайся! Опять же ИЛИ, Бальзак и  предусмотрителен: в его доме всего по два, по четыре, по шесть, по восемь… заготовлено. Но всё только самое скромное и самое необходимое: на одной полке в шкафу стоит крупа гречневая, на другой – крупа ячневая, на третьей – перловая… и никаких излишеств, никакой радости… Ни тебе вкусненького, ни деликатесов… И на всё один ответ: «Сегодня не праздник!». 

А в праздники – всё то же самое: давится несчастный ИЭИ, Есенин за ужином кашей гречневой, за завтраком – кашей ячневой. За обедом – похлёбка с перловкой. Когда же настоящая жизнь-то начнётся? И уходить страшновато: как знать, что там ждёт впереди? И оставаться желания нет: жизнь в сплошной мрак превращается. Хочется покинуть эту «кротовью нору», а уйти жалко и времени жаль, и возможностей. Только и остаётся, что давать выход своим эмоциям и взрывать скандалами эту берлогу так, чтобы банки с крупами с полок попадали: «Надоело пустой суп хлебать, пустой чай пить! Мы вообще, где живём, – в открытом социуме, в мире полном ярких, солнечных красок и незабываемых впечатлений, или в бункере ядерную катастрофу пересиживаем?! Сколько можно так жить? Разве это жизнь?!»

– Не нравится, – уходи! Тебя здесь никто не удерживает… – спокойно отвечает ИЛИ, Бальзак.

ИЭИ, Есенин тут же и взрывается. Как ЭГО-программный и нормативно-ролевой волокита он больше всего боится вытеснения из системы – боится остаться без надёжной крыши и опеки – боится быть выставленным за дверь.

– То есть, как это – «уходи»? – кричит он. – Что значит – «уходи»? Вот так, запросто можно выгнать на улицу человека? После всего, что было?!

– А что было? Ничего не было. – надменно вскинув брови и разыгрывая удивление, невозмутимо отвечает ИЛИ, Бальзак.

– Вот именно: не было. Ничего хорошего не было… – переходит к упрёкам ИЭИ, Есенин.

– А не было, так ищи хорошее в другом месте… – с непроницаемо спокойным видом отвечает ИЛИ, Бальзак (он умеет блефовать).

И тут уже ИЭИ,  Есенин начинает бороться за место в системе: 

 – Уйти?! Вот этого не дождётесь! – он (ИЭИ, Есенин) так долго ждал, так надеялся, что всё  ещё когда-нибудь изменится к лучшему. И вот, пожалуйста: дверь открыта, – «иди!»

– А разве нам плохо было с тобой вдвоём? – осторожно спрашивает он ИЛИ, Бальзака, – разве это ничего не стоит?

И тут уже ИЛИ, Бальзак начинает чувствовать себя, как на рынке. А в рыночных отношениях он ориентируется лучше ИЭИ, Есенина (и цену свою держать умеет, и сбивать её никому не даёт). Подменять этические отношения рыночными ИЛИ, Бальзак никому не позволит: он считает, что лучше знает, что и как конвертируется, – знает, что по чём и кто по чём и обманывать себя – втягивать себя в лохотрон не позволит. Субъективное мнение ИЭИ, Есенина он ни в грош не ставит, оценивая ситуацию по своему объективному мнению. Скандал он и сам устроить может, как человек, которому поначалу уступку сделали (понимай как «скидку»), обещали что-то по дешёвой цене, а теперь продают по дорогой. Таких умников он и сам «кидать» умеет: «Время оплачено проживанием. Не нравится – дверь открыта!..». В дополнение ко всему ИЛИ, Бальзак и сам взорвётся бурей эмоций (в нарушение всех своих правил и установок) – поднимется, как разъярённый медведь, и устроит «бурю» с «буреломом». ИЭИ, Есенин сразу же почувствует себя «маленьким и жалким», «слабеньким и несчастным потеряшкой», которого завели в тёмный лес, да там и бросили. От жалости к себе он тут же может расплакаться, рассчитывая, что его пожалеют, но совершенно напрасно: та программа «не обижай маленьких», которая работает в партнёрстве с ЭГО-программными волевыми сенсориками-экстравертами (СЛЭ, Жуковым и СЭЭ, Цезарем), здесь уже себя не оправдывает и на ИЛИ, Бальзака она не распространяется. ИЛИ, Бальзак – ЭГО-программный интуит-интроверт, – сам суггестируется аспектом волевой сенсорики, поэтому сильным человеком он себя не считает, но, в свете ценностей и приоритетов своей демократичной и решительной гамма-квадры, он особой жалости к слабакам не испытывает. Будучи подсознательно ориентирован на своего победоносного дуала – волевого сенсорика-СЭЭ, Цезаря, ИЛИ, Бальзак и сам ищет для себя сильного партнёра-покровителя (как и ИЭИ, Есенин он часто о себе говорит в форме страдательных залогов: «меня попросили», «меня приняли», «меня пригласили»). ИЭИ, Есенину в свете всего этого приходится считать ИЛИ, Бальзака безжалостным, бездушным человеком и самому себя жалеть – сожалеть о своём даром потраченном времени, об упущенных возможностях, о своих нереализованных планах, о несбывшихся надеждах. Потом ИЭИ, Есенин всё же успокоится и, посчитав, что к выходу в самостоятельную жизнь он ещё не готов,  решит ещё немножко посидеть под крылом ИЛИ, Бальзака и подождать  до лучших времён: уходить ему сейчас всё равно некуда (а иначе бы давно ушёл). А там, по весне, может быть и уйдёт. А может и останется просто потому, что ему опять будет жаль уходить «в никуда», неизвестно к кому. Опять же и банки с крупами на этих полках его ещё долго будут манить (всё лучше, чем ничего!) – тому, у кого нет капитала, работы и дома в этих условиях выбирать не приходится. Особенно, если он привык в течение длительного периода времени всё необходимое получать почти даром.

Сказывается и инерция состояния, которая является движущей силой интуитивного противостояния, составляющего основу их родственных ИТО. ИЛИ, Бальзаку легче удаётся включить ИЭИ, Есенина в работу, чем конфликтёру ИЭИ, Есенина – ЛСЭ,  Штирлицу. ИЛИ, Бальзак терпелив, вынослив, изобретателен, запасом времени обеспечен (ЭГО-программный предусмотрительный интуит), легче придумывает разнообразные альтернативные методики, которыми может заставить ИЭИ, Есенина достаточно успешно выполнить работу. Кроме того, ИЛИ, Бальзак – демократ. Отношения соподчинения навязывать себе не позволяет, ИЭИ, Есенину не подчиняется и доминирования его не признаёт. Однообразием, унынием, отсутствием сильных и ярких впечатлений ИЛИ, Бальзак угнетающе действует на ИЭИ, Есенина – подавляет его волю, сковывает инициативу, после чего тот уже не может сопротивляться требованиям ИЛИ, Бальзака,   чувствует себя рабом навязанных ему отношений и «тянет лямку» до тех пор, пока кто-нибудь другой яркими, сильными впечатлениями не выведет его из этого состояния, из этой отупляющей и приглушающей его чувства «спячки», в которой ему уготована роль послушного автомата. Но как бы ни манила ИЭИ, Есенина перспектива новой, яркой, многообещающей жизни, далеко от «бункера» ИЛИ Бальзака он не уйдёт: там, может быть, и скучновато, и скудновато, но зато там НАДЁЖНО. А для Есенина это имеет большое значение. Конечно, с ИЛИ, Бальзаком и радости меньше (если вообще есть!) и краски жизни не те, но это лучше, чем ничего и лучше, чем неопределённость. Скорее ИЭИ, Есенин уступит упрямому ИЛИ, Бальзаку, чем наоборот: ИЛИ, Бальзак не из тех, кто, поддавшись чувствам, идёт на большие и малые «последние жертвы». 

Приходит время и их отношения распадаются. И ни для кого из них это не становится неожиданностью. Иногда они расстаются на удивление легко: дефицит сенсорной опеки в отношениях двух ЭГО-программных интровертов-интуитов-накопителей приводит к отсутствию перспектив, к отсутствию материального (и иного) стимула, к отсутствию желания удерживаться (и удерживать партнёра) в системе отношений.

Просто однажды, прекрасным, солнечным утром ИЭИ, Есенин пробуждается к жизни, стряхивает с себя остатки сна и оцепенения и, как бы спохватившись, задаётся вопросом: «А что я вообще делаю здесь, в этой унылой и тёмной берлоге? В этом удушливом мрачном жилище с пыльными полками, немытыми окнами и паутиной в углах и под потолком?». ИЛИ, Бальзак при наличии партнёра-иждивенца не утруждает себя работой по дому: жаль отрывать время от учёбы, от технических, методических и исследовательских работ. Домашние обязанности он сводит к минимуму или перекладывает на плечи ИЭИ, Есенина, который ощущает себя в этом доме «залётным гостем» и даже через полгода пребывания в нём не собирается тут «ишачить на хозяина» (вопрос принципиальный). ИЛИ, Бальзак эти принципы игнорирует и оставляет работу по дому ИЭИ, Есенину. ИЭИ, Есенин её оставляет ИЛИ, Бальзаку: «Твой дом, ты и наводи здесь порядок!». В результате беспорядок накапливается, отпечаток уныния и запустения лежит на всём. И в один прекрасный день у ИЭИ, Есенина возникает желание покинуть эту сумрачную обитель, вырваться из неё на яркий свет и свежий воздух, чего бы ему это ни стоило, – при любых условиях и любой ценой. Уносить ему оттуда нечего: в доме ИЛИ, Бальзака он ничего не наживает. С чем пришёл, с тем и уйдёт – заберёт свои личные вещи, да и был таков! Вырывается оттуда, как из больницы, как из монастыря или как из тюрьмы. Отправляется на поиски новой «цветочной поляны» – нового «праздника жизни». Летит туда, где светло и весело, где множество ярких красок и впечатлений пробуждают в нём желание жить и радоваться жизни. Хотя внешне он теперь отличается от большинства завсегдатаев этих «тусовок» – вид у него теперь такой, словно он всё лето провёл на кладбище, среди мёртвых цветов и похоронных венков. Отпечаток тления, уныния и запустения остаётся на нём ещё надолго. А время, проведённое в сумрачной обители ИЛИ, Бальзака, сохраняется в его памяти «чёрной полосой».

ИЛИ, Бальзак болезненно переносит разрыв с ИЭИ, Есениным: он уже пригрелся душой возле этой «певчей птички» и не собирается его от себя отпускать. Как и любой деклатим он испытывает желание вернуть себе «своё». Он разыскивает ИЭИ, Есенина и осыпает его язвительными упрёками, раздражаясь тем больше, чем более равнодушным, самоуверенным и спокойным кажется ему его бывший друг. Проблематичный аспект деклатимной позитивистской этики эмоций ИЛИ, Бальзака (-ЧЭ4или) – его извечная зона страха и точка наименьшего сопротивления, ориентированная на позитив, в силу своего позитивизма попадает у него (как и все рациональные аспекты у деклатимов) в область завышенных ожиданий (пониженных тревог и ослабленных мер защиты), но столкнувшись с разочарованием, она пробуждает в нём боль, которую ИЛИ, Бальзак испытывает по этому аспекту как этик-субъективист, переживший жгучую обиду и определивший ей свою цену. Через эту боль ИЛИ, Бальзак узнаёт цену чужому страданию, вызванному жестокостью и безразличием партнёра к чужой беде. Его прежнее высокомерное и презрительное отношение к чужому страданию возвращается к нему бумерангом.

Случается и наоборот: последующим своим высокомерием и безразличием к чужому страданию, ИЛИ, Бальзак мстит за разочарование, пережитое им в отношениях с предыдущими партнёрами, – то есть, переадресовывает на последующих свою обиду и агрессию. Но самое ужасное во всём этом то, что он не делает выводов из своих поступков и результатов предшествующих отношений. И сколько бы он ни страдал от реакции партнёра на собственное его равнодушие и жестокость, столько же раз сам заставляет своих последующих партнёров страдать. Делает он это и в отместку за предыдущие свои страдания, и в качестве наказания, и в порядке «этического эксперимента» (что по сути представляет собой всё те же разработки и поиски этической технологии по его проблематичному СУПЕРЭГО-творческому аспекту этики эмоций (-ЧЭ4или), продиктованные стремлением изначально установить свою власть над партнёром по его демонстративной авторитарно-аристократической логике соотношений (+БЛ8или), чтобы успешно – без проблем и без забот – управлять им, манипулируя его волей и чувствами. Сказывается и влияние ЭГО-программного упрямства, заставляющего решительного и самонадеянного деклатима-ИЛИ, Бальзака упорствовать в принятом решении, в тактике, в методике, в средствах этического и «технологического» воздействия на чувства партнёра. ИЛИ, Бальзак может бесконечно долго – насколько позволяют возможности – этически экспериментировать с чувствами своего партнёра и неизменно терпеть из-за этого неудачи, но ничего не меняет в своих методиках, когда каждый раз, как ему кажется, изобретает нечто «принципиально новое». Но это опять же его заблуждение: искушение экспериментировать оказывается столь велико, что по значимости заслоняет собой человеческие отношения, этическая суть и ценность которых отходит на второй план, что приводит к новым размолвкам, недоговорённостям, этическим проблемам и новым осложнениям с партнёром. При этом каждое новое партнёрство оказывается полигоном для новых, опасных этических экспериментов, каждый из которых ужасен и шокирует сам по себе. Но и это в конечном итоге ничего не меняет: создаются условия для новых отношений и снова возникает желание поэкспериментировать. (А для этого, в порядке эксперимента, считается допустимым жестокое и грубое обращение с партнёром, демонстративно безразличное и пренебрежительное отношение к нему, несправедливые упрёки, язвительные подколки и замечания).

Понимая, что разрыв отношений неизбежен, убедившись, что основания для разрыва серьёзные, и партнёр не желает его принимать таким, какой он есть, ИЛИ, Бальзак примиряет себя с обстоятельствами, примиряет себя со своею судьбой, полагая, что лучше так поступить и остаться при своём, чем ломать себя и изменять себе и своим интересам в угоду чужому капризу. А другой оценки претензиям и действиям партнёра ИЛИ, Бальзак и не даёт. Чтобы самому не мучиться сознанием своей вины, он готов переложить свою вину на чужую голову. И получается так, что это не он (ИЛИ, Бальзак) был чрезмерно суров и строг со своим партнёром, это его партнёр-ИЭИ, Есенин был чрезмерно изнежен и избалован; это не у него, (упрямого) ИЛИ, Бальзака, сложилась привычка отвечать на каждую просьбу отказом, а это у ИЭИ, Есенина нет предела желаниям и требованиям, а он, ИЛИ, Бальзак, всего лишь пытался сохранить разумное равновесие в их отношениях и разумный баланс сил.

Подчиняться обстоятельствам и менять в себе что-либо ИЛИ, Бальзак не собирается: его устраивает та расстановка ценностей, которую он для себя определил. Смещать что-либо в системе приоритетов в угоду партнёру он не будет. (Он не сделает этого даже для дуала, причём будет убеждён, что поступает правильно  – ЭГО-программный упрямый деклатим). Хотя СЭЭ, Цезаря иногда бывает нелишне ограничить в желаниях. То, что не привито ИЛИ, Бальзаку воспитанием, остаётся для него нормой быта, нормой отношений, санитарной и этической нормой, изменить которую (особенно в зрелом возрасте) ему бывает крайне трудно – все уроки не впрок. Перевоспитать ИЛИ, Бальзака не удаётся ни активатору, ни дуалу, ни соц. заказчику, ни ревизору… «Привычка свыше нам дана, замена счастию она…», и этого счастья ИЛИ, Бальзак себя не лишает, – это то немногое, что он может себе позволить, не огорчая и, как ему кажется, не раздражая других, не вводя себя в лишние траты, в ущерб и расходы. И если ИЭИ, Есенину приходится по суду делить совместно нажитое (а он может и через суд востребовать то, что ему причитается), ИЛИ, Бальзак, знающий всегда «что по чём» и привыкший трезво оценивать ситуацию, мрачно шутит: «Ну что же, зато теперь я, по крайней мере, знаю, сколько стоит смазливое личико и тонкая талия. Знаю, какую цену приходится за это платить…»

Отношения усложняются, когда партнёры в этой диаде начинают контролировать друг друга по аспекту интуиции потенциальных возможностей, который у каждого из них –  наблюдательный.

ИЛИ, Бальзак, проявляя себя наблюдательным мнимым благодетелем и наблюдательным мнимым распределителем возможностей по своему наблюдательному аспекту интуиции потенциальных возможностей (-ЧИ7или) – деклатимной, инволюционной (корректирующей), упрямой, негативистской, аристократической, тактической интуиции мнимо-реальных потенциальных возможностей и альтернатив – интуиции домыслов и искажённых оценок явлений объективной реальности, старается запутать и заморочить ИЭИ, Есенина, выдавая желаемое за действительное и приписывая ему мнимые возможности там, где их нет. То есть, выставляя за дверь, отправит искать счастья в другом месте, сказав: «Иди и дерзай! Перед тобой все пути и дороги открыты!»). Отбиваясь от эмоциональных атак возмущённого ИЭИ, Есенина он будет глумливо ёрничать и грубо отшучиваться, чувствуя свою безнаказанность («хозяин – барин»), проявляя себя наблюдательным эксцентриком по своему наблюдательному аспекту интуиции потенциальных возможностей и наблюдательным прожектёром в случае  абсолютной уверенности в том, что дальнейшие его планы на будущее с ИЭИ, Есениным никак не связаны.

Но тогда уже и ИЭИ, Есенин выступает наблюдательным прожектёром по своему наблюдательному аспекту интуиции потенциальных возможностей (+ЧИ7иэи) – квестимной, эволюционной (координирующей), демократичной, тактической, позитивистской интуиции реальных потенциальных возможностей и их преимуществ, доказывая, что за ИЛИ, Бальзаком числится немалая моральная и материальная задолженность за все потенциальные возможности, упущенные ИЭИ, Есениным за время их совместного проживания. «Из-за тебя я машину себе не купил – ты отказался дать мне денег на неё, из-за тебя я квартиру не купил, – ты отказался подписать мне гарантию на ипотеку и не дал мне денег на погашение ссуды! – начинает перечислять, загибая пальцы, ИЭИ, Есенин. – Из-за тебя я остался без крыши над головой и без транспортного средства, вот теперь и обеспечивай меня всем необходимым!» – заявляет он, проявляя себя наблюдательным прожектёром, наблюдательным волокитой (рвущимся к ИЛИ, Бальзаку под крыло) и наблюдательным справедливым распределителем возможностей по своему наблюдательному аспекту интуиции потенциальных возможностей.  На эксцентричное ерничанье ИЛИ, Бальзака, которым тот пытается сбить с него спесь, ИЭИ, Есенин не обращает внимания, убеждая себя по своему наблюдательному субъективистскому аспекту квестимной интуиции потенциальных возможностей, что справедливо требует «своё», по праву ему принадлежащее. Ведь если бы он не рассчитывал на щедроты ИЛИ, Бальзака и своевременно переключился на поиски более щедрого и податливого партнёра-донора, он бы давно его раскрутил на покупку квартиры и шикарной машины, а так за что же он страдал в затхлом жилище ИЛИ, Бальзака, понапрасну обнадёживаясь на его счёт? В свете этих утверждений ИЛИ, Бальзак просто обязан материально компенсировать ИЭИ, Есенину его моральный ущерб, включающий оплату новой квартиры и машины, а также оплату работы по дому, которой ИЛИ, Бальзак заставлял ИЭИ, Есенина заниматься во время их совместного проживания. Так что легко и просто выставить за дверь ИЭИ, Есенина у ИЛИ, Бальзака не получится.

Во время их совместного проживания, никто из них не желает упускать своего шанса перехватить как можно больше возможностей друг у друга, как не желает каждый из них и делиться с партнёром возможностями, предоставленными на стороне – каждый работает на себя. Оба утаивают какие-то возможности друг от друга, многое скрывают, к связям своим не подпускают, не хотят давать партёру больше возможностных преимуществ, чем имеют сами. При этом каждый проявляет себя «ловцом удачи», «охотником за птицей счастья завтрашнего дня». Каждый накапливает возможности для себя, утаивая их от другого, и обоих это возмущает, хотя и авансов никто из них никому не даёт, возможностями не делится и положительного примера такого разделения никто и никому не подаёт. При этом оба партнёра чувствуют себя обманутыми и обиженными и этим провоцируют череду взаимных разборок, сведение счётов и упрёков, зачинщиком которой является памятливый (по своей ЭГО-программной интуиции долгих отношений во времени) ИЭИ, Есенин, он и припоминает: «А помнишь, я для тебя сделал (то-то и то-то), а ты для меня ничего не хочешь сделать!». На что ИЛИ, Бальзак в ответ отмалчивается, поскольку считает такие упрёки вздорным лепетом потребителя-иждивенца-ИЭИ, Есенина,  который если что-то и делает, то только для себя, как того требует от него его бета-квадровый комплекс «шестёрки», не позволяющий ИЭИ, Есенину быть тем, кого безвозмездно используют в своих интересах, поэтому каждого из своих партнёров ИЭИ, Есенин считает своим моральным должником, оставшемся перед ним  в неоплатном долгу.

Шансы, возможности, предоставленные партнёру, в не меньшей степени интересует каждого из них: каждому хочется знать, как партнёр распорядится этим шансом и как это повлияет на их общие планы и отношения. При этом излишнюю свободу партнёру никто из них не собирается предоставлять, никто из них и сам не хочет быть зависимым от планов, успехов и перспектив партнёра, поэтому каждый старается всемерно ограничить возможностный потенциал партнёра, из-за чего постоянно возникают взаимные обиды, ссоры, скандалы и упрёки. Каждый из них всеми возможными средствами пытается манипулировать партнёром, чтобы получить доступ к его шансам и возможностям. Каждый пробивается к «закромам», к «банку возможностей» своего партнёра, но никто из них к нему не подпускает. Попытки предпринимать самостоятельные действия в этом направлении (равно, как попытки принять решение без учёта интересов партнёра) тоже приводят к конфликту. Возможности – одна из дефицитнейших ценностей в этой диаде, а вокруг дефицита всегда разгораются самые жестокие споры.

III-4. ИЭИ, Есенин –– ИЛИ, Бальзак. Взаимодействие по творческим функциям уровней СУПЕРИД и ИД, по аспектам этики отношений – активационному аспекту  ИЛИ, Бальзака (+БЭ6или) и демонстративному аспекту ИЭИ, Есенина (-БЭ8иэи) и по аспекту логики соотношений – активационному аспекту  ИЭИ, Есенина (-БЛ6иэи) и демонстративному аспекту ИЛИ, Бальзака (+БЛ8или).   

По творческим аспектам уровней СУПЕРИД и ИД – интровертным, рациональным, статическим аспектам логики соотношений и этики отношений – тоже возникает противоборство, при этом квестим-ИЭИ, Есенин, у которого эти аспекты – инволюционные (корректирующие), демократические и негативистские  – а, значит, попадают в область заниженных ожиданий (повышенных тревог и усиленных мер защиты) – «заземляет», развенчивает своей критикой самомнение деклатима-ИЛИ, Бальзака, у которого эти аспекты эволюционные (координирующие), аристократические и позитивистские. И в силу своего позитивизма попадают у него, как и все рациональные аспекты у деклатимов,  в область завышенных ожиданий (пониженных тревог и ослабленных мер защиты). Вот тут-то ИЭИ, Есенин и нападает на него с достойным лучшего применения демонстративным энтузиазмом, выступая с критическими замечаниями с позиций своего демонстративного аспекта этики отношений (-БЭ8иэи) – квестимной, инволюционной (корректирующей), демократичной, негативистской этики нравственных нормативов и альтернатив, проявляя себя по нему демонстративным энтузиастом, демонстративным моралистом и демонстративным поборником нравственности, осуждая этическую заносчивость ИЛИ, Бальзака, активизирующегося любой возможностью оказать дружескую помощь и совершить доброе дело с позиций своей активационного аспекта этики отношений (+БЭ6или) – деклатимной, предусмотрительной, стратегической и амбициозной (аристократической) позитивистской, эволюционной (координирующей) этики мнимых нравственных преимуществ и мнимого морального превосходства. Вот на эти мнимые этические преимущества и нападает ИЭИ, Есенин, чувствуя себя уязвлённым нарочитым высокомерием по этому аспекту ИЛИ, Бальзака. Что происходит довольно часто, когда ИЛИ, Бальзак, стремясь оградить себя от пугающих эмоциональных атак ИЭИ, Есенина и пытаясь установить в отношениях с ним благоприятный психологический климат, активизируется возможностью сделать ему внушение, для чего и проявляет себя активационным перестраховщиком, активационным моралистом и активационным нравоучителем  по своему  активационному аспекту этики отношений. Одновременно с этим и демонстративная этика отношений ИЭИ, Есенина всё чаще разочаровывает ИЛИ, Бальзака – непрочно и ненадолго активизирует его по его активационному аспекту деклатимной этики отношений (-БЭ8иэи↑→+БЭ6или↓). Изначально представленный ИЭИ, Есениным «джентльменский набор» демонстративных этических качеств – его демонстративная предупредительность, нарочитая услужливость и бьющая через край любезность – довольно быстро оборачиваются дешёвым выставочным вариантом, не имеющим под собой реального подкрепления и зависимого от частых перепадов настроения ИЭИ, Есенина, способного, дав волю чувствам, не только обидеть (унизить, оскорбить) партнёра, жестоко уязвить его и скомпрометировать, непоправимо разрушив ему карьеру, но и поколотить под горячую руку, что-то поломать, разрушить, устроить погром, который ещё долго будет напоминать партнёру об этой ссоре. 

В свете всех, связанных в таким поведением, разочарований, ИЭИ, Есенин по своему демонстративному аспекту этики отношений (-БЭ8иэи) – квестимной, инволюционной (корректирующей), демократичной, негативистской этики нравственных нормативов и альтернатив не вызывает доверия у ИЛИ, Бальзака, не кажется ему надёжным партнёром, вследствие чего (пытаясь лучше понять ИЭИ, Есенина, и вывести его на чистую воду) ИЛИ, Бальзак усиливает террор по своей ЭГО-творческой деловой логике, испытывая на прочность верность и преданность ИЭИ, Есенина интересам дела и интересам команды. ИЭИ, Есенина такие проверки возмущают до глубины души. А испытаний этих он либо вообще не выдерживает, либо изначально не допускает себя до них, считая их унизительными для себя – устроит скандал, и не будет никаких испытаний – ИЛИ, Бальзак сто раз пожалеет о том, что их затеял. По своему активационному аспекту логики соотношений (-БЛ6иэи) – квестимной, инволюционной (корректирующей), демократической, стратегической, негативистской логики системных нормативов и ранговых альтернатив  ИЭИ, Есенин, проявляет себя активационным педантом, активационным поборником справедливости и активационным перестраховщиком, активизируясь любой возможностью отстоять свои права в системе отношений, для чего и оспаривает демонстративное рвение, демонстративное самомнение и демонстративно завышенную самооценку ИЛИ, Бальзака, проявляющего себя демонстративным энтузиастом, демонстративным педантом и демонстративным автократом по своему демонстративному аспекту логики соотношений (+БЛ8или) – деклатимной, эволюционной (координирующей), аристократической, позитивистской логики мнимых системных преимуществ и мнимого рангового превосходства. На эти мнимые системные преимущества и указывает демонстративному автократу-ИЛИ, Бальзаку активационный борец с неравенством ИЭИ, Есенин. Аспект негативистской логики соотношений, как и все негативистские рациональные аспекты у квестимов, в силу своего негативизма попадает у него в область заниженных ожиданий (повышенных тревог и усиленных мер защиты), что и заставляет ИЭИ, Есенина проявлять бдительность и контролировать действия демонстративно претендующего на доминирование ИЛИ, Бальзака (как к тому обязывает ИЭИ, Есенина его бета-квадровый комплекс «шестёрки» – страх угнетения и вытеснения на дно иерархии – в рабы, в парии, в отработанный, «расходный материал», чему он отчаянно сопротивляется, проявляя себя активационным поборником справедливости и оспаривая мнимые системные преимущества у всех, за исключением его дуала-СЛЭ, Жукова, который отстаивает их самыми жестокими (а потому – самыми убедительными для ИЭИ, Есенина) методами. 

По аспекту логики соотношений (логики систем,  системной логики) ИЛИ, Бальзак не вызывает доверия у ИЭИ, Есенина – не системный он человек, в системных отношениях плохо ориентируется, переходит всегда не на ту сторону, в конфликтах поддерживает всегда не тех, с начальством спорит, что-то рвётся реорганизовывать, не считаясь с возможностями и средствами. В коллективе за него приходится краснеть – «ни ступить, ни молвить не умеет», общается всегда не с теми и не так. Интересы личности (и личного предпринимательства) ставит выше интересов системы, выше интересов коллектива. Часто и не по делу выступает – умничает и оригинальничает в ущерб интересам системы. Поступает не так, как все, не боится (и не стесняется) быть не таким, как все. На официальных приёмах выглядит грубым и неотёсанным простофилей. Часто сам портит первое приятное впечатление о себе. По своему активационному аспекту логики соотношений (-БЛ6иэи) ИЭИ, Есенин ненадолго активизируется демонстративной логикой соотношений ИЛИ, Бальзака (+БЛ8или), дополняющей его по признаку деклатимности, но недостаточно убедительной и стабильной – уступающей в своём волевом посыле ЭГО-творческой деклатимной логике соотношений СЛЭ, Жукова – дуала ИЭИ, Есенина. Поэтому ИЭИ, Есенин и оспаривает мнимые системные преимущества логики соотношений ИЛИ, Бальзака. И доводы ИЛИ, Бальзака далеко не всегда убеждают ИЭИ, Есенина, а противоречия, которые он часто подмечает в динамичной смене аргументов ИЛИ, Бальзака, заставляют его скептически воспринимать всю информацию. Привычка ИЛИ, Бальзака говорить о самом важном и насущном отвлечёнными и иносказательными способами  – расплывчато и притчеобразно –  в форме притчи, которая, как кажется, и не имеет отношения к обсуждаемой теме (или весьма далека от неё) – раздражает ИЭИ, Есенина более всего, из-за чего ИЭИ, Есенин может резко вспылить и напугать внезапным взрывом эмоций ИЛИ, Бальзака. У ИЭИ, Есенина часто (и не без оснований) складывается впечатление, что ИЛИ, Бальзак с ним лукавит. Постепенно и логические доводы ИЛИ, Бальзака перестают внушать ИЭИ, Есенину доверие, особенно если ЭГО-программный объективист-ИЛИ, Бальзак упрямо подаёт их в форме шутки, что особенно возмущает ЭГО-программного субъективиста-ИЭИ, Есенина, не склонного шутить такими важными для него вещами как отношения в системе. После таких принципиальных разногласий ИЭИ, Есенин уже не воодушевляется планами и предложениями ИЛИ, Бальзака, не советуется с ним и верит только себе, играет только по своим правилам, устанавливает для себя свои законы. 

Воздействие демонстративной функции на активацию каждого из партнёров производит благоприятное впечатление только в непродолжительный отрезок времени. В дальнейшем это впечатление мало чем подкрепляется. Объясняется это и реакцией активационной функции на действие демонстративной. ИЭИ, Есенин первым оспаривает демонстративный диктат ИЛИ, Бальзака, требуя справедливого распределения всего сколь-нибудь ценного важного и значимого в этой диаде – материальных благ, привилегий, возможностей. (О распределении прав и обязанностей тут уже разговор не идёт – само собой разумеется, что все обязанности остаются у ИЛИ, Бальзака, а все права и привилегии оказываются у ИЭИ, Есенина – привилегированное положение «любимчика в семье» он будет отстаивать в любых интертипных и межличностных отношения и никому его не уступит – это даже не обсуждается.).

ЭГО-программный упрямый демократ-ИЛИ, Бальзак, проявляя себя демонстративным автократом, по своему демонстративному аспекту иерархической, автократичной логики соотношений может не хуже ЭГО-программного аристократа-ИЭИ, Есенина разыгрывать из себя жестокого и непреклонного сноба, подавляя ИЭИ, Есенина по его демократичной логике соотношений (+БЛ8или↑→-БЛ6иэи↓). И наоборот – ЭГО-программный аристократ ИЭИ, Есенин, вступая в новые для него партнёрские отношения и проявляя демонстративную уступчивость и деликатность с позиций своей демонстративной этики отношений, жёстких условий и требований не выдвигает, на доминирование (поначалу) не претендует, а только на равенство прав (и не более того), проявляя себя активационным поборником справедливости и активационным перестраховщиком, озабоченным благоприятным внедрением в чужую систему (под крышу чужого дома) и своим местом в ней. И только основательно утвердившись в системе, ИЭИ, Есенин «по умолчанию», или в силу необходимости заполнить освободившуюся вакансию (не желая уступать привилегированных позиций другим), сам начинает претендовать на доминирующее место в системе.

А дальше уже начинается «игра по сменным правилам» и «работа по двойным стандартам» для обоих: привилегии либо раздаются по стихийно устанавливаемым правилам и условиям, либо завоёвываются вне всяких условий. ИЭИ, Есенин, реагируя на демонстративную автократическую логику соотношений ИЛИ, Бальзака (+БЛ8или), активизируется по своей демократической логике соотношений (-БЛ6иэи) и оспаривает мнимые иерархические преимущества ИЛИ, Бальзака, стараясь не уступать ему в притязаниях. ИЛИ, Бальзак, проявляя себя демонстративным педантом по своему демонстративному аспекту иерархической логики соотношений, подавляя ИЭИ, Есенина мнимым ранговым превосходством, начинает завышать планку требований, но тогда уже и ИЭИ, Есенин (тогда уже) от него не отстаёт: стараясь выйти на доминирующие позиции, отслеживает свои реальные преимущества по своему активационному аспекту демократической логики соотношений. Одновременно проявляя себя активационным поборником справедливости (по своему активационному аспекту демократичной логики соотношений), он оспаривает мнимые системные преимущества демонстративного автократа-ИЛИ, Бальзака. ИЛИ, Бальзак, желая с избытком уравнять себя с ним в правах, захватывает (как это свойственно деклатимам) всё более выгодные доминирующие позиции, нарабатывая фактические ранговые преимущества на свою демократичную ЭГО-программную «горизонталь» (как это свойственно деклатимам, ЭГО-программным демократам-объективистам). Все жалобы ИЭИ, Есенина на тему несправедливости этого демонстративного захвата прав и возможностей ИЛИ, Бальзак игнорирует – не переносит, когда партнёр превращается в «менялу» или «торгаша». В порядке наказания, ИЛИ, Бальзак забирает себе всё, – все права и привилегии, как это и свойственно ему как ЭГО-творческому прагматику-деклатиму, – никому не позволяет подменять этические отношения торговыми: просто потому, что ему это не выгодно. И тогда уже ИЭИ, Есенину приходится либо смириться с этим, либо попытаться эмоциональными атаками подчинить ИЛИ, Бальзака своей воле (то есть, стать хозяином над своим господином), что ему опять же (в силу оперативности и решительности предусмотрительного ИЛИ, Бальзака и в силу его тактической и методической изворотливости) не всегда удаётся.

Таким образом, и отношения соподчинения в этой диаде практически не устанавливаются: каждый из партнёров играет по своим правилам, каждый лукавит и по-своему уклоняется от своих обязанностей и каждый остаётся при своём. Причём, ИЭИ, Есенин по всем показателям остаётся в проигрыше: теряет время, возможности, материальные средства, теряет надежду, уверенность в себе, теряет самоуважение, занижает себе самооценку и притупляет свою интуицию, погружаясь в уныние и апатию тем больше, чем дольше удерживает себя в партнёрстве с ИЛИ, Бальзаком.

© Вера Стратиевская, 12. 02. 2023.

---

[1] Соционная миссия психотипов в квадрах здесь и далее указана по терминам В.В. Гуленко.

[2] Маркиз де Сад по психотипу – ИЭИ, Есенин.

[3] Распорядителем (и распределителем) своих и чужих возможностей может посчитать себя представитель любого психотипа, независимо от расположения в модели ТИМа аспекта интуиции потенциальных возможности, а только потому, что само наличие этого аспекта в структуре ТИМа, заставляет его работать на ЭГО-программу ТИМа, её цели и приоритеты, из чего следует, что равенство возможностей в природе и в социуме недостижимо.  Каждый распределяет свои и чужие возможности, исходя из своих личных амбиций и целей, с той лишь разницей, что деклатим мотивирует это распределение «благими намерениями» (представляясь «другом», «помощником», «доброхотом», говоря: «Я твой друг, я хочу тебе помочь, я желаю тебе добра!»), поскольку в деклатимной модели аспект деклатимной интуиции мнимо-реальных  потенциальных возможностей и альтернатив реализуется аспектом этики отношений – деклатимной этики нравственных преимуществ и морального превосходства (-ЧИ/+БЭ), а квестим мотивирует распределение своих и чужих возможностей «борьбой с неравенством, борьбой за справедливость», поскольку в квестимной модели аспект квестимной интуиции реальных потенциальных возможностей и их преимуществ реализуется аспектом логики соотношений – квестимной логики системных нормативов и альтернатив (+ЧИ/-БЛ).

[4] Вытеснение (конкурента, партнёра  или соконтактника)  из личного поля возможностей проводится в интересах ЭГО-программы ТИМа представителями всех ТИМов социона, всеми, входящими в структуру  ТИМа, информационными аспектами и программирующими их психологическими  признаками. Так, например, по аспекту волевой сенсорики происходит силовое (волевое) вытеснение конкурента из поля возможностей, по аспекту этики эмоций – эмоциональное вытеснение, по аспекту деловой логики – деловое вытеснение, по аспекту логики соотношений – административное вытеснение и т.д.